The First Blow (первый удар)

 

I WAS so pleased at having given the slip to Long John (я был так доволен, что улизнул от Долговязого Джона), that I began to enjoy myself and look around me with some interest on the strange land that I was in (что начал веселиться и разглядывать с любопытством незнакомую землю, на которой находился; to enjoy oneself – веселиться, получать удовольствие).

I had crossed a marshy tract full of willows (я пересек = прошел через болотистый участок, заросший ивами; full of – полный, заполненный; marsh – болото), bulrushes, and odd, outlandish, swampy trees (камышом и странными заморскими болотными деревьями; swamp – болото, топь); and I had now come out upon the skirts of an open piece of undulating, sandy country (и теперь я вышел на край открытой холмистой, песчаной местности = равнины; to undulate – быть волнистым; двигаться, колебаться волнообразно; быть холмистым /о местности/), about a mile long, dotted with a few pines (около мили протяженностью, с несколькими соснами; dot – точка; to dot – покрывать, усеивать, отмечать точкой), and a great number of contorted trees (и огромным числом скрюченных деревьев), not unlike the oak in growth (весьма похожими на дуб по виду; growth – рост, развитие), but pale in the foliage, like willows (но с бледной листвой, как у ивы). On the far side of the open stood one of the hills (в дальней стороне открытого пространства = вдали стоял один из холмов), with two quaint, craggy peaks, shining vividly in the sun (с двумя причудливыми скалистыми вершинами, сиявшими ярко на солнце; vivid – яркий; четкий, отчетливый).

 

marshy [`mɑ:ʃɪ] bulrushes [`bulrʌʃ] swampy [`swɔmpɪ] undulating [`ʌndjuleɪtɪŋ]

 

I WAS so pleased at having given the slip to Long John, that I began to enjoy myself and look around me with some interest on the strange land that I was in.

I had crossed a marshy tract full of willows, bulrushes, and odd, outlandish, swampy trees; and I had now come out upon the skirts of an open piece of undulating, sandy country, about a mile long, dotted with a few pines, and a great number of contorted trees, not unlike the oak in growth, but pale in the foliage, like willows. On the far side of the open stood one of the hills, with two quaint, craggy peaks, shining vividly in the sun.

 

I now felt for the first time the joy of exploration (теперь я впервые почувствовал радость исследования). The isle was uninhabited (остров был необитаем); my shipmates I had left behind (своих товарищей по плаванию я оставил позади), and nothing lived in front of me (и ничего не жило передо мной = я не мог никого встретить) but dumb brutes and fowls (кроме бессловесных тварей и птиц). I turned hither and thither among the trees (я петлял: «поворачивал» туда‑сюда среди деревьев). Here and there were flowering plants, unknown to me (то тут, то там попадались цветущие растения, неизвестные мне); here and there I saw snakes (часто я видел змей), and one raised his head from a ledge of rock (и одна /из них/ подняла свою голову с уступа скалы) and hissed at me with a noise not unlike the spinning of a top (и зашипела на меня с шумом = издав звук, похожий на /звук/ вращающейся юлы). Little did I suppose that he was a deadly enemy (мало я предполагал = а я и понятия не имел, что она была смертельным врагом = смертоносной тварью), and that the noise was the famous rattle (и что ее шум был знаменитым шипением гремучей змеи; rattle – треск, грохот; трещотка гремучей змеи).

Then I came to a long thicket of these oak‑like trees (затем я вошел в длинную рощу этих похожих на дубы деревьев) – live, or evergreen, oaks (виргинских, или вечнозеленых дубов), I heard afterwards they should be called (/как/ я узнал впоследствии, /так/ их следует называть) – which grew low along the sand like brambles (которые росли низко вдоль песка = на песке, словно /кусты/ ежевики), the boughs curiously twisted (их ветви /были/ необычно изогнуты), the foliage compact, like thatch (а листва густой, словно соломенная крыша; compact – компактный, сжатый). The thicket stretched down from the top of one of the sandy knolls (эта роща спускалась: «тянулась вниз» с вершины одного из песчаных холмиков; to stretch – растягиваться, простираться), spreading and growing taller as it went (раскидываясь и вырастая по мере спуска), until it reached the margin of the broad, reedy fen (пока не доходила до берега широкого, заросшего тростником болота; to reach – достигать, добраться; margin – граница, край, берег; fen – болото, топь, торфяник), through which the nearest of the little rivers soaked its way into the anchorage (через которое ближайшая из мелких речушек протекала к /нашей/ стоянке; to soak – впитывать, промачивать насквозь, просачиваться). The marsh was steaming in the strong sun (болото испускало пар на сильном = под палящим солнцем; steam – пар), and the outline of the Spy‑glass trembled through the haze (и очертания Подзорной Трубы дрожали сквозь эту дымку = в легком тумане).

 

uninhabited [ʌnɪn`hæbɪtɪd] dumb [dʌm] brambles [`bræmblz] haze [heɪz]

 

I now felt for the first time the joy of exploration. The isle was uninhabited; my shipmates I had left behind, and nothing lived in front of me but dumb brutes and fowls. I turned hither and thither among the trees. Here and there were flowering plants, unknown to me; here and there I saw snakes, and one raised his head from a ledge of rock and hissed at me with a noise not unlike the spinning of a top. Little did I suppose that he was a deadly enemy, and that the noise was the famous rattle.

Then I came to a long thicket of these oak‑like trees – live, or evergreen, oaks, I heard afterwards they should be called – which grew low along the sand like brambles, the boughs curiously twisted, the foliage compact, like thatch. The thicket stretched down from the top of one of the sandy knolls, spreading and growing taller as it went, until it reached the margin of the broad, reedy fen, through which the nearest of the little rivers soaked its way into the anchorage. The marsh was steaming in the strong sun, and the outline of the Spy‑glass trembled through the haze.

 

All at once there began to go a sort of bustle among the bulrushes (внезапно началось нечто вроде суматохи в камыше); a wild duck flew up with a quack (дикая утка взлетела с кряканьем), another followed (другая последовала = за ней другая), and soon over the whole surface of the marsh (и вскоре над всей поверхностью болота) a great cloud of birds hung screaming and circling in the air (огромная туча птиц повисла, /пронзительно/ крича и кружась в воздухе). I judged at once that some of my shipmates must be drawing near along the borders of the fen (я решил тотчас = сразу догадался, что некоторые из моих товарищей по плаванию, должно быть, приближаются вдоль границ болота = идут по краю болота). Nor was I deceived (не был я обманут = и я не ошибся); for soon I hear the very distant and low tones of a human voice (потому как вскоре я услыхал очень отдаленные и низкие тона человеческого голоса), which, I continued to give ear (которые, я продолжал вслушиваться), grew steadily louder and nearer (становились неуклонно громче и ближе; steady – устойчивый; прочный, твердый; неизменный; неуклонный; постоянный). This put me in a great fear (это меня страшно напугало: «поставило в большой страх»), and I crawled under cover of the nearest live‑oak (и я заполз под покров ближайшего виргинского дуба = спрятался за дубом; to crawl – ползать, медленно двигаться; under cover of – под покровом, под защитой), and squatted there, hearkening, as silent as a mouse (и притаился там, вслушиваясь, тихий как мышь; to squat – сесть на корточки, припасть к земле).

Another voice answered (другой голос ответил); and then the first voice, which now recognised to be Silver’s (и затем первый голос, который был узнан /мной/ как /голос/ Сильвера), once more took up the story and ran on for a long while in a stream (продолжил рассказ и продолжал /его/ долго, без умолку: «потоком»; stream – поток, течение, ручей), only now and again interrupted by the other (лишь время от времени прерываемый другим /собеседником/). By the sound they must have been talking earnestly, and almost fiercely (/судя/ по звуку = по их голосам, они, должно быть, говорили серьезно и почти что свирепо); but no distinct word came to my hearing (но ни одного отчетливого слова не дошло до моего слуха).

 

bustle [bʌsl] surface [`sə:fɪs] deceived [dɪ`si:vd] human [`hju:mən] hearkening [`hɑ:kənɪŋ]

 

All at once there began to go a sort of bustle among the bulrushes; a wild duck flew up with a quack, another followed, and soon over the whole surface of the marsh a great cloud of birds hung screaming and circling in the air. I judged at once that some of my shipmates must be drawing near along the borders of the fen. Nor was I deceived; for soon I hear the very distant and low tones of a human voice, which, I continued to give ear, grew steadily louder and nearer. This put me in a great fear, and I crawled under cover of the nearest live‑oak, and squatted there, hearkening, as silent as a mouse.

Another voice answered; and then the first voice, which now recognised to be Silver’s, once more took up the story and ran on for a long while in a stream, only now and again interrupted by the other. By the sound they must have been talking earnestly, and almost fiercely; but no distinct word came to my hearing.

 

At last the speakers seemed to have paused (наконец говорящие, кажется, замолчали), and perhaps to have sat down (и возможно, присели); for not only did they cease to draw nearer (потому что не только они перестали приближаться), but the birds themselves began to grow more quiet and to settle again to their places in the swamp (но и птицы сами начали успокаиваться и садиться обратно на свои места в болоте).

And now I began to feel that I was neglecting my business’ (теперь я начал ощущать = почувствовал, что уклоняюсь от своих обязанностей; to neglect – пренебрегать, не выполнять долг) that since I had been so foolhardy as to come ashore with these desperadoes (ведь если уж я так безрассудно сошел на берег с этими головорезами; foolhardy – безрассудно храбрый, авантюрный), the least I could do was to overhear them at their councils (самое малое, что я мог сделать – так это подслушать их на их совете = о чем они совещаются); and that my plain and obvious duty was to draw as close as I could manage (и моим явным и очевидным долгом было подкрасться так близко, как только я мог; to draw – тянуть, приближаться, подтягивать; to manage – управлять, ухитряться, справляться), under the favourable ambush of the crouching trees (/и устроить/ удобную засаду /среди/ склонившихся к земле деревьев: «под удобной засадой = поскольку деревья создавали удобную засаду»).

I could tell the direction of the speakers pretty exactly (я мог указать = определить направление говорящих довольно точно), not only by the sound of their voices (не только по звуку их голосов), but by the behaviour of the few birds (но и по поведению нескольких птиц) that still hung in alarm above the heads of the intruders (которые все еще висели = кружились в тревоге над головами незваных гостей; to intrude – вторгаться, входить без приглашения).

 

desperadoes [despə`rɑ:dəuz] favourable [`feɪvrəbl] ambush [`æmbuʃ] intruder [ɪn`tru:də]

 

At last the speakers seemed to have paused, and perhaps to have sat down; for not only did they cease to draw nearer, but the birds themselves began to grow more quiet and to settle again to their places in the swamp.

And now I began to feel that I was neglecting my business’ that since I had been so foolhardy as to come ashore with these desperadoes, the least I could do was to overhear them at their councils; and that my plain and obvious duty was to draw as close as I could manage, under the favourable ambush of the crouching trees.

I could tell the direction of the speakers pretty exactly, not only by the sound of their voices, but by the behaviour of the few birds that still hung in alarm above the heads of the intruders.

 

Crawling on all‑fours (ползя на четвереньках: «на всех четверых»), I made steadily but slowly toward them (я направлялся к ним неотрывно, но медленно); till at last, raising my head to an aperture among the leaves (пока, наконец, подняв голову к щели между листьями = заглянув в просвет между листьями; aperture – отверстие), I could see clear down into a little green dell beside the marsh (я мог отчетливо просматривать маленькую зеленую лужайку возле болота; dell – небольшая ложбина, лощина), and closely set about with trees (расположенную близко к деревьям), where Long John Silver and another of the crew stood face to face in conversation (где Долговязый Джон Сильвер и еще другой /матрос/ из команды стояли лицом к лицу в разговоре = друг против друга и разговаривали).

The sun beat full upon them (солнце нещадно жгло их; to beat upon – сильно стучать во что‑либо; full – полный). Silver had thrown his hat beside him on the ground (Сильвер бросил свою шляпу около себя на землю), and his great, smooth, blond face all shining with heat (и его большое, гладкое, белесое лицо, все блестевшее от жара = пота), was lifted to the other man’s in a kin’ of appeal (было обращено к /лицу/ другого человека = собеседника словно с мольбой; kin’ = kind – сорт, разновидность; разряд; вид, класс, род).

“Mate (приятель) ,” he was saying (говорил он), “it’s because I thinks gold dust of you (это потому что я думаю = ты для меня чистое золото; gold dust – золотоносный песок) – gold dust, and you may lay to that (чистое золото, уж ты поверь)! If I hadn’t too to you like pitch (если бы я так не был привязан к тебе; pitch – смола; вар; деготь), do you think I’d have been here a‑warning of you (/неужели/ ты думаешь, я стал бы здесь предостерегать тебя)? All’s up (все кончено = все уже сделано) – you can’t make nor mend (ты ничего не сможешь исправить; to mend – чинить, ремонтировать); it’s to save your neck that I’m a‑speaking (это о спасении твоей шкуры: «шеи» – вот о чем я говорю), and if one of the wild ’uns knew it, where ’ud I be, Tom (и если бы /хоть/ один из этих буйных матросов узнал об этом, где бы я /теперь/ был, Том; ’uns = ones; ’ud = would) – now, tell me, where ’ud I be (ну, скажи мне, где бы я был) ?”

 

aperture [`æpətʃə] smooth [smu:ð] shining [`ʃaɪnɪŋ] dust [dʌst]

 

Crawling on all‑fours, I made steadily but slowly toward them; till at last, raising my head to an aperture among the leaves, I could see clear down into a little green dell beside the marsh, and closely set about with trees, where Long John Silver and another of the crew stood face to face in conversation.

The sun beat full upon them. Silver had thrown his hat beside him on the ground, and his great, smooth, blond face all shining with heat, was lifted to the other man’s in a kin’ of appeal.

“Mate,” he was saying, “it’s because I thinks gold dust of you – gold dust, and you may lay to that! If I hadn’t too to you like pitch, do you think I’d have been here a‑warning of you? All’s up – you can’t make nor mend; it’s to save your neck that I’m a‑speaking, and if one of the wild ’uns knew it, where ’ud I be, Tom – now, tell me, where ’ud I be?”

 

“Silver (Сильвер) ,” said the other man (сказал другой человек) – and I observed he was not only red in the face (и я заметил, /что/ он был не только красный лицом), but spoke as hoarse as a crow (но и говорил хрипло, словно ворона), and his voice shook, too, like a taut rope (и его голос дрожал, как туго натянутая веревка) – Silver (Сильвер) ,” says he, “you’re old, and you’re honest, or has the name for it (ты немолод, и ты честный /человек/, или тебя таким считают; to have the name for – считаться, прослыть /кем‑то/); and you’ve money, too, which lots of poor sailors hasn’t (и у тебя есть также деньги, которых многие бедные матросы не имеют); and you’re brave, or I’m mistook (и ты храбр, или я ошибаюсь = как я считаю). And will you tell me you’ll let yourself be led away with that kind of a mess of swabs (так скажи = объясни же мне, /как/ ты позволяешь этим гнусным негодяям помыкать собой; to lead away – увлечь, увести; mess – аморальный, невежественный, спутанный)? not you (не ты = ты не можешь быть заодно с ними)! As sure as God sees me (верно, как Господь видит меня), I’d sooner lose my hand (я скорее лишился бы руки = дам руку на отсечение). If I turn agin my dooty– (чем изменю своему долгу…; agin = against; to turn against – восстать, обратиться против)”

And then all of a sudden he was interrupted by a noise (затем внезапно он был прерван шумам). I had found one of the honest hands (я нашел одного из честных матросов) – well, here, at that same moment, came news of another (и вот тут, в тот же самый момент, пришла весть о другом /таком же/). Far away out in the marsh there arose, all of a sudden, a sound like the cry of anger (далеко за болотом раздался неожиданно звук, похожий на крик ярости = гневный крик; to arise – возникать, доноситься, явиться), then another on the back of it (затем другой /крик/ последовал за ним: «на спине»); and then one horrid, long‑drawn scream (а потом – ужасный продолжительный вопль). The rocks of the Spy‑glass re‑echoed it a score of times (скалы Подзорной Трубы повторили его много раз); the whole troop of marsh‑birds rose again, darkening heaven (вся стая болотных птиц поднялась вновь, затмевая небо; to darken – затемнять, заслонять), with a simultaneous whirr (с одновременным шумом /крыльев/); and long after that death yell was still ringing in my brain (и долго потом еще тот предсмертный крик звучал в моем мозгу = стоял в ушах), silence had re‑established its empire (/хотя/ тишина восстановила свое царствие = вновь воцарилось безмолвие), and only the rustle of the redescending birds and the boom of the distant surges disturbed the languor of the afternoon (и лишь шорох /крыльев/ вновь опускающихся птиц и гул дальних волн нарушали тишины вечера; to descend – спускаться, сходить; languor – слабость, апатичность, неподвижность).

 

hoarse [hɔ:s] taut [tɔ:t] simultaneous [sɪməl`teɪnɪəs] whirr [wə:] languor [`læŋgə]

 

“Silver,” said the other man – and I observed he was not only red in the face, but spoke as hoarse as a crow, and his voice shook, too, like a taut rope – Silver,” says he, “you’re old, and you’re honest, or has the name for it; and you’ve money, too, which lots of poor sailors hasn’t; and you’re brave, or I’m mistook. And will you tell me you’ll let yourself be led away with that kind of a mess of swabs? not you! As sure as God sees me, I’d sooner lose my hand. If I turn agin my dooty–”

And then all of a sudden he was interrupted by a noise. I had found one of the honest hands – well, here, at that same moment, came news of another. Far away out in the marsh there arose, all of a sudden, a sound like the cry of anger, then another on the back of it; and then one horrid, long‑drawn scream. The rocks of the Spy‑glass re‑echoed it a score of times; the whole troop of marsh‑birds rose again, darkening heaven, with a simultaneous whirr; and long after that death yell was still ringing in my brain, silence had re‑established its empire, and only the rustle of the redescending birds and the boom of the distant surges disturbed the languor of the afternoon.

 

Tom had leaped at the sound, like a horse at the spur (том подскочил при этом звуке, как лошадь пол шпорой); but Silver had not winked an eye (но Сильвер и глазом не моргнул). He stood where he was (он стоял, где был = на месте), resting lightly on his crutch (опираясь слегка на костыль), watching his companion like a snake about to spring (и глядя на своего собеседника, как змея, готовая ужалить; to spring – броситься, прыгнуть).

“John!” said the sailor, stretching out his hand (сказал матрос, протягивая руку).

“Hands off (руки прочь) !” cried Silver, leaping back a yard (вскрикнул Сильвер, отпрыгивая на ярд), as it seemed to me, with the speed and security of a trained gymnast (как мне показалось, со скоростью и уверенностью тренированного гимнаста).

“Hands off, if you like, John Silver (/я уберу/ руки прочь, если хочешь, Джон Сильвер) ,” said the other (сказал тот). “It’s a black conscience that can make you feared of me (это черная совесть может заставить тебя бояться меня). But, in heaven’s name, tell me what was that (но, умоляю тебя: «именем небес», скажи мне, что это было) ?”

 

leaped [li:pt] security [sɪ`kjuərɪtɪ] gymnast [`ʤɪmnæst] conscience [`kɔnʃəns] heaven [`hevn]

 

Tom had leaped at the sound, like a horse at the spur; but Silver had not winked an eye. He stood where he was, resting lightly on his crutch, watching his companion like a snake about to spring.

“John!” said the sailor, stretching out his hand.

“Hands off!” cried Silver, leaping back a yard, as it seemed to me, with the speed and security of a trained gymnast.

“Hands off, if you like, John Silver,” said the other. “It’s a black conscience that can make you feared of me. But, in heaven’s name, tell me what was that?”

 

“That (это) ?” returned Silver, smiling away, but warier than ever (ответил Сильвер, улыбнувшись, но осторожнее = не так широко, как всегда), his eye a mere pin‑point in his big face (его глаз /стал/ маленьким, словно острие булавки на его огромном лице = глаза его сузились; mere – всего лишь, не более чем), but gleaming like a crumb of glass (но сверкали, как стеклышки: «кусочки стекла»). “That? Oh, I reckon that’ll be Alan (это? По‑моему, это Алан; to reckon – считать, полагать) .”

And at this poor Tom flashed out like a hero (на это Том отреагировал как герой = принял весть с отвагой; to flash out – вспылить, вспыхнуть).

“Alan (Алан) !” he cried (воскликнул он). “Then rest his soul for a true seaman (да упокоится душа этого настоящего моряка = мир праху его)! And as for you, John Silver (а что касается тебя, Джон Сильвер), long you’ve been a mate of mine, but you’re mate of mine no more (ты долго был моим товарищем, но больше ты мне не товарищ). If I die like a dog, I’ll die in my dooty (если = пускай я умру, как собака, /но/ я умру в своем долге = не нарушу своего долга; dooty = duty). You’ve killed Alan, have you (/ведь/ вы убили Алана, да)? Kill me too, if you can (убейте меня тоже, если можете). But I defies you (но я плюю на вас; to defy – пренебрегать, бросать вызов) .”

 

crumb [krʌm] glass [glɑ:s] hero [`hɪərəu] defies [dɪ`faɪz]

 

“That?” returned Silver, smiling away, but warier than ever, his eye a mere pin‑point in his big face, but gleaming like a crumb of glass. “That? Oh, I reckon that’ll be Alan.”

And at this poor Tom flashed out like a hero.

“Alan!” he cried. “Then rest his soul for a true seaman! And as for you, John Silver, long you’ve been a mate of mine, but you’re mate of mine no more. If I die like a dog, I’ll die in my dooty. You’ve killed Alan, have you? Kill me too, if you can. But I defies you.”

 

And with that (и с этими /словами/), this brave fellow turned his back directly on the cook (этот храбрый парень повернул свою спину = повернулся тотчас к коку спиной), and set off walking for the beach (и зашагал к берегу; to set off – отправиться /в путь/, начать). But he was not destined to go far (но ему не суждено было уйти далеко; to destine – предопределять, предполагать). With a cry, John seized the branch of a tree (с криком = крикнув, Джон схватился за ветку дерева), whipped the crutch out of his armpit (выхватил костыль из‑под мышки), and sent that uncouth missile hurtling through the air (и метнул этот неуклюжий снаряд, просвистевший в воздухе; uncouth – странный, неотесанный; missile – ракета, метательный снаряд; to hurtle – мчаться со свистом, громыхать). It struck poor Tom point foremost (он ударил бедного Тома острым наконечником; point – острие, наконечник; foremost – передний, выдающийся), and with stunning violence (с невероятной силой; stunning – ошеломляющий, сногсшибательный), right between the shoulders in the middle of his back (прямо между лопатками, в цент спины). His hands flew up (его руки взлетели /в стороны/), he gave a sort of gasp, and fell (он ахнул: «издал что‑то вроде аханья» и упал).

Whether he were injured much or little, none could ever tell (был ли он ранен сильно или слабо, ни один человек не мог бы никогда сказать = трудно было сказать). Like enough, to judge from the sound (вполне вероятно, судя по звуку), his back was broken on the spot (его спина = позвоночник был сломан; on the spot – немедленно, сразу, в опасном положении). But he had no time given him to recover (но, не давая ему времени опомниться; to recover – оправиться, выздороветь) Silver, agile as a monkey, even without leg or crutch (Сильвер, проворный, как обезьяна, даже без ноги = на одной ноге, без костыля) was on the top of him next moment (вскочил на него в следующий миг; top – вершина, поверхность, верхняя часть), and had twice buried his knife up to the hilt in that defenceless body (и дважды вонзил свой нож по самую рукоятку в беззащитное тело). From my place of ambush (из своего места засады = из укрытия), I could hear him pant aloud as he struck the blows (я мог слышать, как он тяжело дышал, нанося удары).

 

destined [`destɪnd] uncouth [ʌn`ku:θ] violence [`vaɪələns] injured [`ɪnʤəd] knife [naɪf]

 

And with that, this brave fellow turned his back directly on the cook, and set off walking for the beach. But he was not destined to go far. With a cry, John seized the branch of a tree, whipped the crutch out of his armpit, and sent that uncouth missile hurtling through the air. It struck poor Tom point foremost, and with stunning violence, right between the shoulders in the middle of his back. His hands flew up, he gave a sort of gasp, and fell.

Whether he were injured much or little, none could ever tell. Like enough, to judge from the sound, his back was broken on the spot. But he had no time given him to recover Silver, agile as a monkey, even without leg or crutch, was on the top of him next moment, and had twice buried his knife up to the hilt in that defenceless body. From my place of ambush, I could hear him pant aloud as he struck the blows.

 

I do not know what it rightly is to faint (не знаю, что значит по‑настоящему падать в обморок = я прежде никогда не терял сознания), but I do know that for the next little while the whole world swam away from before me in a whirling mist (но я знаю, что в следующий миг весь мир уплыл: «поплыл прочь» передо мной = перед глазами в вертящемся тумане; whirl – кружение; вихрь; to swim – плыть); Silver and the birds, and the tall Spy‑glass hill‑top (Сильвер, и птицы, и вершина высокой Подзорной Трубы), going round and round and topsy‑turvy before my eyes (/все/ кружилось и вертелось перед моими глазами; topsy‑turvy – вверх дном, шиворот‑навыворот), and all manner of bells ringing and distant voices shouting in my ear (и разнообразные колокольчики: «всячечкие виды колокольчиков» звенели и далекие голоса кричали = наполнили шумом мои уши).

When I came again to myself (когда я вновь пришел в себя), the monster had pulled himself together (это чудовище было уже на ногах; to pull together – собраться с духом, взять себя в руки, встряхнуться), his crutch under his arm, his hat upon his head (костыль /был/ под мышкой, и шляпа – на голове). Just before him Tom lay motionless upon the sward (прямо перед ним Том лежал неподвижно на траве; sward – газон; дерн); but the murderer minded him not a whit (но убийца совсем не обращал на него внимания; not a whit – ни капельки, ни чуточки), cleansing his bloodstained knife the while upon a wisp of grass (очищая свой запачканный кровью нож о пучок травы). Everything else was unchanged (все остальное не изменилось: «было неизмененным»), the sun still shining mercilessly on the steaming marsh (солнце сияло = жгло беспощадно испускавшее пар болото; mercy – милосердие; жалость; пощада) and the tall pinnacle of the mountain (и высокую вершину горы; pinnacle – вершина, пик, шпиц), and I could scarce persuade myself (и я с трудом мог убедить себя = мне не верилось) that murder had been actually done (что убийство в действительности произошло), and a human life cruelly cut short a moment since (и человеческая жизнь жестоко оборвалась минуту назад), before my eyes (/прямо/ у меня на глазах: «перед глазами»).

 

rightly [`raɪtlɪ] topsy‑turvy [`tɔpsɪ`tə:vɪ] bloodstained [`blʌdsteɪnt] persuade [pə`sweɪd]

 

I do not know what it rightly is to faint, but I do know that for the next little while the whole world swam away from before me in a whirling mist; Silver and the birds, and the tall Spy‑glass hill‑top, going round and round and topsy‑turvy before my eyes, and all manner of bells ringing and distant voices shouting in my ear.

When I came again to myself, the monster had pulled himself together, his crutch under his arm, his hat upon his head. Just before him Tom lay motionless upon the sward; but the murderer minded him not a whit, cleansing his bloodstained knife the while upon a wisp of grass. Everything else was unchanged, the sun still shining mercilessly on the steaming marsh and the tall pinnacle of the mountain, and I could scarce persuade myself that murder had been actually done, and a human life cruelly cut short a moment since, before my eyes.

 

But now John put his hand into his pocket (но теперь = но вот Джон сунул руку в карман), brought out a whistle (вытащил свисток), and blew upon it several modulated blasts (и издал несколько низких гудков; to blow – дуть, свистеть; to modulate – регулировать, понижать частоту; blast – поток воздуха, звук духового инструмента, гудок), that rang far across the heated air (которые прозвучали = разнеслись далеко в знойном воздухе). I could not tell, of course, the meaning of the signal (я не мог, конечно, определить значение сигнала); but it instantly awoke my fears (но он тотчас пробудил мои страхи). More men would be coming (придут еще люди). I might be discovered (меня могут обнаружить). They had already slain two of the honest people (они уже убили двух честных людей; to slay); after Tom and Alan, might not I come next (после Тома и Алана /почему/ не стать мне следующей /жертвой/)?

Instantly I began to extricate myself and crawl back again (немедленно я начал выбираться и ползти назад снова; to extricate – выводить, эвакуировать), with what speed and silence I could manage (с такой скоростью и тишиной = так быстро и тихо, как только мог), to the more open portion of the wood (в более свободную = безлюдную часть леса). As I did so, I could hear hails coming and going between the old buccaneer and his comrades (делая это = удирая, я мог слышать возгласы идущие между = как старый пират перекликается со своими товарищами), and this sound of danger lent me wings (и этот звук опасности придал мне крылья = от их голосов у меня будто выросли крылья; to lend – одолжить; придать). As soon as I was clear of the thicket (как только я вышел из рощи), I ran as I never ran before (я побежал /так/, как никогда раньше не бегал), scarce minding the direction of my flight (едва разбирая направление своего бегства = дорогу), so long as it led me from the murderers (лишь бы он /путь/ увел меня от убийц); and as I ran, fear grew and grew upon me (и когда я бежал = с каждым моим шагом страх все рос и рос; to grow), until it turned into a kind of frenzy (пока не превратился в нечто вроде безумия; frenzy – неистовство, исступление).

 

modulated [`mɔdjuleɪtɪd] extricate [`ekstrɪkeɪt] comrade [`kɔmreɪd] flight [flaɪt]

 

But now John put his hand into his pocket, brought out a whistle, and blew upon it several modulated blasts, that rang far across the heated air. I could not tell, of course, the meaning of the signal; but it instantly awoke my fears. More men would be coming. I might be discovered. They had already slain two of the honest people; after Tom and Alan, might not I come next?

Instantly I began to extricate myself and crawl back again, with what speed and silence I could manage, to the more open portion of the wood. As I did so, I could hear hails coming and going between the old buccaneer and his comrades, and this sound of danger lent me wings. As soon as I was clear of the thicket, I ran as I never ran before, scarce minding the direction of my flight, so long as it led me from the murderers; and as I ran, fear grew and grew upon me, until it turned into a kind of frenzy.

 

Indeed, could anyone be more entirely lost than I (в самом деле, мог ли кто‑либо быть более /полностью/ растерянным, чем я)? When the gun fired (когда пушка выпалит), how should I dare to go down to the boats among those fiends (как посмею я сесть в шлюпку посреди тех злодеев; to go down – спускаться, садиться), still smoking from their crime (еще дымящимися от своего преступления = пропитанными еще дымящейся кровью)? Would not the first of them who saw me wring my neck like a snipe’s (разве первый = любой из них, кто меня увидит, не свернет мне шею, как цыпленку; snipe – бекас)? Would not my absence itself be an evidence to them of my alarm (разве само мое отсутствие не будет для них свидетельством моей тревоги), and therefore of my fatal knowledge (и, следовательно, моего рокового знания = того, что я знаю обо всем)? It was all over, I thought (все кончено, подумал я). Good‑bye to the Hispaniola, good‑bye to the squire, the doctor, and the captain (прощай, Испаньола, прощайте, сквайр, доктор и капитан)! There was nothing left for me but death by starvation (мне ничего не оставалось, кроме смерти от голода), or death by the hands of the mutineers (или смерти от рук этих бунтовщиков).

All this while, as I say (все это время, как я сказал), I was still running, and, without taking any notice (я все еще бежал, и, не обращая никакого внимания), I had drawn near to the foot of the little hill with the two peaks (я приблизился = добежал до подножия: «ступни» небольшого холма с двумя вершинами), and had got into a part of the island (и попал в часть острова) where the live‑oaks grew more widely apart (где виргинские дубы росли не так густо; widely – широко, просторно; apart – в стороне, особняком), and seemed more like forest trees in their bearing and dimensions (и были больше похожи на лесные деревья своим видом и размером). Mingled with these were a few scattered pines (вперемежку с ними росли несколько отдельно стоящих сосен; to mingle – смешивать; to scatter – разбрасывать, раскидывать), some fifty, some nearer seventy, feet high (некоторые пятьдесят, а некоторые почти семьдесят футов высотой). The air, too, smelt more freshly than down beside the marsh (воздух был свежее, чем внизу, около болота; to smell – пахнуть, иметь запах).

And here a fresh alarm brought me to a standstill with a thumping heart (и тут новая: «свежая» тревога заставила меня замереть с тяжело стучащим сердцем; to bring to a standstill – «привести к остановке»).

 

fiend [fi:nd] fatal [`feɪtl] snipe [snaɪp] starvation [stɑ:`veɪʃn] thumping [`θʌmpɪŋ]

 

Indeed, could anyone be more entirely lost than I? When the gun fired, how should I dare to go down to the boats among those fiends, still smoking from their crime? Would not the first of them who saw me wring my neck like a snipe’s? Would not my absence itself be an evidence to them of my alarm, and therefore of my fatal knowledge? It was all over, I thought. Good‑bye to the Hispaniola, good‑bye to the squire, the doctor, and the captain! There was nothing left for me but death by starvation, or death by the hands of the mutineers.

All this while, as I say, I was still running, and, without taking any notice, I had drawn near to the foot of the little hill with the two peaks, and had got into a part of the island where the live‑oaks grew more widely apart, and seemed more like forest trees in their bearing and dimensions. Mingled with these were a few scattered pines, some fifty, some nearer seventy, feet high. The air, too, smelt more freshly than down beside the marsh.

And here a fresh alarm brought me to a standstill with a thumping heart.

 

Chapter XV (глава 15)