Интервью Ричи Блэкмора 1973-1975 ( Deep Purple Mark III)

Интервью Ричи Блэкмора 1973-1975 (Deep Purple Mark III)

Интервью Ричи Sounds, 16 февраля, 1974……………………………………………………………………………..2

Интервью Guitar, 1974…………………………………………………………………………………………………………….6

Интервью Sounds, 8 февраля, 1975…………………………………………………………………………………………..13

Интервью International Musician and Recording World, март 1975………………………………………….19

Интервью Ричи журналу Rolling Stone, 20 апреля, 1975…………………………………………………………..24

Интервью Ричи журналу Creem – июнь 1975…………………………………………………………………………….27

 

Интервью Guitar, 1974

- Кем вы были в школе?

-Атлетом; я метал копье. Я был лучшим в Лондоне и меня хотели отправить на английские соревнования, но я был слишком юн. Кроме того, мне нравилась наука; и самолеты – все, что с ними связано. Когда я ушел из школы, я пошел в авиационную индустрию, и даже сейчас самолеты очаровывают меня. Все эти рычаги, а ребята могут просто расслабленно сидеть, включив двигатели, и продолжать полет.

- Кто был первым гитаристом, которого вы услышали?

-Томми Стил, я увидел его, скачущего по сцене на Top Six Five Special; помните? Ну, я хотел прыгать с гитарой, и поэтому попросил купить мне ее. Я купил испанскую гитару за 7 гиней, и в течение года я никак не мог освоить ее. Я брал классические уроки, и, хотя должен был заниматься с определенной пьесой всю неделю, я не был так уж заинтересован в музыке, которую мы играли, и я тренировался только в пятницу ночью, а утром в субботу у учителя играл все неправильно. В то время мне было около 11, а жил я в Хаунслоу. Несмотря ни на что, это были хорошие занятия, благодаря им я стал играть правильно, используя все пальцы, а не просто обычные блюзовые вещи, которые играются двумя или тремя пальцами, копируя другие записи.

- Когда вы говорите «классика», вы имеете в виду пальцевой стиль?

-Нет, не так ортодоксально. Меня учили играть медиатором, но так, как я называю классический медиаторный стиль. Это была хорошая основа для развития техники.

- В те дни вы много занимались?

- Да. Я занимался до 6 часов в день.

- Над чем вы работали?

- Над множеством ходовок; не из какой-то определенной книги, хотя я делал упражнения для отдельных струн Ивора Мэйрантса, которые я считаю очень хорошими. Да, я много занимался, и поэтому, мне кажется, у меня быстрая правая рука. Мне никогда не было сложно играть быстро.

- Волнует ли вас что-нибудь в вашей технике?

- Голова; вот, что волнует меня. Я всегда считал, что у Хендрикса сила была здесь (в голове), а не здесь (в руках). И потом, есть люди, которые действительно могут бегать по всему грифу, но в голове у них ничего нет. Как Альвин Ли, например. Он постоянно чертовски много занимается, доводя все до механизма, но он выражает только то, что хотят его руки. Я тоже так делал. Я пытался избавиться от этого, замедлится, в течение прошлых 3 или 4 лет. Я обнаружил, что просто бегал по грифу, доходя до определенной ноты, и не зная, что делать потом. Так что я часто думаю об этом на сцене, и не делаю слишком много позерских соло; на самом деле, это не впечатляет. В моих соло я пытаюсь исходить из того, что было раньше, не думая о скорости. Хендрикс мог сыграть одну ноту, тогда как другому парню придется сыграть 30, чтобы сравниться с ним. Для меня сложно играть очень медленно, потому что я всегда хочу ускоряться, и у меня есть привычка в два раза ускорять темп нот в медленных фразах. Я нахожу игру Роя Бучанана очень похожей. Я понимаю, что он делает. С другой стороны, гармонически он интересен. Он не просто играет параллельный минор, то, что делают все эти блюзовые гитаристы; всегда уходят в параллельный минор. У Би Би Кинга, например, много эмоций, но всегда одни и те же ноты. Сейчас Рой Бучанан занимается тем, что я называю турецкими гаммами. Мне нравится совмещать их (блюзовые и турецкие гаммы – прим. Пер), если у меня получается, хотя нужно быть осторожным, нельзя просто играть понемногу от каждой. Ты либо играешь турецкую гамму, либо играешь западную.

- Вы когда-нибудь хотели записать что-то сольное, как Рой Бучанан?

-Когда-нибудь я запишу несколько блюзовых вещей. Много людей спрашивают: «когда ты запишешь свой сольный альбом?». Это модно. Я ненавижу моду, но также ответом является и то, что я делаю это сейчас с Deep Purple. Я трачу столько времени на это, что у меня нет времени бегать по оркестрам и играть на сессиях других людей. Но я не думаю, что достаточно уверен в себе, чтобы играть сольно столько же, сколько играет Рой Бучанан. Запись целого альбома, состоящего только из гитары, требует некоторых усилий. В любом случае, у меня еще будет куча времени на это.

- Можем ли мы поговорить о вашей репутации нетерпеливого человека, ваших отказах сыграть и обо всем этом?

- Я много занимаюсь этим. Иногда я играю в гримерке и отказываюсь выходить на сцену. Я сделал так один раз, а потом это вошло в привычку. Понимаете, я ненавижу, когда гитара не говорит правильно; штуки вроде жужжания в усилке. Я не настолько профессионален, чтобы выходить на сцену, думая: «ну хорошо, еще один день, еще один доллар – нужно сделать все в лучшем виде». Я так не могу. Либо все будет великолепно для меня, либо этого не случится – тогда я не буду играть. И иногда у меня из-за этого появляются проблемы с моим менеджментом. Например, однажды мои гитары не были доставлены точно к концерту, на котором было около 20 000 человек, и я сказал, что ухожу. Я мог бы позаимствовать гитару, но это не одно и то же. Если ты не будешь играть, то люди получат свои деньги назад и уйдут расстроенными. Но если ты играешь и делаешь это плохо, они запомнят это. Это одна из постоянных основ, как я считаю. Я не переношу людей, собирающих толпу, а потом выходящих на сцену, плохо играя.

- Когда вы в хорошей форме, быстро ли к вам приходят новые идеи на сцене?

-Да, и мне бы хотелось бы записать вещи, которые я играю, когда репетирую. Как только я вхожу в студию, мой ум начинает тормозить. Нужно делать все правильно. Никаких ошибок; нужно играть осторожно. И в этом проблема. Потому что в этом задействован не один человек. В группе, вроде нашей, есть Ян Пейс, который фанатично относится к правильному звучанию барабанов. Приходится радоваться средненькому результату записи, но иногда везет, что получается что-то действительно хорошее. Я всегда играю в тысячу раз лучше, когда я джеммую в пабе у дороги, чем на сцене. Пианино, бас и барабаны; все остальное лишнее, а две гитары я не переношу. Я нахожу, что действительно доволен прошлым концертом.

- Слушаете ли вы классическую гитару?

-Не очень много. Она давит на меня, на весь мой образ мышления. Я много слушаю Баха, потому что я легко воспринимаю его музыку, но на скрипке или виолончели. Пинчас Зукерман, он мой идол. Я нахожу, что, слушая гитаристов, я сижу и оцениваю, думая: «это хорошо», но я не извлеку ничего полезного для себя из этого, потому что я не хочу играть так; я хочу играть как на скрипке, а не как на гитаре. Хотя я слушаю саксофонистов, я всегда считал, что они на голову выше гитаристов. Сейчас мне кажется, что гитаристы уже все сделали, за исключением людей вроде Джеймса Бертона. Ранее, как мне кажется, на меня сильнее всего влиял Рейнхардт. Он был просто невероятен, я даже не мог и близко подобраться к нему. И Лес Пол, которого я идеализировал. Я купил его записи за полцены, потому что они совсем вышли из моды. У меня есть все записи, которые он когда-либо сделал. Он также повлиял и на Джеффа Бека, мы много играем вместе из того, что оба знаем из Леса Пола. Кроме него? Уэс Монтгомери, он был прекрасен. Мне нравится Феличиано, но я не могу слушать всю эту панихиду, которую он поет, пока не начинает что-нибудь играть.

- Хотелось ли вам когда-нибудь играть на других типах гитар, помимо электрических?

-Нет; около 10 лет назад я перешел на стадию, где сказал: «хорошо, вот направление, в котором я хочу идти». Джим Салливан, который также оказал на меня сильное влияние и являющийся одним из лучших гитаристов страны, сказал мне: «что бы ты не играл, убедись, что будешь учить только это. Не пытайся стать мастером на все руки». И поэтому я считаю себя очень хорошим рок-музыкантом, потому что я занимаюсь только этим.

- Но вам нравится блюз?

-Блюз – это мое. Я знаю, что люди скучают, слушая блюзовую группу. Мы играем один блюзовый номер, и это мой любимый, на нем я играю так, как хочу слышать. После него все встают, хлопают в ладоши. Вечер заканчивается как вечеринка; это хорошо, я не ожидаю, что они будут сидеть весь вечер и слушать меня, потому что если бы они хотели таких вещей, имя Леса Пола все еще было бы известнее названия гитары. Но многое зависит от зрителей. Они должны быть действительно заинтересованы. Если я вижу скучающих людей, я начинаю бунтовать. Бывает по-разному. Иногда я играю как демон, словно: «Хорошо! Такого вы никогда не видели!». Я действительно иногда уверен в этом. В другое время я думаю: «ну да, я знаю, что они имеют в виду. Для них это, должно быть, звучит ужасно».

-Какую часть ваших выступлений занимает разбивание гитары?

-Наши концерты состоят не только из этого. Это концерты плюс шоу, и разбивание гитары тоже входит в это. Хотя для этого должен получиться хороший концерт. Я делаю это только когда захочу. Есть одна гитара, которую я не собираюсь разбивать, белая Fender Stratocaster; одна из моих любимых гитар.

- Та, что у вас украли?

-Нет, это была моя черная, которую я вернул, потом отправился в Бостон и разбил ее. Внезапно я понял, что сделал – бросил ее в толпу – это была такая хорошая толпа. Вернувшись на сцену: «Боже! Это была моя черная. Что я могу сделать? Вернуть ее?». Тогда она уже была разломана на куски; утеряна.

- Как вы выбираете, какую гитару бросить?

-У меня есть определенные гитары для разбивания и определенные гитары, на которых я собираюсь играть. Я могу купить гитару и посчитать, что я по-хорошему не буду на ней играть, так что я держу ее на сцене, пока не подходит конец и пока музыка не переходит в форму «Все вставайте и хлопайте в ладоши», и не так много народу делает это. Я беру ее, и если мне хочется побросать ее, что я обычно делаю, и поиграть ногой, тогда моя хорошая гитара не страдает.

- Сколько у вас гитар?

-Сейчас у меня осталось только 3 из 12, которые у меня были, когда мы начинали американский тур. Я «сделал» почти все в этом туре. Но я много работаю над своими гитарами. Я делаю выемки в дереве между ладами, так что они становятся вогнутыми. Таким образом, я могу получить действительно хороший бенд. Также я заменяю лады на Гибсоновские. На это у меня уходит несколько дней, чтобы получить правильный эффект.

- Как изначально образовались Deep Purple?

-Все начал Крис Кертис; помните Searchers? Я жил в Гамбурге и он прислал мне несколько сотен телеграмм. Это было в 66-м. Я был разочарован в английской сцене. Если ты играл хорошее соло, это было не важно, никого этого не интересовало. Все было только «ты можешь петь, можешь писать?». Все крутилось вокруг the Beatles. Ты никогда не услышишь гитарного соло в любом из их номеров. До этого я делал сессии, играя рок, то же самое делал Джимми Пейдж. Как бы то ни было, я приехал встретиться с Крисом, с нами был Джон Лорд, с этого все и началось. Потом Крис исчез и оставил Джону и мне формировать группу с нашими менеджерами Джоном Колеттой и Тони Эдвардсом. Я видел Яна в Гамбурге в 67-м, и сказал, что позвоню ему, если у меня будет хорошее предложение. Потом мы взяли бас-гитариста и группы Джонни Кидда. Он оставался с нами около года.

- Какой период, по вашему мнению, был самым успешным?
-Должен сказать, что нынешний.
- Музыка Purple не очень изменилась за годы; вам когда-нибудь надоедало это звучание?
-Мне надоедает все, что звучит одинаково. Надоедает придумывать рифы. Но это самый лучший способ сочинения для нас; кажется, мы не можем писать по другому. Больше всего сочиняю я, и это единственный способ, благодаря которому я могу сочинять; придумать гитарные рифы и прогрессии и дать певцу расплывчатую мелодию. Так как я не считаю себя хорошим композитором, я совершенно разочарован своей музыкой. Но я думаю, что Purple хорошая инструментальная группа. Не так уж много групп, в которых столько хороших музыкантов; и это объективно. Мне кажется, у Led Zeppelin это есть. Я восхищаюсь Джимми Пейджем, потому что он умен, но он не самый любимый мой гитарист. The Who, the Faces, у них есть один парень, а остальные средненькие. Yes не плохи, у них Стив Хоуи. Бас-гитарист и барабанщик – хорошие. Мне не нравится певец, он напоминает мне мальчика из хора. King Crimson? Когда я услышал их первую пластинку, то был просто поражен. Я подумал: «о нет, кто это?». Альбом действительно ошарашил меня. Я включил его Джону, и он был удивлен, когда услышал эффект меллотрона. И я люблю гитарную партию Роберта Фриппа в Schizoid Man. Это была первая услышанная мною запись, которую я не мог повторить. Я не завистлив, но когда слышишь что-то такое, то думаешь: «хотелось бы, чтобы я сделал это первым». Никогда не думаешь о том, что не сможешь сыграть это. Но это была первая песня, о которой я подумал, что даже если сяду и буду пытаться сыграть это, мне никогда не получить такую синхронность. По-видимому, они сделали маленький трюк; они убрали удары барабанов, которые были в середине для поддержания ритма, так, чтобы ты подумал: «Боже, как они сохраняют синхронность?». Schizoid Man очень хорошо спродюссирован, это такой категоричный рок, вроде: «мы покажем вам, как играть рок».
- Насколько для вас важны гастроли?
-Очень важны, даже если они просто дают людям знать, что мы все еще существуем. Конечно, нас не крутят по радио. Люди вроде Джона Пила не будут ставить нас, хотя он любил нас, когда мы начинали, но когда мы стали известными, то стали «коммерческим мусором» для него. Я знаю, что у них ненависть к Purple, но они могут включить Emerson Lake and Palmer, Black Sabbath, Led Zeppelin; эти группы не так плохи по сравнению с тем, что обычно включают. Это песни для домохозяек. Песни не должны быть слишком тяжелыми и слишком сложными. Это короткие, слащавые песни. Это должна быть музыка, под которую можно поговорить и выпить чашку чая. Однажды они включили Пола Роджерса. Я ценю его. Я думал, что Ноэль Эдмундс пришел в себя, и мне было интересно, что он скажет потом об этой песне, потому что она действительно зацепила меня. Он пел хорошо и у него был фантастический тон. Ну, он сказал что-то вроде: «это куча невнятного шума». Я не мог поверить в это. Я подумал: «Слава Богу, что он сказал это, потому что теперь меня не заденет, если то же самое скажут про нас». Когда появилось Capital Radio, мы думали, что они будут честно относиться ко всем. Например, почему бы не устроить час рока, час классики, час фигни для домохозяек и час фолка – свой час для всего? Просто чтобы можно было сказать: «ах, вчера у них был час моей музыки». Но они включают мусор с девяти до шести, а потом начинают, когда никто не слушает, концертные и рок-шоу. А это не честно. Может быть, поэтому на наши концерты приходит столько людей, потому что они не слышат нас, пока не узнают о наших пластинках. Нас постоянно включают в Германии и много в Америке. Здесь это - закрытый магазин. Все второсортное, плохо сыгранное и спетое мимо нот; это они включают. Они все делают по своему, эти Ди-Джеи. Если бы было движение за смещение Ди-Джеев, я бы с радостью поддержал его. Мы только недавно думали об этом, вся группа, и еще несколько других известных людей. Если все соберутся, все серьезные группы подадут петицию или что-то вроде, я уверен, это будет сделано.

- Как вы используете ваш синтезатор?

-Я не использую его на сцене, он слишком непредсказуем. Похоже, что он делает все, что хочет. На одном концерте настраиваешь его и он дает фейзинг и еще кое-что, а на другом концерте ты оставляешь точно такие же настройки, и он выдает что-то другое. Я использую его только для записи, когда я могу сам переключать настройки.

- Может быть, сложность в том, что вы не изучили его тщательно?

-О нет. Я думаю, это неплохая вещь, но я подожду еще год, пока они не предложат что-то другое. Этот один из первых. Я заметил, что у других музыкантов те же проблемы. Получаешь фейзинг, и тогда у тебя пропадает сустейн. Так что что-то теряешь, а что-то получаешь. Несмотря на это, наш собственный ученый добавил в мое оборудование несколько классных штучек, например, переключатель на гитаре, благодаря которому я могу легко переключиться между разными видами фейзинга. Также мне хотелось бы иметь возможность получать двойные ноты, когда подпеваешь. Я могу подпевать, но я обычно очень стесняюсь подойти к микрофону. Никто еще до этого не додумался, а это так очевидно. Я уверен, что этого можно добиться, используя электричество, и он работает над этим.

- В вас есть что-то от джазмена, вы все еще любите джаз?

-Сейчас не так сильно, по сути – что есть джаз? Сейчас он очень близко граничит с роком, так что можно часто слышать снобов: «Я играю только джаз. Я не играю рок». Тогда как теперь так сказать нельзя. Но я сейчас так заинтересован в роке, что, думаю, было бы немного сложно уходить в джаз, особенно с тех пор, как я стал играть легато; очень трудно играть джаз, используя легато. Есть хороший гитарист по имени Томми Боллин, который очень хорошо делает это. МакЛафлин пытается, но, несмотря на этот ужасный фуззовый тон он что-то только не делает – я не переношу его тон; он делает легато в неподходящую нону. Иногда он повышает ноту на четверть тона, что только раздражает. Правда, я нахожу его аранжировки выдающимися. Я люблю Джерри Гудмена, потому что у него хороший тон, а я считаю, что музыка во многом зависит от тона. Но в джазе очень свободная структура. Можешь играть ноны, квинты, малые ноны; все в таком духе. В роке ты ограничен, и в этом проблема. Может, это прозвучит глупо, но я считаю джаз слишком свободным. Можешь играть с джазменом и перемещаться вверх и вниз по грифу, играя любую ноту, какую захочешь, это будет малая нона, децима, терцдецима – что-то да получится. Даже из другой тональности ноты куда-нибудь подойдут; я занимался этим. Они берут прогрессию вроде «ля», «фа-диез», «ре» и «ми», а потом экспериментируют, повышая и понижая интервалы, так что когда они начинают эту «ля», ты можешь играть любую ноту, которую захочешь, и это будет или пониженная терция, или пониженная квинта, увеличенная секста или добавленная нона. Некоторые из этих ребят убивают музыку. Великолепные ходовки и песни, но из-за таких сложностей в гармонии любая нота где-то проскакивает и всегда будет к месту. Вероятно, на этом они специализируются. В то время как в роке так не получится. Если кто-то берет «ля», приходится как-то крутиться вокруг этого аккорда.

- Сейчас вы много занимаетесь?

-Не так уж много. Я стараюсь больше думать, чем играть. После 15 лет игры переходишь на стадию, когда ты очень уверен в гитаре – где какие ноты. Так что лучше просто сидеть, думая о нотах, чем брать гитару, думая: «что сегодня будут делать мои пальцы?». Я обнаружил, что иногда это случается. В голове пусто, и ты начинаешь бегать по грифу. Всегда сыграешь лучшее соло, если перед этим четверть часа подумаешь. Просто тихо посидишь и подумаешь: «лучше сыграть так, отличная конструкция, я сделаю это». Вот что делает гитариста хорошим. Это, и еще, умение слушать то, что делают певец и бас-гитарист, и собрать все это в своем соло с техникой, в отличие от тех, кто говорит: «так, моя часть отработана» до того, как все остальные сыграли свои партии, а он просто собирается играть то, что заучил.

Интервью Ричи Блэкмора 1973-1975 (Deep Purple Mark III)

Интервью Ричи Sounds, 16 февраля, 1974……………………………………………………………………………..2

Интервью Guitar, 1974…………………………………………………………………………………………………………….6

Интервью Sounds, 8 февраля, 1975…………………………………………………………………………………………..13

Интервью International Musician and Recording World, март 1975………………………………………….19

Интервью Ричи журналу Rolling Stone, 20 апреля, 1975…………………………………………………………..24

Интервью Ричи журналу Creem – июнь 1975…………………………………………………………………………….27