Рой Джонс и слава корейской армии

«К пустой голове руку не прикладывают!» – этот образчик блистательного армейского юмора каждый раз сам собой выскакивал у меня в голове после очередной победы очередного корейца в Сеуле.

Дело в том, что корейцы, которые, как я понимаю, сплошь были военнослужащими, после каждой победы торжественно вставали в середине ринга и отдавали залу армейский салют, очень похожий на наш. Для человека, испорченного Советской Армией, это выглядело несколько странно. Представьте себе: некто в трусах и в майке цвета старой бирюзы в тончайшую белую полоску отрывистым жестом, который в военной среде во всем мире проходит как самое оно, отдает честь, прикладывая руку к непокрытой голове, украшенной к тому же неуставной прической. Почему-то особенно глумливыми казались эти полосатые штаны, рождавшие воспоминание о бессмертном высказывании булгаковского Шарикова: «Дай папиросочку, у тебя брюки в полосочку». Ну какой военный салют в таких портках, честное слово?

Но один кореец после победы то ли не отдал честь совсем, то ли сделал это с большим запозданием и так же неуклюже, как трехлетний ребенок, пытающийся повторить воодушевивший его военный жест. Это было в финальном бою в первом среднем весе, в котором дрался американец Рой Джонс и… мне, конечно, нетрудно найти в справочнике его имя, так как он стал олимпийским чемпионом, но есть ли в этом смысл? Я делал это много раз и тут же забывал. И дело вовсе не в том, что корейские имена трудны для запоминания. Просто мне, как и всему остальному миру, это имя неинтересно.

Три раунда Рой Джонс форменным образом издевался над корейцем, бил на выбор любой удар и с любой руки, куражился, валял дурака. Рой, не напрягаясь, показывал бокс, который я никогда в жизни не видел и вообще не знал, что он может быть.

И все это только для того, чтобы судьи потом отдали победу его сопернику.

Если бы золотая олимпийская медаль вручалась за самую крепкую голову, то кореец ее, безусловно, заслужил бы. После боя его пошатывало на ходу, и стоял он, когда его объявляли победителем, тоже не так чтобы очень прямо, но стоял ведь!

Все-таки японцы, из столетия в столетие обрушивавшие на несчастную Корею свою нерастраченную самурайскую любовь к людям, выливавшуюся в чуть ли не тотальное уничтожение всего, что попадалось им под руку, создали в конце концов своеобразную породу людей. Наш экс-чемпион мира среди профессионалов Юрий Арбачаков говорил мне не раз, что более тяжелых соперников, чем корейцы, у него не было.

Рой Джонс и слава его отца

Рой Джонс был потрясен вместе со всем остальным миром. Настолько потрясен, что после Олимпиады далеко не сразу перешел в профессионалы, куда его звали все промоутеры на свете, потому что было ясно, что это не просто талант, а талант, которого, возможно, никогда еще не было.

Вопрос, откуда берутся гении, будут задавать всегда, и ответа на него никогда не найдут. Гении берутся ниоткуда. Просто, как когда-то говорили, ангел мимо пролетал, когда они рождались. Можно, конечно, попытаться найти и рациональное объяснение. Так, в свое время много писали о том, что немного полоумный отец Роя, Рой Джонс-старший, в прошлом очень неплохой боксер, раскачивал подвесную колыбель своего новорожденного сына так, что она начинала биться о стену. Рой-маленький сначала ревел, а потом научился инстинктивно группироваться так, что ему не было больно, и даже перестал обращать на это внимание. Однако любой психотерапевт скажет, что эта, с позволения сказать, метода, скорее, способствовала бы формированию тревожного неврастенического характера, а не феноменальных боксерских навыков, хотя кто знает?

Так или иначе, но Рой боксирует так, как никто другой. Любой тренер пришел бы в ужас, если бы его ученик стал держать руки, особенно переднюю, левую, так низко, как Рой, потому что для него это неизбежно кончилось бы нокаутом если не в первом раунде, так во втором, а Джонсу – все ничего. Люди становились олимпийскими чемпионами и чемпионами мира среди профессионалов, имея несколько наработанных комбинаций, а бывало, что и одну. Вся техника выдающегося, вне всяких сомнений, Джо Фрезера в конечном счете сводилась к тому, чтобы выйти на длинный левый боковой, и этого, в сочетании, разумеется, с фантастически волевым характером, хватило для того, чтобы один раз из трех все-таки победить великого Мохаммеда Али.

А у Роя Джонса нет ни наработанных до полного автоматизма комбинаций, ни даже коронных ударов, потому что таковыми можно считать все его комбинации и удары. Он действует от противника и только по факту. Никаких там рассуждений в стиле «если он дернется, чтобы ударить справа, я уйду в сторону и тоже пробью справа на опережение». Все делается на уровне инстинкта. Руки Джонса – это какие-то ракеты с самонаводящимися боеголовками. Если бы у американцев в Ираке их умное оружие хоть чуть-чуть напоминало руки Роя, они бы давным-давно уничтожили все военные объекты, вместо того чтобы с завидной регулярностью бить по своим. Джонса невозможно застигнуть врасплох, потому что он читает противника, он знает, что тот будет делать, еще до того, как в сознании и подсознании этого бедолаги сложится хоть какой-то план его заведомо обреченных действий.

Рой Джонс и слава профи

После долгих рассуждений и размышлений Рой все-таки перешел в профессионалы, начав выступать в среднем весе (до 72,6 кг), и уже к пятому-шестому бою был готов драться за чемпионский титул, но тут с его отцом, ставшим теперь его менеджером, произошла довольно странная метаморфоза. Если двадцать лет назад он не опасался ни за душевное, ни за физическое здоровье младенца, когда бил его колыбель о стену, то теперь стал бояться всего, и в результате первые три года своей карьеры Джонс потратил на бои с мешками. И тогда Рой предпринял самый мужественный шаг в своей жизни: он сделал своего отца просто отцом, а ведение своих дел доверил профессиональным менеджерам.

Затрудняюсь сказать почему, но среди ведущих боксеров очень много выходцев из патриархальных семей. Один из самых неистовых бойцов современного ринга Артуро Гатти как огня боится свою мать. Оскар Де Ла Хойа мог легко пойти на конфликт со своим промоутером Бобом Арумом, но не со своим тираном-отцом, который всегда был и остается им недоволен. Так же относится к своему отцу и экс-чемпион мира Феликс Тринидад. Бунт против отца в таких семьях – это почти подвиг, к которому не стоит подходить с нашими общими мерками.

Говорят, что человек, несколько десятков лет державший в своих руках миллиард других людей, китайский коммунистический диктатор Мао Цзедун, тоже начал свой путь с бунта против отца. Бунт этот заключался в том, что, когда отец в соответствии с местной традицией потребовал от него, чтобы он извинился за какой-то проступок, встав на колени, Мао отвоевал для себя право встать только на ОДНО колено, и это действительно было подвигом для того времени, того места и тех обстоятельств. Рою Джонсу для того, чтобы сказать своему отцу, что тот больше не является его менеджером, потребовалось неменьшее мужество, но он его в себе нашел. Отец не мог простить его за это много лет, но, в конце концов, признал его правоту.

Свой первый чемпионский титул, в среднем весе по версии WBC, Рой завоевал одной рукой – правой. Левая была разбита еще на тренировке, но он так долго шел к своему первому чемпионскому бою, что не мог больше ждать. Его противником был нынешний абсолютный чемпион в этом весе Бернард Хопкинс, по сей день остающийся единственным человеком, который дал почти равный бой Рою Джонсу, правда, его однорукому варианту, что он напрочь отказывается признавать. Джонс выиграл как минимум восемь раундов из двенадцати и стал чемпионом.