Различия между идентичностью и идентификацией.

 

Отрочество можно считать полностью завершившимся только тогда, когда индивид подчинит свои детские идентификации новому виду идентификации, достигнутому в ходе социализации и соперничества со сверстниками. Эти новые идентификации уже не отличаются o"игривостью" детства и экспериментами юности: они с поразительной настойчивостью принуждают молодого человека к выбору и волевому решению, с возрастающей непосредственностью ведут к жизненным свершениям. Постулируя -"латентный период", который предшествует пубертату, психоанализ признает определенный тип психосексуального моратория в развитии человека - период

задержки, который позволяет будущим супругам и родителям пройти школу,

предоставляемую их культурой, и овладеть техническими и социальными элементами

труда. Теория либидо между тем не дает адекватного описания второго периода задержки,а именно затянувшегося отрочества. На этой стадии сексуально зрелый индивид более или менее долго задерживается в реализации своей психосексуальной способности к близости и психосоциальной готовности к родительству. Этот период можно рассматривать как психосоциальный мораторий, в течение которого молодые люди могут путем свободного ролевого экспериментирования найти свою нишу в обществе, нишу, которая твердо определена и точно ему соответствует. Для формирования идентичности молодого человека очень важно, чтобы он был восприимчив к функциям и статусу лица, чей постепенный рост и изменения становятся значимыми для него.

Мораторий - это отсрочка, предоставленная кому-либо, кто еще не готов принять

ответственность или хотел бы дать себе время на подготовку. Каждое общество и каждая культура устанавливают определенный мораторий для своих молодых граждан. Для большинства из них эти моратории совпадают с периодом учения и тех достижений данного этапа жизни, которые соответствуют ценностям общества. Мораторий может стать периодом краж и видений, временем путешествий или работы, временем потерянной "юности" или академической жизни, временем самопожертвования или веселых шуток, а сегодня это зачастую время терпения или проступков. клеймо или диагноз,

полученные кем-либо в период психосоциального моратория, оказывают существенное

влияние на процесс формирования идентичности. Но мораторий не требует того, чтобы быть пережитым сознательно. С другой стороны, молодой человек может ощущать себя вполне состоявшимся и только со временем узнать, что то, к чему он относился так серьезно, было всего лишь переходным периодом. Бывает и так, что мораторий отсутствует: индивид слишком рано определился или его достижениям способствовали какие-то обстоятельства либо сильные мира сего.

 

Лингвистически, как и психологически, идентичность и идентификация имеют общий

корень. Но Дело в том, что идентификация как механизм имеет определенные ограничения. На разных стадиях развития дети идентифицируют себя с теми аспектами окружающих людей, которые производят на них наибольшее впечатление, в реальности или в их воображении - это не имеет большого значения. Более того, эти аспекты привлекательны не столько своей социальной значимостью, сколько тем, что отвечают природе детской фантазии, и этим они открывают путь к более реалистическому

самоутверждению. В более старшем возрасте ребенок сталкивается с понятной ему иерархией ролей. На протяжении детства это составляет круг его представлений о том, кем он может стать, когда вырастет, и уже очень маленькие дети способны к идентификации с целым рядом людей и отношений, и у них складывается своего рода иерархия ожиданий, которые затем требуют -"верификации" в дальнейшей жизни. Вот почему культурные и исторические перемены могут оказать такое травмирующее влияние на формирование идентичности: они могут разрушить внутреннюю иерархию ожиданий ребенка.

 

Если мы считаем формирование интроекции, идентификации и идентичности этапами

превращения "эго" в более зрелое взаимодействие с достижимыми моделями, то возникает следующая психосоциальная схема:

-Механизм интроекции (примитивное присвоение чужого образа) определяется тем,

насколько удовлетворительно взаимодействие между опекающим взрослым и опекаемым

ребенком. Только переживание такой исходной взаимности создает у ребенка то

ощущение безопасности, которое приводит его к первьм "объектам" любви.

 

-В свою очередь судьба детских идентификаций зависит от того, насколько

удовлетворительным является взаимодействие с заслуживающими доверия

представителями значимой для ребенка иерархии ролей, принадлежащих членам семьи

разных поколений.

 

-Формирование идентичности, наконец, начинается там, где идентификация становится

непригодной. Она вырастает из избирательного отказа от одних и взаимной ассимиляции

других детских идентификаций и их объединения в новую конфигурацию, которая в свою

очередь определяется процессом, посредством которого общество (часто через субкультуры) идентифицирует юного индивида с тем, кем он, само собой разумеется,

должен стать. Общество, зачастую не без исходного недоверия, делает это с оттенком

удивления и удовольствия от знакомства с новым индивидом.

 

На протяжении всего детства происходит пробная кристаллизация идентичности, которая

заставляет индивида чувствовать и верить (начиная с наиболее осознаваемых аспектов) в

то, что, если он приблизительно знает, кто он такой, ему необходимо лишь понять, что эта

уверенность в себе вновь может стать жертвой разрыва саморазвития. Общество поддерживает это развитие в том смысле, что дает ребенку возможность на

каждой стадии ориентироваться в направлении полного "жизненного плана" с его

иерархией ролей, представляемых индивидами различных возрастов. Семья, соседи и

школа обеспечивают контакты и пробную идентификацию с младшими и старшими

детьми, с молодыми и старыми взрослыми. У ребенка в результате множества успешных

пробных идентификаций начинают складываться ожидания по поводу того, что значит

быть старше и что означает быть моложе, ожидания, /которые становятся частью

идентичности по мере того, иак они, шаг за шагом, проверяются психосоциальным

опытом. Установившаяся к концу отрочества идентичность включает в себя все значимые

идентификации, но в то же время и изменяет их с целью создания единого и причинно

связанного целого.

 

Окончательное соединение всех сходящихся в одной точке элементов идентичности (и

отказ от дивергентных элементов) оказывается весьма трудной задачей: как может такая

"ненормальная" стадия развития, как отрочество, рассматриваться как завершающая? Не

всегда легко понять, что, несмотря на сходство симптомов и проявлений отрочества и

невротических и психотических симптомов и проявлений, отрочество все же является не

болезнью, а нормативным кризисом, то есть нормальной фазой возникшего конфликта,

характеризующейся кажущейся неустойчивостью ого", с одной стороны, и высоким

потенциалом роста - с другой. Невротический и психотический кризис обусловливается

конкретной причиной, возрастающей затратой энергии, необходимой для защиты, и

углубляющейся психосоциальной изоляцией, в то время как нормативные кризисы относительно более обратимы и отличаются избытком энергии,оживляющей дремлющую тревогу и возбуждающей новый конфликт, но в то же время поддерживающей новые, более широкие функции ого". То, что в результате предвзятости может показаться проявлением невроза, часто является только отягощенным кризисом, который может самоликвидироваться и даже внести свой вклад в процесс формирования идентичности.