И корыстно-насильственных преступников

 

1. Характеристика лиц, совершающих насильственные преступления, складывается как из общих черт, присущих всем насильственным преступ-никам, так и из черт, составляющих специфику отдельных видов различных насильственных преступников (например, убийц, насильников, хулиганов).

Наиболее общими чертами этих преступников являются:

эгоизм, нередко переходящий в эгоцентризм, при котором все поведение лица подчиняется лишь его интересам, желаниям и влечениям;

тесно связанное с эгоизмом (а нередко и прямо им определяемое) пренебрежение к интересам и мнению других лиц, в том числе даже самых близких этому человеку людей;

отсутствие способности, а часто и желания поставить себя на место потерпевшего; отсюда — отсутствие чувства сострадания к потерпевшим, жестокость;

готовность к агрессивным посягательствам на личность других людей для реализации своих желаний.

Вполне очевидно, что не все перечисленные здесь черты встречаются у каждого из рассматриваемой категории преступников; в отдельных случаях возможно сочетание лишь части таких черт. Однако названные черты, во-первых, наиболее характерны именно для насильственных преступников, во-вторых, встречаются у боль-

169

 

шинства лиц, совершающих различные насильственные преступления, и, в-третьих, имеются у этих преступников чаще, чем другие. Причем объединяющим их личностную позицию являются именно «агрессивные виды поведения, связанные с эгоистическим третированием принятых норм поведения, с уклонением от правил социалистического общежития»[201].

Как правило, совершение преступления и вызывается отсутствием критической оценки субъектом возникающих у него желаний, намечаемых способов их удовлетворения. Получается своего рода «короткое замыкание»: желание сразу же вызывает в представлении такого лица наиболее простой для него (преступный) способ его удовлетворения, а способ этот немедленно реализуется путем соответствующих насильственных действий. Наиболее характерно это для хулиганства; нередко это же наблюдается и при изнасиловании; наконец, подобный «механизм» действует и при совершении так называемых «бытовых» убийств.

Рассматриваемая группа преступников в значительной мере отличается примитивизмом потребностей, узостью интересов. Именно для них (в первую очередь для хулиганов, затем для убийц и несколько в меньшей степени для насильников) характерно полное отсутствие подлинно культурных интересов. Более чем для 70% этого контингента характерна устойчивая привычка к бесцельному времяпрепровождению.

С этим связана и привычка к пьянству, криминогенное значение которого особенно велико именно для насильственных преступников. Около 90% насильственных преступлений (хулиганство, убийство, изнасилование) совершаются в состоянии опьянения.

Зависимость между состоянием опьянения и совершением преступления здесь наиболее пряма и непосредственна. Поскольку именно среди носителей стойкой и выраженной антиобщественной направленности пьянство наиболее распространено, постольку круг становится порочным: такой преступник особенно часто пьянствует, а пьянство активно способствует совершению им новых преступлений.

170

 

Привычка рассматривать свои желания, чувства и потребности как единственно важные и значимые и игнорировать интересы и желания окружающих приводит к более или менее выраженной моральной нечувствительности, при которой стираются границы между представлениями о дозволенном и недозволенном.

Для лиц, совершающих насильственные преступления, характерна также позиция самооправдания, вытекающая из эгоистической ориентации и связанная с тенденцией обвинить потерпевшего в том, что он является главным виновником происшедшего. Почти половина совершивших преступления лиц, которые были опрошены В.С. Минской, заняли именно такую позицию[202].

Помимо этого, среди каждой из разновидностей насильственных преступников встречаются представители и другой, полярной по отношению к первой категории, у которых антиобщественная направленность носит поверхностный и временный характер. Решающим фактором совершения ими преступления оказывается ситуация, обычно явно неблагоприятная, например связанная с неправомерными действиями потерпевшего, либо более нейтральная, но все же оказывающая в той или иной степени провоцирующее воздействие на виновного.

2. Для обеспечения большей полноты анализа отдельных типов рассматриваемой категории преступников представляется необходимой их дополнительная дифференциация по таким признакам, как мотив и степень непосредственности реакции на конфликтную ситуацию (в отношении убийц), характер отношений с потерпевшей и наличие группы (в отношении насильников). Важность дополнительных признаков объясняется тем, что они имеют существенное значение лишь для определенной разновидности насильственных преступников, например мотив — для убийц, характер отношений с потерпевшей — для насильников и т.п., и почти не играют роли применительно к другой разновидности.

Совершение убийства по тому или иному мотиву во многом определяет и отнесение преступника к той или иной группе убийц. Мотив, таким образом, выступает здесь одним из основных критериев для классификации.

171

 

Другим критерием для классификации следует признать значительность конфликтной ситуации, явившейся условием и в то же время поводом совершения убийства. Этот фактор, имеющий, как известно, общее значение[203], особенно важен при анализе и оценке личности убийц: именно при совершении убийства конфликтная ситуация может приобретать и нередко приобретает решающий характер. В диспозициях ст.ст. 104 и 105 УК РСФСР, в частности, предусмотрены те особые случаи конфликтных ситуаций, когда действия преступника являлись реакцией на явно незаконные действия потерпевшего.

Еще один фактор, который следует иметь в виду при классификации лиц, совершивших убийство, — это ситуационный или преднамеренный характер поведения виновного. Как правило, заранее возникшее намерение, если оно оказалось устойчивым, свидетельствует, разумеется при прочих равных условиях, о большой общественной опасности преступника.

Изучение личности осужденных за убийство убеждает в том, что по степени общественной опасности все они могут быть разбиты на три группы.

К группе наиболее опасных убийц (условно названных «злостными») относятся лица, уже ранее совершавшие преступления против личности или общественного порядка либо серьезные административные нарушения; склонные к тунеядству; систематически злоупотребляющие алкоголем, проявляющие жестокость и цинизм.

В отношении каждого из отнесенных к этой группе преступников можно с уверенностью сказать, что совершение убийства явилось для него проявлением устойчивой и отчетливо выраженной антиобщественной направленности. Надо отметить в этой связи, что, по данным различных выборок, от 10 до 30% лиц, совершивших убийства, находились к моменту преступления без определенных занятий.

В эту группу входит подавляющее большинство лиц, совершивших убийство при разбойном нападении или из хулиганских побуждений. Наряду с ними среди злостных оказывается и большинство лиц, совершивших с

172

 

заранее обдуманным умыслом убийство из мести или с целью скрыть другое преступление. В этой же группе оказываются многие из лиц, совершивших убийства в драке, ссоре, а также при других обстоятельствах, свидетельствующих об общей антиобщественной направленности личности.

Вторую, полярную первой, группу составляют так называемые «случайные» убийцы. К ним относятся лица, которые раньше, как правило, не проявляли существенных признаков антиобщественной направленности. Совершению убийства случайными преступниками способствует стечение неблагоприятных обстоятельств, создающих конфликтную ситуацию (неправомерное поведение потерпевшею, отрицательное влияние взрослого преступника на несовершеннолетнего, стечение тяжелых личных обстоятельств у детоубийц и т.д.). Эта ситуация сочетается с неумением лица находить оптимальный соответствующий требованиям нашего общества выход из нее[204].

Поэтому случайные преступники в большинстве своем сразу же после совершения преступления отрицательно оценивали содеянное ими, что выражалось в явке с повинной, в правдивом и полном признании своей виновности при первом же допросе и т.п.

Третью, промежуточную, группу составляют лица, не имеющие достаточно четких признаков злостного или случайного преступника или имеющие отдельные признаки обеих групп. По данным проведенных исследований, почти ²/₃ этой группы составляют лица, совершившие убийства в ссоре и драке, и несколько больше ¹/₄ — совершившие менее тяжкие убийства (в состоянии аффекта, спровоцированные потерпевшим, детоубийства и т.п.).

3. В отношении насильников, равно как и других лиц, совершивших половые преступления, среди

173

 

советских криминологов 20-х — 30-х годов нередко высказывалось (а среди буржуазных криминологов Запада часто высказывается и сейчас) мнение о том, что такие преступники отличаются особой биологической или биохимической (согласно «эндокринной теории») структурой, обусловливающей повышенную силу полового инстинкта, влечения.

В действительности данные судебно-психиатрических и судебно-медицинских экспертиз по конкретным делам показывают, что эти лица в своей массе вполне здоровые люди. Об этом же свидетельствует и то, что специальный рецидив по делам о половых преступлениях незначителен. Между тем если бы насильники отличались какими-нибудь прирожденными биохимическими или физическими особенностями, то очевидно, что ни осуждение их за совершенное ранее изнасилование, ни отбытие назначенного судом наказания не смогли бы устранить эти особенности.

Лишь отдельные лица, совершившие половые преступления, действительно проявляют признаки психопатии, явно гипертрофированно сосредоточивая свои интересы на половых переживаниях и ощущениях и нередко страдая на этой почве различными половыми извращениями. К подобным лицам наряду с мерами уголовно-правового характера целесообразно применять и медицинские меры.

Конечно, лицам, совершающим половые преступления, так же как и другим разновидностям преступников, свойствен комплекс специфических для них черт. Но речь идет о сдвигах и деформациях в нравственно-психологической характеристике, а не о природных особенностях. Наиболее типичны из этих черт следующие:

низкий образовательно-культурный уровень, примитивные интересы, среди которых особенно выделяется стремление к выпивке[205];

грубость, зачастую переходящая в жестокость;

цинизм, отсутствие чувства стыда, неуважение к людям, эгоизм, потребительское отношение к окружающим.

Перечисленные черты образуют первую группу ха-

174

 

рактерных особенностей насильников, которые в значительной степени роднят их с хулиганами.

Следующая группа черт, присущих насильникам:

крайний примитивизм во взглядах на взаимоотношения полов, сводящий их к физиологическому акту;

взгляд на женщину как на низшее существо, призванное служить мужчине орудием полового наслаждения;

разнузданность, не признающая никаких преград на пути к удовлетворению полового влечения;

моральная распущенность, которую некоторые из насильников, попавшие под влияние буржуазной пропаганды «сексуальной революции» и «сладкой жизни», даже расценивают как элемент «ультрасовременности».

Переходя к характеристике отдельных типов рассматриваемой категории преступников, можно выделить относительно более (а иногда и особо) опасных насильников-рецидивистов, у которых готовность к преступным посягательствам против женщин носит устойчивый характер, причем совершению ими новых преступлений активно содействует сознание своей безнаказанности. Последнее же обычно порождается отсутствием производства по факту предыдущего преступления (например, в связи с тем, что потерпевшая не заявила о случившемся).

Общественная опасность некоторых насильников определяется и степенью предумышленности, обнаруживаемой при выборе места преступления, жертвы посягательства, средства преодоления сопротивления и т.д., степенью преступной решимости, жестокости и дерзости.

4. У лиц, совершающих грабежи, разбои и другие корыстно-насильственные преступления, наблюдается сочетание черт, присущих лицам, совершающим как корыстные, так и насильственные преступления. Вместе с тем лица, совершающие корыстно-насильственные преступления, также не представляют собой однородной массы. Криминологические исследования позволяют сделать вывод о наличии в их среде трех основных типов.

Прежде всего это лица, впервые осужденные за грабеж или разбой. Однако они значительно отличаются от так называемых «случайных», ситуативных преступников, совершающих «чисто» насильственные преступления. Это отличие заключается в том, что в подавляющем большинстве случаев указанные лица еще до совершения

175

 

грабежа или разбоя проявляли пренебрежительное отношение к установленному правопорядку, корыстные устремления, пренебрежение к личности другого человека.

Так, среди осужденных за грабеж и разбой в некоторых городах отрицательно характеризовались к моменту совершения преступления около 78% взрослых и 62% несовершеннолетних преступников. Они систематически пьянствовали, доставлялись в вытрезвитель, имели приводы в милицию, совершали мелкое хулиганство, грубо нарушали производственную (учебную) дисциплину, плохо вели себя в семье. Многие из них (40 – 45%) до совершения преступления подвергались мерам административного или общественного воздействия.

Таким образом, вначале аморальное поведение, потом административно наказуемое правонарушение (чаще всего мелкое хулиганство, мелкая кража) или даже преступление (хулиганство или кража) — такова довольно распространенная ситуация, характеризующая лиц, впервые совершающих грабежи и разбои.

Ко второму типу корыстно-насильственных преступников можно отнести лиц, неоднократно совершающих ограбления и разбойные нападения. Здесь также систематическое пьянство приводит к ослаблению социально полезных связей, мешает выполнять квалифицированную работу и т.д. Выпивки составляют для них основную потребность и форму времяпрепровождения.

Так, при обследовании осужденных за разбой оказалось, что у троих из каждых четырех обследованных мотивация была связана с состоянием опьянения либо со стремлением добыть деньги на выпивку[206].

Показателен также характер судимостей, имеющихся у рецидивистов, совершивших грабежи или разбои. В преобладающем большинстве случаев это судимости за кражи и хулиганство. Как правило, именно с этих преступлений начиналась «карьера» грабителей-рецидивистов. Именно в процессе их совершения у будущего грабителя формируется пренебрежительное отношение к чужому имуществу и к личности другого человека. Эти же

176

 

преступления в сочетании с грабежом и разбоем типичны для последующей преступной деятельности таких лиц.

Так, среди повторно судимых доля ранее осужденных за хулиганство составила 20%, среди судимых в третий раз — 28%, среди судимых в четвертый раз — 28%[207]. Эти данные еще раз показывают значимость мер, принимаемых для борьбы с хулиганством, в системе мер предупреждения особо опасных преступлений.

Наконец, к третьему типу корыстно-насильственных преступников относятся злостные преступники-рецидивисты с ярко выраженной антиобщественной установкой, которые аккумулируют в себе самые отрицательные стороны воров-рецидивистов и злостных насильственных преступников. Эти лица составляют основной контингент лиц, признанных особо опасными рецидивистами.

Так, при выборочном обследовании оказалось, что уже при двух судимостях сочетание корыстных и насильственных преступлений составило 42% и превысило как сумму сочетаний только корыстных (19%), так и сумму сочетаний только насильственных (19%) преступлений. При трех и четырех судимостях сочетание корыстных и насильственных преступлений составило соответственно 41% и 44%, тогда как только корыстные преступления составили 18 и 19%, а только насильственные — 19 и 20%[208].