Вечные дети – какие они, испанцы?

Анастасия Казенкова

Испания. Фиеста, сиеста и манифесто!

 

Где русскому жить хорошо? –

 

 

Анастасия Казенкова

Испания. Фиеста, сиеста и манифесто!

 

Введение

Глава 1

Контрастное единство

 

Кельтское наследие

 

Когда еще только въезжаешь в Галисию со стороны центра полуострова и тебе даже не видны пока ее изрезанные морем скалистые побережья, уже понимаешь: что‑то здесь не то. Холмы, поросшие вереском, многовековые деревья у их подножий, участки, где вода вступила в такое единство с сушей, что уже сложно различить, где здесь проходимая часть, а где болото, заставляют задуматься: Испания ли это или в действительности Коннемара? Сувенирные магазины города, отмеченного на картах миллионов пилигримов, помимо всевозможных вариантов безделушек с ракушкой, символом Сантьяго‑де‑Компостела, предлагают на выбор тысячи и тысячи вариаций кельтского орнамента, статуэток эльфов и друидов и равноугольного квадратного креста. Вечером выходишь на главную площадь, к подножию этой громадины, красоту которой уже описали все на свете путеводители, собору Святого Иакова, тебя приветствует группа музыкантов, играющих на волынках, и это окончательно сбивает с толку и заставляет потерять всякую ориентацию, в какой стране ты находишься.

Кельты жили здесь не так и долго относительно других народов, но их пребывание проросло корнями в местную культуру, сделав Галисию едва ли не единственным местом на всем полуострове, где кельтский след проявляется так явно. Характерные круглые постройки с соломенной крышей, похожие не то на каменные юрты, не то на жилища мифических персонажей, строили здесь вплоть до ХХ века. Сейчас все они преобразованы в музеи, но еще в 1970‑х в них проживали галисийские хуторяне. Когда ни включишь местное радио, обязательно услышишь очередную балладу с проигрышами на волынке, которая, если бы не язык, сразу перенесла бы тебя на Изумрудный остров, в окружение персонажей Джойса.

От Испании в Галисии практически ничего и нет. Язык – странная вариация латыни, больше похожая на португальский, со всеми характерными ему rúa и não. Собственно, когда‑то было время, когда два этих языка ненадолго сплелись воедино, и до сих пор многие путают их, что на слух, что по написанию. Галисийский фольклор, будь то музыка или детские сказки, весь пропитан кельтикой. Напитки и еда – яблочный сидр, океанские осьминоги, тунец и гребешки – тоже мало ассоциируются с привычным нам образом этой южной страны. Что до природы, то все здесь слишком похоже на Британские острова, чтобы быть Испанией. Скалистые берега, изрезанные морем, непроходимые топи, изумрудные холмы. Римляне называли Галисию finis terra – край земли, и по‑своему это так и есть. Выходец из этих земель, Франсиско Франко, ни на йоту не сделавший одолжения родной провинции, запрещавший местный язык и убивавший национальную культуру, так и не смог добиться от Галисии хоть какой‑нибудь похожести на остальную страну. Этот край дождей и туманов, а в какое бы время года ты сюда ни приехал, здесь всегда льют дожди и стоят туманы, имеет, кажется, больше связи со своими океанскими соседями – французской Бретанью, Ирландией или Уэльсом, чем с той страной, в состав которой он входит.

 

Мавританское наследие

 

Говорят, одним из пунктов доктрины Бен Ладена было возрождение на территории Испании мусульманского господства. Человек, мало знакомый с историей Иберийского полуострова, вряд ли свяжет один из мировых символов христианства, страну с третьим после Иерусалима и Рима центром католического паломничества с мусульманской культурой. Между тем многое из того, что мы так любим ассоциировать с «настоящей Испанией», в том числе и некоторые из ее католических храмов, своим происхождением обязано именно арабско‑исламской цивилизации.

Аль‑Андалус, блестящая мусульманская страна, в которую входила территория современных Испании и Португалии, с главенствующей Кордовой, возникла стремительно, стойко продержалась на протяжении семи веков и оставила после себя неизгладимый след.

Нащупать этот след нетрудно и без учебников истории искусств, если побывать однажды в летний день в Гранаде. Задыхаясь от раскаленного воздуха, собраться с силами и заставить себя дойти до ее исторического района Альбайсин. Там, заблудившись в кривых, ползущих в гору улочках, набрести на торговый квартал, купить у арабского лавочника стакан гранатового сока, решить, что знакомство с историей на сегодня закончено, и начать искать выход из этого лабиринта беленных известкой домов. Окончательно потерявшись, натолкнуться случайно на самые древние в Испании бани, цыганские пещеры и выйти к церкви Сан‑Хосе, безошибочно угадав в ее башне арабский минарет. Прямо напротив – облепленная туристами Альгамбра, город‑сад, рукотворное чудо света, прямиком переносящее вас во все восточные сказки разом.

Андалусия, самая испанская из всех провинций, на самом деле не что иное, как памятник великой мавританской цивилизации. Арабы провели в эту засушливую местность воду, привезли сюда хлопок, ввели шелководство и ткацкое искусство, высадили множество неизвестных до этого здесь садовых культур. Даже один из символов южной Испании, гранатовое дерево, появился здесь благодаря арабам.

Но главное, что подарили мусульмане Иберийскому полуострову, – это, без сомнения, мудехар – синтетический стиль в архитектуре, прикладном искусстве и живописи, который возник в период существования государства Аль‑Андалус. В этом стиле были построены многие дворцы и мечети Севильи и Кордовы, Каталонии и Кастилии. По иронии судьбы в городе, ставшем впоследствии одним из символов католической Испании, Толедо, основная и важнейшая историческая часть построена именно в мусульманском стиле мудехар.

 

Островная Испания

 

Однажды моя знакомая, преподавательница Университета Барселоны, сказала: «Нет в Испании большей провинции, чем ее острова». Это прозвучало довольно уничижительно, будто вот здесь только, на материке, и есть настоящая жизнь, которой никогда не будет ни на канарском Лансароте, ни на балеарской Форментере. Потом только, когда я поближе узнала жизнь островитян, я поняла весь смысл ее слов. Провинция здесь не в отсутствии цивилизации и хорошего сообщения с другими странами, постоянно привносящего что‑то новое в жизнь местных жителей. Провинция на островах – это вечный покой и наименьшая заинтересованность в хлопотах на «Большой земле».

Если бы в испанском языке существовало понятие «дача» в том смысле, которым его наделяем мы, то, наверное, Канарский и Балеарский архипелаги идеально подошли бы для его иллюстрации. Жизнь на островах, будь они шумными, как Ибица или Гран Канария, или полузабытыми, как та же Форментера, похожа на жизнь в типичном дачном поселке, и в этом нет ни капли уничижения. Просто здесь своя территория, живущая по своим законам.

Большая часть островов оживает только с наступлением туристического сезона, когда сюда съезжаются иностранные туристы и испанцы, держащие здесь дома для отпуска. Открываются тысячи сувенирных магазинов, баров и ресторанов. На Ибице запускается трехмесячый танцевальный марафон. Острова наполняются жизнью. Но, чтобы увидеть настоящую здешнюю повседневность, стоит однажды приехать сюда в несезон. Целые ряды закрытых пустых вилл, хозяева которых живут кто в Мадриде, кто в Сан‑Себастьяне. Отели, в некоторых из которых продолжают работать рестораны, то ли в ожидании залетных гостей, то ли чтобы хоть как‑то поддерживать жизнь в этих опустевших стенах. Спокойная, размеренная жизнь, в которой очень сложно угадать те заполненные отдыхающими пляжи и прибрежные кафе, свойственные туристическому сезону.

Балеарские острова среди каталонцев считаются чем‑то вроде места для загородного отдыха. Многие семьи если и не имеют там собственной недвижимости, то, как правило, из года в год снимают одни и те же дома у знакомых владельцев. Гражданам, относящимся к некоторым социальным группам, например, пенсионерам или школьникам, правительство Каталонии выделяет ежегодные путевки в островные санатории и летние лагеря.

Балеары – курортная часть Каталонии, ее отпускной резерв. Местные жители ведут очень размеренный образ жизни, в основном работая в сфере обслуживания многочисленных туристов. Благодаря близости к Барселоне (всего 40 минут на самолете), многие из балеарцев так или иначе связаны по работе с материком, летают в столицу Каталонии по несколько раз в неделю.

Канарские острова в силу и своей удаленности (четыре часа полета от Мадрида), и особых экономических условий (они входят в Свободную таможенную зону) практически полностью обособлены от материковой части страны. Здесь, как и на Балеарских островах, больше половины жителей занято в обслуживании туристов. Остальная трудовая часть населения либо занимается сельскохозяйственными работами, либо ведет частный бизнес. Который, благодаря низким налогам и принципу общих знакомств, строится здесь немного в другой манере, чем на континенте. Сами испанцы, говоря о Канарах, зачастую резюмируют, что по устройству своему эти острова больше похожи на Латинскую Америку, чем на Испанское Королевство.

 

После фашизма

 

Когда я уже начала работу над этой книгой, мне случилось ехать в поезде по направлению Париж – Барселона. В просторном вагоне‑ресторане, где я убивала время за очередной чашкой кофе, стоя у длинной стойки‑подоконника, со мной ехала немолодая супружеская пара с Аляски и пожилая парижанка, с которой они познакомились еще в городе и случайно снова встретились в поезде. Я с огромным удовольствием подслушивала их, потому что они вели одну из тех красивых, уважительных бесед образованных людей, которую стоило бы транслировать по радио. Парижанка, любившая Испанию и много раз бывавшая там, рассказывала о стране, давала практические советы о тех местах, которые непременно нужно посетить. Она работала переводчицей с испанского на французский при одном из парижских университетов и хорошо знала культуру и обычаи этой страны. Когда супруги спросили женщину о том, как и когда она впервые побывала в Испании, она рассказала, что это случилось 20 ноября 1975 года. Она только‑только приехала в Барселону и шла с чемоданом по Рамбле в поисках своего отеля. Буквально в считаные минуты на бульвар выкатилась волна кричащих, восторженных людей. Они сбивали друг друга с ног, обливались шампанским, танцевали и хохотали, выкрикивали что‑то невпопад и скрывались за новой волной таких же безумствующих. Через несколько минут, когда прошло первое оцепенение, дама смогла различить крики ликовавших. Они кричали: «Франко умер! Он умер!» Так Барселона встречала смерть каудильо.

Не нужно быть большим знатоком истории, чтобы понять, как тяжело страна переживала период правления Франко. Имя Франко до сих пор, спустя уже больше тридцати лет после его смерти, произносят здесь с неподдельным страхом и искренней ненавистью. Политологи и историки еще долго могут спорить о неоднозначности образа тирана, засчитывая в его пользу нейтральное положение Испании во Второй мировой и невведение фашистских войск на территорию страны, но для простого испанца здесь все предельно ясно.

Хотя одним из главных пунктов франкистской пропаганды была «Единая Испания», этому режиму удалось добиться практически полной разрозненности испанских граждан и усиления региональных националистских настроений по всем концам страны. Запрещая, стирая и убивая национальную самобытность каждой провинции, от родной Галисии до Каталонии, Франсиско Франко добился лишь неистового желания граждан во что бы то ни стало отстоять свои права за независимость. Считающий себя образцовым католиком и вовлекший церковь в политическую пропаганду, он добился того, что в стране с невероятным влиянием католицизма возникало все больше и больше антицерковных настроений.

И несмотря на «испанское экономическое чудо», возникшее в середине 1950‑х, когда аграрная страна, будучи одной из самых бедных и неразвитых в Европе, вдруг оказалась на втором месте после Японии по уровню экономического развития, ее главным расцветом в ХХ веке тем не менее стали послефранкистские годы, когда наступил период «свободной Испании». Со смертью диктатора возникла новая страна – с высоко поднятой головой, уважением к своим правам, демократии и свободе слова.

 

Король и его свита

 

Обожаемый Хуан Карлос, принесший Испании свободу и демократию, – народный любимец и благодетель. Так можно было бы написать о короле Испании двадцать лет назад. В то время, пожалуй, практически вся страна видела в нем надежду и опору, его любили и уважали, беззлобно посмеиваясь над слухами о его многочисленных адюльтерах. Воспитанный и возведенный на престол самим Франко, он, вероятно, должен был стать продолжателем фашистского строя в Испании. Но вместо этого он утвердил конституцию, создал демократию и дал столь долгожданную автономию отдельным провинциям.

Время идет, история меняется, и маятник не мог не качнуться в обратную сторону. Сегодня то тут то там в Испании проходят антимонархические демонстрации, газеты печатают новые и новые статьи о растрачивании бюджетных средств королевской семьей, испанцы требуют свержения Хуана Карлоса с престола и свободных президентских выборов.

Здесь, как и во многих подобных вопросах, обыватели не задумываются глубоко о последствиях и не вникают в действительное положение вещей. Страна в депрессии, люди лишаются работы и крыши над головой, а король охотится на слонов на казенные деньги. Обида и эмоции берут верх над здравым смыслом, и вот уже пишется очередной плакат: «Долой короля». Между тем материальное обеспечение президентского аппарата и организация регулярных выборов также будут стоить денег, и по европейским меркам ничем не меньших, чем содержание королевского двора. Так что в отношении экономической выгоды это довольно спорный вопрос. Других противников Бурбонов тревожит мысль о преклонном возрасте Хуана Карлоса и возможности восхождения на трон его наследника Фелипе. Здесь уже больше оснований для сомнений, так как Фелипе на протяжении властвования своего отца никогда не проявлял большого интереса к политике, и простой испанский народ может справедливо усомниться в его способности к управлению государством.

В наши дни мнения испанцев разделились почти пополам: 39 % уверены в том, что настала пора сменить конституционный строй страны с конституционной монархии на республику, в то время как 48 % выступают за сохранение в стране монархии. Поскольку и та, и другая сторона активно поддерживаются противостоящими друг другу социалистической и правоцентристскими партиями, то уже трудно понять, где здесь искреннее желание жителей Испании, а где очередная политическая пропаганда, направленная либо в защиту, либо на очернение короля. Но общий настрой, несмотря на статистику, сводится, к сожалению, к тому, что время блистательного короля вышло и пришла пора что‑то менять.

 

Глава 2

Их нравы

 

In vino veritas

 

Первое время в Испании не перестаешь удивляться отношению местных к вину. Иногда кажется, что оно для иберийцев как вода – так часто они пропускают по бокалу и так мало оно на них действует в смысле опьянения. Первый культурный шок – ресторанные таблички, анонсирующие меню на завтрак. Помимо обязательного кофе, апельсинового сока, круассана или типичного «бокадильо» – бутерброда‑сэндвича со всякой всячиной, горячего шоколада или пончиков чуррос, почти в каждом втором меню будет присутствовать бокал вина. Алкоголь на завтрак? Для русского это непостижимо, невероятно – как можно после этого идти на службу? Но ведь испанцы свободно пьют его затем и на обед, и даже на деловых переговорах, ничуть не стесняясь пропустить бокал‑другой красного для поддержания беседы. Ужин? Ну, здесь тем более без вина не обойтись. Молодое, красное, розовое, белое, кава – а сколько еще разнообразных коктейлей, вроде вина с газированной водой и лимоном, особенно популярных в летнее время! Какой поход в гости без бутылки вина, какой обед без белого к рыбе или красного ко всему остальному, какой приличный домашний бар без подборки выдержанных марочных вин? По статистике, средний испанец выпивает до 38 литров вина в год, что ставит страну на девятое место по потреблению вина в мире. Они подбирают свое вино к каждому блюду. Это в голове не укладывается, но они умудряются даже гаспачо (холодный томатный суп) запивать вином!

За окном +35, разгар дня, я на встрече, и мне предлагают заказать бутылку красного на троих. Понимая, что впереди еще уйма работы, а вино вкупе с палящим солнцем может подействовать на меня самым неожиданным образом, отказываюсь. Реакция всегда одна – изумление и подозрительный взгляд: все ли со мной в порядке? Пить вино здесь – часть культуры, такая же, как целоваться при встрече и желать доброго здоровья при прощании. Это как русская традиция пить чай, разве что недоступная детям. Хотя… несмотря на официальные запреты, группа школьников, собравшихся на пляже и распивающих вино ящиками, – довольно привычная здесь картина.

Испания по количеству виноградников опережает всех в мире – около 1,2 миллиона гектаров. Каждая из 17 автономных сообществ имеет свои винодельни, более или менее известные. Считается, что лучшие испанские вина производятся в Риохе, Приорате, Хересе и Рибера‑дель‑Дуэро. Но несмотря на гигантские площади виноградников, по производству самого напитка Испания занимает только третье место после Италии и Франции. Из‑за низкой плодородности почвы во многих районах страны виноградные деревья зачастую сажают на большом расстоянии друг от друга, чтобы корни получали хоть немного больше питания. И получается, что крупнейшие виноградники в провинции производят в целом совсем немного вина.

Разумеется, такая важная для экономики и национального статуса область соответствующим образом контролируется. В Испании существует «Закон о вине», которым установлены стандарты качества. Система классификации испанских вин сложнее, чем, например, французских или итальянских. Она включает в себя пять категорий, где вина делятся по району происхождения, типу самого напитка, и даже выделена особая группа с отдельными виноградниками. Каждая из категорий включает в себя еще и дополнительные подкатегории. Например, вино, попавшее в категорию «херес» по происхождению, подразделяется еще на 19 разных внутренних категорий в зависимости от выдержки, содержания сахара и спирта и т. д. Качество производимого вина на месте контролируют специальные независимые регулирующие советы, которые следят за условиями выдержки и производства. На виноградники регулярно и зачастую без предупреждения приезжают специальные комиссии, которые берут пробы дерева в бочках, проверяют, соответствует ли температура в погребе заявленной, правильно ли хранится вино. Некоторые сорта должны находиться в бутылках строго под определенным углом, и несоблюдение или отклонение от этого требования грозит винодельне многотысячными штрафами и даже приостановлением действия лицензии на выпуск конкретного сорта вина. Это, наверное, и есть ответ на самый популярный вопрос, который можно услышать от приезжающих в гости русских друзей: «Как может вино стоить 1 евро за литр и быть при этом качественным?» Все просто. Вино – одна из главных составляющих испанской жизни, которая к тому же находится под государственным контролем. Поэтому если здесь когда‑то и можно натолкнуться на поддельные и некачественные виски или ликер, то с вином подобная ситуация практически исключена. Можно смело покупать недорогие вина, зная, что их качество гарантировано.

Сказать по правде, я не знаю ни одного испанца, не разбирающегося в винах. Более того, я сомневаюсь, что такие существуют. Даже отдавая предпочтение другим напиткам, настоящий испанец все равно без труда подберет подходящий сорт к ужину или с легкостью сомелье расскажет о том, достаточной ли терпкости вино в бокале. Я не знаю, откуда передается им эта наука. На прямой вопрос мои знакомые только отшучивались: «Я же испанец. Как же я могу не разбираться в вине?»

 

Испания на блюде

 

У меня до сих пор вызывает недоумение и легкую девичью зависть: как испанцы, при такой любви к еде и выпивке, умудряются оставаться стройными и подтянутыми. Они покупают сразу по три багета в булочных, щедро поливают свои обеды оливковым маслом, да так, что те просто в нем утопают, и запивают свой ужин крепленым вином. И при этом умудряются сохранить до старости худощавое телосложение подростков.

Парадоксально, но, несмотря на обилие в Испании морепродуктов и свежих овощей, предпочтение на обед здесь отдается мясным блюдам со сложными и зачастую вовсе не низкокалорийными гарнирами. Национальные блюда отдельных регионов настолько пришлись к столу во всей стране, что сейчас уже трудно вспомнить, что паэлья родом из Валенсии, а гаспачо – из Андалусии. Их одинаково ценят и регулярно готовят как в мадридских, так и в баскских домах.

Испанцы любят поесть, и с этим не поспоришь. Но назвать местную кулинарию искусством язык не повернется – скорее, это нечто само собой разумеющееся, то, что обеспечивает жизнедеятельность и дает заряд хорошего настроения. Таких тонких сочетаний вкусов овощей и приправ, как в Италии, или такого внимания к соусам и подливам, как во Франции, здесь почти не встретишь. Блюда в Испании большие, сытные и без особенных изысков.

Утро для типичного испанца начинается традиционно с чашки кофе (чай здесь не пьют практически никогда) и, как максимум, круассана. Или, если действие протекает в Мадриде, чашки горячего шоколада со своеобразным длинным пончиком чуррос. Так в Испании выглядит первый завтрак, который готовят ранним утром. Основной же завтрак проходит несколькими часами позже, уже ближе к обеду. Это еще не серьезный прием пищи, но уже и не просто кофе. На второй завтрак могут подаваться и мясо, и салаты, и даже десерт в качестве заключения. Похоже на своеобразную репетицию основного обеда, которая организуется до полудня.

Сам же обед практически всегда бывает во время сиесты – с двух часов дня до пяти вечера. К нему испанцы подходят более чем основательно. Если обед состоится дома (а так предпочитает большинство), то накрывается стол, расставляются приборы, и вся семья садится вместе.

В качестве аперитива в Испании чаще всего подаются хлеб с оливковым маслом, чесноком и томатами («пан кон томате»), разнообразные соусы, включая традиционный «аль‑и‑оли» – соус из взбитого оливкового масла с чесноком, или же просто нарезанные соломкой свежие сезонные овощи. Кроме этих аперитивов нельзя не упомянуть про всенародно любимую испанскую закуску тапас. Изначально эти небольшие бутерброды с разнообразной начинкой подавали в барах в качестве закуски к выпивке. Клиенты ставили их поверх стакана, и получалась своеобразная крышка. Так и прижилось название tapas – «крышки». Тапас в Испании можно увидеть и на обеде, и на ужине, и на званом приеме. Начинка может быть практически любой, но наиболее популярны тапас с анчоусами или тонко нарезанной колбасой.

Анчоусы и колбасы – еще одна кулинарная страсть настоящего испанца. Сотни способов соления и приготовления маринадов для первых и неисчислимое множество сортов второй. В Испании, где принято делать отдельные магазины для одного вида товара, повсюду можно натолкнуться на лавки, торгующие анчоусами, похожие на маленькие музеи, – так много вариаций их приготовления можно там встретить. Но вернемся к испанскому обеду. Первое блюдо на нем – почти всегда салат. Как правило, незамысловато приготовленный, это может быть просто смесь листьев салата и, например, хамона или тунца. Подается салат огромными порциями, вполне способными утолить голод. Однако за салатом непременно последует основное блюдо, рыбное или мясное. В качестве гарнира испанцы часто используют рис, особенно жители Валенсии и Каталонии. Валенсия – испанская столица риса, и он настолько привычен здесь, что подается на стол почти ежедневно. Супы у испанцев не очень популярны, за исключением холодного гаспаччо в Андалусии и супов‑кремов из бобовых в Мадриде. Обычный испанский обед размерен и нетороплив, быстро вставать из‑за стола здесь не принято, поэтому длится он, как правило, около полутора часов, пока не будут обсуждены все последние новости и планы на оставшуюся часть дня.

Несмотря на продолжительность и внушительную плотность обеда, довольно скоро после него следует очередной перекус, на этот раз после завершения работы. Как правило, он проходит не дома, а в любом баре поблизости и состоит из все тех же тапас. Эта традиция – скорее, желание не утолить голод, а поддержать веселую компанию сослуживцев, завершив таким образом рабочий день и перейдя в «режим отдыха».

Ужин в Испании начинается довольно поздно, в среднем около 9 вечера, в некоторых домах принято ужинать даже в 10. На практике ужин редко отличается от обеда, хотя хозяйка всегда готовит для него новые блюда.

Самые популярные продукты в Испании – те, что дает им страна: рыба и морепродукты, говядина и курица. Свинину здесь тоже уважают, но предпочтение все равно отдается говядине, несмотря на то, что в местных мясных лавках цена на нее чуть ли не в два раза выше. Среди морепродуктов самыми любимыми у испанцев являются кальмары, блюд из них великое множество, как и сортов самих кальмаров. Про «чипиронес», отдельный сорт, даже песня есть. Что же касается мяса птицы, то наиболее популярное, конечно, куриное, хотя в Каталонии ему зачастую предпочитают диетическое мясо индейки.

Что всегда удивляет в испанских гарнирах, так это практически полное отсутствие в них овощей. Их больше принято подавать отдельно, в виде салата или порезанными. А вот в качестве гарнира практически всегда выступают крупы и бобовые: часто горох и фасоль, чечевица и рис, соя и нут. Назвать блюдо, в котором жареная рыба утопает в оливковом масле, а гарниром к ней идет отваренная чечевица, диетическим язык не повернется. А для испанцев такой обед или ужин в порядке вещей.

Многие туристы, приезжая в кризисную Испанию, задают один и тот же вопрос: «Как же они могут говорить об упадке экономики, если рестораны забиты под завязку?» Ответа здесь два; первый – исторический факт: во времена экономической депрессии во всех странах увеличивается количество посетителей ресторанов и баров, пытающихся продолжать вести тот образ жизни, к которому они уже привыкли. Второй – это Испания. Представить, что когда‑нибудь здесь будут пустовать рестораны, совершенно невозможно. Хорошее вино и вкусная закуска – та часть их жизни, с которой они не расстанутся никогда, даже если будут стоять на пороге бедности.

 

Общепит

 

За то время, что я живу в своем районе, а это ни много ни мало пять лет, на здешних улочках открылось и закрылось множество заведений. На углу, где был пакистанский переговорный пункт, в котором я всегда покупала телефонную карту для международных звонков, сейчас парикмахерская. Вместо магазина китайской всякой всячины открылись сразу несколько фруктово‑овощных. Магазин стильных футболок на первом этаже моего дома переоборудован в жилую квартиру, в которой поселилась молодая испанка. Большая часть заведений в округе просто стоят закрытыми – хозяева переживают кризис, ждут, когда они снова смогут открыться. Но вот кто никогда не имел проблем с посетителями – так это окрестные бары. Они здесь появляются как грибы после дождя. Мой бывший сосед, молодой испанский парень, на пару с товарищем открыл ресторан‑пиццерию на нашей улице, и уже спустя год у ее дверей собирается очередь из желающих попробовать итальянской кухни. Некогда обувные магазины, продуктовые и просто пустующие помещения переоборудуются, и вот опять красуется очередная вывеска бара или ресторана.

На углу, у метро, стоит ресторан, которому уже около ста лет. Хорошим его назвать трудно – еда готовится на скорую руку, самые популярные заказы – бокал пива и чашка кофе. Но когда бы ты туда ни пришел, пусть даже в 7 утра, там всегда будет множество посетителей. Многих из них я хорошо знаю – это мои соседи. Они, вместо того, чтобы начать утро с заваренной дома чашки кофе, спускаются в ресторан: поболтать с приятелями, позавтракать и почитать свежую газету. Это – испанский образ жизни. Рестораны, бары, буфеты и кафе, кондитерские, закусочные, салат‑бары – даже если это будет сарай, в котором подают только пиво, но у него будет терраса, посетители не обделят его вниманием. Если посчитать, сколько среднестатистический испанец тратит на общепит, сумма получится большая, чем половина его дохода. Но это та статья бюджета, которая не обсуждается, – испанец может носить старый заношенный свитер годами, но ежедневно будет выходить в самые разные рестораны. Я не оговорилась – они действительно «выходят», такой глагол здесь используется для походов в рестораны и бары каждый день. Иногда и по нескольку раз.

Главная причина вовсе не в большом испанском аппетите, который вынуждает их снова и снова садиться за стол, и не склонность к алкоголю, которая подгоняет к барной стойке. Коммуникация – вот зачем местные жители приходят сюда. Ведь даже с уставшим барменом с миллионом заказов можно найти, о чем поговорить.

Есть еще в Испании такая традиция – не задерживаться долго в одном месте. Когда испанец делает заказ, он никогда не попросит сразу выпивки и закуски на весь вечер. То есть, например, бутылку вина и фрукты. Он закажет всего один бокал, чтобы, допив его, переместиться в бар по соседству. Редко когда ужин проходит в одном месте, и, как правило, для этого должен быть специальный повод. То есть получается такой ужин‑ужин, слишком официально, испанцы такого не любят. Они, скорее, разобьют вечер по частям, поужинав в одном ресторане, выпив вина в другом, продолжив коктейлем в третьем и завершив его в десятом. Такова традиция, и бороться с ней, как и пытаться понять ее, смысла не имеет.

Я помню, как когда‑то приехала к своему другу Энрике в Мадрид, и мы с ним отправились отметить мой приезд. Я, после тяжелого дня в Барселоне и перелета, была ужасно уставшая, но виду не подавала. Наш первый бар был в районе его дома, неподалеку от Пуэрто дель Соль, главной площади Мадрида. Допив вино, мы отправились немного выше, к Гран Виа. После этого последовало еще несколько баров в Малазанья, а закончился вечер неподалеку от Площади Испании, куда мы тоже дошли пешком. Когда я, не привыкшая к таким забегам (и, откровенно говоря, не очень понимавшая их смысл), что‑то спросила по этому поводу, в компании повисла пауза, которая обычно указывает на то, что только что кто‑то сморозил глупость. Так принято, и такова традиция – вот те объяснения, которых должно быть достаточно даже очень уставшему человеку, прошагавшему километры в поисках очередного бара.

Что же касается ресторанов, то здесь другая забавная ситуация. Каждый испанец, с которым я знакома, – большой в них специалист. На уровне ресторанного критика в каком‑нибудь местном журнале. Это ничуть не забавно, если я не повторю еще раз: каждый, – и не объясню, что имею в виду. В моем доме, на первом этаже, живет пожилая каталонка Роза, моя любимая соседка. Ей чуть больше семидесяти, у нее громкий голос, прекрасный характер и всегда отличное настроение. Однажды она, в свойственной ей манере, перехватила меня на лестнице, чтобы рассказать последние новости. Что она мне поведала? Она рассказала о том, что братья‑рестораторы, очень известные в Барселоне, открыли новое заведение, достаточно недалеко от нашего дома. И говорят, что столики туда уже пора бронировать сейчас, иначе мест не будет. Что специализацией в ресторане будут тапас, и нужно торопиться их попробовать. Не я, молодая и активная, рассказала ей об этом, а наоборот. До этого ресторана, кстати, я так до сих пор и не дошла, а вот Роза, я уверена, бывала там не единожды. То, что в российском понимании есть «светская жизнь», для испанцев зачастую жизнь обычная. Обновление меню, смена шеф‑повара, открытие нового заведения – они всегда в курсе последних гастрономических новостей. И интересуются этим вовсе не для того, чтобы отдать дань моде, а потому что таков их образ жизни.

 

Один большой рынок

 

Первое, с чем никак не может смириться переехавший в Испанию русский, – это график работы местных магазинов. После круглосуточных супермаркетов Москвы, где ты можешь купить все, что бы тебе ни понадобилось, от только что испеченного хлеба до внезапно закончившегося стирального порошка, местные магазины похожи на издевательство. В будние дни большинство из них закрывается уже в 9 вечера, в воскресенье они и вовсе не работают. Подстроиться под испанский график невероятно сложно – задержавшись на работе, ты даже не можешь купить по пути что‑то к ужину, а потратив субботу на отдых после загруженной рабочей недели, остаешься без продуктов до понедельника. Выручают нелюбимые многими «спекулянтские» магазины марокканцев и пакистанцев, работающие до полуночи семь дней в неделю. Пример с магазинами – еще одна иллюстрация испанской верности традициям: уже больше года прошло с тех пор, как вышел закон, позволяющий супермаркетам самим устанавливать график работы и быть открытыми круглосуточно в любой день недели. Это позволило бы принести дополнительный заработок и сделать жизнь горожан намного удобнее. Но этим предложением воспользовался только магазинный магнат El Cort Ingles и еще несколько торговых сетей, да и то не во всех своих магазинах они поменяли график.

Второе удивление, которое поджидает новоиспеченных испанских граждан, – это то, что даже самому престижному продуктовому бутику фору даст местный рынок, причем как в ассортименте продуктов, так и в ценах. В России на рынок ходят не только чтобы купить свежие продукты, но в том числе и чтобы сэкономить, на покупке овощей уж точно. В Испании же все наоборот – дорада, которая в соседнем супермаркете будет стоить около четырех‑пяти евро за килограмм, на рынке обойдется в семь. То же и с фруктами‑ягодами. Расфасованная в аккуратные упаковки клубника в сезон в магазине продается по цене около двух евро, на рынке же ее предложат за все три с половиной. Дело в том, что самые качественные продукты, выращенные на частных фермах, поставляются в первую очередь на рынки. В магазинах же продаются овощи из теплиц, специально произведенные для массовой продажи.

Практически в каждом районе любого испанского города обязательно есть рынок, куда регулярно отправляются за покупками местные жители самых разных возрастов. Стереотип, что главными клиентами рыночных торговцев являются испанские старушки, разбивается о реальность – в очереди за свежайшим мясом или редкими ягодами можно встретить молодого испанского хипстера или надушенную сотрудницу соседнего офиса средних лет. Сам поход на рынок для испанца – это не необходимость купить продукты к обеду. Это в первую очередь еще один из многих национальных ритуалов, ставший любимым занятием. Рынки в Испании – не просто торговые площадки, а это место встречи соседей и коллег, дополнительная возможность обсудить последние новости и посплетничать, это традиционное развлечение по выходным дням – зачастую многие районные фиесты проходят именно на рынках. Удивительно, но, вопреки расхожему мнению, самыми недорогими в городе, как правило, бывают самые популярные и старейшие рынки. Цены на заполненной туристами барселонской Бокерии или гудящем на разных языках мадридском Сан‑Мигель намного ниже, чем на простых муниципальных ярмарках, – проверено неоднократно.

Но будет ошибкой по