Характеристик несовершеннолетних преступников

 

1. Известно, что само социальное воздействие среды и ситуации на поведение различно в зависимости от возраста и что наиболее зависимы в этом отношении именно подростки. Поэтому изменения в социально-де-

132

 

мографической и уголовно-правовой характеристиках рассматриваемого контингента всегда сигнализируют о возможных изменениях в тенденциях преступности несовершеннолетних и позволяют намечать наиболее эффективные меры общей и специальной профилактики.

2. Доля лиц мужского пола в составе контингента несовершеннолетних преступников абсолютно преобладающая: она выше, чем в составе преступного контингента в целом. Доля лиц женского пола в числе несовершеннолетних осужденных составляет, по выборочным данным, всего 2 – 5%[143]. Надо отметить в этой связи, что в 1922 – 1924 гг. этот показатель был значительно выше и составлял для возрастной группы 16 – 17 лет — 14%, а для возрастной группы 14 – 15 лет — 10%[144].

По большинству преступлений доля девочек в контингенте подростков, их совершающих, весьма мала, и лишь по некоторым видам преступлений она выше средней (кражи). Причем в целом преступления несовершеннолетних женского пола в большинстве случаев менее дерзки и опасны, нежели преступления лиц мужского пола. В частности, по данным В.В. Орехова, применительно к преступлениям против личности, совершаемым несовершеннолетними женского пола, речь идет главным образом о телесных повреждениях, причиненных в бытовых драках, и о заражении венерической болезнью[145].

Как правильно отмечает А.Б Сахаров, преобладание среди несовершеннолетних правонарушителей лиц мужского пола связано, по-видимому, с некоторыми психологическими особенностями пола, исторически сложив-

133

 

шимся различием интересов, поведения, воспитания мальчиков и девочек. Таким образом, и здесь, как и при характеристике особенностей личности преступников в целом, речь идет о социальных аспектах возрастной характеристики.

Распределение контингента несовершеннолетних преступников по возрасту характеризуется устойчивым преобладанием доли подростков старшего возраста (16 – 17 лет). По различным выборочным данным, в общем числе несовершеннолетних, совершивших преступления в 1965 – 1966 гг., лица в возрасте 14 – 15 лет составляли около 15 – 20%, 16 лет — около 35%, 17 лет — 40 – 45%. Иногда это явление объясняют тем, что для несовершеннолетних установлен «двойной» порог уголовной ответственности. Однако преступления, уголовная ответственность за которые наступает с 14-летнего возраста, составляют ⁹/₁₀ всех преступлений, фактически совершаемых подростками. Поэтому следует признать, что приведенные выше данные реально и устойчиво характеризуют исследуемый аспект структуры преступности.

Этот вывод подтверждается и достаточно точным совпадением результатов других выборочных исследований, осуществленных в различные годы в отношении разных контингентов подростков и применительно к различным территориальным единицам[146].

Результаты выборочных исследований подтверждают вывод, сформулированный А.Б. Сахаровым и нашедший поддержку в литературе: распространенность преступности среди отдельных возрастных категорий несовершеннолетних прямо пропорциональна возрасту.

По данным выборочных исследований, относительно высока доля лиц в возрасте 14 – 15 лет в числе несовершеннолетних, участвовавших в преступлениях со взрослыми. Это объясняется прежде всего целенаправленностью действий взрослых преступников по «вербовке» соучастников именно из числа подростков этого возраста

134

 

(их относительно легче запугать и полностью подчинить влиянию главаря, они не требуют сколько-нибудь значительной доли похищенного). Сравнительно небольшая доля лиц 14 – 15 лет в контингенте несовершеннолетних, осужденных за причинение телесных повреждений, обусловлена, как представляется, самим характером соответствующих преступных деяний (в основном совершаемых из хулиганских побуждений, ревности или мести, связанных с укоренением у виновного черт жестокости и агрессивности, совершаемых в большинстве случаев с применением холодного оружия).

Как и распределение контингента несовершеннолетних преступников по половому признаку, распределение его по возрасту также объясняется социально-психологическими причинами. Конечно, поскольку с определенным возрастом, как отмечал проф. М.Н. Гернет, связан определенный уровень развития сил, интеллекта, влечений, постольку, так сказать, «физически» становится возможным совершение определенных преступлений[147]. Однако речь идет не о «чисто» биологическом, а о социально-психологическом процессе формирования личности подростка и появления личностных дефектов в сфере интересов и потребностей, реализация которых в поведении облегчается в силу возрастных особенностей у подростка.

Сопоставительный анализ возрастной структуры контингента несовер-шеннолетних преступников в СССР и в зарубежных социалистических госу-дарствах Европы показывает большое ее сходство, хотя доля лиц в возрасте 14 – 15 лет в некоторых из них относительно выше[148].

В основных капиталистических странах доля возрастной группы 14 – 15 лет в составе несовершеннолетних преступников обычно гораздо выше (США — 55 – 60%, а в контингенте несовершеннолетних воров даже 65 – 70%, Англия — более 60%, ФРГ — около 35 – 38% и т.д.)[149].

135

 

Такая структура контингента несовершеннолетних преступников в капиталистических странах самым непосредственным образом связана с разлагающим влиянием характерного для буржуазного общества культа индивидуализма и человеконенавистничества на подростков младшего возраста, в особой степени не защищенных от этого влияния; с действием средств массовой информации, пропагандирующих насилие; с безнадзорностью и бесперспективностью жизни широких слоев молодежи (особенно в трущобах крупных городов).

3. Распределение контингента несовершеннолетних преступников по месту жительства характеризуется относительным постоянством во време-ни (практически в течение 10-летия). В среднем городские жители составля-ют 75 – 78% и жители сельской местности — 22 – 25% этого контингента[150].

С учетом распределения между городом и сельской местностью подросткового населения в целом можно сделать вывод, что соотношение числа несовершеннолетних, совершающих преступления, на 10 тыс. городского и 10 тыс. сельского населения в возрасте 14 – 17 лет составляет в этих выборках примерно 3,5: 1.

Интересен с криминологической точки зрения вопрос о доле в составе несовершеннолетних преступников подростков, проживающих в крупных городах. Данные выборочных исследований позволяют констатировать, что увеличение числа несовершеннолетних жителей таких городов отнюдь не всегда связано с пропорциональным увеличением преступности в среде этого контингента.

Более значительная доля городских подростков в преступном контингенте, несомненно, связана, как и применительно к составу лиц, совершающих преступления в целом, с усложнением воспитания в городских условиях (сужение возможностей контроля семьи, соседей, школы за времяпрепровождением и связями подростков; более позднее включение в трудовую деятельность; возможности для контактов с источниками отрицательных влияний; специфические трудности обеспечения неотвратимости раскрытия преступлений и т.д.). Опыт ряда крупных городов страны, однако, свидетельствует о

136

 

том, что всесторонний учет этих обстоятельств при планировании и осуществлении предупредительной работы (как и воспитательной работы с подростками в целом) позволяет и в условиях крупного города обеспечить устойчивое снижение численности несовершеннолетних, совершающих преступления[151].

Собранные данные позволяют отвергнуть концепцию буржуазной криминологии об урбанизации как одной из основных причин преступности несовершеннолетних. Не рост городского населения сам по себе, а антагонистические противоречия эксплуататорского общества, с особой быстротой проявляющиеся в условиях города, — причина бурного и безостановочного роста преступности несовершеннолетних в городах капиталистических государств.

Второй аспект рассматриваемого социально-демографического признака — территориальное распределение контингента несовершеннолетних преступников — исследован еще недостаточно. Имеющиеся данные позволяют лишь констатировать существующую неравномерность соответствующего показателя[152].

Думается, что подобные данные отражают, с одной стороны, различия социально-экономических условий и исторических традиций и обычаев, несомненно существующих в конкретной среде, формирующей личность подростка, а с другой — в определенной степени и разный уровень воспитательно-предупредительной работы. Поэтому рассматриваемый социально-демографический признак имеет существенное значение для планирования и оценки эффективности профилактической работы и практики применения наказания по делам несовершеннолетних.

4. Рассмотрим теперь данные, характеризующие семейное положение несовершеннолетних, совершающих преступления. В силу того, что семья — один из определяющих элементов микросреды, формирующей личность несовершеннолетних, существенное значение

137

 

приобретают количественные характеристики, отражающие долю несовершеннолетних, воспитывающихся: а) двумя родителями, одним из родителей, без родителей; б) в семье и вне семьи; в) в семье, в которой имеются или отсутствуют необходимые жилищно-бытовые условия для детей; г) в малодетной (1-2 ребенка) или многодетной семье.

В характеристику семенного положения несовершеннолетних преступников должны быть включены, как представляется, данные о наличии или отсутствии внутри семьи устойчивых источников отрицательного влияния на детей, об образовательном уровне родителей.

Доля подростков-правонарушителей, воспитывавшихся в полной и неполной семье, а также сирот характеризуется данными выборочных обследований, которые свидетельствуют о том, что с конца 50-х годов последовательно сокращалась доля подростков, воспитывавшихся в неполной семье, так что в настоящее время подростки, воспитывающиеся обоими родителями, составляют ²/₃.

Нет сколько-нибудь серьезных различий в рассматриваемом отношении между контингентами несовершеннолетних преступников и иных правонарушителей (состоящих на учете в детских комнатах милиции и комиссиях по делам несовершеннолетних). Например, 69% подучетных подростков воспитывались в полных семьях[153].

Однако при этом необходимо учитывать, что условия семейного воспитания, как показано в гл. III, определяются не только (и не столько) рассматриваемым признаком, сколько самой нравственной атмосферой семьи и педагогической позицией родителей.

Существенно изменились и самые причины воспитания подростка в условиях неполной семьи. В первые послевоенные годы речь шла в основном о потере отца (обоих родителей) в связи с обстоятельствами военного времени, а равно о рождении и воспитании ребенка одинокой матерью вне брака. Даже по относящимся к 1958 году данным, в числе воспитанников одной из колоний, выросших без отца, 52% составили подростки,

138

 

отцы которых погибли, 29% — дети одиноких матерей и до 10% — подростки из распавшихся семей[154]. Однако в последующие годы доля подростков, потерявших отца в связи с обстоятельствами военного времени, сошла на нет, а доля детей одиноких матерей сократилась. В настоящее время в составе несовершеннолетних преступников, воспитывающихся одним из родителей, дети одиноких матерей и дети из распавшихся семей представлены примерно равными долями. В контрольной группе соотношение примерно такое же.

Что касается распределения долей в контингенте несовершеннолетних преступников, живших в семье и вне семьи, то оно стабильно и составляло к началу 70-х годов примерно 9: 1. В число лиц, живших вне семьи, входят сироты, а также подростки, учащиеся или работающие не по месту жительства семьи (главным образом в ПТУ), и подростки, изъятые из семьи.

Выборочные данные последних лет свидетельствуют о том, что жилищные и материально-бытовые условия в семьях, в которых воспитывались несовершеннолетние, совершившие преступления, не отличаются от условий в семьях подростков контрольной группы[155].

Большинство несовершеннолетних преступников воспитывалось в семьях с числом детей 1-2 человека.

Образование родителей подростков, совершивших преступления, гораздо ниже образовательного уровня взрослого населения страны в целом. Если в составе работающего населения 65% имели в 1970 году образование в объеме 8 классов и выше, то в составе родителей, дети которых совершили преступления, доля лиц с таким образованием не превышала, по данным репрезентативной выборки, 16%. Столь значительный «сдвиг» образовательного уровня родителей несовершеннолетних преступников по сравнению со средними показателями с бесспорностью указывает на одно из основных обстоятельств, затруднявших правильное воспитание

139

 

несовершеннолетних в таких семьях и требующих учета в профилактической работе.

Распределение подростков, совершающих преступления, по социальному положению (роду занятий) характеризуется следующими данными выборочных исследований: учащиеся общеобразовательных школ — 11 – 24%, учащиеся ПТУ — 16 – 17%, работающие — 47 – 50%, неработающие и неучащиеся подростки — 12 – 23%[156].

Оценивая эти данные, следует иметь в виду, что подавляющая часть несовершеннолетних подростков является учащимися общеобразовательных школ и, следовательно, доля последних среди преступников значительно ниже их доли в общей массе несовершеннолетних.

Относительно значителен (по сравнению с долей в контрольной группе) показатель, характеризующий участие в преступлениях подростков, не учащихся и не работающих, что указывает на одно из перспективных направлений усиления профилактических мероприятий.

Доля учащихся ПТУ в составе несовершеннолетних преступников связана с существовавшей до последних лет практикой комплектования их в значительной части «трудными», не имеющими 8-летнего образования подростками.

Как представляется, мероприятия последних лет, направленные на совершенствование профориентации и воспитательной работы с работающими подростками и учащимися ПТУ, будут способствовать как общему снижению преступности несовершеннолетних, так и опережающему снижению в ней доли указанных контингентов.

Применительно к подросткам, состоящим на учете в детских комнатах милиции и комиссиях по делам несовершеннолетних, особенно велика доля школьников и учащихся ПТУ (от ²/₃ до ³/₄ этого контингента). Это и понятно, так как данный контингент образует как бы предшествующую «ступень» деморализации личности подростков по сравнению с контингентом преступников.

140

 

Эти данные подтверждают необходимость усиления работы по ранней профилактике преступности среди младших подростков.

5. Важное значение для социально-демографической характеристики несовершеннолетних, совершающих преступления, имеет их образовательный уровень. По этому признаку можно судить о потенциальных возможностях личности несовершеннолетнего правонарушителя в исполнении им своих социальных функций, в определенной степени — об уровне его культуры, интересах[157] (см. § 1 настоящей главы и гл. V). Выборочные криминологические исследования позволяют сделать следующие выводы.

Во-первых, подавляющее число подростков-правонарушителей имеют образование на 1 – 3 класса ниже, чем их сверстники. Во-вторых, уровень образования несовершеннолетних преступников в последние годы повышается.

Свидетельствуя об определенных результатах, достигнутых в деле удержания в стенах школы подростков, ранее отсеивавшихся до получения 8-летнего образования, эти данные указывают вместе с тем на то, что само по себе удержание этого контингента не решает еще задачу профилактики правонарушений в его среде. Необходимо дальнейшее усиление дифференцированной работы с этими подростками и прежде всего по восстановлению и развитию у них интереса к учебе, по включению их в жизнь коллектива. Пока же, по данным различных выборок, среди подростков, совершающих преступления, ²/₃ учились плохо, а 58% были второгодниками[158].

6. Представляется правильным включение в характеристику рассматриваемого контингента обобщенных данных о поведении, предшествующем совершению преступления. Эти данные наряду и во взаимодействии с другими показателями, характеризующими исследуемую совокупность, помогают установить типичные зависимости, необходимые для прогнозирования динамики преступности несовершеннолетних и планирования

141

 

объема и направлений профилактических мероприятий. В конкретных случаях они имеют существенное значение и для решения вопросов назначения и исполнения наказания, прекращения его отбывания.

Имеющиеся данные свидетельствуют, в частности, о том, что 30 – 40% подростков состояли к моменту совершения преступления на учете в детской комнате милиции, привлекались к административной ответственности, к ответственности перед комиссиями по делам несовершеннолетних[159]. Поскольку они тем не менее совершили преступления, неизбежен вывод о наличии значительных «резервов» повышения эффективности работы по линии детских комнат, комиссий и т.д. и о необходимости в каждом конкретном случае выяснять в рамках уголовного дела, почему принятые ранее меры воздействия оказались запоздавшими или недостаточными, внося по этому вопросу представления, частные определения и т.п.

7. При рассмотрении особенностей уголовно-правовой характеристики личности несовершеннолетнего преступника представляется необходимым различать в этой связи: а) лиц, совершивших общественно опасные действия до наступления возраста уголовной ответственности[160]; б) лиц, совершивших преступления в несовершеннолетнем возрасте (несовершеннолетние преступники); в) лиц, совершивших правонарушения непреступного характера в возрасте, позволяющем применять меры воздействия, предусмотренные законом (несовершеннолетние правонарушители); г) лиц в возрасте от 18 лет до 21 года, совершивших новое преступление, несмотря на то, что в несовершеннолетнем возрасте к ним за совершенное преступление уже применялось уголовное наказание или заменяющая его мера (молодые рецидивисты).

Возрастные границы исследуемой совокупности связаны с фактом достижения лицом определенной степени интеллектуально-волевой зрелости, присущей в норме указанному возрасту. Конечно, в период с 14 до 18 лет еще продолжается интенсивный процесс формирования

142

 

сознания и личности в целом, подростки уступают взрослым в степени развития интеллекта и воли, у них еще невелик жизненный опыт. Поэтому законодатель рассматривает несовершеннолетие как одно из обстоятельств, смягчающих ответственность (ст. 33 Основ). Однако в то же время у лица в возрасте 14 (16) лет уже достаточно развита способность к осознанию в социально-нравственных категориях своего опыта и опыта окружающих, оно в значительной мере освобождается от императивности как внешних воздействий, так и непосредственных внутренних побуждений, действует в соответствии с сознательно принятыми решениями. Поэтому в состав указанной совокупности включаются подростки, не просто достигшие соответствующего «паспортного возраста», но и не имеющие при этом существенного отставания от нормы в степени интеллектуального или волевого развития (психологический возраст)[161].

Некоторые авторы отмечают, что несовершеннолетние не могут еще полностью обеспечить сознательного управления своим поведением[162]. Что касается трудовых, имущественных и тому подобных правоотношений, то в ряде случаев это действительно так, ибо иначе закон не рассматривал бы лиц в возрасте 15 – 17 лет как ограниченно дееспособных. Однако, что касается той области поведения, которая связана с соблюдением требований уголовных законов, значимость которых отчетливо осознается уже подростками, их возможность сознательно управлять своими поступками в принципе не вызывает сомнения.

В норме элементом уголовно-правовой характеристики подростков, совершивших преступления, является как раз полная осознанность содеянного как запретного и вредного для интересов общества деяния, наличие возможностей руководить своими действиями и реализация этих возможностей при совершении преступления[163].

143

 

8. Существенный элемент уголовно-правовой характеристики несовершеннолетних преступников — структура их контингента по основным видам совершенных преступлений.

По выборочным данным, среди несовершеннолетних преступников устойчиво преобладают лица, совершившие главным образом кражи и хулиганские действия[164].

Доля подростков, совершивших тяжкие преступления, относительно стабильна и составляет около 20%, не обнаруживая существенной тенденции к увеличению.

9. Общественная опасность подростков, совершающих преступления, и преступлений, ими совершаемых, в известной мере связана с величиной доли лиц, участвующих в групповых преступлениях[165].

По данным Н.И. Гуковской, А.Б. Сахарова, Д.И. Фурсова, Е.А. Харшака и нашим, доля участников групп, насчитывавших более четырех человек, не превышает 20 – 30%, по данным А.Н. Роши и А.В. Сенчина, — даже 10 – 11% в составе всех участников групповых преступлений[166].

О специфическом характере групп подростков, совершающих преступления, говорят и данные о месте и обстоятельствах их возникновения. Более чем в ²/₃ случаев группы подростков формируются в процессе совместного времяпрепровождения и лишь ситуационно переходят к совершению преступления.

144

 

Отмечается значительная доля преступных групп с участием взрослых, причем 20 – 30% взрослых — ранее судимы. Значительна и доля участия ранее судимых подростков[167]. Эти данные указывают на наличие больших возможностей для предупреждения формирования преступных групп и для принятия необходимых профилактических мер.

Особенную тягу к участию в группах, совершающих преступления, проявляют подростки, «выталкиваемые» из школы и семьи, так как «микроклимат» этих групп дает им определенные возможности для повышения самооценки. Поскольку же образование группы усиливает суммарную активность ее участников и повышает их уверенность в собственных силах и чувство безнаказанности, постольку совместные прогулки по улице и в других общественных местах, сборища в подворотнях и на лестничных клетках могут при наличии подходящей ситуации и с учетом состава группы перейти в нарушения общественного порядка, мелкие кражи и т.п. Безнаказанность этих правонарушений в свою очередь приводит к усугублению антиобщественного, в том числе преступного, поведения.

Отсюда обеспечение своевременности и достаточности мер воздействия по фактам первых же правонарушений должно рассматриваться как важнейшая предпосылка эффективности профилактической работы.