О концерте в спорткомплексе «Олимпийский» 23го февраля.

Еще для более широкого зрителя будет концерт 23-го февраля в «Олимпийском». Там состав участников еще более другой, совсем взрослые легенды, которые уже и редко выступают где-то. Например, «Круиз». Эта группа, на которую я в свое время даже ходил, на концерты в Екатеринбурге. И, кстати, могу сказать, на туре Эпилог «Агаты Кристи» практические все концерты начинались с лазерного луча, такого конуса, который захватывал зал. Я могу сказать, что ровно вот такой лазерный луч я увидел на концерте группы «Круиз» в году… это, наверное, середина 80-х была. И на меня это произвело такое впечатление, что спустя много-много лет я уже сам начал такие вещи использовать.

Наверное, нельзя сказать, что рок – не рок-концерт, но в данном случае это не имеет никакого значения. Ведь все эти вещи давно перепутались и смешались. Если говорить про участие – мне все равно с кем выступать, абсолютно. Я знаю, что я выхожу и делаю то, что должен сделать. И это люди должны услышать. Есть только я и зритель. Все остальное не имеет никакого значения. Все остальное – это повод для капризов и оправданий, а мне не хочется заниматься ни тем, ни другим. Для меня важно донести свои идеи зрителю.

«Девушка в группе – это прикольная история»

Я считаю, что сегодняшний мир, он излишне патриархален. В том смысле, что в нем слишком культивируется мужское начало, то есть, культ силы, культ мужской власти. Я считаю, что если существуют в природе мужское и женское начало сами по себе, то понятно, что они равнозначны, что они друг без друга не существуют. Поэтому женские и мужские энергии, женское и мужское присутствие в нашем человеческом мире и во всех его проявлениях, коими является и музыка, это абсолютно нормально и лично для меня. Это же клишейная история, что женщина должна быть «поющими трусами» обязательно.

Это все пережитки неправильной патриархальной эпохи, которая уже закончилась. Сейчас происходит выравнивание между полами. Не будет оголтелого преимущества одного пола над другим. И это правильно. Это будет помогать обществу правильно развиваться. Поэтому сейчас женщин будет больше везде – и в политике, и в музыке, и во всем остальном, и в науке – это здорово. Это сбалансирует мир по-новому.

И в этом смысле, я считаю, что не существует женского и не женского рока. Есть просто рок-музыка, и все. Есть талантливые исполнители и авторы, которых мы любим, есть другие, которые не так популярны. Тут вопрос только в том, что человек собой представляет, что он несет, и насколько это он умело делает. Все остальное не имеет никакого значения.

А что касается присутствия девушки у нас в группе. Я считаю, это очень прикольная история, потому что я чувствую – в этом есть правильный баланс. Это нормально, как раз, когда на сцене представлены и женщины, и мужчины, и они вместе музицируют. Мне кажется, энергетически очень правильно. Тем более, я не герой-романтик, я не корчу из себя одинокого мужчины, который должен быть такой принц, в черном, на сцене. Я занимаюсь музыкой. Подбираю коллектив для того, чтобы максимально комфортно, полно и по-честному излагать те идеи, которые есть внутри меня.

«Без чего бы я не был я»

Я могу сказать, что на меня повлияло, и то, без чего бы я не был я, наверное. Это, бесспорно, – «Pink Floyd», «Queen», «Yes», «Doors», «Genesis».

Из более позднего – большой достаточно сплав: и «Led Zeppelin», и «Beatles»… Вот, «Manfred Mann's Earth Band», мне очень нравилась группа, повлияла на меня тоже сильно. Немножко – Жан-Мишель Жарр. Из тяжелой музыки: такие группы, как «Eloy», «Deep Purple» в легкой форме. Был период, когда я слушал всякие там «Accept», Оззи Осборна, еще раннего, в «Black Sabbath». Из числа последних групп, которые появились, наверное, я могу отметить «Placebo», «Muse». Из электроники – «Depeche Mode», «Kraftwerk», «Tangerine Dream», «Klaus Schulze».

Это то, что мне любопытно, то, что я слушаю и, наверное, то, что я порекомендовал бы всем послушать.

«Соратник по оружию»

Я вообще не очень люблю ходить на концерты. Я, если на них хожу, я хожу не для получения какой-то эмоции, а, скорее, как соратник по оружию, что называется. Я зайду посмотреть, как это сделано, как это звучит, какие «фишки» применены. Вот это интересно. Сам по себе способ эмоционального восприятия, он у меня уже, как бы, закончился. Ходить на старые группы, чтобы почувствовать такой ретро-эффект – я себя не чувствую настолько старым и успокоенным, чтобы интересоваться ретро как таковым. Поэтому мне интересно, все-таки, что-то новое. И, скажем так: я, наверное, с большим удовольствием сходил бы на какой-нибудь «Linkin Park» в Москве, чем на третий приезд «Depeche Mode» или Мерлина Мэнсона. Для меня был неожиданным облом от «Duran Duran», когда они приезжали. Но у них, правда, тот период был, когда басист уходил, один из музыкальных идеологов группы. И как-то меня не впечатлило совсем, что они делали. Что касается «Depeche Mode» – я тоже посетил их первый приезд в Москву. Но они были только-только после всех своих фобий и заболеваний и не в самой лучшей форме. Я перестал искать от концерта такого рода эмоциональных впечатлений. Наверное, в детстве или юности это было более заметно. Поскольку сейчас это стало моей профессией, то я всегда буду отвлекаться. Я буду сидеть в зале и слушать, как правильно или неправильно ввел звук звукорежиссер, правильно или неправильно световик сделал акцент по свету, вовремя ли запустилась видео-подкладка. Я вот на этом акцентируюсь, в большей степени, и не могу сфокусироваться, закрыть глаза и воспринимать музыку. Либо, может, мне для этого нужна другая обстановка. Скажем так: в наушниках дома где-нибудь или по дороге я получаю от этого то, что получаю. То есть, мне достаточно представить. И может, этот имаджинариум мой внутренний, он даже на меня больше впечатлений производит, чем все остальное. Потому что мир не совершенный, а в голове ты можешь представить совершенную картинку, совершенную эмоцию, и я все время там пребываю.

Я сам много раз заходил на концерт какой-нибудь любимой группы и обламывался. Я пытался анализировать, почему я обламываюсь. Что я такого не получил здесь, или что я такого услышал, что меня обломало? Что я хотел услышать? И я понимаю, что я хотел услышать каждый раз, когда я прихожу, вот те самые свои первые впечатления, которые были получены когда-то в юности от первого знакомства с этой музыкой.

Каждый раз, когда я выхожу на сцену, была то «Агата Кристи», или будь-то сейчас мой новый музыкальный проект, я все время пытаюсь сберечь, сфокусировать и донести до зрителя самую главную свою мотивацию. Видно же, что человек выходит, он, вроде как, активно поет, но ты понимаешь, что он вышел, чтобы спеть концерт от начала и до конца, а не для того, чтобы самого себя удивить той эмоцией, которая была когда-то сочинена много лет назад. Я стараюсь в себе пестовать вот это ощущение, потому что зритель чувствует именно это, мне кажется. Я сам как зритель себя воспринимаю. Я был бы в восторге от концерта, если бы я услышал то самое состояние. Именно это и есть причина, что я в себе сейчас много копаюсь, чтобы те внутренние удивления, которые внутри меня существовали, когда я был молод, начинал первые шаги, музицировал – эти ощущения внутри сохранить и предложить их зрителю. Потому что это и есть ровно та эмоциональная энергетическая сердцевина любого музыкального продукта, которая должна присутствовать, которая заставляет трепетать меня внутри и трепетать зрителя. Если этого нет по каким-то причинам, мне это сразу становится нелюбопытно. Если это есть – это зажигает.

«То, что заставляет человека плакать и смеяться»

Это заболевание сегодняшнего времени. Очень много сейчас технологических новых наработок. В кино – какие супер-пупер-гипер-эффекты, какие «фишки» визуальные. И это перевешивание технологии визуальной, первого такого «ааааааа» всплеска. Если в нем внутри нет чего-то настоящего, трогающего, то это пролетает мимо тебя. Ты можешь просидеть два часа, потом выйти – просто получил какие-то «ааааааа» эмоции. Что в компьютерную игру поиграл, что в кино сходил, что на концерт сходил. В этом нет ничего, что заставляет задуматься о себе, чего-то такого трогательного по-настоящему. Этого и хочется в искусстве и в жизни людей тоже, потому что мы из этого состоим. Именно такие переживания эмоциональные составляют суть нашей жизни. Мы и живем, чтобы получать эти эмоциональные впечатления, а не ту жвачку, которую предлагают.

Все великие произведения культуры – будь то живопись или спектакль, или все, что угодно: классикой становится то, что внутри себя содержит эти переживания, то, что заставляет человека плакать и смеяться. Если этого нет в искусстве – это уже не искусство. Это – шоу-бизнес, какое-то там развлечение, но это не искусство. Искусство должно трогать. То есть, быть совершенным и по форме, и в содержании. Не просто такие поверхностные эмоции вызывать – от громкого звука ты вздрагиваешь. Нет. Кроме громких звуков должны быть большие, «громкие» мысли. Человек… разум его, душа его должна встрепенуться. Вот что должно быть.

«Движущая сила»

О творческой честности.

Я в этом смысле судьбой не обижен. Несмотря на то, что путь мой может выглядеть противоречиво, в нем бывали разные периоды, тем не менее, я не жалею ни о чем, что со мной произошло. И более того – я бы не стал таким, каким я сейчас являюсь, не произойди со мной вот это все. Поэтому, единственное, что бы я посоветовал молодым музыкантам, которые сейчас начинают, – это, во-первых, понять, для чего ты этим занимаешься. Вот для чего начинаешь писать песни и хочешь спеть зрителю? И нести это ощущение, возвращаться к нему в течение жизни: в бедности, в богатстве, когда ты гипер-популярный, когда ты совсем не востребованный. Помнить об этом. Потому что это желание высказаться и наличие того, что внутри тебя есть высказать, – это и есть движущая сила. И без нее все это превращается в графоманство, «звездные» болезни и остальное. Либо – в какое-то отшельничество. Творческая преданность себе, творческая искренность, бескомпромиссность творчества – самое главное, что нужно в себе нести. И, слава Богу, во мне это настолько сильно всегда сидело, что я по-другому себя не представляю. Я бы никогда не стал заниматься и играть со сцены то, во что я не верю. По этой причине, например, я отказываюсь от участия во многих совместных проектах, которые мне предлагают. Если я не чувствую душевного резонанса, я в этом не могу участвовать, потому что я должен быть творчески честен. Когда я выхожу и что-то пою, я должен прожить, прочувствовать и понимать, что я сейчас это передам. А просто так выйти, спеть, чтобы быть в массовке, – это не мое.

«Леша был и оставался носителем правды»