Он вздохнул и склонил голову к окну, позволяя себе погрузиться в сон на всю долгую дорогу к школе Святого Брутуса для трудных подростков с неискоренимыми криминальными наклонностями.

Гарри снова оказался в домике у моря с Дурслями. Он лежал на полу, когда коттедж вокруг него стал изменяться. Меньше чем за минуту он так исказился и покорежился, что на месте гостеприимного маленького домика, который он помнил, оказалась грязная обветшалая лачуга. Вдруг раздался оглушительный грохот, и входная дверь слетела с петель, впуская в крохотную комнатушку огромных габаритов мужчину.

Переднее колесо автобуса попало в рытвину дороги, и Гарри резко проснулся, недоумевая, почему ему приснился такой странный сон. Чем дольше он находился в состоянии бодрствования, тем сильнее тускнели воспоминания о сне. В конце концов, пытаясь вспомнить, как точно выглядел великан, он закрыл глаза и вновь провалился в сон.

Гарри смотрел, как человек, которого он никогда раньше не видел, медленно разворачивает тюрбан на голове. Когда мужчина повернулся к нему спиной, Гарри, к своему ужасу, увидел лицо, выглядевшее так, словно его каким-то образом вытолкнули с обратной стороны черепа. Это второе лицо было отвратительным — оно лишь отдаленно напоминало человеческое — и тут Гарри обнаружил, что не может убежать или даже отвернуться в сторону. Как только чудовищное лицо оказалось полностью открытым, шрам в виде молнии на лбу Гарри взорвался огненной болью, какой он не испытывал никогда прежде.

Гарри вновь проснулся в автобусе, на этот раз покрытый холодным потом и плотно сжимающий голову руками. В отличие от предыдущего сна, у него не было проблем с тем, чтобы вспомнить этот во всех подробностях, и неважно, что он изо всех сил пытался изгнать из головы малейшие воспоминания о нем. Каждый раз, стоило ему моргнуть, он чувствовал, словно это омерзительное второе лицо следит за ним пристальным взглядом. И даже зная, что, скорее всего, сам же он это и придумал, Гарри чувствовал себя неуютно. Шрам на лбу жгло и покалывало, как будто бы приснившаяся ему боль каким-то образом оказалась реальной.

Намереваясь заставить себя не спать всю дальнейшую дорогу, чтобы нечаянно не увидеть этого отвратительного двуликого человека снова, Гарри откинулся в кресле и уставился в окно. Там миля за милей мелькал однотипный ландшафт, лишь изредка нарушаемый казавшимися безжизненными крошечными деревеньками. Скоро глаза Гарри начали очень медленно слипаться, а когда они полностью закрылись, юноша снова погрузился в сон.

Он сразу же узнал ее — это была та самая девушка, которая снилась ему прошлой ночью, но на этот раз она была старше, ближе к его собственному возрасту. И снова все, что он мог видеть — это ее лицо, но даже если и так, в этот раз она выглядела не в пример более здоровой. Она широко ему улыбалась, ее глаза взволнованно сияли, и он почувствовал, что его пульс участился. Почему он не может увидеть ее целиком? Какого роста эта девушка? Ради всего святого, он не мог увидеть даже ее волос! Но каким-то образом все это не казалось таким уж важным. Даже если девушка окажется совсем лысой — в чем Гарри очень сомневался — у нее все равно останутся эти потрясающие, глубокие карие глаза, которые так и сияют жизнью и радостным волнением, и эта улыбка, которая заставляет его чувствовать себя…

Гарри тихо выругался сквозь зубы, когда снова оказался внезапно вырван из сна, на этот раз резкой остановкой автобуса. Его с силой качнуло вперед, и Гарри больно ударился лбом о сидение спереди. Несколько окружавших его парней мерзко захихикали, увидев, что Гарри потирает ушиб, полученный от столкновения с жесткой металлической пластиной переднего кресла. Парни, сидевшие в передней части автобуса, начали высаживаться, но никто рядом с Гарри пока не двигался, так что он воспользовался возможностью выглянуть из окна и оглядеть свой новый дом. Солнце стояло высоко в небе, и излучаемый им свет ярко освещал мостовую и железобетонную конструкцию прямо перед ним. Не было ничего удивительного в том, что школа Святого Брутуса производила впечатление наихудшего из зданий; старый флигель был похож на тюрьму Средневековья. В то время как бетонное покрытие более нового крыла выглядело относительно прочным, каменная кладка более старой части здания сильно осыпалась. Скорее всего, ее никогда не чинили, хотя — в конце концов, кого волнует, в каких условиях придется жить этой кучке преступников?

Вскоре Гарри с остальными ребятами был препровожден в «общие спальни». Общая спальня, в которую они пришли, находилась на цокольном этаже старого крыла школы, в котором несколько веков назад располагались подземелья для заключенных. Спускаясь по тускло освещенной каменной лестнице, Гарри почувствовал, как по спине прокатился противный холодок дурного предчувствия, но он ощутил также и что-то еще. Что же это было? Что-то, маячившее прямо на границе сознания, ожидающее, когда он это обнаружит, но он не имел ни малейшего представления о том, что же это могло быть. Он посмотрел вверх и увидел ржавую скобу, торчащую из стены — отчетливое напоминание о тех днях, когда тюрьма освещалась факелами. Какая-то назойливая мысль об освещающих коридоры факелах достаточно долго билась в его мозгу, чтобы он вдруг вспомнил: ему знакомы эти каменные стены и пол. С волнением и трепетом Гарри ожидал, что память вот-вот вернется к нему. К сожалению, ничего подобного не произошло. Тем не менее, теперь он был по крайней мере уверен, что уже был здесь раньше, потому что вид каменных стен и пола казался привычным.

Гарри вошел в общую спальню одним из последних, и поэтому остался без кровати — очевидно, в школе Святого Брутуса «подростков с неискоренимыми криминальными наклонностями» было больше, чем спальных мест. С приглушенным вздохом он занял свободный угол комнаты и прислонился к холодной каменной стене. Ему пришлось сдвинуться немного в сторону, чтобы не оказаться прямо напротив большого железного обруча, выступающего из стены — несомненно, когда-то он использовался для заковывания в кандалы каких-нибудь несчастных заключенных, чтобы они не смогли сбежать. Ребята, прибывшие достаточно рано, чтобы успеть занять малочисленные кровати, уже лежали на них, отдыхая с дороги, а некоторые и вовсе сладко похрапывали. Гарри слегка вздрогнул, когда лег на холодный, чуть влажный каменный пол, используя свой школьный рюкзак в качестве подушки. Стоило ему закрыть глаза, как он снова погрузился в сон.

Он бежал. Хотя Гарри и не знал, от чего убегает, он бежал так быстро, как только мог. Он очень боялся, что стоит ему замедлить темп, как его поймают. Он летел по каменным коридорам, взбирался по бесконечным вереницам лестниц и миновал несколько дверей, прежде чем осознал, что он не один; двое других мальчиков и одна девочка мчались по коридорам вместе с ним. Вдруг они все резко затормозили перед массивной деревянной дверью. Они попытались открыть ее, но дверь была заперта. Звуки шагов преследователя отдавались уже в соседнем коридоре; их вот-вот схватят! Девочка сделала стремительный шаг вперед, ее густые волосы упали на лицо, скрывая его от Гарри, и прошептала странное слово, «Алохомора». Дверной замок щелкнул. Они толкнули дверь и скользнули внутрь.