Упадок европейского рыцарства

Первые признаки надвигавшегося кризиса рыцарского войска появились еще в XII в. В 1176 г. в битве при Леньяно армия Фридриха Барбароссы, ядро которой состояло из рыцарей, рассеяла кавалерию Ломбардской лиги, но не смогла разгромить пехоту итальянских городов. Стойкое сопротивление пехотинцев позволило ломбардской коннице собраться и построиться, а затем атаковать и смять германские войска. С этого момента роль пехоты всё более возрастает, и к концу XIII – началу XIV вв. в Европе появляются армии, основу которых составляет пехота. Одержав ряд побед над рыцарской конницей, эти армии доказывают свою жизнеспособность. Конечно, старые, феодальные армии не устаревают в одночасье – после Куртрэ был Кассель, а после Креси, Пуатье и Азенкура – Патэ и Жерберуа. Но общая тенденция роста значения пехоты в войсках становится всё заметнее, победы ее – всё увереннее, роль в армии – всё важнее, и в начале XVI в. даже такой прославленный рыцарь как Баярд не брезгует принять командование над пехотным отрядом^[38], что, конечно, было немыслимо в эпоху Высокого средневековья.

Какие же условия были необходимы для создания нового типа войска, основу которого составляла пехота?

Прежде всего, нужно значительное количество людей, либо вообще не занятых производительным трудом, либо, в крайнем случае, способных временно прекратить им заниматься без катастрофических последствий. При этом такие люди должны чем-то питаться – следовательно, важнейшей предпосылкой создания позднесредневековой пехоты является рост производительности труда в сельском хозяйстве. С развитием земледельческой отрасли в ней исчезла проблема нехватки рабочих рук – основной фактор, приведший к появлению феодального типа войска. Потребность в работниках снизилась, и появилась возможность отрывать более или менее значительную часть людей от производства для военной службы. Как было показано выше, аграрное общество имеет ограниченную плотность населения, поэтому крестьяне не могут тренироваться совместно. Следовательно, из них нельзя создать достаточно эффективную тяжелую пехоту, предназначенную для строевого рукопашного боя, а только легкую, состоящую из стрелков, такую, как, например, английская времен Столетней войны. Прочие рода войск также неприемлемы для зависимых крестьян. Служба в тяжелой кавалерии требует финансовых вложений, которые невозможно выделить в хозяйствах, подверженных феодальной эксплуатации – всё-таки крестьянин, готовый приобрести доспехи и боевого коня, описанный в повести «Крестьянин Гельмбрехт»[39] – это исключение, а не правило. Легкая кавалерия вообще малоприменима в условиях Европы – армии, основой которой она бы являлась, чтобы быть достаточно эффективной, необходимо пространство для маневра, редко встречающееся в европейском ландшафте, кроме того, действительно большое количество лошадей в Европе сложно прокормить. Наконец, европейский крестьянин, если бы ему пришлось идти на войну, скорее всего, оставил бы лошадь дома – в хозяйстве, которым он в отличие от военного дела занимается постоянно, она была бы ему нужнее.

Возросшая производительность сельскохозяйственного труда привела к появлению и развитию средневековых городов. В отличие от сельского населения плотность городского была значительно выше, кроме того, в распоряжении горожан были капиталы и промышленность – всё это позволяло создать полноценную тяжелую пехоту. И надобность в такой пехоте появилась – городам приходилось бороться с сеньорами за свою независимость, в т. ч. военными методами.

Здесь уместно отметить мотивацию пехотинцев из городских ополчений, значительно более высокую, чем у рыцарей. Военная победа означала для них новые привилегии коммуны, членами которой они были, поражение же грозило им смертью и разорением. Для знатных воинов вопрос не стоял столь остро: ни победа, ни поражение, ни даже плен обычно не означали для них каких-либо серьезных изменений в их положении. Любой зависимый крестьянин, конечно, не прочь уклониться от оброка и других повинностей, точно также и рыцари далеко не всегда горели желанием выполнять свои обязанности, заключавшиеся в военной службе, причем у рыцарей как у представителей господствующего класса возможность пренебречь ими, в отличие от крестьян, была. Уже в XII в. мы встречаем такие отзывы о рыцарстве: «Сегодня наши воины погрязли в наслаждениях. Посмотрите, как они выступают в поход: разве их вьючные лошади нагружены оружием, копьями и мечами? Да ничуть не бывало; в избытке – вином, сырами и вертелами для жарки мяса. Можно подумать, что они отправляются пировать, а не сражаться. Они несут великолепные позолоченные щиты, надеясь привезти их назад в целости. На их доспехах и седлах изображены сцены битвы, и этого им вполне достаточно – других они видеть не хотят»^[40]. Впрочем, это субъективное мнение человека, настроенного против светских феодалов, но в XV в. уже и сами рыцари отмечают низкие качества феодальных войск: «армия насчитывала около 1400 кавалеристов, скверно снаряженных и вооруженных»[41], «из 1200 этих кавалеристов не более 50, как я полагаю, умели держать копье наперевес и от силы 400 были в кирасах»[42], «у меня была старая измученная лошадь»[43]. Как видим, рыцари были уже мало заинтересованы в том, чтобы их подготовка, снаряжение и кони были пригодны для боя, они предпочитали тратить деньги на другие нужды.

Средневековые пехотинцы, служившие в городской милиции, а в мирное время бывшие торговцами, ремесленниками и подмастерьями, знали цену деньгам. Подавляющее большинство горожан не могло, конечно, позволить себе доспехи и оружие, сравнимые с рыцарскими. Даже для наиболее состоятельных бюргеров нехарактерно было доводить до наивысшего возможного значения свои боевые качества, если это слишком сильно било по карману. По сообщению российского военного историка Д. Уварова в начале XIV в. пехотинцы из Фландрии – очень богатой области – имели боевое снаряжение стоимостью, в среднем, 20 – 35 фунтов и максимум 100 фунтов^[44], (для сравнения напомним, у рыцаря один только конь мог стоить от 40 – 50 до 200 – 300 и даже 600 фунтов^[45]). Да и времени на военные упражнения у этих людей, занятых производственной или торговой деятельностью, было гораздо меньше, чем у феодалов. Зато их относительно низкие индивидуальные боевые качества компенсировались слаженностью действий – каждому противнику, который попытался бы приблизиться к строю пехоты, пришлось бы иметь дело с 8 – 12 наконечниками пик и алебард. Важный момент: такая ситуация позволяла пехоте использовать более длинное оружие, неэффективное на малых дистанциях, и надежно поражать противника еще до того, как он сможет добраться до этих дистанций – например, швейцарцы в XV в. заменили свои копья длиной 8 – 9 футов (2,6 – 2,9 м) на 18-футовые пики (5,83 м)^[46], а ландскнехты имели пики длиной 3 – 4 м^[47]. Это дало возможность упростить и удешевить защитное снаряжение пехотинцев, а в ряде случаев, например, для воинов задних рядов, и совершенно отказаться от него – и пехота не замедлила воспользоваться обстоятельствами, позволяющими снизить расходы. Конечно, были и такие случаи, когда качество доспехов пехоты, наоборот, повышалось, например, в течение XV в. улучшалось снаряжение швейцарцев, но, обратим внимание, им не приходилось платить за него: «Введение в обиход доспехов не представляло ни малейшей трудности: арсеналы ломились от количества захваченных у врага лат, стояла только проблема выбора»^[48]. В целом же наблюдается тенденция к постепенному отказу пехоты от доспехов. В начале XIV в. мы видим, что в облачение фламандских пехотинцев входят «короткая кольчужная туника […], стальной нагрудник или небольшой круглый щит с шипом […], дополнительные железные пластины на кольчугу, перчатки с малыми железными пластинами, пара кольчужных чулок, рукава с железными пластинами и камзол или подкольчужник. Шлем почему-то не упоминается, но на иллюстрациях он есть у всех»^[49] – снаряжение, немногим уступающее рыцарскому того же времени. В XVII в. же «самыя лутчия образцы латам в недерлянской земле», предназначенные для пикинеров, состоят из открытых шлемов и кирас с «ошейниками» и юбками, «на волю всякому» допускаются наручи, «толко не очюнь бы долги были»[50], а ноги, плечи до локтя и кисти рук остаются не защищены совершенно. Ухудшалось и качество пехотных доспехов^[51], благодаря чему еще больше снижались расходы на них. Но, оказывается, даже и от таких, облегченных и удешевленных доспехов солдаты, чувствуя себя в безопасности в плотном строю за частоколом пик, «избавлялись при первой же возможности»^[52].

С появлением средневековой тяжелой пехоты боевая эффективность этого рода войск, продемонстрированная городскими ополчениями, была оценена по достоинству. Начиная с XIV в., в армиях европейских государств появляются отряды наемной и национальной пехоты,к ним переходит от рыцарства статус основы армии. Подъем ремесла и торговли создали возможности для содержания войск не в виде дачи земли в лен, а в виде денежной оплаты. К содержанию же относится и обеспечение военным снаряжением – либо оно покупалось воинами самостоятельно, но его стоимость так или иначе закладывалось в жалование, либо оно и вовсе выдавалось новобранцу из армейских складов. Теперь войска находились в зависимости от своих полководцев и не могли себе позволить вольности, обычные для феодалов. Кроме того, такая система содержания войск оказалась выгоднее в чисто экономическом плане, что позволило создавать не просто многочисленные, а массовые армии. Численность, а вместе с ней и боевая мощь таких армий ограничивалась уже не количеством земель, которые можно было раздать в ленное владение, и не количеством людей, которых можно было отвлечь от сельскохозяйственного производства, не рискуя при этом вызвать голод, а лишь финансовыми возможностями государства. По этим же причинам конница тоже постепенно переходит на наемную основу. Но если в старой феодальной армии она как род войск имеет важнейшее значение, то в войске нового типа, главнейшей характеристикой которого является не боевая мощь каждого конкретного воина, а параметр «стоимость – эффективность» с учетом взаимодействия между бойцами, она утрачивает свои позиции и начинает играть второстепенную роль.

Итак, рыцарство – это вид армии, появившийся в раннесредневековой Европе и характерный для эпохи феодализма. Его отличительными чертами являются: немногочисленность, минимальное взаимодействие воинов, их высокие индивидуальные боевые качества, феодальный способ комплектования, профессиональное занятие военным делом, высокий социальный статус, использование преимущественно в качестве тяжелой конницы, наличие доспехов, большая стоимость коней, вооружения и снаряжения, личное непосредственное участие командования, в т. ч. высшего, в боевых действиях.

Развитие сельского хозяйства повлекло за собой отделение ремесла от земледелия – в Европе возникли средневековые города. Они опирались на созданные ими войска нового типа. С развитием производства, торговли и товарных отношений в средневековой Европе среда, в которой появилось рыцарское войско, разрушилась, и в этих условиях более эффективными оказались армии того типа, который появился в городах. Отличительными чертами таких армий являются: массовость, взаимодействие воинов в бою, компенсирующее их невысокие индивидуальные боевые качества, наемный способ комплектования, низкий социальный статус бойцов, различные рода войск при основной роли тяжелой пехоты, постепенный отказ от доспехов, низкая стоимость вооружения и снаряжения.