Механизаторша черникоуборочного комбайна

 

«Мы поедем мы помчимся на оленях утром ранним …»

 

Оленями кстати здесь и не пахло. Да и обещанных белых медведей здесь не видели лет пятьдесят. Нет, она Катерина не в обиде на Государя! Правда с чьей-то подачи (ПапА как раз разбирается с чьей) по Петербургу поползли всякие разные гнусные слухи про всякое непотребство, которое якобы творилось в летних трудовых лагерях. Что толку, что ничего из того, о чем говорят, на самом деле не было? Сплетня запущена, и будет жить достаточно долго, чтобы отравить многим жизнь. И говорят, что все это от того, что слишком мало внимания в Смольном и в России в целом, уделялось изучению французского языка и французской культуры! МамА. Ха! Катерина фыркнула! Говорит: «Не плачь Катенька! Это ненадолго! Все образуется!» А сама украдкой ухмыляется и рот до ушей! Нет, это здорово, что Государь подписал указ об «обмене опытом». Всех девиц «испорченного северянами поколения» отправляют учиться к тем самым северянам, дабы они испортили этих девиц окончательно!

Как можно испортить и развратить смолянку? Ну…Катерина задумалась. Ну, например, сделать ее механизаторшей черникоуборочного комбайна. Что такое черникоуборочный комбайн? Это жестяной коробчатый совок с внутренней качающейся дверцей, к которому приделаны металлические прутья на подобие расчески. Подцепляешь этими зубьями куст черники, проводишь по нему, и внутри совка оказываются ягоды, которые не пролезают между зубьями. Пару часов постригла кусты и ведро черники насобирала. А черники здесь! Почти все сопки до горизонта покрыты черничными кустами! Даже от поселка отходить далеко не нужно. Главное помнить одно правило – если по склону сопки легко залезать – значит с противоположного тяжело спускаться.

Вот с лесом здесь проблемы! Мечта уединиться с любимым в лесочке, развеялась в первый же день пребывания. Эти деревья даже на серьезные кусты не тянут! А других возможностей уединиться пока не было – вахтерша в девичьем общежитии – настоящий цербер! Говорят она в годы здешней Отечественной войны служила в каком-то СМЕРШЕ и вражеских шпионов ловила! Мышь не проскочит! Но вопрос с местом для уединенных свиданий должен в скором времени решиться – не зря она в первый же день познакомилась с родителями Саши. Правда это еще ни о чем не говорит – спать они будут в разных комнатах. Но это пока…В таких вопросах нельзя торопиться. Нужно чтобы они привыкли к будущей невестке. И не просто привыкли, а еще и одобрили. А для этого нужно проявить трудолюбие. Для начала хотя бы с этой черникой, которой здесь столько, что населения России не хватит, чтобы всю ее собрать.

Но как все обманчиво! Кажется все так просто – наклонилась к кустику – вжик-вжик, наклонилась к другому. Как потом на следующее утро болела спина от этих наклонов!

Но как они тут живут? Горстка домов у моря, причалы, корабли – и все – но много верст одни сопки, усеянные черникой и грибами умопомрачительных размеров и такого же умопомрачительного количества.

А вот с учебой возникли проблемы. Особенно с этим злосчастным двигателем внутреннего сгорания. Но ведь так хочется водить автомобиль! Придется зубрить все эти странные слова и запоминать все эти схемы. А еще здесь НИКТО НЕ НОСИТ КОРСЕТЫ!

Леска, медная трубка с крючком-тройником. Закидываешь в море с причала, и начинаешь дергать, пару-тройку раз дернула, и вытягиваешь. Практически через раз попадает рыбешка. Правда очень мелкая. Но ее не чистят – отрубают голову, живот и на протвинь. Сверху майонез и кольца лука, чуток перчика. Протвинь в духовку. Если она прогрета – четверть часа и блюдо готово….

И самое главное, что родители будущего мужа, вначале смотревшие на неё настороженно, начинают потихоньку оттаивать. Мама Саши, встретившая её сперва просто суровым взглядом и молчанием при виде того, как они вдвоём с ним вечерами перебирают собранные будущей снохой ягоды, начинает чему-то улыбаться. Его папА, который отчего то, оказывается, военный, но живёт в колхозном посёлке, пригласил их прокатиться куда-то в Долину Славы на их личном авто на будущие выходные. Подруги по Институту, узнав об этом, жутко обзавидовались, но она не хочет брать с собой никого. Чтобы не мешали свиданию…

«Копейка» цвета электрик мчалась по извилистому шоссе, залитому асфальтом. Катя всегда восхищалась удивительно ровными и хорошими дорогами на Севере. Таких она в Российской Империи не видывала. Как приятно ощущать тёплое плечо любимого рядом с собой на заднем сиденье тихой удобной машины, так разительно отличающихся от трескучих «Лоррен-Дитрихов» или «Ролс-Ройсов», раскатывающих по Санкт-Петербургу. Тут – уютно урчащий, почти неслышный мотор, спокойное, без натуги и звона переключение передач. Видно, что вождение доставляет папА удовольствие, и не в тягость прокатить будущую сноху в интересное место. Девушка не могла забыть, когда Александр, одолжив у кого-то из друзей мотоциклет, свозил её на пляж и к водопаду. Белоснежный песок, огромная тихая заводь, жаль, что сейчас не лето, и купаться нельзя. Нет, по календарю – лето. А на деле – осень на Мурмане наступает гораздо раньше, чем худеет календарь. Но вот водопад девушку впечатлил. Тугие сизо-жёлтые струи, клубы взбитой пены от воды, бьющей в торчащие чёрные глыбы, напоминающие клыки невиданного зверя, и ярко-жёлтые полярные берёзки с коричневой корой. Невиданная доселе, суровая мощь впечатлила Катеньку до глубины души. Пожалуй, она впервые начала понимать, почему северяне так любят свой дикий край…

– Ой, речка!

Девушка увлечённо прилипла к большому окошку машины – узкий ручей вился прямо вдоль дороги, играя искрами от солнечных лучей.

– Дядя Миша, жаль, что тётя Зина не поехала с нами. Здесь так красиво!

– Погоди, то ли ещё увидишь….

Почему то грустно ответил будущий свёкр. Катя притихла – в чём дело? Что она сказала не так? Но Саша накрыл её ладошку рукой и ободряюще кивнул в знак поддержки. Княжне сразу стало легче на душе. И тут… Автомобиль вырвался в долину.

– Подъезжаем.

– Да, папа.

Подтвердил Александр. А затем… Катюша не верила своим глазам – спидометр «жигулей» отсчитывал километры, и на каждом из них стояли памятники. Просто монументы, изображающие солдат. Гранёные стелы с памятными досками, заполненными сверху до низу множеством имён в обрамлении цепей. Громадное, доселе невиданное орудие. Солдат, склонивший знамя над огнём.

– Вы… Вы не остановились? Почему?

Впервые девушка не старалась подстроиться, а была искренней. Родитель ответил.

– На обратном пути. Сейчас, ещё немного…

Он затормозил вскоре возле узкого моста через бурную, неширокую, но очень глубокую речку.

– Западная Лица. Так её зовут.

Вышел из машины, не одевая на голову шляпу, которую мял в руках. Аккуратно закрыл дверцу. Поманил молодёжь рукой.

– Пошли.

Две стелы по бокам моста. Цифры: 1941-1944. Негромкий глуховатый голос…

– Здесь их остановили. В сорок первом. Егерей Дитца. Моряки. Добровольцы. Пехота. Пушку помнишь? Памятник Шестой героической батарее, которая полегла вся до единого человека, но не пропустила врага в Мурманск. В сорок втором здесь две дивизии вымерзло. Не знаю, правда – нет. Но слухи ходили. Катя чуть не споткнулась:

– Как это, вымерзли?

– Так. Замёрзли до смерти. Но не ушли. Очень холодно было. Одна наша, вторая – немецкая. Идём, дочка. Покажу тебе ещё кое-что….

Сопка была большой и круглой, напоминающей свернувшегося клубком ёжика. Со стороны Мурманска. А вот с другой…

Выложенная из плоских камней стенка с нишей. Амбразура вдоль дорожки. Высеченные в базальте скалы ступеньки, и внутри сопки – огромная пещера.

– Генерал-Гора. Так её зовут. Здесь немецкий штаб размещался. Выдолбили пленные. Наши. Тут ещё баня была для начальства. Уже после войны сожгли.

ПапА нагнулся, и пошарив в остатках старинного пепелища, вытащил на свет большой шестигранный гвоздь зеленоватого цвета окисла.

– Видишь?

– Да… Внезапно осипшим от волнения голосом ответила девушка.

– Он у них оцинкован. Почти сорок лет прошло, а можно в дерево заколачивать. Так то.

– А вы до сих пор помните? На этот раз ответил будущий муж.

– Понимаешь, Катя… Мы потеряли на этой войне ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ МИЛЛИОНОВ ЧЕЛОВЕК. В основном – мирные простые люди. Это была не просто война. Это была настоящая бойня. И дрались здесь беспощадно, до последней капли крови! С неисчислимыми жертвами. Бросались с гранатами под танки, как панфиловцы, направляли свои горящие самолёты на скопления техники, как Гастелло. Задыхались под водой без воздуха, как безвестные герои-подводники. Но не отступили. Здесь, на Кольском полуострове есть место, где фашисты ВСЮ ВОЙНУ не смогли пересечь Государственную Границу! И мы, северяне, гордимся этим!..

Они спустились обратно к машине, но вместо того, чтобы сесть, Саша повлёк её в сторону, прямо вдоль реки. Отошли от трассы буквально на пару сотен метров, когда Катя споткнулась неудобным резиновым сапогом за бугорок.

– Ой!

Александр, идущий впереди, и раздвигающий ветки руками сразу обернулся, помог подняться, затем снова повёл вперёд. Совсем крохотный, поразительно чистый ручей. Впрочем, как уже убедилась Катенька, все водоёмы на Мурмане удивительно чистые и прозрачные, и пить можно из любого без всякой опаски. Они перепрыгнули через воду, стали подниматься на горку.

– А папА? Юноша улыбнулся.

– Он спать лёг, чтобы нам не мешать.

Вдруг крепко обнял, поцеловал. У Кати невольно перехватило дух, и она качнулась назад, опустилась на подходящий удобный бугорок.

– Ох…

– Что, соскучилась?

Девушка улыбнулась в ответ, но вдруг мох под её округлым задиком пополз в сторону, и она плюхнулась на дёрн. Потёрла попу рукой, поразилась внезапно изменившемуся лицу Александра.

– Что с тобой?!

Парень молча показал рукой. Катенька перевела взгляд и ахнув, зажала рот руками, чтобы не закричать от ужаса – бугорком оказался череп. Серый, не отбеленный. Он смотрел на неё пустыми глазницами, из которых сыпался торф…

– Боже! Почему его не похоронили?!

– Не нашли. Глухо бросил Александр.

– Может, при бомбёжке завалило. А может, и искать было некому….

Он помог ей подняться, бережно поднял череп руками, вытряхнул коричневую землю. Взглянул на верхнюю челюсть.

– Похоже, что наш… А, всё равно. Солдат должен быть похоронен…

Останки закопали возле стел, отмечающих рубеж обороны. Потом поехали назад. Обратный путь прошёл в молчании, девушка была потрясена тем, что произошло, а так же тем местом, где побывала, до глубины души. ПапА высадил их возле дома, сам поехал ставить машину в гараж. Парочка устроилась на скамейке под окном, поджидая, пока тот вернётся. Катя приникла к будущему супругу, взяла его широкую мозолистую ладонь своими тонкими пальчиками.

– Знаешь, я жалею, что не взяла с собой никого из подруг. Надо будет обязательно свозить их туда. Показать. И – рассказать. Обязательно! Ведь мы там, в Санкт-Петербурге, о вас НИЧЕГО, в сущности, не знаем. А вы… ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ МИЛЛИОНОВ погибших… Это же…

– Павших. Для нас они все – ПАВШИЕ, ЗАЩИЩАЯ СВОЮ РОДИНУ. И МЫ БУДЕМ ПОМНИТЬ О НИХ, ПОКА ЖИВЫ. ДО САМОЙ СВОЕЙ СМЕРТИ. ДО ПОСЛЕДНЕГО, И ЭТО У НАС НИКТО НЕ ОТНИМЕТ.

Девушка задумчиво взглянула в лицо парню, счастливо вздохнула, пристраиваясь рядом поудобней:

– Знаешь, а я рада, что ты такой. Цельный…