XVII . Кристин-Елизавет Берган. Шантаж.

Канадка наблюдала за сражением из своего павильона. Выходить на стадион ей запрещали. Немногое в сражении покемонов девушка упускала: глаза художника оказались очень полезны на арене и позволяли подмечать многие детали, хотя отсутствие должного тренерского опыта и умения не всегда позволяли применить знание в бою. Впрочем, для назначенных ей поединков не нужно тренерских навыков. Ей просто выдавали шесть покеболов с указанием, кого следует выпускать первым, вторым, третьим и так далее. Натасканные покемоны из военных хранилищ Канады сами знали, что им делать в бою. Их знание отличается от знания монстров Синеда так же, как алмаз отличается от грифеля карандаша. На базовом уровне они есть то же самое. Алмаз красив, невероятно прочен, им можно резать сталь, но Кристин предпочла бы грифель карандаша. Потому что в умелых руках он напишет картины, которые люди оценят наравне с драгоценным камушком, а то и куда выше. Потому что алмазный резак – инструмент, режущий сталь, но карандаш – инструмент, рисующий миры.

Никто из канадских тренеров, хотя их собственный уровень в последние годы не так высок, не согласился заменить своих покемонов на оружие. У Кристин такого выбора не было. Ей дали в руки крайнюю степень того, против чего она хотела бороться, инструмент этот привёл её в 1/4 Мирового Турнира и так приблизил отмену смертного приговора. Ей оперировали мозг и голову, чтобы она не смогла и слова сказать в своей жизни; её Слово чемпиона принадлежит другому человеку. Многие преступники ради отмены их казни согласятся и не на такие лишения.

Кристин сердится. Она не хочет сражаться дальше. Вернее, она не хочет, чтобы из двух японцев сегодня победил Шинода. Она не хочет сражаться против него орудиями убийства; она хочет написать бой, достойный финала, и увидеть, действительно ли огонь Намикавы горит так ярко.

Но вот гаярдос останавливает хаундума гидропомпой, и адский пёс падает, не в силах продолжать. Объявили, что четвертьфиналы начнутся послезавтра. Чёрт, он проходит дальше! Что же делать, что делать?

Кристин выключает монитор, достаёт блокнот и ручку, рассеянно пытается делать пометки. Всё же некоторую тренерскую работу она проводит: она предлагает людям в чёрном некоторые идеи, антитактики, если угодно, против каждого следующего противника. Просит предоставить ей покемонов того или иного уровня и типа. Люди в чёрном передают её предложения куда следует. Иногда просьбы удовлетворялись, а иногда нет. В 1/16, например, половина её покемонов собиралась по её просьбе, а в 1/8 ни одна заметка не была учтена.

« Слабые места: харияма, волторб, эксплауд». Девушка прочитала строку, написанную автоматически. Улыбнулась. Что это за команда, в которой половина состава слабые места? Команда четвертьфиналиста? Уровень турнира так упал за двадцать лет? Нет, просто это действительно выдающиеся монстры совершенно невыдающихся видов. Торопливо Кристин зачеркнула строку и написала ниже: «Прошу к следующему бою предоставить мне моих покемонов, а не натасканных солдат. В противном случае продолжать борьбу отказываюсь». Она вырвала листок, сложила его вчетверо, чтобы его сразу не могли прочитать. Передала его человеку в чёрном, не покидавшему её комнату. Потянулась и, довольная собой, упала на кровать лицом вниз. «Ты не в том положении, чтобы шантажировать кого-то», нашептало что-то вроде Инстинкта Самосохранения. «В том, в том», отозвалась Кристин. Все остальные канадские мастера выбыли из турнира, осталась она одна. И она собирается пролежать до послезавтра, не подходя к еде и к Холсту, а затем... Пролежать ещё до послезавтра, и всё время до казни, не выходя на бой. Замены тренеров запрещены, вынести на арену силой её могут, а что дальше? Пусть выкручиваются и присылают шесть моих покеболов, не важно как, скоростным самолётом или через покеобменник, если он действительно может перемещать боллы на огромные расстояния.

 

* * *

Вечером следующего дня Синед собрал команду.

— Наш следующий противник – Кристин, — начал он. — Все мы знаем, как она одерживает свои победы – чудовища сами сражаются за неё. Технически нам предстоит сложнейший поединок: вы сражаетесь с равными, знающими, как побеждать и как убивать. К тому же, каждый раз она – или кто-то для неё – подбирает стратегию против каждого конкретного оппонента. А против нас, приноровившись, выбрать план поединка не так сложно, нас всего семеро. Поэтому держитесь. Держитесь, как можете, рискуйте. Убивайте, — электрод щёлкнул удивлённо, но Синед не оговорился. — Мы сражаемся не против монстров, мы сражаемся против меча, ведомого чужой рукой, но мне очень хочется услышать историю мечника, которого чужая рука хочет показать миру.

Гардевуар, ты можешь помочь мне... Поговорить с Кристин после боя? Так, чтобы нам не помешали.

Ведьма посмотрела на свои руки, чуть склонила голову. Казалось, она что-то просчитывает на пальцах. Затем найто сжала кулачки, подняла взгляд и уверенно кивнула. Замечательно.

* * *

Утром в день сражения в комнату Кристин вошёл человек в чёрном. В руках он нёс стальной кейс и папку с бумагами. Агент поставил кейс на стол и открыл его, так, чтобы девушка могла увидеть содержимое, а от одного взгляда у неё перехватило дыхание. «Они. Это они. Никакого сомнения, никто не смог бы подделать их».

— Ты ещё успеваешь заполнить заявку на бой, — произнёс человек в чёрном, протягивая ей папку. — Не смей только нас подвес... — он осёкся. В глазах Кристин горел огонь радости, а вместе с ним – жажда крови. Да, она хочет рвать и метать с этими покемонами на своей стороне. Губы её искривились в ухмылке хищника. Она так же выглядела, когда врезала надоедливому японцу по носу. Она ожила. Последний факт внушал некоторое волнение: смертник с желанием жить и оружием в руках всегда опаснее смирившегося с судьбой смертника. Тень человека не будет сражаться за жизнь рьяно и безотчётно. «Стоит внимательно следить за ней во время боя и удвоить охрану».

XVIII. Точка входа.

— Видите?

Эксплауд кивнул.

Синед указывал на боковой экран, когда камера крупным планом взяла Кристин. Девушка закрепила боллы на талии, использовав хитроумный пояс и подтяжки, как заправский тренер. Она могла выпустить любого покемона так же быстро, как ковбой выхватить револьвер или самурай обнажить меч. Не только это привлекало внимание: вместо угольно-чёрных военных ловушек, удерживающих настоящих чудовищ, её боллы сегодня раскрашены искусно, и ни один рисунок не повторял другого. Можно было бы попытаться угадать по рисунку, кто находится в каждом болле, но Синед не хотел такой игры. И пусть сегодня её сопровождало не двое, а сразу четверо вооружённых людей в чёрном, казалось, они простая свита, ждущая, когда королева начнёт главный танец на балу.

«Каким-то образом она убедила власти выдать ей её монстров. Не знаю, насколько она сама сильна как тренер, и хочу испытать её силы. Нет. Их силы. Улыбается она уже как победитель». Синед переключил гарнитуру, чтобы только соперница могла его слышать, поклонился ей, хотя на расстоянии жест оставался малозаметен, и заговорил:

— Это ваши настоящие покемоны? Приятно видеть их и истинную вас, Кристин. Нас ждёт замечательный поединок. И всё же простите меня. Простите, что сегодня я разрушу все ваши мечты и стремления. Простите, что сегодня ваш путь закончится. Не найдётся человека, перед которым я соглашусь отступить добровольно, пусть он покажется гораздо сильнее или будет разделять мои убеждения. Поразмыслив в компании друзей, мы нашли ваш путь достойным внимания, но после первых решительных шагов вы не можете передать миру, что требуется. Потому сегодня дальше пройдём мы.

Монолог никто не перехватил, не расшифровал, но камеры взяли крупным планом склонившегося Синеда и смущённую недоверчивую Кристин, не знающую, что ответить, даже если б могла. Судья выждал терпеливо и призвал начать поединок

— Пойдёшь первым? – алая дракониха без ответа двинула вперёд. Мог бы и не спрашивать, в самом деле. Её крылья восстановились на диво быстро, она готова сражаться.

Кристин дважды щёлкнула по крышке тигрового чёрно-красного покебола, и монстр ответил на просьбу, немедленно покинув ловушку. Когда-то давно, в прошлой жизни, девушка придерживала этот болл напоследок, сегодня же решила с него начать, раскрывая главный козырь. Широкой грудью вдохнул воздух красавец-арканайн. Огромный тигровый пёс мог переносить на спине двух человек – чтобы забраться им пришлось бы сначала уговорить монстра лечь – а длинный мех в лучах солнца горел огнём. Морда его совсем не выглядела злобно, что, разумеется, не даёт повода недооценивать чудовище.

— Отлично, это арканайн. Ты знаешь, чего ждать от него. Смотри в оба.

После отмашки судьи арканайн преодолел поле боя за два неуловимых прыжка, став алым вихрем, вновь получившим форму пса перед врагом, и со страшной силой укусил в шею чаризарда, вырвав кусок кровавого мяса и опрокинув врага назад. Одна единственная атака, бросившая алую дракониху на порог смерти: она ещё могла дышать, но кровь из разорванных артерий убегала слишком быстро, чтобы медики успели спасти монстра.

Гардевуар сделала для чаризарда то, что Синед прочил гарчомпу Синтии. Просто, по наитию остановила она время умирания алой драконихи, замешательством обездвижив её и задержав кровь; отдельные крупные капли, уже излившиеся наружу, хаотичным облаком летали в телекинетическом поле. Ведьма перенесла товарища за пределы арены и находилась рядом, пока медики силились помочь драконихе. Не мог не благодарить впоследствии ведьму Синед и поступком её остался приятно удивлён. Возможно, она подслушала эту идею в Токио, но если пришла к ней сама уже после парня, это могло подкрепить теории Синеда и воодушевить всю команду.

Сейчас же арканайн выплюнул кусок горячего мяса и занял стартовую позицию. Сражение должно продолжиться.

«Мы не готовы, гшшш».

— Не готовы потому, что арканайн тоже сражается самостоятельно. Он знал, как победить чаризарда. – Синед задумался. — Я предупреждал вас вчера.

«Отличная суперскорость^[61] арканайна. От такого не скроешься», вступился за чаризарда эксплауд.

— Возможно. Не знаю, бил он насмерть и у чаризарда просто шея толстая, или хотел вывести из борьбы, не убивая, но просто его не одолеть.

«Синед, если будешь давать советы, смотри на Кристин не как на другого тренера. Смотри на неё, как будто в зеркало».

— Что?

Мьюту развил свою мысль: «Кристин бунтарка и анархистка, явно считающая, что люди и монстры – некоторые – равны. На протяжении турнира её покемоны всегда сражались вместо неё, а сейчас она вывела на бой против тебя своих монстров. Ты всё равно собирался дать ей бой, как равной. Посмотри на неё не как на врага, а как на самого себя».

Намикава задумался, покосился на боковой монитор. Кристин выглядела отрешённой, как и всегда до сего дня. Она просто ждала своей участи. Ждала, пока её команда принесёт ей победу или потерпит поражение. Синед рассматривал девушку как тренера и как единомышленника, когда мьюту указал, что в них не так много различий. «Я должен был продолжать подмечать наши сходства? Находиться в состоянии медитации с той поры, чтобы...»

«Позволь мне выступить, мою чешую ему не взять», заявил гаярдос.

— Не стоит. Она ждёт подобного хода и заменит арканайна. Электрод.

«Кшш, откуда ты...»

«Перегнать пса, гшш? Да запросто».

Но не получилось электроду сразиться против арканайна, Кристин всё равно решила его заменить. Как только электрошар вкатился на арену, Кристин поманила пса назад, и когда тот улёгся за её спиной, не спуская глаз с поля боя, четырежды отстучала по боллу, раскрашенному под каменный черепаший панцирь, и на арену, проминая траву тяжёлой поступью, выступил голем.

«Гшш, всего-то каменный тюфяк? Вмиг разделаюсь!»

— Да. Можешь использовать гиперлуч как угодно.

Североамериканский голем, в общем, точно повторяет своего азиатского собрата. Хотя, казалось бы, ошибки в генетических связях во время обмена покемонов могут быть разными и вариаций монстра должно быть больше, основным критерием отличия является среда жизни геодюда, затем гравеллера, из которого получается голем. Тип камня, влажность, наличие или отсутствие в окружающем камне металлических руд или угля – только они и естественная генетическая вариация вида, обычно незначительная для каменных монстров, могут сделать из голема непримечательный ходячий валун или непрошибаемого бойца. С первого взгляда не отличишь.

Но существует ещё одна вариация этого каменного увальня – центральноамериканский голем, или голем Гавайских островов. Его лицо и грудь покрывает толстая маска из магнитной крошки, а из спины растут огромные шипы плотной металлической руды. Кроме управления камнем способен монстр управлять и электричеством. Именно такая разновидность выступила против электрода. Он мог эффективно противодействовать и гаярдосу, и электроду. В теории.

Электрод не собирался тянуть, щёлкнул, собрался с силами, открыл пасть и запустил в голема классический гиперлуч. Одного такого хватит для победы, двух – для убийства. Команда Синеда и он сам прекрасно это знали.

Голем не пытался увернуться прыжком или накатом. Он топнул ногой, и вокруг него образовался светящийся зелёным купол защиты. Несколько секунд он рассеивал гиперлуч, но затем треснул, распался. Голем успел возвести вторую линию обороны: вытянул руки, и магнитная крошка стянулась перед покемоном в нерушимый щит. Гиперлуч ударил в центр его, раскалил, оплавил, но каменный гигант остался невредим. Защёлкали искры меж металлическими шипами, и тут же дуга электричества поразила электрода. Не просто удар молнии, гром прокатился по арене, заставив зрителей подскочить в креслах.

Электрод пожалел, что у него нет лёгких. Ему очень хотелось хватать воздух ртом, кататься по земле, задыхаясь, рвать себе грудь.

Но больше всего ему хотелось не чувствовать унизительную боль от грома, которым его атаковал другой монстр. Его смог ранить враг электрической атакой! Гром сильно разогрел синтетические мышцы, они грозились порваться. От этой странной боли хотелось выть.

Электрод никогда не умел выть.

«Каменный ублюдок. Он опозорил меня. Ранил меня электричеством. Синед видел мой позор. Весь мир видел мой позор. Убью. Я убью его».

Электрод перекатился в сторону, яростно щёлкнул и покатился на голема. Каменный накат набирал ход. Голем сделал шаг вперёд и вытянул руки. Он даже не замахивался, просто собирался встретить врага двумя кулаками грома, на которые электрод налетит сам. Но тот не атаковал. Выйдя из наката прямо перед големом, бело-красный шар подпрыгнул и, перелетая голема, ответил своим громом, не слабее вражеского. Полустальной голем не пошевелился. Может, теоретически у него нет полной неуязвимости к электричеству, как у его чисто каменного собрата, но он оставался монстром крепким и хорошо заземлённым, его громом не собьёшь. Приземлившись за спиной врага, электрод повторно щёлкнул и взорвался. Не в полную силу, скорее как волторб. Чтобы не раздражать Синеда. Ему удалось лишить голема равновесия, не дать возможности защититься, и тогда воздух снова прорезал гиперлуч. Продолжать голем не смог.

Синед довольно кивал: встретившись с новым видом врага, пусть и побеждаемого ранее, электрод не сплоховал, а сражался изобретательно, комбинируя приёмы с мастерством волторба.

За третий болл Кристин взялась немедленно. Однотонный белый болл с яркой надписью "воля" на крышке вызывающе кровавым цветом. Его жителем оказался монстр боевого типа. Крепкий, невысокий, не выше макухиты, но он не казался неуклюжим. Без намёка на пузико и запас жира, только пучки мышц. Руки и ноги угловатые, очень сильные. Красный нос на скошенном лице, глаза почти что человеческие, без бровей и ресниц. В своей весовой категории он казался непобедимым. Но бурая кожа его покрыта вздутыми болезненно серыми пятнами, кожа высушена, а глаза красны, кровавы, как и нос. Подёргивается неконтролируемо левая нога. Не все эти детали заметил Синед на расстоянии, но всё же спросил у судьи, не болен ли покемон и безопасно ли с ним сражаться?

«Почему он таскает с собой рельс в три раза длиннее себя?» Синед осторожно передал и вопрос эксплауда судье и получил ответ по учебнику, напомнивший тренеру имя противника: гурдурр (парень также вспомнил, что в Японии его зовут дотекоцу, "стальной скелет") чувствует себя крайне неуютно, сражаясь голыми руками, потому ищет оружие, подходящее его чудовищной силе – рельс, спиленное дерево, каменную дубину, да что угодно. Тренируясь и сражаясь таким неподъёмным оружием, гурдурр закаляется сам и вливает в металл свою энергию, свою волю, так что когда его настигает участь пленника, покеболл утаскивает с собой и оружие, считая его частью монстра. Таким образом, пользоваться им во время официальных сражений не запрещено. Что же касается его страшного внешнего вида, то гурдурр прошёл медицинское освидетельствование, как и все покемоны, сдаваемые в боллах для осмотра, и сражаться он готов, даже если болен, а состояние его неопасно для окружающих.

Синед промолчал. У Кристин должны быть причины выставлять на бой больного монстра.

«Если она выставляет монстра-бойца против меня она, должно быть, уверена в успехе совершенно, гшш», заметил электрод.

— Правильно, это не ошибка. В иной ситуации я бы воспринял выбор гурдурра как насмешку: монстр боевого типа не может быть эффективнее голема против тебя. Но Кристин лучше знает свою команду и знает, что электрод проиграет. Нужно и нам лучше изучить противника.

«Кто-то из нас двоих должен пойти. Противник интересный, хочется знать, можно ли его перебороть». Харияма согласно кивнул. Эксплауд с хариямой никого не пропустят вперёд, когда дело касается боя на кулаках, и сейчас их можно выпустить в качестве разведчиков. Синед кивнул и позволил эксплауду сражаться. Теперь у них с Кристин по одной замене.

Гурдурр несколько минут смотрел в небо. Наблюдал за облаками и не замечал грохочущего монстра, идущего к нему. После каждого вдоха коротышка задерживал дыхание, пока за грудиной не вспыхивала боль. «Серое небо. Чуть светлее облака, чуть темнее трава. Тишина. Да, этого достаточно. Пора». Гурдурр попытался перехватить свой рельс и чуть не уронил его.

«Оружие для него тяжело, реакция замедлена, взгляд не сосредоточен», подмечал эксплауд. Он не успел приблизиться, когда противник выдохнул, раскрутил рельс над головой, как бамбуковую палку, и пошёл вперёд, обороняясь и нападая одновременно. «Тяжело ли?» засомневался эксплауд. Тут же решил он отойти от правил ближнего боя, шумно вдохнув и выпустив воздух плотной стеной грохота, оттолкнувшей гурдурра, заставившей потерять равновесие, выпустить оружие. Кинулся вперёд грохочущий монстр, надеясь тут же подловить врага. Тот увернулся от топота, ушёл и от апперкота – пучки мышц и жил перекатывались под серой кожей монстра, извивались, ловко отбрасывали тело назад, не давая эксплауду и шанса попасть в цель – и продолжал избегать атак с ловкостью хитмонли с его ногами-пружинами. Движения коротышки напоминали движения пьяного мастера. Дважды он перепрыгнул лежащий рельс, не пытаясь даже поднять его в круговороте ударов, и ждал, ждал. Выбирал момент для короткого и ёмкого сфокусированного удара. Не расхлябанного, как супер удар; не требующего движения всего тела, как динамический. Гурдурр просто нашёл момент, чтобы эксплауд сам налетел грудью на кулак согнутой в локте руки, и выпустил поток разрушающей энергии в одну точку в его теле. Грохочущий монстр взвыл, падая на землю, фонтан крови хлынул… Из разверзнувшейся ране на спине! Сфокусированный удар сломал ему ребро спереди, но пробил лёгкое, вырвал два ребра под лопаткой. Их осколки и разорвали плоть.

Эксплауд знал, что и такая рана не убьёт его мгновенно: хитроумная система клапанов тут же перекрыла доступ воздуха к травмированному сегменту лёгкого, перераспределив нагрузку на здоровые "меха" организма, а мощная эндокринная система, пусть она и не сравнится с таковой у хариямы, всё же подавит боль, выбросив в кровь сложно составленные вещества. Эксплауд также знал, что Намикава отзовёт его секунд через пять, врачи окажут всю посильную помощь, и в таком состоянии он не сможет сразиться ни в полуфинале, ни даже в финале. Пропустив один удар, он подвёл всех.

Но за пять секунд он поднимется и убьёт гурдурра.

Тяжёлый рельс впился монстру а плечо, прижав к земле, затрещали кости. Харияма сломал ему плечо однажды, сейчас гурдурр сломал второе плечо. Коротышка не выпускал своё страшное оружие; руки его проскользили по металлу, и теперь он придавил эксплауда и своим весом. Пульсировали серые пятна на его теле в такт биению сердца.

Силу громкого звука многие люди себе не представляют. Шум и шум, чем он вреден? Однако лучший грохот эксплауда можно сравнить с взрывом гранаты без осколков; человек оглохнет, навсегда быть может, долго не сможет встать на ноги, а то и переломы от удара получит. Но направленный звуковой удар, гиперголос, куда опаснее.

Эксплауд знал также, что выше гиперголоса есть ещё один уровень атаки, Boomburst. Звуковой взрыв. Монстр даже мог сознательно так выстроить систему движения воздуха в теле, чтобы технически поднять гиперголос на новый уровень, вот только реальных сил ему всё ещё не хватало. Он не мог достичь совершенства так же, не как ему не хватало чутья и навыков управления собственной энергией для изучения стихийных дистанционных атак. Что, если Синед прав и из всего разнообразия способностей эксплаудов, единственные твои положительные качества – стальная воля и упорство, при том, что ты ленив в изучении нового, не наделён природой чем-то больше, чем умение физического тела, и, шутка сказать, действительно боишься воды?

«Звучит по-ребячески, но не могу же я проиграть в четвертьфинале Мирового турнира». И эксплауд закричал. Его гиперголос, не уверенный, дребезжащий, рвущий собственные лёгкие, подбросил гурдурра над землёй. Казалось от ударной волны у него начало раскалываться лицо.

«Это... Довольно-таки больно». Едва слышный шёпот. Все страдания покемона передала Синеду гардевуар, вернувшаяся с поста у раненого чаризарда. На немой вопрос парня она лишь сдержанно кивнула: ящер ещё будет жить и сражаться.

Гурдурр откатился в сторону и затих. Судья остановил сражение, одновременно две команды врачей высыпали на поле.

Эксплауда унесли сразу. В другой ситуации Синед, наверное, бросился бы следом, но сейчас это не дворовая драка, и нельзя покинуть позицию на арене. Эксплауд жив, и это главное. Исключён, но жив. И он открыл счёт в нашу пользу, одолев гурдурра, осталось дождаться следующего выбора Кристин...

Коротышка гурдурр скатился с носилок. Его попытались уложить обратно, но покемон оттолкнул медика, упрямо поднялся на ноги. Захромал к своему рельсу. Из ушных отверстий и рта его стекала кровь, один глаз лопнул и превратился в месиво, похожее на яйцо, сваренное без скорлупы. Его не слушалась челюсть и левая нога. Широкая грудная клетка перекосилась. Но он жил. Жил и хотел сражаться дальше. Приподняв рельс, покемон облокотился об него, как о костыль, не как о дубину.

— Кажется, малыш не собирается умирать от гиперголоса, – пробормотал Синед.

— Похоже на то, – согласился в наушнике судья. — Кто Ваш следующий покемон, Шинода?

Ответ не прозвучал; выступивший вперёд харияма стал ответом на вопрос. Толстяк уважал выносливость гурдурра, но всё ещё не воспринимал коротышку всерьёз. Только смерил его пренебрежительным взглядом. Одолеть эксплауда не так сложно, пусть теперь попробует одолеть другого боевого монстра.

Гурдурр вернул дерзкий взгляд. Поднял рельс, пошатнувшись, пошёл на врага, набирая ход, припадая на левую ногу. Кажется, коротышка собирался пробить защиту толстяка, как рыцарь с копьём. Вышло неуклюже: харияма сделал шаг вбок и перехватил рельс двумя руками, останавливая атаку. Отбросил оружие в сторону, шагнул ещё и нанёс толчок ладонью, второй, третий. Классическое ведение боя. Каждый толчок наносил урон. Разбитый нос, выбитые зубы, вывих плеча. Гурдурр не отвечал, лишь пытался закрыться. Прервав серию, харияма, полностью сконцентрированный, секунд двадцать наблюдал за качающимся грогги, и когда тот сделал первое осознанное движение, нанёс нетипичный удар кулаком, будто проводил ответный удар. Что-то противно хрустнуло в черепушке гурдурра; падая, он сложился пополам, перевернулся в воздухе и приземлился на шею. Один позвонок, пусть он и "стальной", сказал громкое "крак". Больше коротышка не шевелился.

Судья сошёл с позиции и приблизился к монстрам, считая секунды и слушая подсказки помощника, наблюдавшего бой через камеры. Да, гурдурр не жилец. Он мог не продолжать уже после гиперголоса, но внутренний стержень покемона заставлял стоять до конца. Теперь его тело бесполезно, Кристин стоит подумать о следующем монстре. Убедившись, что гурдурр не подаёт признаков жизни и через полминуты, судья поднял руку.

— Гурдурр не может продолжать. Победитель раунда –...

Кожа покемона озарилась белым огнём. Руки и ноги его медленно начали расти. С щёлканьем выкручивались суставы, захрустели кости, сращиваясь, вставая обратно в суставы. Зашелестели волокна мышц, набухающих, укрепляющихся. Жадно вдохнуло существо воздух.

— Он эволюционирует и тут же совершенно восстанавливается. Но это невозможно.

«Почему, кшшш?»

— Гудрдурр эволюционирует в... — Синед замялся, сдвинул брови, отыскивая подробности знания, полученного совсем недавно. — В конкелдурра. Робушина, "старого военачальника". Но конкелдурр не существует в природе, он ошибка перезаписи энергии при обмене покемонов в покеболах. Как алаказам, как элективайр. А это существо...

Покемон медленно поднимался, дрожа всем телом, но свет не ослаблялся: эволюция не окончена. Его рост достиг роста хариямы, чуть более двух метров. Наливались силой руки и ноги, не карикатурные, как у гурдурра. Похожие на человеческие. Послышался треск разрываемой плоти: разросшиеся нижние рёбра порвали кожу и показались наружу. Теперь свет пошёл на убыль, являя серокожее существо. Болезненный цвет. Прежние серые пятна стали совсем чёрными бугрящимися опухолями. Круглая серая голова без ушей, абсолютно лысая – у робушинов обыкновенно пробивается седая бородка. Покемон тяжело вдохнул ртом, прикоснулся к своему носу – раньше красный, тот стал мерзкой чёрной опухолью.

«Не хочу. Не желаю» пророкотал монстр, и не дрогнул ни единый мускул существа, когда он ухватился за нос и... Вырвал его из тела. Потряс головой, разбрызгивая тёмную кровь. Теперь он мог дышать свободно. Грозен взгляд глубоко посаженных раскосых глаз чудовища. Никакой тяжести в движении, свойственной робушинам, опирающимся на рельс или бетонную балку. Он принял новую стойку, прижав руку к телу и согнув её в локте и вытянув вторую ладонью вверх. Поманил харияму пальцами.

—...он что угодно, но не конкелдурр.

Синед понял, что у него мурашки по коже. как от НЕГО, дьявол, так же, как от НЕГО! Перед ним монстр боевого типа, несомненно, тяжело больной, но способный сражаться с кем угодно. Сражаться и убивать.

Не стал ждать монстр реакции хариямы. Он побежал вперёд длинными, резкими скачками. За секунду преодолел он дистанцию до толстяка и ударил коленом, метя в лицо. Харияма закрылся ладонями, попытался ответить пробуждающей пощёчиной, но противник пригнулся, упал на землю и тут же сбил харияму с ног подсечкой. Следующим приёмом в его арсенале оказалась рука-молот, обрушенная наземь – толстяк успел перекатиться в сторону. Он даже поднялся, опираясь на руки, когда противник обрушил на него град ударов кулаками. Едва успевал харияма закрываться широкими ладонями, не видел противника и не мог даже подумать об ответном ударе. Синед предположил, что в такой закрытой позиции монстр может повторить подсечку и руку-молот, и тогда он не промахнётся, но тот другим путём указал харияме на его место аутсайдера, как до этого харияма указал гурдурру: демонстративно прекратил атаку, дождался, пока тот решится открыться и ударил в лицо. Толстяк отступил, рефлекторно прикрыв нос. Монстр атаковал вновь, нанеся четыре удара в грудь и живот. Двумя, всего двумя пальцами. Отпрыгнул назад, приняв начальную стойку и выжидая.

Пошатнулся харияма. Он ощупывал сломанный нос, толстую скулу, едва выдержавшую последний удар, но не она его пугала. Толстяк слабел; тело его тяжелело, наливалось свинцом. Сердце замедлилось, появилась одышка. «Почему? Из-за этих ударов?» Мысли ворочались слабо. Харияма посмотрел на свою ладонь, вытянул два пальца. «Это hakkei ^[62]? Но я так не умею. Насколько велика его внутренняя сила?»

— Он не использовал новый сфокусированный удар, понимая, что харияма успеет ответить, пока он будет концентрироваться. Высвобождение силы может быть очень опасно, если знать, куда бить.

«Давай, здоровяк! Нападай! Подари мне сражение. Покажи, что сражаешься не напрасно». Судорога прокатилась по всему телу «конкелдурра», он запнулся, закашлялся. Ему пришлось согнуться, чтобы выблевать нечто, терзавшее его изнутри. Кровавое месиво из собственных внутренностей. Справившись с приступом, монстр вернулся в стойку. Левая нога вновь бесконтрольно дрожала.

— Он терпит ужасающую боль и продолжает сражаться, – Синед вспомнил проклятие дасклопса. Тогда он тоже блевал, возможно что и собственными лёгкими. Может, этот «конкелдурр», будучи гурдурром, пережил проклятие ещё более могущественного призрака, например... ЕГО?

«Давай, здоровяк. Это тело скорее превратится в грязь, чем ты сможешь убить меня».

Бум.

Бум.

Бум. Бум. Бум.

Харияма бил себя в грудь. Заводил ритм. Заворожённо запрыгал в этот ритм волторб.

Шаг, ещё шаг. О да, тело горит. Тело монстра, тело победителя. Харияма бросился на врага. Толчок ладонями, ещё, ещё, ещё! Противник уклонялся, отпрыгивал назад. Дважды нанёс новые удары пальцами, но толстяк не ощущал внутренних повреждений. Он одержит победу или сожжёт собственный организм. Третьего не дано.

Толчок, ещё толчок. Пять ударов, но всего одно попадание. Медленно, слишком медленно.

«Даже отбив свою грудь харияма не сможет победить», подумал Синед. «Слишком прямолинейно сражается. Эксплауд проиграл гурдурру, но эксплауд дерётся изобретательно, меняя стили, используя воздух. Почти как этот монстр. Он не ограничен одним стилем, как харияма, хитмончан или обычный конкелдурр. Он сильнее их всех. Сильнее лезвий галлейда и аура сферы лукарио. Настоящий モンスターチャンピオン!^[63]»

Монстр оступился после очередного уворота. Нога перестала его слушаться. Прямое попадание разрушительным толчком... Нет! Рукой "конкелдурр" отбил выпад хариямы, но толстяк, широко раскрыв глаза, схватил противника за руку и притянул к себе.

«Я увидел! Понял! Могу сражаться иначе! Вот так!»

Замахнувшись и ударив... Локтем. Ещё локтем. Ещё. Коленом, ощущая, как рвутся разгорячённые мышцы ног. Вторым коленом. Ребром ладони по шее. Локтём в висок.

— Да, это Ближний Бой! — заорал Синед. — Отлично, прикончи его комбинацией!

И харияма продолжал комбинацию, отбивая жертву ударами, которые никогда раньше не применял, на дистанции ранее не используемой. Каждый удар точно в цель. Как будто он проснулся от долгого сна и вспомнил, кто он такой. Борец, избивающий оппонента, не на потеху толпе, но для утверждения самого себя. Избивающий не толчками, не пощёчинами, не используя внутреннюю силу.

Ударами.

Забыл о защите «конкелдурр». Нет возможности закрыться. Ноги, как костыли, лишь помогают не упасть. Выдохся харияма, приостановился и закончил дело пробуждающей пощёчиной. Дёрнулась шея жертвы, кубарем покатился монстр по полю боя.

Выдох. Расслабляющий вдох и выдох. Удесятерённая тяжесть грохнулась на плечи хариямы, он упал на четвереньки. Трава под ним промокла от льющегося пота.

«Почему мальчишка меня не учил этой комбинации? Он всегда... Всегда указывает путь, а не конечный результат, да? Сам должен прийти к Ближнему Бою. Ха-ха, но у меня получилось. Интересно, смогу я восстановиться к полуфиналу? Должен». Харияма прокручивал ситуацию в голове и улыбался собственным мыслям. Прикрыл глаза от усталости. Перенёс вес на ноги и утёр ладонью лицо от пота. Становилось холодно. Всегда холодно. От потери крови, от переутомления.

«Надо попросить замену. Победил, но не могу продолжать».

«Это всё, что ты мог мне подарить?» вкрадчиво спросил "конкелдурр". Харияма широко раскрыл глаза, поднял взгляд.

Его противник ещё жил. Он дополз до рельса, ухватился за него, как утопающий... И растворял. Уменьшал. Харияма ощутил, как энергия, которую враг всю жизнь вкладывал в оружие, делая его частью себя, возвращается к нему, растекается по телу, заживляет раны, как после эволюции. Не став использовать рельс как оружие, монстр приберёг его в качестве последнего довода, последнего спасательного круга. Он поднимался, держась за рельс...костыль...клюку. Наконец, за кусок ржавой арматуры. Монстр метнул его в харияму не глядя, но с огромной силой. Кривая железяка отклонилась в сторону и просвистела над головой толстяка. Закричал в ужасе кто-то на трибуне, пока кинетические щиты не остановили снаряд, и сталь рассыпалась в прах.

Сам металл передал энергию монстру.

Чудовище сделало несколько неровных шагов. Синед уже видел, как оно готовится прыгнуть и одним ударом снести харияме голову. Может, оно сделает это только ударом коленом, а может расщедрится на руку-молот. В любом случае, толстяк не увидит завтрашний день. И он не может остановить поединок, слишком поздно обращаться к судье. Но Синед видел смерть хариямы несколько фантомных секунд, а «конкелдурр» тем часом споткнулся, зашёлся в последней своей судороге. Кровь хлынула разом из всех его чёрных ран, и монстр упал на землю, уже не дыша.

Обычно судья сражения объявляет, что один или оба покемона "не могут продолжать". Сейчас его приговор звучал совсем не так обыденно и оптимистично:

— Харияма не может продолжать. Конкелдурр мёртв.

Синед вполголоса сообщил арбитру, что им не нужна ещё одна команда врачей – харияма, действительно, пробовал покинуть поле боя сам – но думал он совсем о другом. Он думал об эволюции гурдурра, не в конкелдурра, разумеется. Во что-то более могущественное и страшное. В существо, будь оно здоровым, способное раскидать ещё десяток хариям. Монстр умер не от ближнего боя, нет, он страдал ещё до выхода на арену. Необычная эволюция продлила его жизнь и дала невероятный контроль внутренней энергии. Не каждый лукарио с его ментальными тренировками способен на это.

«Но что? Что тогда остановило его существование?»

Кристин, помедлив, прикоснулась к следующему покеболу, тоже белому, с абстрактным изображением факела и россыпи простых розовых цветов вокруг него. Не стучала, не щёлкала, лишь погладила ловушку, прикрыв глаза, и монстр отозвался. Пышный хвост и огненная грива не уступала меху арканайна. Но стоит существо лишь на задних лапах; передние сжимают узловатую деревянную тросточку. Её чудная шёрстка издали походила на платье, пылающее всеми тонами, которые может принимать огонь. Треугольная мордочка, огромные жёлтые уши. Глубокие алые глаза.

«Махокси. Кицуне. Хороший выбор, Кристин. Невозможно хороший».

Махокси печально взглянула на Кристин; девушка лишь кивнула в ответ. Так же кивком ей ответил и арканайн.

Огненные существа подошли к телу поверженного бойца. Лишь вдвоём им удалось поднять его на спину арканайна: махокси использовала нечто похожее на замешательство, но совершенно неубедительное. Синед не был уверен, впрочем, учит ли махокси замешательство, но в её арсенале найдётся место сюрпризам. Снова положиться на гардевуар?

Монстры донесли павшего товарища к ногам Кристин. Переглянулись, и на поле боя вернулся арканайн. Махокси же осталась у тела, уселась у головы "конкелдурра", положила рядом свою трость и сложила лапки. Она могла просто молиться, а <