Граница Южной Родезии и Мозамбика

Дорога на Кабора-Басса

Январь 1977 года

– Эй, Родж! А правда что твой брательник служит в корпусе морской пехоты США?

Роджер де Вет перегнулся через невысокий борт и смачно сплюнул в пыль.

– Правда. А что это тебя так интересует, Мартенс?

– Да просто. Сейчас бы он нам пригодился.

– Это точно...

– А что он у нас не служит? – вступил в разговор еще один САСовец, капрал Виктор Фриш – боится, что САС надерет ему задницу?

– А вот он к лету приедет – ты его и спросишь. Лично. Он на такие вопросы любит отвечать – по доброму...

Три автомобиля «Унимог» в стандартной армейской раскраске вынуждены были тащиться со скоростью тридцать километров в час – быстрее было нельзя. Быстрее не мог ехать минный тральщик – уродливая бронированная машина, предназначенная для того, чтобы очищать дороги от мин. Такие машины колесили по проселочным дорогам изо дня в день. Если в центре и на юге страны было относительно спокойно, то здесь на границе с Мозамбиком шанс подорваться на дороге был высок. Соседний Мозамбик снабжался из Советского союза, бесплатно приходили целые сухогрузы с оружием, боеприпасами, в том числе и минами. Часть этих мин потом оказывалась на дорогах Родезии – правительство Мозамбика всемерно помогало террористам, ведущим войну против соседа. Тем более что мины все равно приходили бесплатно – берите, не жалко. Поскольку негры утруждать себя не любили – попробуй-ка, протащи противотанковую мину на своем горбу через полстраны – большая часть мин устанавливалась у самой границы...

 

В конце 1976 года капитан Роберт Макензи почти сразу после завершения операции «Мардон» выступил с предложением – использовать как базу для ведения подрывных и антитеррористических действий в Мозамбике водохранилище Кабора Басса.

Идея для Родезии была нетривиальной. Ведь Родезия нигде не граничила ни с морями, ни с океанами. Поэтому у Родезии не было ни военно-морского флота, ни морской пехоты, ни вообще сил, способных вести операции на воде. Родезийцы были чистыми сухопутчиками...

Обычный способ инфильтрации родезийских специальных частей на территорию противника заключался в сбрасывании десанта со старых «Дакот». Как запасные варианты – проникновение на территорию противника на машинах, либо пешком, на своих двоих. И все эти способы имели свои минусы. Десантирование с воздуха – террористы иногда успевали засечь десантные самолеты, да и ВВС у Мозамбика появились – их создавали при прямом участии Советского союза. Проникновение на машинах – не всегда и везде возможно, часто не отвечает требованиям скрытности. На своих двоих – долго. Кроме того – ни при воздушном десанте ни при инфильтрации пешком много снаряжения не утащишь. А Маккензи задумывал долгоиграющую операцию, на несколько недель – и ему нужна была надежная база, которую сложно раскрыть. Нужен был необычный, отклоняющийся от привычных штампов план.

Озеро Кабора Басса – на самом деле это не озеро, а искусственное водохранилище огромной электростанции Кабора Басса, одно из крупнейших искусственных водохранилищ мира. Двести пятьдесят километров в длину и пятьдесят в ширину, оно было частью реки Замбези. Водохранилище было на самой границе с Родезией, рядом с ним проходили крупные дороги Тете Маге и Мкумбура – именно этими путями террористы шли в Родезию. К северу от водохранилища располагались базовые лагеря ФРЕЛИМО – местной, мозамбикской террористической организации. На самом водохранилище была масса островков, заросших буйной растительностью, а сама береговая полоса заросла кустарниками и деревьями, наполовину находившимися в воде. Это добавляло скрытности действия спецназа, кроме того – из ста негров девяносто девять вообще не умели плавать. Спецназовцы могли укрываться на одном из островов, а по ночам – переправляться на байдарках на берег, совершать налеты, минировать дороги и к утру снова возвращаться на базу для дневного отдыха.

Предложения капитана Макензи были приняты – он и возглавил оперативную группу. Основная задача, поставленная перед бойцами группы – дезорганизовать движение на дорогах Тете Маге и Мкумбура, а также нанести максимальный ущерб ЗАНЛА и ФРЕЛИМО. Из роты «А» родезийского спецназа САС в группу вошли двенадцать человек...

Тренировки перед заброской проводились на озере Макилвэйн, неподалеку от Солсбери. Почти сразу же спецназовцы поняли, что с собой они могут взять только самое необходимое – в байдарке места было мало, а заброска планировалась именно по воде, от границы с Родезией – Кабора Баса подходила почти вплотную к границе в двух местах, сама граница почти не прикрывалась. Возникло еще одно требование, ранее бессмысленное – все снаряжение должно быть влагоустойчивым. Если в буше воды не видели неделями – то тут воды было полно... Пополнять запасы решили как с вертолетов, так и отбирать по возможности недостающее в рейдах.

 

– Река!

«Унимоги» затормозили на самом берегу, спецназовцы споро выпрыгнули из машин. Для этой операции они были одеты в партизанскую форму, почти все оружие было советским – АКМ, РПД, РПГ, из родезийского – только два FN FAL. В любой другой армии командир сначала построил бы их и довел боевую задачу – здесь не было ничего подобного. Каждый знал что делать и в командах не нуждался. Два человека – один с ручным пулеметом Дегтярева, другой с АКМ заняли позицию впереди, прикрывшись подходящим кустарником, еще двое с точно таким же вооружением обезопасили позицию сзади. Остальные восемь человек, в том числе и сам капитан Макензи начали выбрасывать из грузовиков снаряжение, которого было немало...

Роджер де Вет прикрывал позицию спереди вместе с лейтенантом Мартенсом. Устроившись в кустарнике, он вспомнил брата – разговор недавно шел о нем и воспоминания никак не хотели уходить. Последний раз, когда Джон был в их родовом имении, он сильно поскандалил с отцом. Ни один, ни другой уступать не хотели – в этом они были очень похожи друг на друга. Когда Джон уехал из страны, отец в гневе назвал его трусом и слабаком. В ответ Джон пошел служить в морскую пехоту США и даже добился там определенных успехов. Но отец его так и не простил. Гнев Джона тоже не утихал – помимо прочего его жена, Марина полюбила Родезию и проводила там едва ли не больше времени, чем в других странах. Так, она разрывалась между родительским домом в Италии, мужем, который служил в США и родовым гнездом де Вета в Родезии...

– Родж, кажется готово... – лейтенант Мартенс вглядывался назад, туда где остальные бойцы группы собирали байдарки и грузили на них снаряжение. В этот момент капитан Маккензи подал знак «все ко мне» и САСовцы, оставив позицию прикрытия, пошли назад...

– Это что – поплывет? – де Вет с ужасом смотрел на перегруженную байдарку

– По идее должно... – ответил Маккензи без энтузиазма в голосе – давайте проверим...

Поднатужившись, двое САСовцев столкнули одну из байдарок в воду, Маккензи оглядел бойцов.

– Мартенс, де Вет – проверьте...

Оказалось – если не делать резких движений, не раскачивать – то байдарка вполне может нести помимо груза еще и двух мужчин. Над водой оставалось примерно пять-семь сантиметров борта...

Капитан Маккензи взглянул на часы – восемнадцать ноль-ноль. Два часа до заката, можно успеть пройти по реке несколько километров, чтобы уйти с зоны высадки. Конечно, они предприняли все меры к тому, чтобы партизаны их не засекли, но... береженого Бог бережет...

– Начинаем движение!

 

Красноватое солнце падало в спокойные воды Кабора Басса, тишина стояла такая, что слышно было как летают насекомые. На берегах спали крокодилы, разморенные дневной жарой. Ничто не говорило о том, что совсем рядом находятся лагеря террористов, что в стране идет кровопролитная террористическая война. Все выглядело мирно – если бы не шесть байдарок, медленно и практически бесшумно спускающиеся вниз по реке, и люди с оружием в них...

– Надеюсь, эти крокодилы сегодня обедали... – пробормотал де Вет, глядя на похожих на бревна рептилий, неподвижно лежащих на берегу. Крокодилы заставляли спецназовцев нервничать. В принципе они знали, что делать с крокодилами, ведь преодоление водных преград они отрабатывали при тренировках. Но при форсировании водной преграды боец оказывался в воде максимум на минуте, а кто-то прикрывал его с противоположного берега с винтовкой. Здесь же им еще плыть и плыть, да и стрелять нельзя – они уже были на территории Мозамбика, где лагерь террористов мог находиться в любом месте...

Черт! Накаркал! Крокодилы, которых кто-то или что-то спугнуло, вдруг как по команде зашевелились, посыпались с берега в воду. Одно из двух – либо они все-таки не пообедали, либо по берегу идет патруль. И то и другое – крайне хреново...

Мартенс лапнул винтовку, перегруженная байдарка опасно закачалась. Де Веет положил руку на плечо, покачал головой. Винтовка здесь не спасет – может спасти только брошенная в воду граната – но и байдарке достанется. Остается надеяться, что крокодилы все-таки сытые и атаковать непонятно что (тем более – крупное по размерам, одна байдарка была длиной около четырех метров) не будут.

Крокодилы оказались сытыми. А может просто – сочли что лучше не тревожить непонятно что и переждать, пока это проплывет дальше и уберется из их воды...

Неприятности только начинались. Отвлекшись на крокодилов, спецназовцы и не заметили, как попали на пороги. Только когда четвертая байдарка получила повреждения, напоровшись на камни и начала тонуть, Макензи приказал сходить на берег. Время было уже к ночи, двигаться по незнакомой реке ночью, да на поврежденных байдарках было крайне опасно. С трудом вытащив подмокшее снаряжение на берег, САСовцы принялись разглядывать пропоротые бока байдарок. Ремонта тут было явно не на один час...

 

– Стоп! Всем стоп, вашу мать!!!

– Что? – из-за спины Мартенса, де Вету было не видно, из-за чего лодки вновь остановились. Спереди раздавалось низкое злобное храпение...

Бегемот только с виду выглядит добродушным увальнем. На самом деле – это крайне опасное животное, человека может перекусить пополам в секунду. Гиппопотам может весить до тонны, его шкуру не пробивает даже револьвер тридцать восьмого калибра и помимо этого – бегемот отличается крайне скверным характером. Зрение у бегемота плохое, он видит лишь движение и размытые пятна. Но если бегемот в ярости – он может наброситься на все, на что угодно. И вот такой вот бегемот сейчас расположился в узком месте реки Мусенгези, почти полностью перекрыв ее. Вода переливалась через громадного бегемота, образуя своего рода мини-водопад, а сам бегемот недовольно смотрел на байдарки, находящиеся в нескольких десятках метров от него. Уступать дорогу он естественно не собирался...

– Сволочь...

– Хорошо, что не напоролись... – тихо проговорил Мартенс. И в самом деле – время было вечернее, солнце почти зашло за горизонт. Если бы одна из байдарок ночью толкнула бегемота – скорее всего, получилось бы два трупа. Три если считать самого бегемота. И это не считая сорванной из-за стрельбы операции...

– Кажется, этот гиппо связной «терров»... – мрачно проговорил Макензи, с ненавистью смотря на наглую зверюгу – все на берег!

 

 

4

 

Мозамбик

Кабора Басса, остров

Января 1977 года

Остров, один из многих на Кабора Басса не был островом в обычном понимании этого слова. Земли там не было – там была вязкая, липкая, черная грязь, по консистенции напоминающая болотную жижу. Лишь ветви и корни мопане – кустарника, который растет по берегам водоемов, наполовину в воде наполовину на воздухе, и гниющая масса водорослей немного укрепляли эту жижу, делая возможным поставить палатки. Что спецназовцы и сделали, во время постановки палаток увозившись в грязи так, что опознать их как людей было очень сложно. Костер разводить было нельзя, продовольствия почти не было. Адская вонь от гниющих листьев и ветвей мопане шибала в нос, сводя с ума. Всюду, куда ни кинь взгляд, была мерзость и грязь. Единственным плюсом было то, что ни один террорист не то что не подберется к базе – но вообще не сунется в эту мерзость. Оставалось только ждать – оружие, боеприпасы и жратву должны были сбросить с десантного самолета на парашюте...

После того, как временная база была развернута, капитан Макензи установил связь со штабом. Для обеспечения надежности связи со штабом, в определенные часы рядом с границей появлялся самолет-ретранслятор, который и обеспечивал передачу сигнала на Солсбери.

Первый груз был сброшен спецназовцам только через несколько дней. Поскольку здесь была чужая страна, пилот Родезийских ВВС вел машину на предельно малой и ориентировался только по вспышкам фонарей САСовцев. Контейнер, выброшенный с самолета, не только не ухнул в воду, но и приземлился всего в 20 метрах от спецназовцев.

На то, чтобы достать застрявший контейнер, потребовалось около часа. И когда его вскрыли - то обнаружили, что по закону подлости в него забыли положить дополнительное оружие и боеприпасы. Тем не менее, нужно было работать...

 

Целую неделю САСовцы обустраивались и готовились к активной работе. Наконец вечером, 26 января 1977 года группа из четырех человек под командованием флаг-сержанта Карла Лутца высадилась на берег Кабора Басса с приказом добраться до дороги Маге–Капонда и заминировать ее. Согласно разведданным по этой дороге часто перемещались боевики.

27 января, уже после захода солнца, САСовцы увидели зеленую ракету над берегом – Лутц и его группа возвращались. Как потом выяснилось – у группы вышло из строя радио и они решили дать о себе знать именно таким образом. Риск был оправданным – по окрестностям шарахалось большое количество террористических групп, пользовавшихся точно такими же ракетницами, опознать кто где и зачем выпустил эту ракету было невозможно.

Возвращаться с места закладки мины пришлось босиком – потому что большая часть террористов обуви не носила вообще, а следы обуви, тем более армейских ботинок вызвали бы серьезные подозрения. Отход был тяжелым, группа вымоталась – поэтому Лутц принял решение остаться на несколько часов на берегу и отдохнуть. Только в три часа ночи группа поплыла по направлению к острову...

28 января, в 09 часов 15 минут мина, заложенная группой Лутца сработала. Как потом выяснили, на мине подорвался заместитель командующего гарнизоном ФРЕЛИМО в Мкумбуре и его сопровождающие, в том числе и политический комиссар. Никто не опасался мин на мозамбикских дорогах, ехали без страха – и, как оказалось, напрасно...

 

 

5

 

Мозамбик

Дорога на Даке

Февраль 1977 года.

– Маскируем лодки! Бидерман, Фриш – остаются!

Переждав несколько дней, группа выходила на новое задание – на сей раз пошли все до единого. Двое остались охранять лодки, на которых они переправились на берег, остальные САСовцы направились вглубь материка. Целью их была дорога между Маке и Даке, иногда используемая боевиками. По данным разведки, по ней передвигались одиночные машины – самая подходящая добыча для САСовцев.

Выйдя на дорогу, спецназовцы обнаружили, что дороги как таковой почти нет – ухаб на ухабе. Даже по мозамбикским меркам она находилась в отвратительном состоянии. Поэтому Маккензи приказал продвигаться дальше на восток. Примерно через час САСовцы нашли еще одну дорогу, которой пользовались часто, судя по следам, и заняли, позиции на ней...

Противник появился только на исходе второго часа ожидания. Ночью природа замирала, сельским хозяйством в этом районе давно никто не занимался – поэтому кроме «терров» ехать здесь было некому. Глухой рокот дизельного двигателя «Лэнд-Ровера», хорошо знакомый САСовцам [111]  приближался, судя по звуку, машина шла груженой...

Первыми огонь открыли Маккензи и Коул. Их винтовки FAL были оснащены малогабаритными прицелами «Трилюкс», и как только «Ленд-Ровер» поравнялся с ними – они открыли огонь. Цели были заранее распределены – Макензи первым же выстрелом снял водителя, а Коул – пассажира, сидевшего рядом.

Роджер де Вет с пулеметом РПД сидел примерно в тридцати метрах от засады Маккензи и Коул. Как и было условлено, он пропустил машину – «Лэнд-Ровер» прошел на расстоянии вытянутой руки, тяжело ревя мотором. В кузове сидели несколько вооруженных негров, из них двое были одеты как партизаны, остальные – во что попало. Но оружие было у всех. По сторонам негры почти не смотрели, их внимание было целиком поглощено разговором...

Как только впереди сухо застучали FAL, де Вет выскочил и дал длинную очередь из РПД по кузову, перечеркнувшую сидевших негров. Как это часто бывало – ни один из негров среагировать не успел – мгновенно принимать решения они не умели. Ни один даже не успел выстрелить – под огнем с нескольких точек в пару секунд полегли все...

Пока остальные «шмонали» кузов, собирая добычу, де Вет занял позицию с пулеметом, прикрывая товарищей от возможной атаки. Наконец, сзади раздался топот...

– Отходим! – лицо лейтенанта Мартенса кривилось в улыбке.

– Что взяли?

– Хорошо взяли. Патроны к Калашникову, целый тюк трофейной формы, снаряжение. Но самое главное – сигареты!

– Сигареты – это хорошо...

Сигареты забыли положить при последнем сбросе снаряжения, поэтому курильщики чувствовали себя прескверно...

Маккензи тем временем облил солярой двигатель, соорудил факел, запалил его и бросил на машину. После чего, присоединился к остальным, уже успевшим отойти. На месте осталась куча расстрелянных гильз, десять трупов и пылающий «Лэнд-Ровер».

 

САСовцы направились в сторону берега, оставляя за собой четкую цепочку следов – их отход прикрывал Коул, минируя тропу. В одном месте он поставил двойную растяжку, снарядив ее так, чтобы гранаты взрывались от легкого натяжения проволоки. Метод был примитивный, однако срабатывал в 99 случаях из 100 – как показывала практика, одной растяжки хватало, чтобы настроение у преследователей резко падало, и желание двигаться дальше почему-то угасало.

Они шли до наступления темноты и с закатом устроили привал на ночь. Несмотря на опасения, никто их не преследовал – противникам и в голову не пришло, что база спецназовцев находится на озере. С рассветом они продолжили путь и через некоторое время вышли к спрятанным лодкам. Вторая охота также оказалась успешной – никто их даже не преследовал. Террористы в этот момент пытались перекрыть тропы, ведущие к границе. О том, что спецназовцы могут находиться на одном из островков Кабора Басса, они даже не подумали...

 

 

6

 

Мозамбик

Гарнизон «Ньенде»

Конец февраля 1977 года

Еще через две недели, Макензи решил перебазироваться на северный берег – необходимо было отвлечь внимание от южной стороны. Нападения в одном и том же месте наводят на размышления. В отличие от южного берега, с его застойной, грязной, вонючей водой, узкими протоками в полусгнивших деревьях и кустарниках, северный берег являл собой полную противоположность. Вода была чистой и прозрачной, на берегу росла густая трава, хватало естественных укрытий, и общий вид был куда как более приятным для глаз. Временную стоянку организовали в укромном месте, примерно в ста метрах от воды.

 

Гарнизон «Ньенде» был типичной террористической базой – несколько казарм, выстроенных из подручных материалов, хозяйственные постройки, укатанная грунтовая полоса для приема легких транспортных самолетов и вертолетов. Мачта радиосвязи. Обычно в таких гарнизонах личного состава было человек пятьдесят.

 

Как только молния гранаты РПГ метнулась к зданию, расцвела в ночи ослепительно ярким цветком, Роджер де Вет поднял свой РПД и перерезал казарму длинной пулеметной очередью. Кто-то кинул гранату с белым фосфором, полыхнувшую ослепительно белым цветом. Разбрасываемые огненные брызги постепенно превращались в сплошной ревущий костер, красные нити трассеров разрезали ночь. То тут то там ухал РПГ, превращая то одну то другую постройку в груду развалин. Удивительно – но с той стороны в ответ не раздалось ни единого выстрела. Де Вет успел выпустить две ленты из своего РПД, когда Маккензи дал длинную очередь в небо одними трассерами. Сигнал к отходу...

Выждав еще немного, диверсанты забросали изрешеченные постройки гранатами с белым фосфором и за возникшей дымовой завесой спокойно ушли. Их никто не преследовал – преследовать было некому. До места, где они оставили свои байдарки, предстояло пройти восемь километров – задача нелегкая, идти предстояло по бездорожью. Причем не просто по бездорожью – а обходя валуны, поваленные деревья, продираясь через колючие заросли. Сломать ногу на таком марше, да еще в темноте – заросто. Макензи решил идти вдоль берега – чтобы не наследить. Когда стало понятно, что идти дальше сил совсем нет Маккензи приказал прекратить движение, и спецназовцы провели ночь в зарослях, без палаток и даже спальных мешков. Около пяти утра они возобновили движение и совсем скоро вышли к байдаркам – оказалось, что ночью они не дошли до них всего полтора километра.

 

 

7

 

Мозамбик

Дорога на Даке

Через два дня

Через два дня капитан Макензи решил нанести удар снова на южном берегу – и снова на дороге на Даке, там где они уже устанавливали мины. Ошибается тот, кто говорит, что снаряд дважды в одну воронку не падает – бывает всякое...

В этот раз команду возглавил Питер Коул, в ее задачу входило минирование стратегически важного перекрестка Чиньянда. Вечером шестерка оперативников тронулась в путь. После высадки на берегу идти пешком им пришлось около 6 часов, причем ночью и по заросшему непроходимым кустарником бушу. Одежду после такого перехода по бушу не взялся бы чинить ни один портной – вот только портных здесь не было на сто миль вокруг. Переход занял у САСовцев два дня, даже несмотря на то, что они нашли ведущую к цели слоновую тропу – по ней передвигаться было намного проще.

Дорога была проселочной, сильно разбитой – но следов на ней было множество, дорога явно использовалась «террами» и очень активно. САСовцы также обнаружили следы патруля ФРЕЛИМО, контролировавшего этот участок. Судя по следам, патруль прошел совсем недавно. Выставив дозоры по обе стороны дороги, диверсанты приступили к минированию. Мины ставили по всем правилам – на неизвлекаемость, верхний слой земли предварительно аккуратно сняли. Лишнюю землю рассыпали в буше подальше от дороги. Мину замаскировали, тщательно разровняв место установки и сбрызнув его водой. Вся операция заняла тридцать минут. После этого Коул отдал приказ идти на другое место установки, чуть подальше. Там они установили еще одну мину, точно также. После чего, убедившись, что ни ЗАНЛА ни ФРЕЛИМО не обнаружат мину спецназовцы двинулись дальше.

Чуть дальше группа организовала засаду на дороге – в расчете на то, что в нее попадется машина ФРЕЛИМО. Вообще, продолжительность засад измерялась количеством оставшейся воды – а ее то как раз было мало. С наступлением темноты двое бойцов пошли на разведку, и нашли лужу, откуда удалось вычерпать девять литров воды. Но и этого было мало – между тем за день по дороге проехал только один человек – негр на велосипеде. Когда вода кончилась совсем, командир группы наметил крайний срок, когда засаду надо было снимать.

И неожиданно за полчаса до крайнего срока, САСовцы услышали шум мотора. Оперативники немедленно заняли свои места, изготовившись к стрельбе. Через некоторое время на дороге показался трактор с прицепом, в котором сидело с десяток солдат ФРЕЛИМО. По какой-то странной случайности трактор миновал мину, заложенную САСовцами. Когда трактор поравнялся с родезийцами – они открыли огонь, сразу убив водителя и остановив трактор. Остальные бойцы расстреляли террористов на прицепе – пара негров успела спрыгнуть с трейлера, но скрыться не успела. Когда стрельба затихла, на дороге осталось лежать одиннадцать убитых солдат ФРЕЛИМО. Самое удивительное, что одному удалось каким-то образом убежать – в него попали как минимум две пули но, несмотря на это он скрылся от спецназовцев. Огневой налет занял меньше минуты – при этом сам трактор не пострадал. В прицепе САСовцы обнаружили изрядное количество припасов – узлы с одеждой, коробки с едой, цинки с патронами, ручные гранаты, коробки с пистолетными патронами, миноискатель советского производства, и одиннадцать автоматов Калашникова. Все необходимое оперативники забрали с собой, а что не смогли забрать – уничтожили с помощью взрывчатки, которую прихватили специально для этой цели. Трактор также пришлось уничтожить. Одного из убитых террористов заминировали, подложив под труп взведенную гранату – способ, примитивный, но действенный. Оружие убитых солдат привели в негодность. Кроме снаряжения и боеприпасов САСовцы забрали большое количество документов – позже при их изучении выяснилось, что трактор вез нового командира гарнизона ФРЕЛИМО в Мкумбуре. При нем были найдены новые коды, шифровальные таблицы, частоты и позывные для всей провинции Тете на ближайшие месяцы – для родезийской разведки и спецотдела полиции данная информация была очень важна...

Что произошло потом, САСовцы узнали через несколько недель. Раненый боевик добрался до ближайшего гарнизона ФРЕЛИМО и поднял тревогу. На место разгрома немедленно был выслан патруль, затем послали трактор чтобы забрать тела убитых. Сначала сработала граната, подложенная под убитого террориста – трое раненых. А потом мина взорвалась и под трактором, на прицеп которого загрузили тела убитых – верней не под самим трактором, а под прицепом. В результате тела погибших разбросало по всем окрестностям, от взрыва получили ранения еще несколько человек. Бросив и тела и два развороченных трактора, боевики ФРЕЛИМО сбежали...

 

Через шесть недель операция подошла к концу. Бойцы расчистили посадочную площадку, и вскоре над островом показались легкие транспортные вертолеты «Алуэтт». Кто-то из пилотов в шутку обозвал САСовцев «Грязной дюжиной», и немудрено – все обросли бородами, одежда грязная и разорванная, лица загорели до черноты. Покидав снаряжение в вертолеты, САСовцы вернулись в Родезию.

Так закончилась первая из нескольких операций на озере. За шесть недель в общей сложности диверсанты проплыли на своих байдарках 540 километров, вывели из строя гарнизон «Ньенде», убили или ранили более двадцати «терров». Кроме того, они полностью парализовали движение на единственной дороге, ведущей из Тете в Мкумбуру. Минирование и засады сделали свое дело: дошло до того, что власти провинции попытались дублировать дорогу на некоторых участках, прокладывая новую.

Вскоре после первой, САС провела вторую и третью часть операции. В них участвовали как ветераны, так и новички. Среди тех, кто провел первые шесть недель во второй и третьей фазах принимали участие Дэйв Берри и Карл Лутц. В ходе третьего этапа Лутц и Мик Грэм уничтожили 21 лодку, принадлежавшую ФРЕЛИМО и ЗАНЛА в крупнейшей гавани на озере. Оперативников чуть было не засекли когда вспыхнул пожар, но они сумели уплыть незамеченными.

Самое же главное – до самого конца войны ни ЗАНЛА ни ФРЕЛИМО так и не узнали, где базировались родезийские диверсанты, сумевшие малыми силами парализовать большую часть провинции в Мозамбике.

 

8

 

Зимбабве, Мидлэндс

Район Гокве

Июля 2009 года.

Всю первую половину дня я гнал машину как сумасшедший, избегая дорог. Опасаться теперь следовало всех и каждого. Матабелы, доведись нам их встретить, начнут задавать вопросы о смерти одного из своих вождей – а белым вопросы здесь задают, приставив автомат к голове. Еще меньше мне хотелось связываться с местной властью – о пыточных застенках в Хараре в последнее время упоминали на всех западных каналах. Да и та группа, которая идет за нами – кстати, кто они? Как попали в страну? Как попал в страну тот араб, что ему здесь нужно? Ведь война в Зимбабве идет чисто межплеменная, религиозной ненависти здесь нет. Или – уже есть?

После того, как машина пару раз попала в такую ямину, что едва не вырвала подвеску (заводская бы точно полетела, усиленная еле выдержала) пришлось снизить скорость, теперь мы продвигались вперед примерно по двадцать-двадцать пять километров в час. По дороге было бы гораздо быстрее – но на дороги я соваться не рисковал. После произошедшего на них будут блокпосты...

Примерно к двенадцати часам я понял, что дальше не могу. Вести машину по такому бездорожью – удовольствие ниже среднего. И эти ямы...

– Как насчет пикника? – небрежно бросил я.

– Пикник так пикник... – пожала плечами Марина

Я остановил машину, место выбрал так, чтобы на возвышенности и все подходы просматривались бы метров на сто.

– Подстрелишь кого-нибудь – или консервами будем питаться?

Сам я стрелять не хотел – потому что не знал, что здесь съедобно, а что – нет, в кого можно стрелять, в кого нет.

– Если только парочку нигеров – мрачно усмехнулась Марина

Мда-а-а... Если бы здесь сейчас был мистер Ли Чун, начальник отдела равных прав и возможностей ФБР [112]  – он бы уже радостно потирал руки. Как же – очередного расиста в стенах родного ведомства разоблачил...

– Слушай... – с той же мрачной веселостью начал я – откуда ты такая расистка? Вроде бы как – сейчас на дворе двадцать первый век. Политкорректность надо блюсти, однако. Они не негры – они угнетенные коренные жители Африки, которым не дают жить белые дьяволы. По крайне мере именно так все подается в американских СМИ.

– Я знаю, как все это преподносится в американских СМИ. Я даже прожила там, у вас несколько лет.

О, как! Интересно...

– И что же ты делала в Америке?

– Это неважно. Самое главное то, что я там увидела. Вы носитесь со своими нигерами, платите им деньги за то, что они не работают, боитесь даже назвать их неграми. Вы кичитесь своей терпимостью и политкорректностью – но рано или поздно это все сработает против вас же...

Это уж точно... Как то к месту вспомнилась одна история. Есть в Нью-Йорке такой негритянский профсоюз. Если обычные профсоюзы контролируют итальянцы, то этот – дикий. И вот как-то раз этот самый негритянский профсоюз собрался всем кагалом и пошел пикетировать одну фирму, которая год за годом чудесным образом выигрывала контракты на вывоз мусора. Для тех, кто не знает – золотое дно, один из основных источников дохода «Пяти семей», контролирующих Нью-Йорк. Самое главное – что эти негры пошли с пикетом не на кого-нибудь, а на семью Дженовезе!

Короче – приперлись эти негры под окна офиса фирмы, вывозящей мусор, развернули плакаты и начали орать, что мол – вы мало наших соотечественников наняли! Негров! Расисты вы, в общем, господа мафиози!

Ну и вот – стоят, камнями кидают, на мусоровозы бросаются. Глядя на все это безобразие, директор фирмы позвонил крыше, а сидевшая неподалеку спецгруппа, прослушивающая разговоры Дженовезе в надежде накопать материал для судебного разбирательства перетрухала и вызвала группу захвата ФБР.

Итальянцы прибыли первые, им негры так вломили...

Машины битами разнесли, кое-кому башку камнем проломили, арматурой прошлись. Хорошо без стрельбы обошлось. Через несколько минут прибыли и мы – так случилось, что HRT тренировала местную группу захвата, ну и сорвались на вызов вместе. Всех мордами в асфальт положили, самые буйные дубинками выхватили неслабо. Вызвали два больших тюремных автобуса. Негров загрузили и на Райкерс [113] отправили, итальянцев часть на Райкерс, часть в больницу, часть – в офис ФБР, разбираться. А что бы вы не думали, что все так легко и просто – положили мордами в асфальт и все, скажу – там фургон рядом нашли припаркованный. В нем – четыре «Калаша», десяток помповых ружей, пистолеты. Этих самых негритянских профсоюзников, больше некому...

Привезли несколько итальянцев в основной офис ФБР в Нью-Йорке. Мусороуборочной компанией итальянской занимался агент Лен Модроу, из отдела по борьбе с организованной преступностью, вот он и начал банковать. Просмотрел списки задержанных, выделил одного интересного товарища – Винни Носа. «Нос» – это кликуха его. Ну, нос у человека длинный, наверное, его в детстве дразнили, вот он и стал эмоционально неустойчивым. Его то Лен и решил хоть на что-нибудь расколоть – а то и оснований для задержания нет. Сами итальянцы еле на ногах стоят.

Итак – вызывает агент Модроу Винни Носа и начинает его лечить. В общем – совсем вы, итальянцы слабаками стали, нигеры вас имеют как хотят, а вы за спины ФБР прячетесь, приходится группу захвата вызывать чтобы вас спасти. И все такое в этом духе...

Пленка с записью этого допроса попала в отдел равных прав и возможностей ФБР – кто-то стукнул, надеясь на продвижение по карьерной лестнице. Есть и такие суки. А кто-то из отдела равных прав и возможностей передал запись этого допроса адвокату, нанятому для того, чтобы вытащить нигеров из Райкерс.

Нормально?

Так вот. Что было на большом жюри [114]  – описать сложно... Этот адвокат вел себя как петух в курятнике, прокурор не знал, куда деваться. Газеты и правозащитные организации орали, что итальянская мафия и ФБР совместно избили бедных негров, что в ФБР одни расисты и белые фашисты, что в мафии – тоже расисты, потому что негров в семьи не принимают. Оказывается, у негров есть и такое гражданское право – быть принятым в итальянскую мафию... А я и не знал. В конечном итоге загнанный в угол прокурор был вынужден пойти на сделку с защитой. [115] Кого на поруки выпустили, кто посидел год и вышел. В общем – все эти профсоюзники от наказания ушли. А Лена из ФБР вышибли пинком под зад, сопроводиловку написали такую, что ни одна тюрьма не примет. Фашист, расист, экстремист. Благо нью-йоркский резидент [116] тоже нег... афроамериканцем был – он то и постарался.

Пришлось Лену устраиваться детективом в какой-то сельский участок в Айове – хорошо еще, что так устроился. Это Лен Модроу! Человек, который расследовал дела Дженовезе!

– Может, расскажешь, что с тобой произошло, почему ты их так не любишь? – задал я вопрос, который меня, признаться, очень интересовал.

– Может и расскажу. Только не сейчас. А стрелять не надо, здесь могут быть и «импи», и местные копы, и кто-нибудь еще. Лучше обойтись консервами...

– Консервы так консервы... – пожал я плечами. Достал штык-нож, пару банок цыпленка в пикантном соусе, быстро открыл. Одну бросил Марине, та поймала ее на лету.

– Как думаешь, сколько нам еще тащиться до границы? Ты ведь здесь уже бывала? – поинтересовался я, смакуя нежное мясо.

– Не меньше трех дней. А, наверное, и больше – ответила Марина – потому что мы бездорожьем едем. Дальше местность будет еще хуже...

– Оно хреново. Слушай, а здесь исламисты есть? Ну, такие, которым хлебом не корми – дай кого-нибудь зарезать во славу Аллаха? Такие, как на Ближнем востоке.

– Здесь тебя и без всякого Аллаха зарежут за милую душу. Исламисты здесь есть, но немного. Есть PAGAD – «Люди Против Гангстеризма и Наркотиков». Такая группировка, но она действует только в городах. И их относительно немного. Большая масса нигеров на Аллаха срать хотела, у них верования свои и намного более древние, чем ислам. Здесь идет война, прежде всего межрасовая и межплеменная, этих причин вполне хватает для того, чтобы убивать. Поэтому я тоже не знаю, кто на нас напал и какого черта им...

Договорить Марина не успела – я поднял руку со сжатым кулаком, требуя тишины. Какой-то звук... словно бензопила... причем нарастающий...

– Прячься! – тихо сказал я и в этот момент на нас буквально выскочил летящий на низкой высоте маленький самолет. Блестящий круг пропеллера, двойная хвостовая балка, небольшая кабина максимум на пятерых. Самолет-разведчик!

– К машине! – заорал я, когда самолет с ревом пронесся над нами на высоте метров пятьдесят и сразу начал набирал высоту, ввинч