Глава семнадцатая, в которой выясняется несколько неожиданных фактов

 

Мается, мается маятник,

Крутится-бьется пружинка в часах.

Сколько еще мне осталось, кукушка

До взрыва вселенной…

(Крыс и Шмендра, «Маятник»)

 

Так бывает, что один случайный поступок влечёт за собой другой, потом третий, и вот над тобой уже нависает целая гора проблем, грозя в любой момент накрыть безумной лавиной.

Говорят, иногда такую ситуацию можно списать на молодость и неопытность.

Списать-то можно, но стоит ли? Особенно если ты просчитываешь варианты, стараешься держать себя в руках, вполне представляешь последствия возможной ошибки… и всё равно совершаешь её. Страшную, непоправимую.

И всё! Дальше идти некуда. Любой шаг — неправильный, любое движение — фатально. Ты уже не мечтаешь поступить верно, лишь тщетно пытаешься свести неприятности к минимуму, чтоб пострадало как можно меньше людей.

— Что это значит? Я не понимаю… — пробормотала Яна.

— Я собираюсь тебя остановить, — повторила Алина. — Не будет никакой инициации, никакой коронации. Я уничтожу источник.

— Но господин начальник…

— Убьёт меня, как только появится? Да, это уж точно. Причём независимо от того, успею я что-нибудь сделать или нет. Так что лучше я всё-таки попробую. Не так обидно будет умирать.

— Но дверь…

— Уходи. — Алина заставила себя разжать кулаки. Ладони саднило. Запястья чесались. Шея зудела так, что хотелось открутить её вместе с головой и не думать, не думать, не думать, что происходит и как это получилось. — Просто уходи той же дорогой, по которой пришла. И передай ему… Скажи, что я хотела как лучше.

— Кому?

— Да Долану же. Всё, вали отсюда!

Принцесса растерянно захлопала глазищами, но с места не сдвинулась. Просто стояла и молчала. Алина тоже молчала. Журчала за дверью новорождённая Река. Мерно тикали часы.

— Уходи.

— Не знаю, что ты хочешь сделать, но я не уйду. — Яна выпрямилась перед дверью, закрывая её собой. — Я не пущу тебя к источнику.

— Думаешь, я уговаривать буду?

— Пока что ты именно это и делаешь.

Алина пожала плечами.

И не поспоришь ведь. Действительно уговаривает.

Будильник в сумке коротко звякнул, как будто завели его буквально на полоборота.

— Что это? — удивилась принцесса.

— Время начала церемонии, — не стала скрывать Алина. — Сейчас ты уже должна обниматься с камнем. Или биться в него головой. Или что там положено делать?

Яна побледнела так явственно, что даже в неровном фонарном свете заметно было. В чём бы ни состояла суть церемонии, принцесса боялась её до истерики.

Может, сама в обморок рухнет и даже драться не придётся?

— Но почему Силя… господина начальника до сих пор нет? — выдавила из себя Яна, торопясь увести разговор подальше от неприятной темы.

Хотя по мнению Алины новая была гораздо хуже. Особенно если хоть на мгновение выключить эмоции и задуматься. Просто задуматься.

Почему в инструкции заговорщиков не было ни слова про принцессу? Да потому что она вообще не должна была добраться до источника!

И кого бы вместо неё не подсунули толпе — хоть главу разведки, хоть механическую куклу, хоть говорящую перечницу — этот кто-то до церемониального зала тоже не дошёл и уже не дойдёт.

Потому что снаружи что-то произошло.

Что-то очень нехорошее.

— Он не придёт, — произнесла Алина.

— Что это значит? Почему не придёт? Он не мог меня обмануть! Он обещал! — По мере того, как на принцессу нисходило понимание, говорила она всё громче и носом шмыгала всё отчётливее. А потом из её глаз хлынули совершенно натуральные слёзы. — Он обещал, что всё будет хорошо! Говорил… Говорил, что нет никакой опасности, что я просто себя накручиваю! А я же была права, да? Выходит, я права была?!

— Да уймись ты, истеричка тепличная! — отмахнулась от неё Алина.

Без какого-то злого умысла, просто рукой взмахнула. И шаг вперёд сделала совершенно машинально.

Но Яна, кажется, вообразила, что сейчас её будут медленно и мучительно убивать, и с диким воем толкнулась в дверь.

Та внезапно распахнулась окончательно, да так резко, что принцесса, не удержавшись на ногах, грохнулась на пол.

Алина бросилась к ней. Точнее, мимо неё. План был простой: проскочить мимо ревущей неженки, первой добраться до камня, припечатать об него таинственный прибор и нажать кнопку. А там будь что будет.

Не сложилось.

Яна, не переставая реветь и даже не вставая с пола, ухватила соперницу за ногу и резко дёрнула на себя. От неожиданности Алина потеряла равновесие и всем телом рухнула вниз. В последний момент кое-как сгруппировалась, но коленями всё равно приложилась: одним об каменный пол, другим о съехавшую с плеча сумку.

В сумке что-то отчётливо хрустнуло.

В коленке тоже. Ногу прострелило болью, аж слёзы из глаз брызнули, но вещи Алину волновали больше. Она уселась на пол, торопливо вывалила перед собой содержимое сумки и приступила к осмотру.

— Что случилось? — испуганно спросила принцесса. — Ничего серьёзного? Прости, я не хотела тебя ронять.

— Подержи. — Алина сунула ей фонарик. — Желательно зубами.

— Зачем? — Яна покорно поднесла его ко рту, примериваясь, как аккуратнее ухватить. — Тебе нужны свободные руки?

— Мне нужно, чтоб ты заткнулась наконец!

Принцесса, кажется, хотела что-то возразить, но так и не решилась. И даже фонарём в соперницу не запустила. Покорно направила свет на разложенные на полу предметы и тихонько, явно стыдясь собственных эмоций, всхлипнула.

«Тряпка», — подумала Алина.

Потом подумала ещё немного и заменила «тряпку» на «мягкого, неконфликтного человека». Ровно такого, какого Долану и надо. Чтоб не спорила, мило улыбалась, со всем соглашалась и не бегала в мороз без шапки.

Хотя зачем ей шапка, она же принцесса. Почти королева. Пусть в короне ходит.

А зачем Долану королева? В принцы-консорты метит? Не похоже на него…

— Он знает, кто ты? — мимоходом спросила Алина, откладывая в сторону будильник. Вот уж неубиваемая штука, даже циферблат не поцарапался!

Яна удивлённо вскинула взгляд. Молча.

Истеричка, но понятливая!

— Я про Долана. Он знает, что ты принцесса?

— Да, он сразу понял.

— И его это не смущает.

— Смущает. Он постоянно ведёт себя так, как будто я хрустальная ваза. И Высочеством обзывает, хотя я несколько раз говорила, что не надо.

Антимагическому прибору повезло меньше. По пластиковому корпусу шла глубокая трещина, а один небольшой кусочек с угла и вовсе откололся. Алина осторожно потрясла коробку, проверяя, не пострадал ли ценный механизм. Внутри что-то шуршало и перекатывалось.

Оставалось только вспомнить, издавала ли эта штука раньше какие-то звуки и если да, то какие именно. Почему-то упорно казалось, что нет.

И всегда ли кнопка была такой запавшей? Вроде бы раньше она торчала сильнее.

— Думаешь, он умер? — прошептала принцесса.

Теперь настал черёд Алины удивлённо переспрашивать:

— Кто?

— Силь. Если он не пришёл, значит, умер?

— Без понятия. Выберусь отсюда — тогда и выясню.

Только вот если умер, то лучше не выбираться. Лучше прямо здесь лечь и торжественно сдохнуть под гнётом всего того, что успела натворить.

Во-первых, несколько раз сознательно нахамила принцессе. Ерунда, конечно, но в некоторых странах казнили и за меньшее.

Во-вторых, не сообщила о заговоре. Более того, поучаствовала в нём самым непосредственным образом. То есть, как ни крути, виновата во всём произошедшем. Во взрывах тоже. И тем более виновата в том, что хотя бы на секунду допустила мысль, что Марина и её хозяин никого не взрывали. Случайного совпадения ждали, как же! Развели, как дуру последнюю.

 А в-третьих, кому она там, снаружи, нужна после всего этого? Теперь-то уж точно никому. Даже Нина откажется от такой непутёвой племянницы. Скажет что-нибудь в духе «Разве я для этого тебя растила?» Или «Неужели так сложно сначала думать, а потом делать?»

И ведь не объяснишь, что думать она честно пыталась! Только этим и занималась всё последнее время.

И что в результате?

Ничего хорошего!

Алина ещё никогда не чувствовала себя настолько бесполезной и беспомощной. Да, ещё можно попытаться отключить источник и вернуть себе магию Устья. Но зачем? Для чего? Для того, чтоб с помощью этой силы наделать ещё больше ошибок?

Раз уж она такая идиотка, что кроме ошибок ничего не умеет.

И даже карту от Гмади наверняка выбрала чёрную.

Проверить было легко — она всё ещё лежала в заднем кармане. Алина даже потянулась за ней, но только безвольно опустила руку.

— Пошло оно всё… Теперь-то какая разница?!

— Не грусти, всё наладится, — сочувственно произнесла принцесса.

— Ага, как же! Разве что какой-нибудь добрый дяденька отмотает время на месяц назад и заранее пристрелит меня в прошлом, — хмыкнула Алина. — Умеешь перемещаться во времени?

— Нет, конечно. Такое вообще никто не умеет.

— Тогда зачем ты ко мне пристала?

— Потому что мне тебя жалко. Потому что тебе нужна помощь.

— Не нужно мне никакой помощи! Отвали! Иди, занимайся своими королевскими делами, а мне и так неплохо. — Алина хотела демонстративно отодвинуться от надоедливой девчонки, но в коленке снова что-то хрустнуло, да так, что взвыть захотелось. Как будто других проблем было недостаточно. — Почему ты вообще такая омерзительно добренькая?!

— Разве это плохо?

— Я должна тебя ненавидеть! А у меня не получается, потому что ты себя ведёшь как долбаная святая. Бесит, но ненавидеть не получается!

Вместо ответа Яна придвинулась ближе и осторожно погладила соперницу по голове, а потом и вовсе обняла, прижала к себе.

От удивления Алина даже не попыталась вырваться. А потом просто не захотела.

Принцесса была тёплой и мягкой, по-домашнему уютной. От её прикосновений кожу слегка покалывало электрическими разрядами, но даже это казалось приятным.

— Что случилось? — заботливо спросила она. — Что тебя так расстроило?

— А того, что я встать не могу, тебе недостаточно?

— Нет. Пять минут назад ты могла и стоять, и бегать, но уже выглядела так, словно тебя кто-то очень сильно обидел. Кто это сделал?

«Ты», — хотела сказать Алина, но поняла, что не может. Не может врать этому странному, но искреннему существу.

— Я. Я сама. Я не хотела… никого не хотела убивать, — прохрипела она в плечо Яны.

— Кого же ты убила?

— Наверное, Силя. Раз его тут нет.

— Мы не знаем наверняка. — Принцесса говорила спокойно и рассудительно, будто не она недавно ревела в три ручья. Даже голос изменился. — Мы не знаем, что произошло, и что могло бы произойти. Ты пришла сюда, потому что сделала выбор. Был ли он верным — только время покажет.

Выбор!

Алина встрепенулась, осторожно выбралась из объятий.

Ведь и Гмади что-то такое говорил про выбор. Точнее, Марлена говорила, что он говорил.

Но, может, это вообще не к картам относилось? Разве это выбор, когда тянешь картинку наугад? Выбор — когда сам принимаешь решение, здесь и сейчас!

Прямо сейчас.

— Свети сюда, — велела Алина.

Принцесса послушно направила фонарик на чёрную коробочку.

У неё не было крышки или замка, но трещина змеилась через весь корпус, осталось только слегка нажать. Пластик хрустнул — и поддался, распавшись на две половинки.

Внутри обнаружились скомканные газеты, обломок карандаша, не слишком чистый носовой платок, шелуха от семечек — вещи, которые никак не могли оказаться механизмом, способным разрушить источник, хоть нажимай на кнопку, хоть нет.

— Ага, — сказала Алина, вороша пальцем мусор. Под ним обнаружилась пара свинцовых рыболовных грузил. Видимо, для утяжеления кинули.

— Что это значит? — не поняла Яна.

— Понятия не имею. Отдай-ка фонарик.

Луч света заскользил по стенам, давая возможность осмотреться.

Церемониальный зал оказался круглой пещерой с довольно низким потолком. Если бы Алина не сидела сейчас на полу, то, пожалуй, смогла бы достать до него рукой. В прыжке точно смогла бы.

Стены были густо покрыты резьбой: орнаментом и не слишком понятными письменами. Отдельные буквы угадывались, но разобрать смысл слов никак не получалось. Видимо, написали это всё давным давно и язык с тех пор успел сильно трансформироваться.

Хотя надписи совсем не выглядели старыми. Ровные линии, острые углы, никаких потёртостей или отколовшихся кусков, словно резчик только вчера закончил работу.

Пол оказался чистым и абсолютно гладким, отполированным. Он шёл с уклоном к центру пещеры, образовывая в середине небольшое углубление. И ровно в этом месте бил родник.

Вода бурлила во впадинке, образуя небольшое озерцо, но наружу не выплёскивалась, излишки снова уходили под землю, чтоб за пределами пещеры вынырнуть из под холма бурным ручейком.

И всё. Больше вокруг ничего не было.

— А где источник? В смысле, камень, — удивилась Алина.

— Здесь. — Принцесса улыбнулась, развела руки в стороны. — Прямо здесь.

— Да где? Он что, невидимый?

— Нет же. Убери свет, закрой глаза. Почувствуй. Он здесь. Везде.

Алина послушно щёлкнула кнопкой, выключая фонарик, и приложила к полу ладонь. Пальцы ощутили знакомое покалывание.

Яна не соврала — источник действительно был везде. Вокруг.

Не каменюка, а пещера. Полная пещера магии.

— И как это работает? Я думала, будет что-то типа алтаря, на который ты ляжешь. А с этим как быть? Как запустить процесс?

— Он уже запущен. Оглянись. — В голосе принцессы снова прорезались незнакомые нотки. Её хотелось слушать, ей хотелось подчиняться, перед ней хотелось склонить голову и опуститься на колени.

Последнее Алина делать, конечно, не стала. Во-первых, она и так сидела на полу, а во-вторых, от любого лишнего движения ногу дёргало болью. И без движения иногда тоже.

Но в остальном...

Резьба на стенах светилась. Пока что не везде и не слишком ярко, но чувствовалось, что это только начало. Фонарик уже не требовался, бледно-голубоватых отблесков вполне хватало, чтоб ориентироваться в пространстве.

— Гордись. Ты одна из немногих смертных, кому повезло оказаться в сердце Истока, — провозгласила Яна.

— Можно подумать, ты бессмертная, — привычно огрызнулась Алина. И запоздало заметила, что глаза принцессы тоже светятся. Ровно тем же цветом, что и стены.

И голос этот странный…

— Яна… Это вообще ты сейчас?

— Я… — Девушка моргнула и свечение слегка угасло. — Ещё пока я. Ещё несколько минут. Ты не пугайся, если что. Я не знаю, как это будет выглядеть, когда я совсем… Когда меня здесь не будет.

— А где ты будешь? Это надолго вообще?

— Я не знаю. Час. День. Может, несколько. Там нет времени. Поговори со мной.

— О чём?

— О чём угодно. Просто поговори. Чтоб не так страшно. Я боюсь уходить.

Алина неуверенно взяла принцессу за руку. Ладонь оказалась холодная, почти ледяная. И электрическое покалывание чувствовалось сильнее, чем прежде.

— Я не знаю, что говорить. Честно говоря, вообще не понимаю, что происходит. Я бы хотела тебя как-то поддержать, но понятия не имею, как. Меня вообще здесь сейчас быть не должно, понимаешь? Я же твой враг, я пришла сюда, чтоб уничтожить камень. То есть, сначала просто пришла. Интересно было посмотреть, как это всё изнутри выглядит! Да и если бы я не пошла, они бы кого-нибудь другого отправили, и этот другой бы точно на кнопку нажал. А я… не знаю. Может, нажала бы, может — нет. Я же правда хотела, как лучше. Но, знаешь, благими намерениями и всё такое... Я не думала, что всё получится так. Совсем по-другому всё представляла. И говорили мне по-другому. Врали, конечно. Я догадывалась, что в чём-то врали, но ведь не во всём же! А сейчас выходит, что источник уничтожить нельзя, и вместо прибора — ерунда какая-то. Зачем только я его сюда тащила?!

Яна промолчала, только едва заметно сжала пальцы. Мол, продолжай, я тебя слышу.

По-крайней мере, Алине хотелось, чтоб это расшифровывалось именно так.

Слова рвались наружу, и наконец-то нашёлся хоть кто-то, готовый слушать и не торопящийся обвинять или поучать.

— Марина и остальные… они ведь не просто так подговорили меня сюда прийти, не шутки ради. Значит, им это тоже выгодно, но я не представляю, чем. Что я должна сделать? Уничтожить источник? В этом-то они не могли соврать, ради этого всё и затевалось. Допустим, они сами не знали, что это пещера, а не отдельный камень. Но почему мне сказали, что влиять на источник можно только когда он в активном состоянии? Ведь если бы ты сюда не добралась, он не стал бы активным. А ты не должна была сюда добраться. Получается, состояние источника вообще не важно? Тогда в чём подвох? Зачем ждать начала церемонии, если можно было пробраться сюда в любой день, в любое время?

Ещё одно лёгкое пожатие.

Яна смотрела в одну точку и дышала медленно, с заметным усилием. Глаза её снова разгорелись. Они не просто сверкали в темноте, они излучали свет, как два мощных фонаря. Выглядело это сюрреалистично и немного жутко.

— Почему я должна была оказать здесь именно сейчас? Нужная фаза луны? Марс в скорпионе? Конец света по календарю Майя? — Алина невольно фыркнула от собственных предположений. Очень уж бредовыми они показались. — Нет, должно быть что-то более приземлённое. И точное, иначе зачем вымерять время по часам. То, что случается только во время коронации. А что у нас случается? Ну, кроме твоего явления народу? Сначала всё обносят забором, потом приглашают кучу гостей, торжественно открывают главный вход к Источнику… Хотя нет, вход не важен. Уже выяснили, что до него ты просто не дошла бы несмотря на всю охрану и зрителей.

Принцесса моргнула. По стенам заплясали тени и отсветы.

Алина не выдержала и прикрыла глаза. Свет бил слишком ярко, как будто прожектор врубили на полную мощность. Так и ослепнуть недолго! Нет уж, хватит в семье одного незрячего.

А мысли в голове продолжали вертеться. Неожиданно дельные мысли.

— Итак, у нас есть толпа народа на замкнутой территории. Все собраны в одном месте: члены парламента и совета магнатов, всякие богатеи и знатные маги, куча разведчиков и милитов, включая руководство… То есть просто все! И всех этих людей можно уничтожить одним ударом! Взорвать, например, раз уж заговорщикам так нравится всё взрывать! Но для этого надо пронести бомбу на территорию, а её там нет. Всё обыскали, всех обыскали. Откуда она возьмётся?

Алина поняла, что знает ответ ещё до того, как закончила произносить вопрос.

Это знание оказалось таким простым и очевидным, что даже странно стало, как можно было не догадаться в первую же минуту. Из груди невольно вырвался смех. Дурацкий смех, совершенно не вяжущийся с ситуацией.

— А бомбу принесёт одна глупая девочка, вдохновлённая великой идеей о всеобщем равенстве. Что ты там говорила? Если что-то взорвать в катакомбах, то обрушится весь холм и ещё пара ближайших кварталов? Значит, не обязательно уничтожать магию как таковую. Достаточно убрать всю магическую элиту. И вообще всю элиту. И заблокировать доступ в пещеру для следующего наследника. А если взрыв каким-то образом повредит самому Источнику — тем лучше для заговорщиков.

Яна совсем перестала реагировать, пальцы её казались жёсткими и холодными, высеченными изо льда. Алина не удержалась, приоткрыла глаза и едва удержалась от вскрика: принцесса светилась вся целиком. И стены тоже. Светилось всё вокруг, даже вода в роднике.

Свет заливал пещеру от пола до потолка, не оставив тени не единого шанса.

Глаза сразу же заслезились, но закрывать их Алина не спешила, надо было кое-что проверить. Причём как можно быстрее.

— Не знаю, почему они не запихали бомбу в прибор. Может, боялись, что я захочу в него заглянуть. Или что его найдёт кто-то посторонний. Поэтому подсунули предмет, который ни один нормальный человек развинчивать не будет.

Будильник пялился на Алину круглым циферблатом.

Большой такой, тяжёлый. Тикающий.

В отличие от киношных бомб, здесь не было разноцветных проводов, которые можно перерезать наугад. И удобного табло с обратным отсчётом тоже не было.

Не было даже уверенности, что Алина всё поняла правильно.

— Я, конечно, могу ошибаться. Иногда мне кажется, что я умею только ошибаться. Но ведь сейчас это не страшно, правда? Если я ошиблась, то просто ничего не произойдёт. А вот если я права...

Сколько осталось до взрыва?

Не зря же в инструкции писали, что прибор заработает не сразу и придётся ждать. Это наверняка для того, чтоб Алина не сбежала из пещеры раньше времени. И страховка на всякий случай: если вдруг снаружи случится какая-то заминка в ходе церемонии, например. Чтоб не рвануло слишком рано, до того, как заговорщики и убийцы успеют удрать. Если рванёт позднее — это не страшно. Не так страшно. Толпа по-прежнему будет внутри ограды, как в загоне. Пока всех перепишут, пока обыщут — тонна времени пройдёт.

Но всё же, сколько ещё в запасе?

Сколько прошло после звонка будильника?

Сколько осталось до взрыва?

Сколько они тут уже сидят?

Казалось, что вечность, а по часам выходило, что всего несколько минут.

Алина с трудом подавила желание броситься вон из пещеры.

Во-первых, далеко она с больной ногой не убежит. Во-вторых, бросать на верную смерть Яну и множество людей, пришедших на церемонию… Нет уж, на это она не подписывалась!

А значит, остаётся только один способ остановить взрыв.

Тем более, она им уже пользовалась год назад. Правда, остановить тогда не получилось, только сдержать. Ну так и взрыв был магический, а тут пустяк, какая-то глупая бомба.

Алина зажмурилась, вытерла о штаны вспотевшие ладони, украдкой коснулась своего камня. Магия не чувствовалась. Магия спала, причём спала по всему миру. По всем мирам.

Должно получиться, пусть даже и в сердце Истока!

— Стой! — прозвучало над ухом.

Губами шевелила принцесса, но голос был чужой. Странный, не мужской и не женский, а словно несколько человек говорили хором. И этот звук отражался от стен, бил по ушам, заставлял пригибать голову. Повелевал и подчинял.

— Стой, дитя Устья, — проговорил голос. — Или умрёшь.

— Если эта штука взорвётся, я тоже умру, — возразила Алина и сама удивилась своему хладнокровию. — А так — хоть что-то полезное сделаю.

— Не успеешь.

— Это угроза?

То, что говорило устами Яны, выдержало паузу. Не то время тянуло, не то слова подбирало. Затем неохотно произнесло:

— Беспокойство.

— Ты умеешь беспокоиться? — Общаться с непонятной сущностью, захватившей тело принцессы, было странно, но не страшно. Как в ярком и немного сюрреалистическом сне. Только вот сны обычно заканчиваются пробуждением в собственной кровати, а не кровавыми ошмётками, разлетевшимися по округе.

Алина слишком хорошо помнила, как выглядела Прощальная улица после взрыва, и повторения совсем не хотела.

— Я жажду защитить дочь свою, — ответил голос. — Твоя смерть не поможет ей выжить.

— Тогда сделай так, чтоб я не умерла! Ты ведь и есть Источник, верно? Это же твоя сила мешает мне колдовать? Так угомони её на время!

— Можешь ли ты угомонить своё дыхание и заставить кровь застыть в жилах?

— Дыхание — могу. Ненадолго, но могу, а много мне и не надо.

— Можешь не вдыхать воздух, который снаружи. Но ничего не сделаешь с воздухом, который внутри. А ты внутри. Прости, дитя, это слишком близко.

— Ну как так, а? — От обиды и безысходности хотелось швырнуть чем-нибудь в заледеневшую принцессу. Алина бы швырнула, но под руку ничего не попалось, не бомбой же кидаться. — Почему когда по всему миру… по всем мирам отключилась магия я оказываюсь в единственном месте, где всё-прежнему? И вообще, разве не должно быть наоборот? Рядом с королём и с наследником же не работают арфактумы. Не должны работать. Я даже кольцо своё не чувствую.

— Пойми, дочь Устья, камень для смертного человека — как капля воды для жаждущего. Ты легко почувствуешь эту каплю, находясь в пустыне. Но сможешь ли ощутить её, окунувшись в океан?

Звучало красиво, даже поэтично. Осталось только расшифровать смысл.

— То есть на самом деле король не глушит магию камней, а заглушает её? И сейчас, когда все думают, что сила Истока отключилась на время, на самом деле она по-прежнему работает, просто её слишком много?

— Верно. Сейчас всё вокруг — магия. И так будет до той поры, пока дочь моя не научится сдерживать себя.

А она уже никогда не научится.

Просто не успеет научиться.

— Ясно. — Алина глубоко вздохнула, мысленно примиряясь с болью, схватила будильник в охапку и вздёрнула себя на ноги.

Далеко, правда, не прошла, грохнулась обратно на первом же шаге. Ещё и бомбу чуть не уронила. Второй раз встать не получилось совсем, нога не слушалась.

— Что ты делаешь, дочь Устья? — В магическом голосе прорезалось удивление.

— А непонятно? Хочу утащить эту штуку как можно дальше отсюда, чтоб Яна не пострадала во время взрыва. Тебе-то, небось, ничего не сделается, ты бестелесный. Придёт следующий наследник — заселишься в него и всё по новой. А эту дурочку блаженную мне жалко.

— Ты не успеешь уйти далеко. Я не смогу удерживать время вечно.

— То есть мне не показалось, что оно как-то слишком уж долго тянется? — Алина кое-как устроила больную ногу, чтоб меньше ныла, и обернулась к принцессе. Точнее, к тому, что сейчас сидело внутри неё и читало лекции о сути магии. — А можно как-то время отпустить, а саму бомбу удержать?

— Нет.

— Но… Я же не придумала это всё? Бомба в часах действительно есть?

— Да.

— И сколько у меня минут в запасе, чтоб придумать план?

— Мало.

Ага, очень доходчиво.

Судя по тому, какими лаконичными стали ответы, магическая сущность Истока действительно устала. Алина устала ещё больше, но в голове парадоксальным образом прояснилось.

— Знаешь, что я думаю? Я же всё равно умру. Взорвётся бомба — умру. Попробую остановить её магией Устья — умру. Ну так лучше хотя бы попытаться. Может, успею что-то сделать полезное. Хоть что-нибудь.

Голос Истока молчал. Тянул время — в самом прямом смысле.

Алина тоже оттягивала финал, как могла. Вроде бы всё уже для себя решила, но на последнее действие духу не хватало. Страшно было до одури. А умирать, как ни странно, совершенно расхотелось — хоть героически, хоть как-то ещё. И все недавние мысли об этом показались совсем детскими и глупыми.

Кто вообще придумал дурацкие правила, что силы Устья и Истока несовместимы? Почему нельзя владеть обеими сразу?!

Или…

— Почему Перфи мог пользоваться магией Устья без отдачи?!

— Кто? — устало прошелестел голос. Звучное эхо куда-то делось, слова больше не бились о стены пещеры, а повисали в воздухе расплывчатыми клочками тумана.

— Перфи. То есть Рауд. Не важно. Был один человек, он колдовал — и нормально себя чувствовал. Правда, это в Викене было, но ведь всё равно близко. Я и там чуть не сгорела. А Нина тогда говорила… Она же объясняла, почему так...

Алина сжала виски ладонями, зажмурилась.

Нина точно знала что-то важное. И Перфи тоже. Поэтому Силь не дал ему договорить и застрелил. И Нину грозился, если не замолчит.

Что же там было?!

Точно, про Силя и было! Речь шла о том, что в нём жила магия Устья, которой поделился Ракун. Пусть чуть-чуть, пусть только во время приступов — но жила же. И тоже никакой побочки не было, даже в Истоке. Потому что у Силя что-то такое в крови…

А у Перфи? Тоже в крови?

Да! Только не в его крови, а в крови Силя. Он же брал её на анализ, мог что-нибудь с ней сотворить, химик долбанный!

Но что?

— Что не так с Силем? — Алина спросила это вслух, не особо веря, что узнает ответ. Но голос внезапно откликнулся:

— Он моё дитя.

— «Дитя» — это как любой житель Истока, или вот как она? — Алина кивнула на принцессу.

— Истинное дитя. Как она.

Наверное, стоило удивиться или задуматься, как так вышло, но Алина настолько устала, что просто приняла к сведению очередной факт. И факт этот отлично лёг в череду прочих.

— Значит, её кровь тоже подойдёт. Прости, но мне придётся немножко порезать твою дочку.

Источник никак не среагировал. Видимо, разрешил. Или хотя бы не запретил.

Но сделать это оказалось куда сложнее, чем сказать.

Сначала к принцессе надо было подползти, потом найти что-то острое. Под руку попался обломок пластика, но на ледяной коже Яны он даже царапины не оставил. И со второй попытки тоже.

— Да чтоб вас! Мне что, зубами её грызть, как карамельку?

Бестелесная сущность Истока выдала нечто, похожее не смешок.

Надо же, у него ещё и чувство юмора есть!

— Один раз, — шепнул голос.

— Один раз грызть? — уточнила Алина, хотя фраза явно означала что-то другое. И очень скоро стало понятно, что именно.

Сияние слегка поутихло. Самую малость, ровно настолько, чтоб не слепить совсем уж до боли. А потом принцесса моргнула. Медленно, с натугой, но моргнула.

Раз, другой.

Из её глаз покатились слёзы. Не слишком много, всего несколько капель — крупных и почему-то красных. Как кровь.

Или это и была кровь?

— И что мне делать? — Алина кое-как приподнялась на здоровой ноге. Пришлось ухватиться за Яну, чтоб не упасть. Та никак не реагировала. Голос тоже молчал. Выдохся.

Его было неожиданно жалко.

Алина привыкла воспринимать магию Истока как физическое явление. Как электричество, которое питает механизмы, но убьёт тебя, если схватиться за оголённый провод.

Сначала она использовала эту силу неумело и бездумно, потом боялась и ненавидела...

Но никогда не думала о том, что электрическая розетка вдруг начнёт разговаривать, давать советы и даже помогать. Никогда не думала, что магия окажется такой живой.

Алые слёзы потихоньку подсыхали, темнели. С ними явно надо было сделать хоть что-то, пока не стало совсем уж поздно. Втереть в кожу, нарисовать на лбу эльфийские руны, смешать со своей кровью…

Последний вариант казался самым простым и даже почти логичным, но они же тут не братаются, а зелье от магической отдачи изобретают. А зелья положено принимать внутрь.

Алина постаралась не думать, как это выглядит со стороны (да как бы ни выглядело! Никто же не смотрит!), крепче вцепилась в принцессу и осторожно слизнула капли с её щеки. Сначала с правой, затем с левой.

Кровь была на вкус как кровь.

Ничего необычного, как будто язык прикусила. Не мерзко, не противно, и никакого ощущения посторонней магии.

— Ладно, я должна была хотя бы попытаться, — пробормотала Алина, оседая обратно на пол пещеры.

Будильник лежал неподалёку, рукой подать.

Тикал.

Или тикало то, что внутри него.

— Я должна попытаться, — повторила Алина.

И призвала силу Устья.