How My Shore Adventure Began (как мои приключения на суше начались)

 

THE appearance of the island when I came on deck next morning was altogether changed (вид острова, когда я вышел на палубу следующим утром, был совершенно изменен = совсем иным; appearance – внешность, наружность, обличье; to appear – появляться; казаться, представляться). Although the breeze had now utterly failed (хотя бриз теперь совершенно утих; utterly – крайне), we had made a great deal of way during the night (мы значительно продвинулись за ночь; a great deal – много, большое количество; during – в течение, во время) and were now lying becalmed about half a mile to the south‑east of the low eastern coast (и теперь стояли в штилевом море примерно в полумиле к юго‑востоку от низкого восточного побережья; to becalm – заштилевать /судно/). Grey‑coloured woods covered a large part of the surface (серые леса покрывали большую часть поверхности /острова/). This even tint was indeed broken up by streaks of yellow sandbreak in the lower lands (этот ровный = однообразный оттенок прерывался полосами желтого песка в низменностях: «нижних землях»; to break up – разбивать, измельчать, раскалывать; break – пролом, трещина, холмистая местность), and by many tall trees of the pine family (и многочисленными высокими деревьями соснового семейства = похожих на сосны), out‑topping the others (возвышавшихся над остальными; to out‑top – превосходить, превышать) – some singly, some in clumps (некоторые /росли/ одиночно, некоторые – купами); but the general colouring was uniform and sad (но общая окраска была однообразной и унылой). The hills ran up clear above the vegetation in spires of naked rock (холмы поднимались высоко над растительностью верхушками голых скал; clear – ясно, четко, полностью; spire – шпиль; верхушка, острие). All were strangely shaped, and the Spy‑glass, which was by three or four hundred feet the tallest on the island (/они/ все имели странную форму, а Подзорная Труба, которая была на три‑четыре сотни футов выше /всех остальных холмов/ на острове), was likewise the strange in configuration (был также странной в /своих/ очертаниях), running up sheer from almost every side (поднимаясь вертикально почти со всех сторон) then suddenly cut off at the top like a pedestal to put statue on (затем внезапно обрубалась на вершине = имела срезанную вершину, словно пьедестал для статуи: «чтобы поставить статую»).

 

utterly [`ʌtəlɪ] becalmed [bɪ`kɑ:md] surface [`sə:fɪs] vegetation [veʤɪteɪʃn] statue [`stætju:]

 

THE appearance of the island when I came on deck next morning was altogether changed. Although the breeze had now utterly failed, we had made a great deal of way during the night, and were now lying becalmed about half a mile to the south‑east of the low eastern coast. Grey‑coloured woods covered a large part of the surface. This even tint was indeed broken up by streaks of yellow sandbreak in the lower lands, and by many tall trees of the pine family, out‑topping the others – some singly, some in clumps; but the general colouring was uniform and sad. The hills ran up clear above the vegetation in spires of naked rock. All were strangely shaped, and the Spy‑glass, which was by three or four hundred feet the tallest on the island, was likewise the strange in configuration, running up sheer from almost every side then suddenly cut off at the top like a pedestal to put statue on.

 

The Hispaniola was rolling scuppers under in the ocean swell (Испаньола качалась, черпала воду шпигатами; to roll – вращаться, испытывать качку; scupper – шпигат, штормовой портик /отверстия по бортам корабля, на палубе/; swell – выпуклость, волнение, зыбь). The booms were tearing at the blocks (ростры / деревянный настил на палубе для шлюпок и снастей / бились о блоки / деревянные бревна, поддерживающие ростры /; to tear at – тянуть с силой, тащить; to tear – рвать), the rudder we banging to and fro (руль водило из стороны в сторону; to bang – стукнуть, хлопнуть; to and fro – туда‑сюда, взад‑вперед), and the whole ship creaking, groaning and jumping like a manufactory (и весь корабль скрипел, стонал и прыгал, как мастерская = фабричный цех). I had to cling tight to the backstay (мне пришлось крепко вцепиться в бакштаг / трос для закрепления судовых мачт/; to cling – прильнуть, прилипнуть, цепляться), and the world turned giddily before my eyes (и мир = все вокруг вращалось стремительно перед моими глазами); for though I was a good enough sailor when there was way on (и хотя я был достаточно хорошим моряком = привык к морю, когда там было движение вперед = когда корабль плыл), this standing still and being rolled about like a bottle (это стояние на месте = когда он стоял на якоре и вертелся, словно бутылка) was thing I never learned to stand without a qualm or so (было той вещью, /которую/ я никогда = так и не научился переносить без тошноты или чего‑нибудь в этом роде), above all in the morning, on an empty stomach (прежде всего утром, на пустой желудок).

Perhaps it was this (возможно, из‑за этого = не знаю, что на меня так повлияло, может, качка) – perhaps it was the look of the island with its grey, melancholy woods, and wild stone spires (может быть, вид острова с его серыми, унылыми лесами и дикими каменными вершинами), an the surf that we could both see and hear foaming an thundering on the steep beach (и прибой, который мы могли и видеть, и слышать, как он пенится и бьется в крутой берег) – at least, although the sun shone bright and hot (хотя солнце сияло ярко и горячо), and the shore birds were fishing and crying all around us (и прибрежные птицы ловили рыбу и кричали вокруг нас), and you would have thought anyone would have been glad to get to land after being so long at sea (и вы бы подумали, что всякий был бы рад добраться до суши после такого долгого пребывания в море = плавания), my heart sank, as the saying is, into my boots (у меня сердце ушло, как говорится, в пятки: «ботинки»; to sink – падать, слабеть; оседать, тонуть); and from that first look onward (и с того первого взгляда; onward – вперед, дальше), I hated the very thought of Treasure Island (я возненавидел саму мысль об Острове Сокровищ).

 

scupper [`skʌpə] groaning [`grəunɪŋ] backstay [`bæksteɪ] qualm [kwɑ:m] stomach [`stʌmək]

 

The Hispaniola was rolling scuppers under in the ocean swell. The booms were tearing at the blocks, the rudder we banging to and fro, and the whole ship creaking, groaning and jumping like a manufactory. I had to cling tight to the backstay, and the world turned giddily before my eyes; for though I was a good enough sailor when there was way on, this standing still and being rolled about like a bottle was thing I never learned to stand without a qualm or so, above all in the morning, on an empty stomach.

Perhaps it was this – perhaps it was the look of the island with its grey, melancholy woods, and wild stone spires, an the surf that we could both see and hear foaming an thundering on the steep beach – at least, although the sun shone bright and hot, and the shore birds were fishing and crying all around us, and you would have thought anyone would have been glad to get to land after being so long at sea, my heart sank, as the saying is, into my boots; and from that first look onward, I hated the very thought of Treasure Island.

 

We had a dreary morning’s work before us (нам предстояла тяжелая работа в то утро: «мы имели тоскливую работу перед нами»; dreary – мрачный, тоскливый, безотрадный), for there was no sign of any wind (потому что не было ни /единого/ признака ветра), and the boats had to be got out and manned (лодки = шлюпки должны были быть спущены и наполнены людьми = нам пришлось спустить шлюпки; to get out – вытащить, извлечь), and the ship warped three or four miles round the corner of the island (и корабль верповался = мы проверповали судно три‑четыре мили, чтобы обогнуть остров; round the corner – за углом, за угол; верповать – передвигать корабль с помощью малого якоря /верпа/, его перевозят на шлюпках, а затем подтягивают к нему корабль), and up the narrow passage to the haven behind Skeleton Island (и через узких пролив /ввести его/ в гавань позади Острова Скелета). I volunteered for one of the boats (я добровольно вызвался /плыть/ в одной из шлюпок), where I had, of course, no business (где у меня не было, конечно, никакого занятия). The heat was sweltering (жара была невыносимой; sweltering – душный, жаркий, знойный), and the men grumbled fiercely over their work (и матросы сильно жаловались на свою работу; to grumble – ворчать; fiercely – свирепо, неистово). Anderson was in command of my boat (Эндерсон командовал моей лодкой), and instead of keeping the crew in order (и вместо того, чтобы держать команду в порядке /подчинении/ = сдерживать команду), he grumbled as loud as the worst (он ворчал громче всех: «так громко, как самый худший»).

“Well (ну) ,” he said, with an oath (сказал он с ругательством), “it’s not for ever (это не навсегда = скоро это кончится) .”

I thought this was a very bad sign (я подумал, это было очень плохим знаком); for, up to that day, the men had gone briskly and willingly about their business (потому что, вплоть до того дня, матросы энергично и охотно выполняли свою работу); but the very sight of the island had relaxed the cords of discipline (но сам вид острова ослабил дисциплину: «веревки дисциплины»).

 

dreary [`drɪərɪ] warped [wɔ:pt] loud [laud] discipline [`dɪsɪplɪn]

 

We had a dreary morning’s work before us, for there was no sign of any wind, and the boats had to be got out and manned, and the ship warped three or four miles round the corner of the island, and up the narrow passage to the haven behind Skeleton Island. I volunteered for one of the boats, where I had, of course, no business. The heat was sweltering, and the men grumbled fiercely over their work. Anderson was in command of my boat, and instead of keeping the crew in order, he grumbled as loud as the worst.

“Well,” he said, with an oath, “it’s not for ever.”

I thought this was a very bad sign; for, up to that day, the men had gone briskly and willingly about their business; but the very sight of the island had relaxed the cords of discipline.

 

All the way in, Long John stood by the steersman and conned the ship (все это время Долговязый Джон помогал рулевому и вел корабль; all the way – полностью, совершенно; to stand by – помогать, поддерживать, быть наготове). He knew the passage like the palm of his hand (он знал пролив, как свои пять пальцев: «как ладонь своей руки»); and though the man in the chains got everywhere more water than was down in the chart (и хотя матрос с мерной цепью везде замерял больше воды = глубины, чем было обозначено на карте), John never hesitated once (Джон нисколько не смущался: «не усомнился ни разу»; to hesitate – колебаться, сомневаться).

“There’s a strong scour with the ebb (там сильная промоина /сделанная/ отливом = отлив углубил дно) ,” he said, “and this here passage has been dug out (и этот пролив был выкопан), in a manner of speaking, with a spade (так сказать, /словно/ лопатой) .”

We brought up just where the anchor was in the chart (мы стали на якорь как раз /в том месте/, где якорь был /нарисован/ на карте), about a third of a mile from each shore (примерно в трети мили от каждого побережья), the mainland on one side (большой остров по одну сторону), and Skeleton Island on the other (а Остров Скелета – по другую). The bottom was clean sand (дно было чистым песком). The plunge of our anchor sent up clouds of birds wheeling and crying over the woods (погружение нашего якоря подняло в воздух тучи птиц, кружившихся и кричащих над лесом; to send up – поднять вверх, отправить); but in less than a minute they were down again (но меньше, чем через минуту, они сели снова), and all was once more silent (и все вновь было безмолвным = все смолкло).

 

palm [pɑ:m] hesitated [`hezɪteɪtɪd] spade [speɪd] plunge [plʌnʤ]

 

All the way in, Long John stood by the steersman and conned the ship. He knew the passage like the palm of his hand; and though the man in the chains got everywhere more water than was down in the chart, John never hesitated once.

“There’s a strong scour with the ebb,” he said, “and this here passage has been dug out, in a manner of speaking, with a spade.”

We brought up just where the anchor was in the chart, about a third of a mile from each shore, the mainland on one side, and Skeleton Island on the other. The bottom was clean sand. The plunge of our anchor sent up clouds of birds wheeling and crying over the woods; but in less than a minute they were down again, and all was once more silent.

 

The place was entirely land‑locked, buried in woods (место = пролив был полностью закрыт со всех сторон сушей, спрятан в лесах), the trees coming right down to high‑water mark (деревья доходили до самой линии прилива; high‑water mark – уровень полной воды, максимальный уровень подъема воды), the shores mostly flat (берега в основном /были/ плоскими), and the hill‑tops standing round at a distance in a sort of amphitheatre (и вершины холмов стояли кругом вдали, словно амфитеатр; in a sort – некоторым образом), one here, one there (один тут, другой там). Two little rivers, or, rather, two swamps (две небольших реки, или, вернее, два болотца), emptied out into this pond (впадали в этот водоем; to empty – опорожнять; pond – пруд, бассейн, запруда), as you might call it (как вы бы назвали его); and the foliage round that part of the shore had a kind of poisonous brightness (и /зеленая/ растительность вокруг той части побережья имела нечто вроде ядовитого глянца; brightness – яркость, блеск). From the ship, we could see nothing of the house or stockade (с корабля мы не могли видеть ни дома = ни постройки, ни частокола), for they were quite buried among trees (потому что они были совсем заслонены деревьями; to bury – хоронить; спрятать, зарыть); and if it had not been for the chart on the companion (и если бы не было карты как справочника = без карты) we might have been the first that had ever anchored there (мы /подумали бы/, что являемся первыми /людьми/, кто когда‑либо бросал тут якорь) since the island arose out of the seas (с тех пор, /как/ остров поднялся из морей = воды; to arise out of – возникнуть, происходить, проистекать).

There was not a breath of air moving (не было ни дуновения движущегося воздуха = стоял полный штиль; breath – дыхание, вздох, дуновение), nor a sound but the of the surf (ни звука, кроме /шума/ прибоя) booming half a mile away along the beaches and against the rocks outside (разбивавшегося о морской берег и о скалы в полумиле /от нас/; outside – снаружи, извне). A peculiar stagnant smell hung over the anchorage (странный затхлый запах стоял над /якорной/ стоянкой; to hang over – нависать) – a smell of sodden leaves and rotting tree trunks (запах прелых листьев и гниющих стволов деревьев; sodden – сырой, промокший). I observed the doctor sniffing and sniffing (я заметил, /что/ доктор фыркал и сопел), like someone tasting a bad egg (как кто‑то = как человек, попробовавший тухлое яйцо; bad – плохой, вредный, дурной).

 

entirely [ɪn`taɪəlɪ] amphitheatre [`æmfɪθɪətə] stockade [stɔ`keɪd] peculiar [pɪ`kju:lɪə]

 

The place was entirely land‑locked, buried in woods, the trees coming right down to high‑water mark, the shores mostly flat, and the hill‑tops standing round at a distance in a sort of amphitheatre, one here, one there. Two little rivers, or, rather, two swamps, emptied out into this pond, as you might call it; and the foliage round that part of the shore had a kind of poisonous brightness. From the ship, we could see nothing of the house or stockade, for they were quite buried among trees; and if it had not been for the chart on the companion we might have been the first that had ever anchored there since the island arose out of the seas.

There was not a breath of air moving, nor a sound but the of the surf booming half a mile away along the beaches and against the rocks outside. A peculiar stagnant smell hung over the anchorage – a smell of sodden leaves and rotting tree trunks. I observed the doctor sniffing and sniffing, like someone tasting a bad egg.

 

“I don’t know about treasure (не знаю насчет сокровищ = есть ли тут сокровища) ,” he said, “but I’ll stake my wig there’s fever here (но клянусь своим париком – лихорадка здесь /точно/ есть; stake – столб, кол; стойка; to stake – /карт./ делать ставку) .”

If the conduct of the men had been alarming in the boat (если поведение матросов было тревожащим /еще/ в шлюпке) it became truly threatening when they had come aboard (/то/ оно стало действительно угрожающим, когда они поднялись на борт). They lay about the deck growling together in talk (они развалились на палубе, жалуясь друг другу в разговоре = о чем‑то ворча; to lay – класть, раскладывать; to growl – рычать; ворчать). The slightest order was received with a black look (малейшее приказание принималось со злобным: «черным» взглядом), and grudgingly and carelessly obeyed (и неохотно и небрежно выполнялось). Even the honest hands must have caught the infection (даже честные матросы, должно быть, подхватили заразу /недовольства/), for there was not one man aboard to mend another (потому как не было ни одного человека на борту, чтобы успокоить другого = все были скверно настроены; to mend – чинить, штопать, исправлять). Mutiny, it was plain, hung over us like a thunder‑cloud (бунт, было очевидно, навис над нами, словно грозовая туча).

And it was not only we of the cabin party who perceived the danger (и это были не только мы, обитатели каюты: «из каютной команды», кто осознавал опасность; to perceive – воспринимать, понимать; ощущать, чувствовать). Long John was hard at work going from group to group (Долговязый Джон был очень занят, переходя от кучки к кучке), spending himself in good advice (изо всех сил давая хорошие советы = пытаясь успокоить людей; to spend oneself – истощиться, вымотаться; to spend – тратить, проводить), and as for example no man could have shown a better (и что касается примера, /то/ никто не мог бы показать лучшего). He fairly outstripped himself in willingness and civility (он совершенно превзошел себя в готовности и любезности = буквально из кожи лез, стараясь быть услужливым и любезным); he was all smiles everyone (он улыбался каждому; to be all smiles – иметь очень довольный, приветливый вид). If an order were given (если приказания отдавались), John would be on his crutch in an instant (Джон был на костыле = хватал свой костыль мигом /и первым бежал их исполнять/), with the cheeriest “Ay, ay, sir!” in the world (с самым веселым в мире криком «есть, сэр!») and when there was nothing else to do (а когда нечего было делать), he kept up one song after another (он пел песню за песней; to keep up – поддерживать, продолжать), as if to conceal the discontent of the rest (словно чтобы скрыть недовольство остальных).

 

threatening [`θretnɪŋ] received [rɪ`si:vd] grudgingly [`grʌnʤɪŋlɪ] perceived [pə`si:vd]

 

“I don’t know about treasure,” he said, “but I’ll stake my wig there’s fever here.”

If the conduct of the men had been alarming in the boat it became truly threatening when they had come aboard. They lay about the deck growling together in talk. The slightest order was received with a black look, and grudgingly and carelessly obeyed. Even the honest hands must have caught the infection, for there was not one man aboard to mend another. Mutiny, it was plain, hung over us like a thunder‑cloud.

And it was not only we of the cabin party who perceived the danger. Long John was hard at work going from group to group, spending himself in good advice, and as for example no man could have shown a better. He fairly outstripped himself in willingness and civility; he was all smiles everyone. If an order were given, John would be on his crutch in an instant, with the cheeriest “Ay, ay, sir!” in the world and when there was nothing else to do, he kept up one song after another, as if to conceal the discontent of the rest.

 

Of all the gloomy features of that gloomy afternoon (из всех мрачных особенностей того мрачного дня; feature – черта, признак, свойство), this obvious anxiety on the part of Long John appeared the worst (это явное беспокойство со стороны Долговязого Джона показалось /нам/ наихудшим) .”

We held a council in the cabin (мы собрались на совет в каюте; to hold – держать, проводить).

“Sir,” said the captain, “if I risk another order (если я рискну /отдать/ еще один приказ), the whole ship’ll come about our ears by the run (то весь корабль в ту же минуту кинется на нас: «на наши уши, вокруг наших ушей /как рой пчел/»; by the run – стремительно, тотчас). You see, sir, here is (видите, сэр, вот /какое дело/). I get a rough answer, do I not (я получаю грубый ответ = грубые ответы, да)? Well, if I speak back, pikes will be going in two shakes (и если я отвечаю на него, нас разорвут: «копья поднимутся» в два счета); if I don’t, Silver will see there something under that (если я не отвечу, Сильвер увидит, что тут что‑то неладно: «что‑то под этим»), and the game’s up (и игра окончена). How, we’ve only one man to rely on (итак, у нас есть только один человек, на которого /можно/ полагаться) .”

“And who is that (и кто это) ?” asked the squire (спросил сквайр).

 

features [`fi:tʃəz] gloomy [`glu:mɪ] anxiety [æŋ`zaɪətɪ] pike [paɪk]

 

Of all the gloomy features of that gloomy afternoon, this obvious anxiety on the part of Long John appeared the worst.”

We held a council in the cabin.

“Sir,” said the captain, “if I risk another order, the whole ship’ll come about our ears by the run. You see, sir, here is. I get a rough answer, do I not? Well, if I speak back, pikes will be going in two shakes; if I don’t, Silver will see there something under that, and the game’s up. How, we’ve only one man to rely on.”

“And who is that?” asked the squire.

 

“Silver, sir (Сильвер, сэр) ,” returned the captain (ответил капитан); “he’s as anxious as you and I to smother things up (он хочет так же, как вы и я, унять дела = волнения; to smother – подавить, задушить). This is a tiff (это /у них/ размолвка; tiff – ссора, стычка); he’d soon talk ’em out of it if he had the chance (он вскоре отговорит их от этого = от бунта, если у него будет возможность), and what I propose to do is to give him the chance (и что я предлагаю сделать, /так это/ дать ему /такой/ шанс). Let’s allow the men an afternoon ashore (давайте позволим матросам после полудня /погулять/ на берегу). If they all go, why, we’ll fight the ship (если они все пойдут, что ж, мы защитим корабль). If they none of them go (если никто из них не пойдет), well, then, we hold the cabin, and God defend the right (тогда мы займем каюту = запремся в каюте, и да поможет Господь правому). If some go, you mark my words, sir, Silver’ll bring `em aboard again as mild as lambs (если /лишь/ некоторые пойдут, /то/, попомните мои слова, Сильвер приведет их обратно на борт кроткими, словно овечки) .”

It was so decided (так было решено); loaded pistols were served out to all the sure men (заряженные пистолеты были выданы всем верным людям); Hunter, Joyce, and Redruth were taken into our confidence (Хантера, Джойса и Редрута мы посвятили в наши планы; to take into confidence – доверить кому‑либо тайну), and received the news with less surprise and a better spirit than we had looked for (и /они/ приняли эти известия с меньшим удивлением и большим мужеством, чем мы ожидали), and then the captain went on deck and addressed the crew (затем капитан пошел на палубу и обратился к команде).

 

smother [`smʌðə] decided [dɪ`saɪdɪd] confidence [`kɔnfɪdəns] crew [kru:]

 

“Silver, sir,” returned the captain; “he’s as anxious as you and I to smother things up. This is a tiff; he’d soon talk ’em out of it if he had the chance, and what I propose to do is to give him the chance. Let’s allow the men an afternoon ashore. If they all go, why, we’ll fight the ship. If they none of them go, well, then, we hold the cabin, and God defend the right. If some go, you mark my words, sir, Silver’ll bring `em aboard again as mild as lambs.”

It was so decided; loaded pistols were served out to all the sure men; Hunter, Joyce, and Redruth were taken into our confidence, and received the news with less surprise and a better spirit than we had looked for, and then the captain went on deck and addressed the crew.

 

“My lads (мои ребята) ,” said he, “we’ve had a hot day (у нас был жаркий денек = пришлось много поработать), and are all tired and out of sorts (и мы все устали довольно‑таки; of sorts – своего рода, вроде). A turn ashore’ll hurt nobody (прогулка на берег никому не повредит) – the boats are still in the water (шлюпки все еще на воде); you can take the gigs, and as many as please may go ashore for the afternoon (можете брать лодки, и кто хочет: «скольким угодно» может сойти на берег до заката; gig – гичка /быстроходная лодка/). I’ll fire a gun half an hour before sundown (я выстрелю из пушки за полчаса до захода солнца) .”

I believe the silly fellows must have thought they would break their shins over treasure as soon as they were landed (полагаю, эти глупые парни, должно быть, подумали, что натолкнутся на сокровища: «разобьют голени о сокровища», как только высадятся на берег); for they all came out of their sulks in a moment (так как они все сразу же вышли из плохого настроения), and gave a cheer that started the echo in a far‑away hill (и крикнули «ура», которое отдалось эхом в далеком холму = холмах; to start – начать, порождать, запустить), and sent the birds once more flying and squalling round the anchorage (и заставило вновь взлететь птиц и кричать над стоянкой; to send – послать, отправить; to squall – вопить, пронзительно кричать).

 

sundown [`sʌndaun] sulk [sʌlk] echo [`ekəu] squalling [`skwɔ:lɪŋ]

 

“My lads,” said he, “we’ve had a hot day, and are all tired and out of sorts. A turn ashore’ll hurt nobody – the boats are still in the water; you can take the gigs, and as many as please may go ashore for the afternoon. I’ll fire a gun half an hour before sundown.”

I believe the silly fellows must have thought they would break their shins over treasure as soon as they were landed; for they all came out of their sulks in a moment, and gave a cheer that started the echo in a far‑away hill, and sent the birds once more flying and squalling round the anchorage.

 

The captain was too bright to be in the way (капитан был слишком смышленым, чтобы быть /у них/ на пути = поступил очень разумно; to be in the way – препятствовать, мешать). He whipped out of sight in a moment (он ушел сразу же; to whip – хлестать; юркнуть; out of sight – с глаз долой), leaving Silver to arrange the party (предоставив Сильверу составить команду /для высадки/; to arrange – приводить в порядок, расставлять; организовывать, подготавливать); and I fancy it was as well he did so (и я полагаю, так и надо было ему поступить). Had he been on deck (останься он на палубе), he could no longer so much as have pretended not to understand the situation (он не мог бы уже дальше притворяться, что не понимает /сложившейся/ ситуации). It was as plain as day (это было ясно как день). Silver was the captain, and a mighty rebellious crew he had of it (Сильвер был капитаном, и у него была очень мятежная команда; mighty – мощный, могучий; весьма, чрезвычайно). The honest hands (честные матросы) – and I was soon to see it proved that there were such on board (и мне вскоре довелось увидеть, что такие есть на борту) – must have been stupid fellows (должно быть, были глупыми ребятами). Or, rather, I suppose the truth was this (или, впрочем, полагаю, что правдой было это = или, может, было так), that all hands were disaffected by the example of the ringleaders (что все матросы были настроены против /нас/ вожаками; by the example – на примере, примером) – only some more, some less (только одни больше, другие меньше): and a few, being good fellows in the main (а несколько, будучи неплохими, в общем, ребятами), could neither be led nor driven any further (не могли быть ни ведомы, ни управляемы дальше = им не хотелось заходить слишком далеко). It is one thing to be idle and skulk (одно дело быть лентяем и бездельником; to idle – лениться, бездельничать; to skulk – уклоняться от работы), and quite another to take a ship and murder a number of innocent men (и совсем другое – захватить корабль и убить множество невиновных людей).

 

At last, however, the party was made up (наконец, как бы то ни было, команда была готова; made up – законченный, завершенный). Six fellows were to stay on board (шесть человек оставалось на борту), and the remaining thirteen, including Silver, began to embark (а остальные тринадцать, включая Сильвера, начали садиться в шлюпки; to embark – грузиться, садиться на корабль).

 

rebellious [rɪ`beljəs] disaffected [dɪsə`fektɪd] ringleaders [`rɪŋli:dəz]

 

The captain was too bright to be in the way. He whipped out of sight in a moment, leaving Silver to arrange the party; and I fancy it was as well he did so. Had he been on deck, he could no longer so much as have pretended not to understand the situation. It was as plain as day. Silver was the captain, and a mighty rebellious crew he had of it. The honest hands – and I was soon to see it proved that there were such on board – must have been stupid fellows. Or, rather, I suppose the truth was this, that all hands were disaffected by the example of the ringleaders – only some more, some less: and a few, being good fellows in the main, could neither be led nor driven any further. It is one thing to be idle and skulk, and quite another to take a ship and murder a number of innocent men.

At last, however, the party was made up. Six fellows were to stay on board, and the remaining thirteen, including Silver, began to embark.

 

Then it was that there came into my head the first of the mad notions (затем мне в голову пришла первая из тех безрассудных идей; notion – понятие, мнение, намерение) that contributed so much to save our lives (которая /впоследствии/ способствовала так сильно спасению наших жизней). If six men were left by Silver (если шесть человек было оставлено Сильвером), it was plain our party could not take and fight the ship (было ясно, что наша команда не могла захватить и отстоять корабль); and since only six were left (а поскольку только шестерых оставили), it was equally plain that the cabin party had no present need of my assistance (также было ясно = это значило, что каютная команда = джентльмены из каюты не имели текущей потребности в моей помощи = я сейчас был не нужен; present – теперешний, настоящий). It occurred to me at once to go ashore (мне сразу же пришло в голову сойти на берег). In a jiffy I had slipped over the side (в два счета я перелез через борт; to slip – проскользнуть, прошмыгнуть), and curled up in the fore‑sheets of the nearest boat (и свернулся в клубок в носовой опалубке = в носу ближайшей шлюпки), and almost at the same moment she shoved off (и почти в тот же миг она отчалила; to shove off – оттолкнуться /от берега/, отправиться).

No one took notice of me (никто не обратил внимания на меня), only the bow oar saying, “Is that you, Jim? Keep your head down (только передний гребец сказал: «Это ты, Джим? Не поднимай головы; bow oar – баковой гребец, весло) .” But Silver, from the other boat, looked sharply over and called out to know if that were me (но Сильвер, из другой шлюпки, всмотрелся внимательно и окликнул меня, чтобы убедиться, что это /действительно/ я; to call out – выкрикнуть, крикнуть); and from that moment I began to regret what I had done (и с того момента я начал жалеть, что сделал это = что не остался на судне).

 

notion [`nəuʃn] nearest [`nɪərɪst] bow [bau] sharply [`ʃɑ:plɪ]

 

Then it was that there came into my head the first of the mad notions that contributed so much to save our lives. If six men were left by Silver, it was plain our party could not take and fight the ship; and since only six were left, it was equally plain that the cabin party had no present need of my assistance. It occurred to me at once to go ashore. In a jiffy I had slipped over the side, and curled up in the fore‑sheets of the nearest boat, and almost at the same moment she shoved off.

No one took notice of me, only the bow oar saying, “Is that you, Jim? Keep your head down.” But Silver, from the other boat, looked sharply over and called out to know if that were me; and from that moment I began to regret what I had done.

 

The crews raced for the beach (шлюпки помчались к берегу наперегонки; t o race – участвовать в гонках, состязаться в скорости); but the boat I was in, having some start (но шлюпка, в которой был я, имея фору; start – старт, преимущество), and being at once the lighter and the better manned (будучи легче и обладая лучшими гребцами), shot far ahead of her consort (вырвалась далеко вперед своей соперницы; to shoot – выстрелить, пронестись; consort – корабль сопровождения), and the bow had struck among the shoreside trees (/как только/ ее нос ударился о береговые деревья), and I had caught a branch and swung myself out (я ухватился за ветку и выскочил из /шлюпки/; to swing – качаться, раскачиваться), and plunged into the nearest thicket (и бросился в ближайшую чащу; thicket – заросли, дебри, чащоба; to plunge – нырять), while Silver and the rest were still a hundred yards behind (пока Сильвер и остальные были все еще в сотне ярдов позади /меня/).

“Jim, Jim (Джим, Джим) !” I heard him shouting (слышал я, как он кричал).

But you may suppose I paid no heed (но можете предположить = конечно, я не обратил никакого внимания); jumping, ducking and breaking through (прыгая, ныряя /в траву/ и проламываясь через /кусты/), I ran straight before my nose (я бежал прямо перед своим носом = изо всех сил), till could run no longer (до тех пор, пока не мог больше бежать = пока не выбился из сил).

 

lighter [`laɪtə] consort [`kɔnsɔ:t] branch [`brɑ:ntʃ] plunged [plʌnʤd] thicket [`θɪkɪt]

 

The crews raced for the beach; but the boat I was in, having some start, and being at once the lighter and the better manned, shot far ahead of her consort, and the bow had struck among the shoreside trees, and I had caught a branch and swung myself out, and plunged into the nearest thicket, while Silver and the rest were still a hundred yards behind.

“Jim, Jim!” I heard him shouting.

But you may suppose I paid no heed; jumping, ducking and breaking through, I ran straight before my nose, till could run no longer.

 

Chapter XIV (глава 14)