Рыночный ответна экономический кризис

LКНДР некоторые называют машиной времени, которая переносит тебя г советское прошлое. Я уже не раз говорил в этой книге, что Северная Корея, начавшая с подражания советскому строю, очень быстро модифицировала социалистические идеи, превратив их в самобытную идеологию чучхе. На самом деле неверно считать, что, оказавшись в КНДР, вы переноситесь в пролое и время вокруг вас застывает. На самом деле КНДР за по­следние двадцать цять лет очень сильно изменилась и продолжает меняться и по сей день. Другое дело, что эти перемены сами северокорейцы по различным соображениям могут либо отрицать, либо стираться не показывать их иностранцам. Хотя в последние годы сам факт происходящих перемен хоть и нехотя, но стал признаваться.

Так или иначе ветер перемен дует и в Стране чучхе, причем по­рой этот ветер невероятно силен, хотя руководство КНДР прикла­дывает максимум усилий к тому, чтобы однажды эти порывы не превратились в самый настоящий ураган. В первую очередь это касается сферы экономики, где, несмотря на всю социалистическую и чучхейскую идеологию, уже получили распространение элементы рынка. Более того, сейчас дошло до того, что без рыночного сектора экономика КНДР функционировать вряд ли сможет. Вообще тема «Трансформация экономики КНДР в период с 1992 года по настоящее время» вполне тянет не только на кандидатскую, но даже на докторскую диссертацию. Однако мы не станем углублять­ся в экономические дебри и лишь пунктирно обозначим самые ос­новные особенности современной северокорейской экономики.

Чтобы понимать, что и почему произошло в Северной Корее, нужно хотя бы приблизительно понимать, в каком положении КНДРоказалась в результате распада СССР и краха международного со­циалистического лагеря. Я уже рассказывал об этом непростом периоде, потому сейчас лишь напомню об основных событиях. Северная Корея в одночасье лишилась помощи со стороны СССР, ко­торая для нее была очень важна, а также рынков сбыта собствен­ной продукции в рамках соцлагеря. Китай также существенно сократил поставки. Кроме того, серия природных катаклизмов, следовавших один за другим (засухи, наводнения и проч.) на протяжении нескольких лет, нанесли колоссальный урон сельскому хозяйству. В результате экономика страны буквально рухнула в бездну: один за другим стали вставать заводы, люди теряли работу. Центральная система распределения больше не могла выно­сить все усиливающееся давление. Правительство было вынуждено отказаться от карточной системы, которая раньше воспринималась как символ относительного благополучия и стабильности, и велело людям выживать самостоятельно. Если в Пхеньяне и некоторых крупных городах карточки с некоторыми ограничениями все же еще отоваривались, пайки хоть и урезанные, но выдавались, то многие провинции были попросту брошены на произвол судьбы.

В итоге корейцы правильно поняли намеки властей и взяли ситуацию в свои руки. В стране развернулась стихийная рыноч­ная экономика: повсеместно стали появляться большие и ма­лые рынки, люди начали торговать друг с другом, ездить в Ки­тай челноками, заниматься предпринимательством, открывать частные цеха, небольшие компании, предприятия, рестораны и проч. Власти, возможно, не особо радовались этим новше­ствам, понимая, что творившееся в стране «безобразие» не имело ничего общего с социализмом в их понимании этого слова, однако поделать ничего не могли. В противном случае они рисковали получить в конце концов голодные бунты. А от чаявшемуся, находящемуся на грани гибели человеку, как известно, терять нечего, а потому государству было проще закрывать плаза на творящуюся вольницу, чем столкнуться с угрозой массового неповиновения. В те годы в Корее появилась пого­ворка, которую можно оценить в полной мере, только зная ко­рейский, так как в ней присутствует игра слов. Но ее общий смысл хорошо отражает сложившуюся тогда ситуацию: «Стра­ной формально правит партия, а в реальности - рынок». Мож­но также процитировать слова из беседы корееведа Андрея Ланькова с одним из перебежчиков: «Те, кто не стал торговать, умерли, а потому торгуют сейчас все».

В те страшные годы встали многие предприятия, зарплату там если и платили, то мизерную. В итоге появилась так назы­ваемая «система 3 августа»^[XXI]. Система эта заключалась в том, что рабочие, которые хотели заниматься своими более при­быльными делами, той же торговлей, просто платили директору предприятия отступные. После этого они могли не появляться на работе и заниматься своими делами, не боясь наказания.

Предприятия также стали торговать друг с другом по рыночным ценам. Постепенно рыночные веяния дошли и до государ­ственной торговли - в универмагах начали сдавать места для частных торговцев, брать у производителей товар на реализа­цию по рыночным ценам.

Власти терпели эти постепенные преобразования экономи­ки, смотрели сквозь пальцы на возникающие по всей стране рынки, но официально перемены не признавали. Если спросить у корейцев, есть ли у них частные рестораны, то в ответ вы, ско­рее всего, услышите решительное «Нет!». Причем собеседник вас в этот момент не обманывает, он просто недоговаривает. Так как все эти изменения в экономике не были закреплены законодательно, то формально они незаконны. Чтобы обойти огра­ничения, человек с деньгами за определенную мзду получает право зарегистрировать ресторан или даже компанию как часть какого-то государственного предприятия. Естественно, что ни­какая государственная компания предприятием не управляет, занимается всеми делами лично владелец. В итоге получалось, что по документам все государственное, а на деле - частное. Такой подход «фасад - социалистический, а содержание - ка­питалистическое» все чаще встречается в КНДР.

Другая особенность поведения властей КНДР - категорическое нежелание произносить слово «реформы», так как оно воспринимается как признак отступления, ревизионизма. КНДР принимала пакет мер, которые на деле являются реформами, но называются они очень нейтрально, например «меры по улуч­шению экономики».

В общем, государство так или иначе вынуждено было приспосабливаться к новым реалиям. Определенные реформы в КНДР проводились еще с 1980-х годов, но были они очень и очень незначительными. 1 июля 2002 года в Северной Корее были приняты «Специальные меры по улучшению управления экономикой». Хотя по поводу их конкретного наполнения, глубины и значения между экспертами до сих пор идут споры, в любом случае они явно указывали на намерение властей внести определенные коррективы в механизмы управления экономикой с це­лью выхода из кризиса. В 2003 году на рынках разрешили торговать всем, закисключением зерновых (хотя, как это часто бываете КНДР, и этот запрет все чаще и чаще игнорируется).

Нельзя сказать, что руководство КНДР было довольно вынуж­денным отступлением. Как только ситуация стабилизировалась, власти попытались избавиться от рынков. В 2005-2008 годах вводились разнообразные ^ограничения на рыночную торгов­лю: ограничивали разрешенное для торговли время, запреща­ли торговать женщинам младше пятидесяти лет и мужчинам и т. д. В январе 2009 года вообще попытались закрыть рынки, а в ноябре провели денежную реформу, конфисковав сбережения. После конфискации на некоторое время торговля на рынках и в валютных магазинах была прекращена. Но вскоре стало оче­видно, что у рынков нет альтернативы: без их помощи невоз­можно обеспечить население средствами к существованию. По­этому власти КНДР, побоявшись вконец озлобить население, достаточно быстро отменили ограничения. В настоящий момент по всей КНДР насчитывается около четырехсот крупных рынков. В одном только Пхеньяне их около двадцати. Купить на них мож­но если не все, то почти все, хотя, понятно, цены там соответ­ствующие. Впрочем, рыночные цены перекинулись постепенно и в крупные государственные магазины, которые подпали под контроль чиновников и стали уже почти что частными.

С приходом к власти в конце 2011 года молодого лидера Ким Чен Ына некоторые зарубежные эксперты высказывали предположения, что молодой вождь пойдет на полномасштабные реформы, в том числе и в политической сфере. Этого не произошло, но все же, в отличие от отца, молодой Ким прекратил всяческие попытки борьбы с рынком. Скорее, наоборот, при нем были приняты ряд положений, которые еще больше за­крепили рыночные новшества. Активно стали создаваться осо­бые экономические зоны, хотя реально функционировали только две - в Расоне, недалеко от границы с Китаем и Россией, и межкорейская в Кэсоне. Впрочем, с зонами не все пошло успешно, но об этом я расскажу чуть позже.

Главным же доказательством готовности нового руководства КНДР к изменениям стали «меры по новой системе управления экономикой от 28 июня 2012 года» и дополнившие их «меры от 30 мая 2014 года». Сами власти КНДР о реформах публично не заявляли, хотя в частных разговорах представители Северной Кореи говорят о новшествах довольно откровенно. Зарубежные эксперты и по сей день спорят о курсе современной североко­рейской политики, часто появляется информация о том, что эти реформы по-разному реализуют в разных регионах КНДР, но под сомнение сам факт их проведения уже не ставится.

Вот в чем заключаются эти реформы. В сфере сельского хо­зяйства минимально разрешенное количество членов отдельных трудовых звеньев уменьшилось с десяти - двадцати пяти до четырех - шести человек. Это весьма важное новшество, так как на деле стало возможно создавать «трудовое звено» из одной- двух семей, а значит, иметь практически семейные фермерские хозяйства. После сбора урожая государство выкупало у крестьян семьдесят процентов урожая по рыночным либо фиксированным ценам, оставляя тридцать процентов (по другим данным, соотно­шение иное и государство оставляет все шестьдесят процентов) самимпроизводителям с возможностью самостоятельной реа лизацииютой продукции на рынке. Если то или иное хозяйство произведе продукции больше плана, то излишек также остается у крестьян. То есть вводился серьезный стимул для работников фермерских хозяйств, которые теперь не должны были сдавать весь урожай в закрома государства, а часть сдавали по рыноч­ным ценам, а Другую реализовывали на свое усмотрение. Позже появилась информация, что крестьянам в зависимости от регио­на разрешено будет оставлять себе и самостоятельно продавать до пятидесяти и даже до семидесяти процентов урожая.

В сфере промышленности «меры 28 мая 2014 года» предусматривают введение рыночных элементов, включая расчет производственных затрат и стоимости продукции по рыночным ценам, свободную торговлю между предприятиями продукцией, материалами и электричеством. Заработанную прибыль предприятиям разрешалось инвестировать в развитие своего же про­изводства, однако специально был оговорен запрет на создание частными лицами своих заводов и фабрик. Вместе с тем если тот или иной человек был сотрудником данного предприятия, то ему разрешается инвестирование средств по месту работы.

В свое время появилось несколько противоречивых сообще­ний по поводу изменений в системе продовольственных карточек. Чаще всего мне доводилось слышать о реформе, согласно которой гарантированный паек по карточкам остается лишь у сотрудников военных предприятий, работников, находящихся в центральном подчинении производств, госслужащих и работни­ков образовательной и медицинской сфер. Для всех остальных категорий служащих оставляли только заработную плату. Но в некоторых СМИ появились сообщения, что карточки якобы отменили даже и для госслужащих. В 2014 году все эти меры п­лучили дальнейшее развитие.

В конце концов реформы возымели действие, в первую оче­редь повлияли они на сельское хозяйство существенно вы­росла урожайность. В результате КНДР если не решила полностью проблему обеспечения себя продуктами питания, то однозначно сняла ее остроту. По мнению экспертов, причина кроется в том, что новые реформы, как бы их сама КНДР ни называла. создали прекрасный стимул для крестьян.

В стране постепенно получила распространение и принима­ется практически повсеместно иностранная валюта. Самые ходовые виды валют — долларыСША и китайские юани, также хорошо принимают евро и в меньшей степени японские йены. В пригородных с Китаем городах вообще прежде всего используются китайские юани, а вот на северокорейские воны можно купить только какую-нибудь мелочь.

Рыночными отношениями теперь пронизаны все сферы жизни. По оценкам одного из южнокорейских экономических ин­ститутов, около восьмидесяти процентов населения КНДР зара­батывают себе на жизнь на рынке. Одним из побочных эффектов экономических реформ стало появление реально богатых людей, которые не принадлежат к традиционной элите - партийным функционерам, высокопоставленным военным или членам правительства. Речь идет об удачливых бизнесменах, для которых в КНДР есть специальное слово «тончжу». Эти местные богачи часто владеют значительными суммами в несколько сот тысяч долларов. В Северной Корее все больше и больше ощущается имущественное расслоение. Это заметно во многом - в жилье, автомобилях, одежде. Появились и дорогие рестораны,приходят зажиточные «новые» северокорейцы. Для них и ^Вной элиты из числа старого чиновничества сформировалась «дельная индустрия услуг — магазины, заведения общественного питания, даже фитнес-центры, бары и проч.

Рынок активно проник и в сферу недвижимости До сих пор северокорейцы яростно отрицают тот факт, что в стране идет торговля жильем, хотя кое-кто уже нехотя, но признает существование рынка недвижимости. Эта сфера стала одной из самых перспективных с точки зрения инвестиций, что и является одной из причин наблюдающегося сейчас в КНДР строительного бума. Вся недвижимость здесь формально государственная, а на деле — частная. Бывает, что строительство ведет государство, но чаще за вывеской государственного предприятия прячутся частные инвесторы. С государством же они расплачиваются частью квартир, а остальные пускают в продажу. Формально в КНДР квартирами не торгуют, однако, каки везде, существует лазейка: возможен обмен с доплатой разницы. Чаще всего это просто прикрытие для обычной купли-продажи. Власти прекрасно осведомлены о подобных сделках, но не препятствуют им. В результате цены на недвижимость в КНДР растут очень быстро. Сейчас в Пхеньяне стоимость хорошей трехкомнатной квартиры составляет около восьмидесяти — ста тысяч долларов, тогда как самые дорогие предложения доходят до двухсот тысяч. В провинции цены ниже: например, «элитка» в приграничном с Китаем Синыйчжу стоит шестьдесят — восемьдесят тысяч долларов. И цены продолжают расти.

Помимо рыночных цен на продукты питания и прочие товары уже давно существует параллельный курс иностранной валюты. Для иностранцев один доллар обменивается на сто семьвон (данные на октябрь 2016 года), тогда как реальный рыночный курс составляет около семи-восьми тысяч вон! То есть разница почти в семьдесят - восемьдесят раз. Такой двойной курс и объясняет значительные расхождения при оценке стоимости товаров и услуг в КНДР. Все зависит от того, по какому курсу вы считаете, по официальному (для иностранцев) или реальному. Впрочем, уже и северокорейцы не отрицают наличие двух курсов, а в Расоне даже в банках ведут обмен по рыночному, а не официальному курсу.

Получается, что все эти перемены, вынужденно стартовавшие в КНДР в 1990-х годах под влиянием сильнейшего кризиса, привели к формированию двух реальностей: внешней, где по- прежнему все государственное, а капитализма нет и в помине, и внутренней, где присутствуют элементы капитализма и широко действуют элементы рыночной экономики. Насколько можно судить, теперь даже при всем желании власти КНДР не смогут вернуться назад. Экономические реформы стали неотъемлемой и крайне важной частью экономики страны. Без них Северная Корея выжить не сможет, и это прекрасно понимают в руковод­стве страны.

Создается впечатление, что правительство во главе с Ким Чен Ыном в целом взяло курс на рыночные реформы, но проводит их крайне осторожно и аккуратно, зачастую кое в чем отыгрывая назад из-за страха перед политическими и идеологиче­скими неурядицами. Руководство КНДР прекрасно помнит, во что вылились радикальные экономические реформы в странах Восточной Европы и СССР, а потому осторожничает. Но все же можно сказать, что изменения идут, и изменения серьезные, скорее всего, необратимые, а ветер перемен уже вовсю дует и в КНДР. Северная Корея 2016 года очень сильно отличается от КНДР 1991 года, и особенно это заметно в сфере экономики, тогда как в политике пытаются сохранить прежнюю систему, где во главу угла ставят вождя, партию и идеологию чучхе.

РЕБРЕНДИНГ СТРАНЫ ЧУЧХЕ

«Людей, долгое время проработавших в КНДР, рано или позд­но тянет обратно. Если не всех, то очень многих... Хотя бы на день опять посмотреть Страну чучхе... Для многих она ассоциируется с годами молодости, когда, как известно, „и девушки были краше и трава зеленее"... Многим же просто интересно окунуться в свое прошлое, и Северная Корея позволяет это сделать, так как там ничего не меняется, а если меняется, то так, что мы не особо замечаем», - как-то, ностальгически вздохнув, сказал один мой знакомый, несколько лет проработавший в Пхеньяне...

И он, безусловно, был прав, с той лишь поправкой, что но­стальгировал он по КНДР несколько лет тому назад. Пхеньян ме­няется, меняется вся Страна чучхе, и в последние годы эти изме­нения очень хорошо заметны, в том числе и во внешнем облике.

Небоскребы-небоскребы...

Многие мегаполисы Азии известны лесами небоскребов, ко­торые стали одним из главных символов этого динамично раз­вивающегося региона. Гонконг, Сингапур, Шанхай, Токио, Сеул, Тайбэй - этот список можно продолжать и продолжать, но до не­давнего времени из него выпадал Пхеньян, где многоэтажные жилые дома, конечно, строились, однако о пятидесяти-, восьми­десятиэтажных гигантах никто и помыслить не мог. Теперь же Пхеньян если и не встал еще вровень с другими азиатскими ме­гаполисами, то уверенными шагами к ним приближается.

Вообще интересно наблюдать за теми, кто сейчас прилетает в столицу КНДР после долгих лет отсутствия. Восторженные вос­клицания, удивленные выражения лиц, детское любопытство - вот что получаешь от гостей Северной Кореи сегодня. И новый мир обрушивается на тебя сразу же, как только твой самолет приземлился на взлетно-посадочную полосу международного аэропорта Сунан.

Долгое время этот аэропорт сравнивали с автобусным тер­миналом захудалого города, но в августе 2015 года был сдан новый международный терминал, который теперь и принимает все рейсы. Не сказать, что этот терминал сразу затыкает за пояс лучшие аэропорты мира и поражает своим величием, но следует признать, он выглядит очень достойно, современно, в чем-то даже стильно. Этакий современный красавец из стекла и бето­на. В общем, северокорейцам за него не приходится краснел».

Этот аэропорт в чем-то символичен. Он показывает, как сильно изменился внешне Пхеньян. Понятно, что эти перемены пока еще не везде так радикальны, но сравните Пхеньян-2011 и Пхеньян-2016 — разница будет просто поразительна.

Возьмите хотя бы уже упомянутые выше небоскребы. Ранее в Пхеньяне доминировали два строения — Монумент идеям чучхе, расположенный на набережной реки Тэдонган, и стопятиэтажная гостиница «Рюген». Первое строение взлетело на сто семьдесят метров, а второе — вообще на триста тридцать. Это были два самых высоких строения столицы, причем «Рюген» прославилась далеко не лучшим образом — ее долгое время не могли дос­троить, и потому гостиница с унылыми бетонными стенами возвы­шалась над городом печальной погребальной пирамидой. А по­тому нет ничего удивительного в том, что «Рюген» возглавила в 2008 году рейтинг самых уродливых зданий мира, а в 2012 го­ду заняла второе место в аналогичном списке.

Но сейчас все выглядит иначе. Тот же «Рюген» облицевали зеркальными стеклопакетами, а потому пирамида отеля из пе­чального монстра превратилась в один из самых ярких и даже стильных символов Пхеньяна. Однако не одна только «Рюген» формирует теперь облик города: в разных районах Пхеньяна появились целые кварталы современных высотных зданий, ко­торые уже «подпирают» Башню идей чучхе и знаменитую гости­ницу. Началось все с нового квартала Чханчжон, где высотные жилые дома ночью еще и эффектно подсвечиваются. Россий­ские дипломаты в шутку окрестили этот район «Пхеньян-сити» по аналогии с небоскребами известного делового района Мо­сквы на Пресненской набережной.

Продолжили эстафету еще несколько кварталов, самым эффектным из которых стала, пожалуй, Улица ученых Мирэ (в переводе «Будущее), протянувшаяся вдоль набережной Тэдонгана. Там стоит достаточно много домов по тридцать - сорок этажей, а главная высотка выросла на пятьдесят три этажа и является пока самым высоким жилым зданием не только Пхе­ньяна, а и КНДР вообще. Мирэ может похвастаться прекрасной инфраструктурой: здесь есть магазины, поликлиники, школы, детские сады, кинотеатры и проч. Открытие Улицы ученых Мирэ было приурочено к 70-летнему юбилею создания Трудовой партии Кореи, который отмечался десятого октября 2015 года.

Новый громкий строительный проект, который реализуется в настоящее время и, скорее всего, уже скоро будет завершен, - это квартал-улица Ремен в другом районе Пхеньяна. Там КНДР опять ставит очередные рекорды. Так, семидесятиэтажное жилое здание, которое после ввода в эксплуатацию отберет у небоскреба Улицы ученых Мирэ титул самого высокого жилого дома страны, было построено всего за семьдесят четыре дня. Этот квартал, как и Улицу ученых Мирэ, собирались сдать менее чем за год, но помешали наводнение и тайфун, от которых сильно пострадал север страны. В связи с этим власти решили перебросить строителей и технику в пострадавшие регионы, что естественным образом сказалось на темпах возведения Ремена. А так и здесь уже стоят несколько небоскребов по семьдесят этажей.

Помимо таких масштабных проектов в Пхеньяне сейчас реа­лизуются проекты точечной застройки, когда в центре уже су­ществующего района возводят одно жилое здание высотой в несколько десятков этажей. Так что высотные жилые здания, небоскребы, которые, кстати, выглядят весьма современно и красиво, - это уже неотъемлемая часть сегодняшнего Пхеньяна. И количество таких строений увеличивается с каждым днем. Похоже, что чуть ли не каждую неделю-другую в Пхеньяне вво­дится в эксплуатацию новое многоэтажное жилое здание. Как признают специалисты, можно смело говорить о настоящем строительном буме в Пхеньяне. Общий облик столицы, конечно, по-прежнему узнаваем, однако те, кто посещал Пхеньян лет пять, а то и все десять назад, невольно восклицают: «Как же сильно преобразился город! Каким же он стал красивым!»

Для людей, для науки и для молодежи

Руководство КНДР во главе с Ким Чен Ыном в последние го­ды неустанно заявляет о приоритетах, среди которых наука, техника, молодежь, повышение уровня жизни. Глядя на совре­менные новостройки Пхеньяна, сражу же вспоминаешь о поли­тических лозунгах последних лет.

При Ким Чен Ыне учёные, инженеры и профессора пользуются особым почетом. Особенно это касается тех, кто работает в передовых отраслях, например в ракетостроении. Так уже упомянутая Улица ученых Мирэ свое название получила неслучайно. Квартиры в шикарных домах выдаются в первую очередь кек раз научной элите. Недалеко от двух главных вузов столицы - Университе имени Ким Ир Сена и Политехнического института имени Ким Чхэка - также появились несколько жилых комплексов, куда поселились преподаватели этих вузов. К западу от Университета имени Ким Ир Сена вырос еще один академгородок, который может похвастаться коттеджами улучшений планировки, рассчитанными на пятьсот семей. Коттеджи эти опять же строились для преподавателей вузов. При этом вквартирах, которыми вождь награждает ученых, все сделано по принципу «под ключ». В доме новоселов встречают не голые стены, а уже полностью обставленная мебелью и даже домаш­ней утварью квартира. И таких новых, образцовых жилых квар­талов появилось в последнее время в Пхеньяне много.

Но дело не ограничивается только жилыми домами С 2011 года ежегодно сдаются по несколько крупных объектов для отдыха и развлечений. В эту категорию можно отнести и ряд других крупных объектов Пхеньяна, которые появились бук­вально в последние годы. Это Парк аттракционов и отдыха Рынра, стоящий рядом с ним дельфинариум, аквапарк Мунсу, открытый Народный каток, реконструированный зоопарк и появившийся в комплексе зоопарка Музей природы.

Например, открывший свои двери с октября 2013 года аквапарк Мунсу однозначно можно назвать и современным, и крайне интересным. В нескольких бассейнах крытой части могут нахо­диться до полутора-двух тысяч человек одновременно, а в открытой части уже пятнадцать — двадцать тысяч. Действуют две большие водяные горки высотой восемнадцать и сорок пять метров. На четырех этажах комплекса помимо бассейнов распо­ложились фитнес-центры, парикмахерские, сауны, рестораны, кафе, площадки для игры в бадминтон, теннис и прочие удобства.

Теперь страна может похвастаться и крупными образовательными центрами. Один из них - сданный в начале 2016 года Центр науки и техники. Это действительно большой, интересный, оснащенный современной техникой и демонстрационными устройствами комплекс, главной задачей которого является в доступной форме рассказать молодому поколению о всех возможных направлениях в науке, дав возможность самому определиться с будущей профессией. Там есть обширная интерактив­ная электронная библиотека, большое количество тренажеров для развития смекалки, математического мышления и проч.

Возобновивший работу после реконструкции зоопарк и появив­шийся на его территории новый Музей природы невероятно инте­ресны и красивы. Музей очень похож на Центр науки и технологий, однако посвящен он прежде всего живой природе. Его задача - рассказать детям о природе, геологии, ботанике и прочих смежных науках, заставив задуматься: «А может, мне выбрать какую-то из этих профессий?» Впрочем, судя по публике, туда с большим удовольствием ходят не только дети. Целыми взводами периодически приводят даже офицеров Корейской народной армии, которые, судя по их реакции, радуются не меньше школьников.

Другое направление - появление целого ряда объектов системы здравоохранения, оснащенных по последнему слову тех­ники. Это офтальмологическая клиника «Рюген», начавшая ра­боту в конце октября 2016 года, построенная в 2013 году шестиэтажная детская больница Окрю, НИИ акушерства и проч. В общем, за последние годы — особенно с 2012 годе — Пхеньян действительно сильно изменился: стал более современным, приобрел лоск, модный облик, в городе появились модерновые, футуристичные здания и комплексы, которые бы украсили любой мегаполис мира.

Следует отметить еще одну деталь. Хотя это субъективно, но. мой взгляд, корейские архитекторы обладают неплохим вкусом и чувством стиля. На новые здания Пхеньяна действительно прият-- но смотреть, у многих из них есть своя изюминка, свой колорит Например, главная высотка Улицы ученых Мирэ увенчана спутником, а научно-космическая тематика постоянно прослеживается в оформлении зданий. Отремонтированный зоопарк однозначно запоминается своим входом, выполненным в виде открытой пасти тигра (очень натуралистично, надо сказать). В НИИ офтальмологии основное окно на центральном фасаде имеет форму глаза, комплекс Центра науки и технологий, как уже говорилось, выполнен в виде атома и вращающихся вокруг него по орбитам электронов. В общем, со вкусом и выдумкой у корейцев все в порядке. Понятно, что иностранцев обычно возят на новые и самые красивые объекты, стремясь показать товар лицом, но даже если знать о том, что увидите вы далеко не все, изменения в облике настолько разительны, что не оценить их попросту невозможно.

Не только Пхеньян

Понятно, что почти в каждой стране столица — это наиболее развитый и крупный город, это своего рода обложка. Действи­тельно, самые разительные изменения, самые большие и кра­сивые проекты реализуются прежде всего в Пхеньяне, строительный бум в первую очередь затронул именно столицу Страны чучхе. Однако и другим регионам страны не удалось избежать изменений, пусть и не таких масштабныхВо время поездок по КНДР мне довелось побывать в разных городах, включая Нампхо, Кэсон, Вонсан, Саривон, Синыйджу, Раджин и другие. Можно сказать, что практически везде активно ведется жилищное строительство. Конечно, не такими темпами, как в Пхеньяне, но все же... Особенно изменения заметны в граничащих с Китаем городах, которые имеют возможность активно развиваться благодаря торговле с зарубежьем. В Раджине, где действует самая активная (и в реальности единственная) особая экономическая зона, целые жилые кварталы были возведены китайскими инвесторами, а затем после сильного наводнения 2015 года в городе вместо старых традиционных кварталов появились современные дома. Опять же в Раджине уже действует новый аквапарк, активно строятся высотки на другом конце китайско-северокорейской границы — в Синыйджу.

Лоск и блеск по образцу нового терминала международного аэропорта Пхеньяна Сунан навели и в аэропорту Вонсана Каль- ма. Само здание уже готово и выполнено в стиле новых северокорейских зданий — стеклянно-бетонная конструкция, очень современная. Правда, пока этот аэропорт еще не введен в строй - ведутся работы на взлетно-посадочной полосе. В пер­спективе же Кальма должен стать вторым международным аэропортом КНДР, а осенью 2016 года там прошло первое в истории Северной Кореи международное авиашоу.

В том же Вонсане при Ким Чен Ыне построены сад и школа для детей, потерявших родителей, действует хорошо известный и некоторым российским школьникам Международный пионерский лагерь Сондовон. Устроено там все в прямом смысле слова на высшем уровне.

Отдельно стоит упомянуть начавший действовать с января 2014 года горнолыжный курорт Масик в провинции Канвондо, что на востоке страны, как раз недалеко от Вонсана. Этот курорт вполне может посоревноваться с хорошими европейскими пыжными базами. И утверждение это справедливо как для оборудования, снаряжения и трасс, так и для дизайна, а также уровня обслуживания в гостиницах курорта. Можно даже сказать, что гостиница «Масика» во всей КНДР является сейчас, наверное, лучшей по уровню комфорта (хотя и не самой большой по размерам). Что, впрочем, и понятно: гостиница построена недавно, а основные отели Пхеньяна, включая «Коре», «Ян- гакто», «Пхеньян» и т. д., возводились несколько десятилетий назад, что видно по их убранству и интерьеру.

Можно также вспомнить и другой крупный промышленный объект, за возведением которого следила вся Северная Корея - Пэюусанская гидроэлектростанция имени молодых героев. Она был сдана в эксплуатацию в апреле 2016 года и представлена как еще один крупный успех северокорейских строителей. Впрочем, насколько можно судить, пока основные силы сосредоточены не столько на промышленных объектах, сколько на жилищном строительстве, а также на научной и культурной инфраструктуре науки, а также на объектах отдыха и системы здравоохранения. В общем, стройки ведутся не только в Пхеньяне, но и в других ре­гионах страны, хотя, конечно, тон задает именно столица.

Новый подход Ким Чен Ына

Заметные изменения во внешнем облике как самого столичного Пхеньяна, так и всей страны в целом произошли в последние годы. Если быть точным, примерно с 2012 года, когда одновременно стартовал ряд крупных проектов. И не случайно эти изменения совпали с приходом к власти нового лидера Ким Чен Ына. Как отмечают корееведы, проект ребрендинга Пхеньяна был утвержден еще при отце нынешнего вождя, Ким Чен

Ире. Однако скоропостижно скончавшийся лидер не успел понаблюдать за ходом работ. Эстафету подхватил его молодой - а для руководителя целой страны так и вовсе юный - сын. А потому все северокорейские успехи, современные новые объекты ассоциируются с Ким Чен Ыном.

В целом, это справедливо, так как именно Ким Чен Ын провозгласил главными государственными задачами улучшение облика страны и повышение уровня жизни населения, Младший Ким несколько раз побывал на всех более-менее известных стройках, реализуя заложенную еще дедом практику «руководства на местах». Судя по доходящим до нас высказываниям, Ким лично вникал во все мелочи строительства, принимал участие в разработке и утверждении дизайна зданий, неоднократно заставлял перестраивать объекты, доводя их до того вида, который считал достойным Страны чучхе.

Другая особенность всех этих строек - рекордные по скорости темпы строительства. Большая Улица ученых Мирэ была возведена менее чем за год, крупная Пэктусанская ГЭС - за полгода, все семьдесят этажей главной высотки строящейся пока еще улицы Ремен появились вообще за семьдесят четыре дня. Практически на каждой стройке, на какой мне только довелось йюбывать, рабочие с гордостью рассказывали о рекордных сро­ках, в течение которых появились те или иные объекты.

В ряде зарубежных СМИ появлялись тревожные сообщения: мол, такая спешка уже не раз выходила боком северокорейцам. Часть сообщений так и осталась непроверенной. Однако доля прав­ды в них в любом случае есть. Так, в мае 2014 года в Пхеньяне действительно обрушился только что построенный и заселенный двадцатитрехэтажный жилой дом, погибли несколько сот человек. При этом сообщение об инциденте (а также об извинениях, которые принесли жителям столицы некоторые руководители строительного комплекса) тогда появилось в официальных СМИ КНДР. Это обстоятельство привлекло внимание многих иностранных наблюдателей, которые не привыкли к подобной открытости, ведь обычно о техногенных катастрофах в северокорейской печати не пишут. Конечно, обрушение внушительного дома в центре города было невозможно скрыть, и о происшествии к тому времени уже написали в зарубежной печати, но ведь в КНДР¹ традиционно считают нужным хранить молчание даже в самых очевидных ситуациях. Правда, этот трагический инцидент, кажется, не повлиял на строительную политику партии: строят все по-прежнему рекордными темпами, и, насколько об этом можно судить иностранцу, к новым проблемам такая спешка пока не привела.

По версии ряда экспертов, Ким массовыми стройками круп-ных и эффектных объектов хочет в какой-то степени компен­сировать тот тяжелый период, который довелось пережить большинству населения КНДР во времена «Трудного похода» 1995-1999 годов. А еще правительство наверняка хочет показать своим гражданами, да и, что греха таить, всему миру, что жизнь налаживается, страна после кризисного периода опять начинает расправлять крылья. Тем более что КНДР уже официально объявлена руководством «мощной военной державой», а потому теперь настала пора сосредоточиться на качестве и уровне жизни, на развитии экономики.

В общем, пришла пора подводить итоги: облик КНДР меняется, страна становится все более современной, и особенно это заметно по Пхеньяну, где реализуется большинство громких строительных проектов, которые представители Страны чучхе с удовольстви­ем показывают иностранным гостям. В других регионах хотя и с меньшей интенсивностью, но также возводятся новые дома, объекты культуры и отдыха, что во многом стало одним из главных направлений политики нового лидера страны Ким Чен Ына.

«ЖИТЬ СТАЛО ЛУЧШЕ, ТОВАРИЩИ,ЖИТЬ СТАЛО ВЕСЕЛЕЕ.,.»

«Наш народ будет есть вареный рис, мясной суп, ходить в одежде из шелка и жить в домах с черепичной крышей» - пообещал в свое время Ким Ир Сен, комментируя «цели и задачи чучхейского экономического развития». Молодой Ким таким образом озвучил бытовавшие еще в средневековой Корее понятия о зажиточной и сытой жизни. Какова же ситуация в КНДР сейчас? Как дело обстоит с уровнем жизни?

Как мы уже не раз говорили, оценить реальную ситуацию в эко­номике крайне затруднительно хотя бы потому, что Страна чучхе прекратила предоставлять какую-либо макроэкономическую ста­тистику примерно с с