Двурушническая позиция кемалистов в период советско-турецких переговоров и после подписания Московского договора 16 марта 1921 года

Советско-турецкий договор в большой степени усилил кемалистскую Турцию и ослабил империалистов Антанты. Однако политические выгоды и преимущества, вытекавшие для Турции из укрепления дружественных отношений с Советской Россией, не ликвидировали захватнических притязаний кемалистского правительства в отношении советских территорий.

В то самое время, когда в Москве происходили советско-турецкие переговоры, в Лондоне кемалисты участвовали на конференции совместно с представителями Антанты по вопросу о прекращении греко-турецкой войны и пересмотре Севрского договора. На этой конференции Ллойд-Джордж, помимо официальных переговоров, вел секретные беседы с главой кемалистской делегации Бекир-Сами-беем, приехавшим в Лондон из Москвы. Английский премьер предложил кемалистской Турции повернуть свои силы против Советской России, захватить Советское Закавказье, захватить Баку.

Ллойд-Джордж нашел полное сочувствие со стороны Бекир-Сами-бея. Одна из бесед Ллойд-Джорджа с Бекир-Сами-беем, в которой шла речь относительно перспектив поворота Турции против Советской России и захвата Турцией Кавказа (при этом условии Ллойд-Джордж обещал мир и соглашение с Турцией), была застенографирована. Протокол после расшифровки Бекир-Сами-бей не просмотрел, и его зачитали на заседании турецкой делегации. Сведения о беседе проникли в печать и стали достоянием гласности. Бекир-Сами-бей, узнав об этом, сказал по адресу Ллойд-Джорджа: «Вот грязный тип! Вздумал удивить тем, что записал такую уйму».

Лживость заверений кемалистов в «искренности» по отношению к Советской России подтверждается реальными фактами.

Как известно, переговоры о советско-турецком договоре совпали по времени с развитием освободительной борьбы в Грузии, направленной против агентуры иностранного империализма — грузинских меньшевиков. 25 февраля 1921 года в Грузии была провозглашена Советская республика. Войска грузинского меньшевистского «правительства» бежали. Уже тогда товарищ Сталин, предвидя возможность вероломных действий кемалистского правительства, писал (28 февраля) В. И. Ленину о необходимости обороны Батуми от турок. Сталинское предупреждение было как нельзя более своевременным. Накануне подписания Московского договора командующий кемалистскими войсками в Восточной Анатолии Кара-Бекир-паша вступил в тайное соглашение с грузинским меньшевистским «правительством», которое к тому времени было изгнано почти из всей Грузии, о передаче Турции Артвинского, Ардаганского и Батумского округов с городом Батуми. 11 марта кемалистские войска захватили часть Батуми. Спустя пять дней был подписан Московский договор, согласно которому кемалистское правительство отказывалось (с. 21) от притязаний Турции на Батуми. Это не помешало кемалистскому командованию продолжать захват города. 17 марта турецкие войска заняли почту, телеграф, телефон и управление милиции. В этот же день спешно назначенный «батумский генерал-губернатор» Кязым-бей опубликовал приказ, в котором говорилось, что «по постановлению правительства Большого национального собрания Турции», Батумская область, Ахалкалакский и Ахалцихский округа «возвращаются» в пределы Турции и «в политическом и административном отношении подчиняются турецкому национальному правительству».

Однако кемалисты поторопились: к Батуми подошли части Красной Армии, в городе образовался ревком, и кемалистские войска вынуждены были незамедлительно ретироваться. Частям Красной Армии пришлось принять меры к тому, чтобы ускорить отход турецких войск. В течение 18—20 марта шла перестрелка с кемалистскими частями. Империалисты рассчитывали на то, что захватнические действия кемалистов приведут к разрыву Советской России и Турции. «Батум находится перед концом, и единственный вопрос состоит в том, возьмут его большевики или турки и поссорятся ли они из-за него...»,— писал в марте 1921 года в частном письме английский дипломат Райян. Но эти расчеты империалистов потерпели крах. Советское правительство, дав решительный отпор посягательствам кемалистов на Батуми, сумело довести московские переговоры до успешного конца. Юсуф Кемаль-бей, подпись котрого стояла под текстом Московского договора, тем не менее имел наглость публично заявить в национальном собрании в качестве официального докладчика о ратификации Московского договора: «Невозможно не почувствовать печаль, которую испытывают наши батумские товарищи, но Батум был, к сожалению, оставлен».

В течение более чем полугода кемалистокое правительство саботировало выполнение, статьи 15 Московского договора, согласно которой оно обязано было урегулировать свои отношения с Советской Грузией, Арменией, Азербайджаном на основе принципов этого договора. Кемалистское правительство отказалось вывести свои войска из Александропольского района. Только твердая политика Советского правительства прекратила этот саботаж.

Чем же объяснялась двуличность и предательская позиция кемалистского правительства по отношению к Советской России, позиция, которая являлась предательской и по отношению к жизненным интересам турецкого народа? Товарищ Сталин дал ответ, который является ключом к пониманию отношения кемалистской Турции к Советской России. Товарищ Сталин указал на особый характер кемалистской революции, которая застряла на «первом шаге», на первом этапе своего развития, на этапе буржуазно-освободительного движения.

Верхушечный, куцый характер турецкой революции, крайне узкая социальная база кемализма и привели к сделке кемалистского правительства с державами Антанты за счет Советской России (с. 22) и в ущерб национальным интересам Турции. «Турецкая реакция не потеряла надежды получать деньги из касс английских и американских банкиров. Эти реакционеры всегда готовы заключить договоры с западными империалистами и продать интересы турецкого народа» — говорил в то время руководитель молодой коммунистической партии Турции Мустафа Субхи, злодейски убитый в начале 1921 года кемалистами.

Между тем помощь, оказанная Турции Советской Россией, привела к тому, что кемалистские войска, собравшись с силами, в августе 1922 года перешли в наступление, и 6 сентября 1922 года греческие армии были полностью разгромлены, а 11 октября было заключено перемирие в городе Муданья.

Это решило судьбу Севрского договора, который так и не вошел в силу.