Порядки любви между родителями и детьми и внутри рода

Для начала я скажу несколько слов о взаимодействии порядка и любви. Это довольно насыщенный текст, поэтому я буду читать его медленно.

Порядок и любовь

Любовь собою наполняет то, что охвачено порядком. Любовь — как вода, порядок — кувшин.

Любовь течет, порядок собирает.

Любовь и порядок действуют вместе.

Как песня подчинена гармонии, так порядку подчиняется любовь.

Как уху трудно привыкнуть к диссонансам, пусть даже объяснимым, так и душе привыкнуть трудно к любви без порядка.

С порядком некоторые поступают так,

как будто он — лишь мнение,

которое иметь или менять мы властны произвольно.

Но он нам задан

и действует, пусть даже мы его не понимаем.

Его нельзя придумать — лишь найти.

Как смысл и душу, мы постигаем его по его действию.

Различные порядки

Итак, порядки любви мы выявляем на основании того, как они действуют, также на основании действия мы выявляем и те законы, по которым мы выигрываем или проигрываем в любви. При этом обнаруживается, что отношения одного рода подчиняются одному и тому же порядку, например, отношения в паре, а разные отношения следуют разным порядкам. Поэтому для отношений ребенка с его родителями порядки любви одни, а для отношений внутри рода они другие. Они

одни для отношений между мужчиной и женщиной как пары и другие для отношений пары как родителей с детьми. Также свои порядки любви у нашего отношения к несущему целому, то есть тому, что мы познаем как духовное или религиозное.

Родители и дети

Во-первых, к порядкам любви между родителями и детьми относится то, что родители дают, а дети берут. Родители дают своим детям то, что в свое время сами получили от своих родителей, и то, что они как пара берут друг у друга. В первую очередь, дети принимают своих родителей как родителей и, во вторую — все то, что родители дают им еще. За это дети позже передают полученное от родителей дальше, прежде всего, собственным детям.

Кто дает, тот вправе давать, потому что до этого он брал, а тот, кто берет, вправе брать, поскольку позже он тоже будет давать. Вошедший в группу раньше должен давать больше, поскольку он уже больше взял, а тот, кто приходит позже, должен пока больше брать. Но и он, когда возьмет достаточно, будет давать тем, кто придет вслед за ним. Таким образом, все, дают они сейчас или берут, подчиняются одному порядку и следуют одному закону.

Этот порядок относится и к процессу «давать» и «брать» между братьями и сестрами. Тот, кто появился на свет раньше, должен давать тому, кто появился позже, а появившийся позже должен брать у появившегося раньше. Тот, кто дает, до этого брал, а тот, кто берет, позже тоже должен будет давать. Поэтому первый ребенок дает второму и третьему, а третий берет у первого и второго. Старший ребенок больше дает, а младший больше берет. За это самый младший ребенок часто берет на себя заботу о пожилых родителях.

Конрад Фердинанд Майер наглядно описывает это движение сверху вниз в своем стихотворении.

 

Римский фонтан

Струя взлетает, падает и наполняет круг чаши мраморной

и вытекающей водой ее словно вуалью одевает,

и продолжает бег на дно второй;

вторая чаша третьей отдает, сверх меры насыщаясь,

и каждая дает и каждая берет, в потоке и покое оставаясь.

Уважение

Во-вторых, к порядкам любви между родителями и детьми, а также между братьями и сестрами относится то, что каждый, кто берет, уважает полученный им дар и того, от кого он его принял. Тот, кто принимает так, держит полученный дар на свету, пока тот не засияет, и пусть от него он тоже потечет дальше вниз, его сияние будет озарять дающего, как, если снова использовать образ римского фонтана, нижняя чаша в принимаемой ею сверху воде отражает текущую через нее воду верхних чаш и небо над ними.

В-третьих, к порядкам любви в семье относится иерархия, которая так же как и поток «давать» и «брать», идет сверху вниз, в соответствии с «раньше» и «позже». Поэтому родители обладают приоритетом перед детьми, а первый ребенок — перед вторым.

Поток «давать» и «брать», текущий сверху вниз, как и течение времени от «раньше» к «позже» нельзя ни остановить, ни повернуть вспять. Невозможно изменить его направление и направить его снизу вверх или от «позже» к «раньше». Поэтому дети всегда стоят ниже родителей, а более позднее всегда идет после более раннего. Поток «давать» и «брать», а вместе с ним и время, всегда текут только вперед и никогда назад.

Жизнь

Когда мы говорим о том, что родители дают, а дети берут, мы говорим не о каком-то «давать» и «брать», а о «давать жизнь» и «принимать жизнь». Давая детям жизнь, родители дают не что-то им принадлежащее. Вместе с жизнью они дают детям себя — таких, как они есть, ничего не прибавляя и не убавляя. Поэтому родители не могут ни что- то прибавить к жизни, которую они дают, ни что-то из нее убрать или оставить себе. А потому и дети, получая от родителей жизнь, не могут ни что-то к ней прибавить, ни что-то из нее убрать или от чего-то отказаться. Ведь у детей не просто есть родители. Это их родители.

А потому к порядку любви относится то, что ребенок принимает свою жизнь такой, какой ее дают родители, целиком, и соглашается со своими родителями, такими, как они есть, не желая чего-то иного, ничего

не боясь и не отвергая.

Такое принятие смиренно. Оно означает согласие с той жизнью и той судьбой, какими они даны мне через моих родителей: с границами, которые тем самым для меня установлены, с возможностями, которые мне дарованы, с вплетенностыо в судьбу этой семьи и ее вину, ее тяжелое и легкое, что бы это ни было.

Мы можем почувствовать действие такого принятия на себе, если

представим, что встаем на колени перед отцом и матерью, глубоко, до земли, склоняемся, протягиваем вперед руки открытыми ладонями наверх и говорим родителям: «Я чту вас». Затем мы выпрямляемся, смотрим отцу и матери в глаза и благодарим их за подаренную нам жизнь. 11апример такими словами:

Благодарность на заре жизни

«Дорогая мама, я принимаю ее от тебя всю, целиком,

с чем бы это ни было связано.

Я принимаю ее по полной цене, которой она стоила тебе и которой она стоит мне.

Я чего-нибудь в ней добьюсь, тебе на радость.

Это не должно было быть напрасно.

Я крепко ее держу и дорожу ею, и если мне будет позволено, я передам ее дальше, так же, как ты.

Я принимаю тебя как мою маму, а я для тебя — твой ребенок.

Ты — та, кто нужен мне, а я — тот ребенок, который нужен тебе.

Ты большая, а я маленький (-ая).

Ты даешь, а я беру, дорогая мама.

Я рад(а), что ты приняла папу.

Вы оба — те, кто мне нужен.

Только вы!»

И затем то же самое отцу:

«Дорогой папа, я принимаю ее от тебя всю, целиком,

с чем бы это ни было связано.

Я принимаю ее по полной цене, которой она стоила тебе и которой она стоит мне.

Я чего-нибудь в ней добьюсь, тебе на радость.

Это не должно было быть напрасно.

Я крепко ее держу и дорожу ею, и если мне будет позволено, я передам ее дальше, так же, как ты.

Я принимаю тебя как моего отца, а я для тебя — твой ребенок.

Ты — тот, кто нужен мне,

а я — тот ребенок, который нужен тебе.

Ты большой, а я маленький (-ая).

Ты даешь, я беру, дорогой папа.

Я рад(-а), что ты принял маму.

Вы оба — те, кто мне нужен.

Только вы!»

Кому удается этот шаг, тот в ладу с самим собой, он знает, что с ним все в порядке, и чувствует себя цельным.

Отказ

Некоторые полагают, что если они примут родителей таким образом, то к ним может перейти и что-то плохое, что-то, чего они боятся. Например, какая-то характерная особенность родителей, какое-то заболевание или вина. И тогда они закрываются и для того хорошего, что дают им родители, и не принимают жизнь в полной мере.

Многие из тех, кто отказывается принять родителей полностью, стремятся восполнить этот недостаток. Тогда они стремятся, например, к самореализации и просветлению. В таком случае поиск самореализации и просветления — это всего лишь тайный поиск не принятого еще отца или не принятой еще матери. Но тот, кто отвергает своих родителей, отвергает и самого себя и в результате чувствует себя несостоявшимся, слепым и пустым.

Особенное

Тут нужно учитывать кое-что еще. Это тайна. Обосновать я это не могу. Но когда я об этом говорю, я встречаю непосредственное согласие. Потому что каждый убеждается в том, что у него есть что-то свое, особенное, чего он не мог получить от родителей. И с этим мы тоже должны согласиться. Это может быть что-то легкое или тяжелое, что-то хорошее, а может быть, и плохое. Здесь мы не властны выбирать. Но что бы человек ни делал или отказывался делать, будь он за или против, он взят на службу, хочет он того или нет. Мы воспринимаем это как некую задачу или призвание, которое не обусловлено нашими заслугами. Или нашей виной, если это что-то тяжелое или, может быть, страшное. Так или иначе, мы просто призваны на службу.

Добрые дары родителей

Но родители не только дают нам жизнь. Они нас кормят, воспитывают, защищают, заботятся о нас, дают нам дом. И нам пристало принимать это так, как мы получаем это от родителей. Тем самым мы говорим им: «Я принимаю все — с любовью». Конечно, это неотъемлемая часть: «Я принимаю это с любовью». Это такая форма принятия, которая одновременно восстанавливает равновесие, потому что родители чувствуют к себе уважение. С тем большим удовольствием они тогда дают.

Если мы берем у своих родителей именно так, то, как правило, этого достаточно. Бывают и исключения, и мы все их знаем. Возможно, это не всегда то и столько, чего и сколько мы хотим. Но, как правило, этого достаточно.

Когда ребенок вырастает, он говорит своим родителям: «Я много получил, и этого достаточно. Я беру это с собой в мою жизнь». Тогда ребенок испытывает удовлетворение и чувствует себя богатым. А еще он добавляет: «Остальное я сделаю сам». Это тоже прекрасная фраза. Она делает самостоятельным. Затем ребенок говорит родителям: «А теперь я оставляю вас в покое». Тогда он отделяется от родителей, но не теряет их, а они не теряют его.

Если же ребенок говорит родителям: «Вы должны дать мне еще больше», — то родительское сердце закрывается. Они уже не могут давать ему с такой охотой и так много, как он того требует. Да и ребенок, даже если он что-то получит, не сможет этого принять. Ведь тогда его претензии станут беспочвенными.

Если ребенок настаивает на своих претензиях к родителям, он не может от них отделиться. Потому что претензии привязывают его к родителям. Но, несмотря на эту связь, у него нет родителей, а у родителей нет ребенка.