Интервью International Musician and Recording World, март 1975

Ричи Блэкмор, вероятно лучший электро-гитарист мира, не очень хорошо относится к интервью; он предпочитает не давать их чаще, чем 2 раза в год (ну да, конечно – прим. Пер.). Будучи гитаристом в Deep Purple, одной из самых успешных рок-групп мира, у него не так много времени на то, чтобы волноваться о своем публичном имидже. Напротив, Ричи предпочитает давать интервью только когда собирается говорить о музыке, заявляя: «я музыкант, а не политик, и я не хочу влиять на умы наших фанатов». Недавно у меня появилась возможность поговорить с Ричи Блэкмором о гитаре и его музыке.

- Когда вы начали играть на гитаре?

- Я начал, когда мне было 11, моей первой гитарой была испанская Framus. Я переделал ее в электрическую с двенадцатью звукоснимателями – на каждый День рождения я получал звукосниматель, так что когда мне исполнилось 15 у меня на ней было коло 5 звукоснимателей. Я сам перестроил ее, будучи очень заинтересованным в электронике и всяких штучках, я пошел работать в авиационную индустрию, когда в возрасте 15 лет ушел из школы, и работал на авиационном радио. Это помогло, потому что за последние 10 лет гитара стала электрическим инструментом – усилители и все остальное – и это полезно знать немного об электронике, обратной связи, о чем угодно.

- Вы сказали, что ушли из школы когда вам было 15 – вы сделали это, чтобы присоединиться к рок-н-ролльной группе?

- Когда мне было 13, я играл в скиффл-группе. Около года я занимался классической музыкой, просто чтобы получить правильные музыкальные знания. Потом это стало немного скучным, и я захотел играть рок, я не мог играть классическую музыку – она довольно строгая, а я подбирал все на слух. Мне кажется, очень важно, когда начинаешь впервые знакомиться с инструментом, пройти хорошую тренировку, или что-то в этом духе, чтобы все делать правильно, потому что если ты зарабатываешь плохие привычки, они остаются с тобой навсегда. Как вождение, с самого начала нужно прилежно учиться, а потом разрабатывать собственный стиль. Я научился использовать все свои пальцы, тогда как большинство блюзовых гитаристов используют только 3. Я получил имя за умение играть очень быстрые ходовки, но для меня они не быстрые, я просто научился использовать мизинец. Мне очень легко играть их с мизинцем, тогда как другие сходят от них с ума из-за своей привычки использовать безымянный палец как самый важный и никогда не играть мизинцем. По-видимому, это очень важно.

- Вы получили первый серьезный опыт живых выступлений с Лордом Сатчем?

- Да, с Сатчем, хотя в 1960 я играл в своей первой профессиональной группе, просто местной группе, но мы много гастролировали. Я играл у Сатча около года, но я чертовски многому научился, выступая с ним. Мне было около 17. Он многому научил меня в том, как надо делать шоу; до этого я играл за кулисами, очень стеснялся, тогда как играя с Сатчем ты либо играешь впереди, либо он в буквальном смысле вытаскивает тебя. Он хватал меня за гитару и вытаскивал вперед, раскачивая туда-сюда, чтобы заставить двигаться, говоря: «давай, отпусти свои пальцы – двигайся». Я был просто в панике. После этого я увидел, что такое поведение работает, это то, чего хотят зрители. Чаще всего для 90 процентов успеха достаточно игры на гитаре, но некоторые зрители хотят, чтобы что-то поразило их. Даже я, когда я смотрю на других гитаристов, если он просто сидит и играет, я говорю: «ух, сделай что-нибудь!». Например, Альберт Ли или Большой Джим Салливан. Большой Джим Салливан был моим учителем, потому что он жил за ближайшим поворотом, так что я часто ходил к нему, они вероятно 2 самых лучших гитариста в Англии. Никто не знает этого, потому что у них нет никаких свежих идей на сцене, они просто играют. Сложно соревноваться с Альбертом Ли.

- Помимо того, что вы используете свой мизинец, у вас также очень быстрая правая рука.

- Это самое сложное, правая рука. Я часто делаю упражнения, вообще не играя левой рукой, прыгая от одной струны к другой. Не просто прыгаю к любой струне, естественно, а прыгаю с 6 на 4, с 5 на 3, с 3 на 2, с 3 на 1 – вы будете удивлены тем, как сложно делать это быстро, эти прыжки, а в этом половина техники. Когда берешь классические уроки, тебя учат, как ударять вниз и вверх, а это очень важно (Ричи имеет в виду то, что впоследствии назвали «переменный штрих» - прим. Пер.). Например, Элвин Ли играет трудным способом, он всегда извлекает звук ударами вниз, потому что, по видимому, он не научился ударам вверх, что делает все гораздо проще. Только так можно играть быстро – то, что он играет, он играет очень хорошо, потому что он играет сложнейшим методом, каким я могу себе представить. Некоторые из его вещей хорошие. Или как Уэс Монтгомери, он играл большим пальцем. Если учишься играть необычным способом, это добавляет дополнительное пространство, когда у тебя другая распальцовка, что, как мне кажется, помогает. Если бы все играли одинаково, все бы звучало уж слишком похоже.

- Вроде того, когда левша учится играть как правша.

- Это меня действительно поражает, я не знаю, как они делают это. Мне кажется, все это дает другой взгляд на инструмент. Сейчас я учусь играть на виолончели, пока что я играю всего месяц, но дело идет. Вибрато совершенно другое, приходится использовать его на виолончели, потому что ищешь ноту без видимого основания. Сдвигаешь струну на одну шестнадцатую дюйма, а твои уши ищут ноту, если ты просто будешь извлекать звук без вибрато, то все будет звучать ужасно, ты не получишь правильную ноту. На инструменте нет ладов, нужно находить и чувствовать ноту с помощью вибрато. Также очень трудно играть смычком, потому что он колит руки.

- Играете ли вы на других инструментах, например, на бас-гитаре?

Я часто играю на басу, недавно я джемовал с Алексом Харви на басу. Мне нравится играть ведущий бас, потому что я могу играть на басу также быстро, как на гитаре. Много людей считают, что это сложно, а я не знаю почему, потому что быстро играть на басу не сложнее, чем на гитаре. Что меня раздражает, так это то, что бас часто становится вакансией для второго гитариста. Парень говорит: «я хочу быть в группе. Я не могу играть на лид-гитаре, так что буду играть на басу». На самом деле они не рассматривают бас-гитару как отдельный инструмент, не так, как на нее смотрят Рэй Браун или Чарли Мингус – вот кого я считаю настоящими басистами. Я видел Чарли Мингуса во Франции, и он был великолепен. Гленн сходит с ума от фанка. Он любит этот тип музыки. Он очень талантливый басист, он никогда не занимается, но в его игре всегда столько чувств. Он никогда не играет предсказуемо, часто я не знаю, что он сыграет – многие бас-гитаристы просто играют «дам-дом-дом-донс», а Гленн играет «бадам-баддл-ам». У него такое чувство ритма, что он не может играть прямолинейно, но он очень хорош.

- Какие гитаристы вам нравятся?

- Мне нравится Джефф Бек. Он мой любимый гитарист. Есть много гитаристов, которых упускают из виду. Когда ты сам гитарист, ты очень погружаешься в то, что делаешь. Майк Блумфилд очень хорош. Стив Хоуи всегда был очень хорошим гитаристом. Меня не очень поражают Джимми Пейдж или Эрик Клэптон, я никогда не видел в Клэптоне ничего особенного. Он хороший певец.

- Как вы относитесь к людям вроде Пита Тауншенда?

- Он один из «первопроходцев»… можно поругать первопроходца, но в этом не так много смысла. В 64 были дни, когда он вдохновлял меня, потому что он был первым гитаристом, использовавшим дисторшн, это было неслыханно в те дни, а он записал искаженное соло в "Anyway Anyhow Anywhere". Это было по-настоящему хорошее соло, The Who казались мне великолепными, когда только появились. Тауншенд не столько гитарист, сколько сочинитель. Есть столько людей, которые являются хорошими гитаристами, но их имена никому не известны.

- Есть ли американские гитаристы, которых вы считаете музыкантами мирового класса?

- Томми Болин, в особенности. В группе под названием Stray Dog есть парень, я немного послушал его из-за двери в Record Plant, когда он записывался, и он великолепно звучал… я не знаю, кто он такой. Единственное, за что я критикую американских гитаристов, это за то, что они все звучат одинаково, когда играют рок, у них этот фуззовый звук, я не знаю, зависит ли это от усилителей, или нет. Они могут отлично играть, но, похоже, что они не очень сильно заботятся о своем звучании, по какой-то причине. Когда они переходят к высоким нотам – я знаю, что в этом виноваты американские усилители, потому что я сам их использовал – они сильно скрежещут. Как только они переходят в верхний регистр, появляется этот фальшивый дисторшн, встроенный в усилители. Похоже, что в каждом усилителе, продающемся на американском рынке, встроен этот эффект, из-за которого как только переходишь в верхний регистр, они немного искажают звук, и это заметно. Звучит так, будто динамики готовы развалиться, странный звук, и всегда понятно, что это американский усилок. Получаешь много шума от прикасания к ладам и струнам, когда переходишь к высоким нотам, звучит, словно усилок слишком старается. Ничто не сравнится с новеньким Marshall. У Бэка нет Marshall. Я не знаю, что он использует, но его усилки очень хорошие. У него лучшее гитарное звучание, что я слышал, он играет с таким хорошим чистым звуком. Будучи гитаристом, я, конечно, знаю много трюков в своем деле, но когда бы я ни смотрел на Бэка, я думаю: «как он делает это?». Вдруг из ниоткуда появляется эхо; он может играть очень тихий пассаж без сустейна, а через секунду неожиданно гнать по грифу, используя сустейн. Похоже, что он извлекает сустейн кончиками пальцев, в то же время, он не использует его постоянно, только тогда, когда хочет.

- Он извлекает настолько кристально чистые флажолеты, я даже не знал, что это возможно.

- Джефф очень одаренный гитарист. Хотя я думаю, что он больше заинтересован в машиностроении, он очень хорош в механике. Он сам собирает машины, я не знаю, сколько у него их сейчас – он только что закончил одну, это вдохновляет его играть. После определенного количества времени, проведенного за игрой, хорошо просто подумать о гитаре, и я знаю, что он думает, слушая ноты, которые он играет. Некоторые гитаристы играют только то, что хотят играть руки, они не играют то, чего хочет голова. После 8 лет игры начинаешь думать о каждой ноте, размышляя о соло четверть часа до концерта. Думаешь: «что подойдет сюда», даже не трогая гитару, в этом весь фокус. Это у тебя в голове, а потом это выходит из гитары, если ты можешь это сыграть. Это сложно, но это самый полезный способ, переходить от головы к гитаре, не занимаясь тем, «что круто звучит» или используя «эту фразу». Голова должна говорить рукам, что играть, руки не должны сами заниматься этим. У Хендрикса должна была быть очень хорошая голова, я говорю это, слушая его музыку, потому что он никогда не повторялся. Это значит, что его руки ничего не говорили, он говорил: «я хочу сыграть это». Многие гитаристы, играющие очень быстро, играют размытые пассажи, которые они выучили годы назад (привет, Ингви! – прим. Пер.), что впечатлит человека, ничего не знающего о музыке, потому что люди начинают говорить: «он хорош, не так ли? Послушайте это, он очень быстрый». Настоящий музыкант знает, что дело не в скорости, а в выборе нот, в этом все дело.

- Сколько вы готовите соло, прежде чем зайти в студию, все уже приготовлено или вы не знаете, что будете играть?

- Все записывается спонтанно.

- Даже соло вроде "Highway Star?"

- Да, по другому и быть не могло, потому что я просто не могу отрабатывать соло. Я записал это соло, послушал его, затем мне пришлось копировать его, потому что я играл в терцию, как мне кажется. Трудно копировать свое соло, та часть, что сыграна в терцию, это старая ходовка, которую я играл 10 лет назад. Джонни Бернетт, гитарист, игравший с Элвисом Пресли и познакомивший меня с Джеймсом Бертоном (который играл с Рики Нельсоном, а сейчас с Элвисом), приезжал в Англию; он показал мне эту интересную ходовку, а я годами не использовал ее. Соло не полностью оригинально, но оно захватывающе, это главное.

-Это одно из тех соло, которые копирующие группы обязательно разучивают, играя песню.

- Если играть очень простые, восхитительные песни с рифами, можно использовать всякие тонкости, соло можно делать более комплексными, а не просто тупыми соляками. В то же время, люди слушают 2 первых такта Deep Purple, и говорят: «очень простой и тяжелый панк – рок», и на этом все кончается, эти люди не очень беспокоят нас…они не покупают наши записи. Они вообще не покупают записи, они получают их…это позор.

- Лично я не верю в панк – рок или хэви – метал, все это рок, все это музыка, и не так уж важно как е называть.

- Да, это так, вы правы, но есть люди, дающие рок-н-роллу дурную славу. Я слушаю радио и иногда слышу просто ужасные вещи. Когда ты гастролируешь и когда ты так долго находишься в бизнесе, ты начинаешь чувствовать ауру разных людей, какие это люди и что они хотят. Обычно я за несколько секунд анализирую человека и говорю себе: «я не хочу разговаривать с ним, потому что он кажется мне очень скучным». Так что я холодно отношусь к ним, а они смотрят на меня и видят, что я очень серьезен и холоден, и оставляют меня одного. Это делает меня очень счастливым, серьезно, потому что я не хочу разговаривать с этими людьми. 80 процентов людей, которых я встречал очень скучны, и, следовательно, я не встречаюсь с ними. У меня собственная раздевалка и я сам о себе забочусь. Могут зайти мои друзья, приятные и вежливые люди могут зайти, тогда как в некоторых раздевалках творится ерунда – иногда я захожу в нашу главную раздевалку, и там бывает 100, 200 человек, все они бездельники, говорящие чушь и пьющие все подряд. Я не переношу, когда членам группы приходится идти в туалетные кабинки, чтобы переодеться, так что я довольствуюсь тем, что смотрю выступление другой группы и, может быть, немного медитирую перед шоу. Очень важно смотреть выступления других групп…я не верю в шоубиз-штучки вроде появления в последнюю минуту: «Большие Парни Здесь, Звезды Шоу». Все это кажется мне смешным, весь бизнес начинается там, где кончается музыка.