Пол Уильям Андерсон. Полет в вечность

Первоначально пустота, в которой оказываюсь после погружения внутрь, представляется бездной. Не той, которую некоторые воображают бездонной пропастью (хотя, бывают и такие образы), а абсолютной глубиной во все стороны. Правда, определить, где здесь верх или низ, невозможно, так как нет никаких оснований для ориентирования, никаких конкретностей. Даже самого себя воспринимаю не как фигуру с человеческими очертаниями, а, скорее, как некое средоточие осознанности.

Постепенно приходит понимание, а может, и внутреннее ощущение, что пространство вокруг не является совершенно пустым. Через некоторое время со всех сторон сначала лишь слегка определяются, а затем и четче оформляются в разновеликие объекты, сферы наподобие мыльных пузырей. Причем, видны они становятся не сразу, а только когда обращаешь на них внимание, концентрируешься. Тогда из пустоты неспешно проявляются, будто всплывают из небытия, туманные колеблющиеся шары, загадочные и притягивающие.

Поговорим о самой книге. Допускаю, что многое из описанного здесь вызовет недоверие, сомнение, удивление — возможно ли такое. Мне это знакомо. С аналогичной ситуацией я столкнулся, например, когда впервые узнал о людях, побывавших в осознанном сновидении. Рассказы о невероятных путешествиях в странных мирах, полетах и превращениях казались выдумкой, фантазиями впечатлительных и повернутых на своих верованиях личностей. Даже не попробовав окунуться в эту среду, я уже готов был выставить ей негативную оценку.

Но все познается в сравнении. Подобным образом скептически настроенные собеседники относились и к возможностям «другого в и дения», которое я в то время начинал осваивать. О нем рассказывается в практикуме «Незамеченный дар».

Вот эта похожесть моей и чужой реакции на неизвестное и заставила меня тщательнее приглядеться к информации о сновидцах, попробовать с самых азов подойти к столь необычным сновидениям, пошагово выполняя все необходимые действия. Восторг, который я испытал, обнаружив в первый раз, что нахожусь во сне и могу управлять им, трудно с чем-либо сравнить. Просто пришло понимание: многое из рассказанного может быть реальным и, оказывается, доступно мне. Появилось доверие. Правда, и сейчас, пребывая в осознанном сновидении, часто перепроверяю свои ощущения — настолько все необычно.

Так же — с легкой долей допущения — прошу отнестись и к информации, размещенной в данном исследовании. В жизни вообще нет ничего такого, что было бы невозможно или неопровержимо. Все дело в наших убеждениях.

Конечно, важно во всем удостоверяться самому. Согласитесь, как можно растолковать кому-то что-то, да и просто беседовать на какую-либо тему с тем, кто даже не пробовал испытать обсуждаемое лично, кто ни разу не погружался в данную область знаний практически? Это все равно что браться учить плавать человека, никогда не заходившего в воду, или объяснять вкус мороженого тому, кому не приходилось его хотя бы лизнуть. Убежденность таких «знатоков» в своей правоте и в невозможности ситуаций, обнаруженных в процессе «внутреннего путешествия», вызывает лишь сочувствующую улыбку и нежелание продолжать беспредметный диалог.

У каждого свои запросы. Кому-то может показаться, что в моем повествовании слишком много теории, чтобы верить всему безоговорочно. Кому-то — что в ней достаточно фактического материала, чтобы довериться. Решать Вам, уважаемые читатели. Я давно уже отбросил попытки доказать кому-либо что-либо по поводу явлений, с которыми мне и напарникам пришлось столкнуться. Да и что такое факты, если рассматривать их только с позиции сведений, доступных нам посредством известных пяти органов чувств и лишь об окружающем видимом мире? Речь-то идет о слоях поглубже.

Также читатель может сделать вывод, что здесь, в отличие от других моих произведений, содержится много цитат и мало практических техник. Не спорю. Но это не значит, что я пытаюсь спрятаться за теоретической мишурой и авторитетом великих. Наоборот, методы достижения состояний, описанных в этой книге, настолько разнообразны, а те, которые испытывал я с напарниками, так гибки и внешне ненаучны, что почти любой интересующийся медитативными техниками может выйти на подобные сферы и слои реальностей, но иным, своим путем. А набор чужих высказываний, предлагаемых тут, использован не для придания моим исследованиям веса, а по причине необходимости показа идентичности, схожести результатов как у моих со-путников, так и у независимых искателей в разных эпохах и направлениях. Феномен «внутренних миров» существует и игнорировать этот факт становится все сложнее.

И еще о практических ощущениях. Исследуя собственные глубины, инсайдер сталкивается со многим. Но первым его впечатлением, как уже упоминалось, чаще всего, становится осознание абсолютной пустоты. И не обязательно она должна быть бездонно-черной или какого-либо другого цвета. Иногда окружающее пространство представляет собой переполненность ярким светом. Без видимого в окрестностях источника. Тем не менее, ослепления не наблюдается. Это просто свет, существующий сам по себе. В нем и прорисовываются, словно проявляются на фотопленке, различные видения.

В этом смысле к обнаруживаемому ближе всего свидетельства сторонников восточных практик. Так, в традиции буддизма область внутренних сфер называется «открытым пространством сияющей пустоты». А в одном из первоисточников буддийской религии махаяны «Сутра сердца совершенной мудрости» сообщается (перевод А.А. Терентьева): «…форма — пустота, а пустота — форма. Пустота неотлична от формы, а форма неотлична от пустоты».

Исследовательница буддизма Франческа Фримантл в своей книге «Сияющая пустота» дополняет данное изречение: «Пустота — это творческий источник всего иллюзорного существования. Это нулевое измерение, из которого возникает и в котором растворяется все сущее».

Что любопытно, утверждение восточных мистиков почти слово в слово повторяет и гениальный ученый современности, известный физик Альберт Эйнштейн: «Все состоит из пустоты, а форма — сгущенная пустота».

Инсайдеры же называют исследуемые территории пространством равных возможностей. Почему — объясню позже.

НЕНАУЧНЫЙ ПОДХОД

Непосредственно рядом с нами существует огромная область, даже проникновение в которую, а тем более ее исследование посредством материализма, невозможно.