Глава 2. New end , new beginning

Глава 1. The story begins

Зал суда был заполнен до отказа. Да и немудрено это было, ведь процесс, который должен был состояться сегодня, обещал стать сенсацией, о которой вся магическая Британия будет говорить еще долгие годы.

Пытаясь хоть как-то размять затекшие от долгого пребывания в одной позе конечности, Северус повел плечами и скрестил руки на груди, словно пытался защититься от всех тех, кто сегодня заполнил огромный зал Визенгамота. Прикрывая глаза, он на короткое время отрешился от всего, что происходило вокруг, словно и не было ни паривших практически под потолком дементоров, готовых в любой миг исполнить оглашенный приговор, ни одобрительного гула, прокатывающегося по залу при каждом слове судьи – невзрачной женщины, облаченной в темную мантию.

Презрительная усмешка в какой-то момент искривила губы мужчины, сжатые в тонкую полоску. Ну, конечно, задержать под громкие звуки салюта, возвещающего о победе над темным Лордом, того, кто был двойным агентом, пожирателем смерти и убийцей Альбуса Дамблдора, было верхом мечтаний Министерства. Если бы министерские крысы, в последний момент испугавшиеся вымарать свои руки в происходившем вокруг, и повесившие тяготы только что отгремевшей войны на юных выпускников Хогвартса, не замяли шумихи, то в каждом магическом доме Лондона и всей Британии, сегодня обсуждали бы статью о его поимке, занимавшую всю первую полосу.

А он сам… Горький осадок, поднявшийся откуда-то из глубины, быстро заполнил все внутри, оставляя металлический привкус разочарования и срывая неслышный из-за гула вздох. Пытаясь разобраться в том, что заставило его задержаться на краю Запретного леса, когда ночное небо над школой озарилось цветными огнями, зельевар так и не мог понять этого и найти хоть какой-то более-менее связный ответ. Ведь все было спланировано до последней мелочи – полуживой пожиратель, найденный на поле битвы, с которого он, даже не поморщившись стянул одежду, меняя ее на свою. Влитая в бедолагу лошадиная доза оборотного зелья и Империо, довершили начатое дело. Никто бы и не догадался, что этот несчастный был совершенно не тем, за кого его пытались выдать. А он в это время спокойно бы прогуливался по Лазурному берегу или грел свои старые кости на песчаных пляжах Испании или Майорки.

Мракоборцы появились, словно из ниоткуда, обступив его полукругом. Бывший директор и бывший преподаватель зельеварения, прекрасно понимал, что бежать без палочки, оставленной на поле битвы, было равносильно смертному приговору, который эта троица приведет в исполнение, даже не моргнув. Лишь поэтому он сейчас и сидел здесь, ожидая решения своей участи.

– Северус Снейп. Вы обвиняетесь в сотрудничестве с Волан-де-Мортом и участии в преступной организации Пожирателей смерти; убийствах, пытках и издевательствах над маглами и нечистокровными волшебниками; изготовлении и хранении запретных зелий; участии в военных действиях на стороне Волан-де-Морта; подстрекательстве; жестоком обращении с несовершеннолетними, – женский голос, зачитывавший список прегрешений, вернул зельевара в реальность. – Вам понятны выдвинутые обвинения? И можете ли вы что-либо возразить?

Салазар их всех дери, конечно, ему было понятно каждое слово, произнесенное в этом зале, вот только оправдываться и унижаться перед всем этим сбродом, собравшимся ради обещанного зрелища, Северус Снейп не собирался. Он едва заметно усмехнулся тому, что эти недоумки, как они не старались показать всю свою значимость, смогли собрать лишь те крохи, которые были озвучены. Единственным серьезным обвинением, за которое он все же рисковал получить поцелуй дементора, было убийство Альбуса Дамблдора.

– Мне нечего возразить на это, – негромкий голос, казалось, заполнил весь зал, от чего гул, поднявшийся было в нем, тут же стих, словно по мановению волшебной палочки. – Ведь все, о чем вы сейчас упомянули, не имеет ко мне ни малейшего отношения.

Презрительная усмешка исказила тонкие губы бывшего директора, когда он, откинувшись на жесткую спинку, скользнул взглядом по видимой ему части зала. Эти жалкие идиоты, даже если и захотят, не получат от него ни единого воспоминания, ни единой подсказки, ничего, что могло бы свидетельствовать в пользу обвинения. Максимум, что они достали бы, попытавшись пробиться сквозь выстроенную защиту – воспоминания о том, как ему пришлось пригрозить посадить этого несносного мальчишку Поттера на хлеб и воду в одном из подземелий Хогвартса, после того, как он едва не сорвал занятия по трансгрессии, доведя бедолагу Двукреста практически до нервного срыва. Тогда этот щенок, возомнивший себя героем, едва не расщепился, притянув за собой, ко всему прочему, пару красных колпаков, которые несколько часов терроризировали школу.

Пытаясь хоть как-то размять затекшие за несколько часов сидения в помещении суда мышцы, Северус ничего не выражающим взглядом скользил по залу. Вот его взгляд на короткое мгновение зацепился за фигуру Люциуса, явно чувствующего себя не в своей тарелке. Зельевар не сомневался, что он пришел сюда только потому, что на этом настояла Нарцисса. Ведь теперь, когда война была окончена, с семейством Малфоев, наверняка в очередной раз откупившемся от суда, его не связывало больше ничего. Но Нарцисса, всегда внимательная к мелочам, решила вернуть долг за спасение сына, выступив перед Визенгамотом в его защиту. А вот и мальчишка Поттер, которого практически не было видно за спинами впередисидящих, о чем-то негромко перешептывался с сидевшим рядом Долгопупсом. От одного вида этого святоши, неожиданно вставшего на его сторону, внутри у бывшего директора все переворачивалось от желания послать гриффиндорца куда-нибудь подальше. Огненный вихрь, заполнявший практически полностью одну из скамей за Поттером, конечно же, принадлежал семейству Уизли. Поймав взгляд Артура, что-то рассказывавшего сидевшей рядом Молли, зельевар лишь едва уловимо кивнул. Если бы не этот рыжеволосый недотепа, как нельзя кстати подоспевший тогда в Министерстве, вряд ли он сейчас сидел бы в этом зале. Хотя, может было бы лучше, если б разъяренная толпа, накинувшаяся на Снейпа, когда Мракоборцы вели его через министерский холл, растерзала его, завершив то, что не удалось сделать Нагайне.

Устало прикрывая глаза, Северус поймал себя на мысли о том, что, наверное, он должен был быть благодарен всем тем, кто принял его сторону. Вот только… чувство благодарности, как и чувство жалости, он разучился испытывать очень давно.

 

Глава 3. Show Must Go On

Откидываясь на спинку стула, мужчина с закрытыми глазами ожидал приговора, который, судя по стихшему залу, должны были огласить в любую секунду. Вот только зазвучавший в этой тишине голос явно принадлежал не судье. Этот голос он узнал бы, даже находясь под Империо, ведь именно он долгие годы вызывал у мага бессознательные приступы бешенства. Перед глазами мгновенно предстала нескладная фигура с непослушной копной волос и вечно вытянутой рукой, словно не было такого вопроса, на который она не знала бы ответа. Невыносимая Всезнайка.

– Грейнджер… – с бессильной злостью процедил сквозь зубы Северус, обращая взгляд на стоящую в последнему ряду волшебницу, которая разносила доводы обвинения в пух и прах.

Но с каждым произнесенным мисс словом, он понимал, что, пожалуй, она была единственной на этом слушании Визенгамота, кто действительно повзрослел, осознавая всю жестокость и несправедливость мира. От его цепкого взгляда не укрылся ни шрам, протянувшийся через половину лица, ни огонь, который по обыкновению вспыхнул в ее глазах, стоило речи зайти о восстановлении справедливости. С едва заметной усмешкой зельевар отметил стальные нотки, проскальзывавшие в голосе Грейнджер и то, как с каждой произнесенной ею фразой на лице судьи все явственней проступала маска недовольства.

Но стоило последним словам, брошенным мисс Всезнайкой, стихнуть, как в зале поднялся негромкий гул, ставший своеобразным толчком для того, чтобы женщина, возглавлявшая сегодняшний процесс, буквально взвилась со своего места, со всей силы ударяя молотком, сжатым в побелевших пальцах, по столу.

– Тихо! Итак, я объявляю голосование. Кто за освобождение подсудимого и передачу его на поруки?

Сидевшие в зале, постепенно стихая, начали поднимать руки. От молча наблюдавшего за разворачивающимся в зале действом Северуса не укрылась злость, плескавшаяся в глазах судьи. Ну конечно, все шло не так, как было запланировано Министерством, собравшиеся на слушании осмелились пойти наперекор, обеспечив бывшему пожирателю надежду на спасение. Когда голосовали присутствовавшие в зале работники Министерства, он едва не рассмеялся. Разделившись на две неравные части, одни из них, подчиняясь однажды продиктованному решению, они подняли руки «против», тогда как другие воздержались. Но эти голоса уже ничего не решали.

– Итак, поскольку за освобождение Северуса Снейпа проголосовало большинство присутствующих, Визенгамот признает его невиновным, – обреченно выдавила судья, тяжело опускаясь на свое место. – Но так как мистер Снейп был и остаётся носителем чёрной метки, Министерство не может доверять ему полностью и предлагает кому-либо из верных лиц, допрошенных в качестве свидетелей, а также и присутствующих сейчас в суде, взять над ним опеку на время годичного испытательного срока. В случае, если желающих не найдётся, тюрьма Азкабан возьмёт на себя эту ответственность, и Северус Снейп будет помещён на нижние этажи.

Из-под полуопущенных век зельевар скользил взглядом по залу. Порывавшегося было подняться Поттера, в последний момент остановил сидевший рядом Кингсли, призывая его взвесить принимаемое решение. Сидевшие чуть выше Уизли, все как один отводили глаза, не решаясь взять на себя подобное бремя. Едкая усмешка тронула губы мужчины – ну да, конечно, взять на себя бремя наблюдения за упивающимся, пускай и бывшим, замаравшим свои руки в крови, было слишком большой ношей для тех, кто собрался в этом зале.

Судья снова поднялась, занося молоток с полной решимостью отправить Снейпа в Азкабан, когда повисшую в зале тишину вновь нарушила Грейнджер:

– Я беру опеку над деканом Слизерина.

 

Глава 4. The show goes on

Еще во время того, как заговорила, Гермиона заметила краем глаза, как на нее бросил взгляд профессор. Пожалуй, он был единственным, кто при виде ее изуродованного лица не испытал ровным счетом ничего. В его взгляде она не увидела никакой новой эмоции, ни брезгливости, ни жалости, ничего, кроме давно привычного раздражения. Что ж, раздражение ее устраивало более всего из возможных реакций. Раздражение и холодную отстраненность она еще могла вынести, в отличии от того, как на нее смотрело семейство Уизли, когда девушка при всех сказала, что никогда не войдет в их род, не выйдет за Рона, потому что хорошо понимает, насколько важны в семье дети, потому что осознает, что не такая жена нужна будет победителю войны, с легкостью пережившему все утраты.

Мальчишки, с которыми она росла все школьные годы, уже никогда не будут для нее друзьями, ради которых она могла бы пожертвовать собой. Никогда она не сможет прикрывать их спины, не позволит втягивать себя в сомнительные авантюры. Потому что никого из них не было рядом, когда свихнувшаяся сука раз за разом терзала ее, подвергая пыточным заклинаниям, когда она наставляла палочку на живот, произнося древнее проклятие, когда тело покрывалось все новыми и новыми порезами, из которых тягуче медленно вытекала кровь, продлевая пытку. Гарри был слишком занят исполнением предсказания, а Рон... она оказалась для него менее важна, нежели помощь другу в спасении магической Британии. Если британцы обожали своего героя, то Грейнджер просто делала выводы. Жить с человеком, для которого не являлась первостепенно важной, она не желала. И дело было вовсе не в юношеском максимализме.

Сев на место, когда началось голосование, гриффиндорка испытывала мрачную радость, наблюдая за тем, как один за другим герои войны поднимают руки, отдавая свои голоса тому, кто пожертвовал всей своей жизнью во имя искупления одной ошибки. Мерлин, всего лишь одной, тогда как у каждого из присутствующих в шкафу можно было найти с пару десятков скелетов. Грейнджер не собиралась становиться ничьей спасительницей, все, что она делала, было сделано из-за гнева, сжигающего ее душу, из-за холодной ярости осознания того, что девочка из золотого трио никому не была нужна. Ею готовы были пожертвовать во имя большего блага. Узнав о том, что в финальной битве ее схватили Кэрроу, маги, которых она называла друзьями, не кинулись ей на встречу, им было запрещено покидать замок, запрещено покидать место последней битвы. Но она выжила. И теперь просто не могла смотреть, как эти же люди готовы развести руками и отдать еще одного мага в угоду своему спокойствию.

Шестьдесят восемь рук за "невиновен" против двадцати четырех министерских крысьих лапок в пользу "виновен" были просто смешны. Смешны вдвойне, когда Скитер подняла свою руку в числе первых. Ее можно было понять, женщина как всегда хотела сенсации, а чем больше людей, тем больше сенсаций. Но Миона удивилась бы, если бы Министерство на этом сдалось и выпустило из своих лап зельевара, который, казалось, вовсе был не рад всеобщей симпатии к своей персоне. Ему хотелось сбежать по-тихому? Не в этой жизни, дорогой профессор.

Когда Поттер начал подниматься со своего места, она уже хотела натянуть капюшон и по-тихому скрыться от шумихи, которая развернется здесь, едва закончится процесс. Потянувшись руками к краю накидки, всезнайка собиралась набросить ее на голову и тем самым привычно избежать разномастных взглядов, но остановилась на середине движения. Горькая усмешка снова искривила ее лицо, когда мальчик-что-выжил-не-смотря-ни-на-что послушно опустился назад, подчиняясь Кингсли. Слабак! Ты всегда был слабаком, зеленоглазый мальчик...

Слабаками так же были и те, кто получасом ранее свидетельствовал в пользу декана слизеринского факультета. Никто не хотел брать на себя такую ношу, никто не хотел сесть в Азкабан, если его подопечный сорвется. Точно так же, как несколькими неделями ранее никто не захотел отправиться за ней в логово сумасшедшей, что поймала ее в плен в самом разгаре битвы.

Год казался слишком длинным сроком даже для стареющего главы семейства Уизли, который виновато опустил голову. Но что мог значить год жизни для нее сейчас, когда все потеряло смысл? Когда идеалы, которым она следовала, оказались песчаными големами, рассыпавшимися от удара молнии, расчертившей ее жизнь на "до" и "после".

Гермионе казалось, будто она находится не в себе, когда молча поднявшись с места, подняла вытянутую руку. В тишине, нарушаемой только стуком ее невысоких устойчивых каблуков, девушка спустилась вниз к барьеру, отделяющему ряды от центральной площадки. Она не смотрела на профессора, когда опустила ладони на полированное дерево, пропускаемая аврорами.

– Я беру опеку над деканом Слизерина, профессором зельеварения школы чародейства и волшебства Хогвартс Северусом Тобиасом Снейпом, обвинения с которого снимаются, – подходя к стулу, к которому был прикован мужчина, она посмотрела на судью, недовольно кусающую свои губы. – И, по праву опекуна, я требую немедленно освободить его.

 

Глава 5. Home sweet home

Как только голос Грейнджер смолк, Северусу показалось, что судью хватит удар. Не сводя взгляда с побледневшего женского лица, он усмехнулся, когда она, со всей силы стукнув молотком по столу, торопливо заговорила:

– Северус Тобиас Снейп отдается под опеку Гермионе Джин Грейнджер. По истечению назначенного срока в один год, отсчёт с нынешнего числа, он будет полностью оправдан и получит причитающиеся ему награды, звания и привилегии. – И тут же поднимаясь со своего места, судья на ходу бросила кому-то из министерских крыс, так не вовремя для него оказавшегося поблизости: – Раппес, оформляйте! – чтобы в следующее мгновение, взмахом палочки сняв с заключенного оковы, скрыться за дверью, располагавшейся позади трибуны.

Медленно, словно ничего не произошло, Северус поднялся с отведенного ему до сего момента места, растирая затекшие запястья и оправляя мантию. Отыскивая в толпе покидающих зал мисс Грейнджер, он, пересиливая нахлынувшее было вновь раздражение, едва заметно кивнул, молча благодаря ее за оказанную услугу. В какой-то момент он уже готов был даже подойти к ней, несмотря на невысокого роста мага, раскладывавшего перед девушкой стопки бумаг, да только подошедшие Авроры, не предоставили ему такой возможности.

Уже практически у выхода, профессор уловил, как тараторит эта министерская крыса:

– Мисс Грейнджер, в ваши обязанности будет входить ежедневное посещение вашего подопечного, а также вы будете получать на свой счёт деньги на его обеспечение. Избегайте любых конфликтных ситуаций. Также ваш подопечный не имеет права выезжать из Лондона и появляться в маггловских районах.

Почему-то эти слова вызвали у Северуса лишь язвительную усмешку. Если бы только знали эти министерские чинуши, что при желании он с легкостью мог бы обвести их вокруг пальца, трансгрессируя куда душа пожелает, оставляя их с носом, в полной убежденности, что подопечный мисс Гермионы Грейнджер в добром здравии находится в строго отведенном ему месте.

Огромный холл Министерства мало изменился в послевоенное время. Новый министр первым же приказом велел уничтожить отвратительный монумент и установить на месте него фонтан, как было когда-то раньше. В остальном, чиновникам было чем занять себя, чтобы не придавать значения цвету стен. Не обращая абсолютно никакого внимания на сновавшую толпу, зельевар уверенно направлялся к каминной сети, где для него был «любезно» предоставлен проход в Паучий тупик. Лишь остановившись перед нужным ему камином, мужчина почувствовал навалившуюся внезапно усталость. Все окружавшие его волшебники и предметы стали такими незначительными, как и в ту ночь, когда он пытался исчезнуть для магической Британии. С досадой отшвыривая в сторону мантию, которую он снял с убитого пожирателя в ночь битвы, Северус устало прислонился к каминной стене, пытаясь просчитать все возможные варианты своих дальнейших действий.

Снующая вокруг толпа, неизменный спутник Министерства, постепенно начала вызывать у него глухое раздражение, готовое выплеснуться на первого подвернувшегося под руку бедолагу. Еще и эта невыносимая мисс Грейнджер, с которой он будет связан целый год своей жизни, всегда до этого славившаяся своей пунктуальностью, отсутствовала уже добрых полчаса!

С досадой поморщившись, Снейп уже готов был сделать первый шаг в камин, как прозвучавший позади нелепый вопрос, заставил его резко обернуться.

– Скажите, что вы собираетесь теперь делать?

Щуплый молодой человек, чем-то отдаленно напомнивший ему Поттера, с такой силой сжимал в руках перо и кусок пергамента, что у него побелели костяшки пальцев. Несчастный так и не понял скрытого в усмешке, искривившей губы Северуса, намека на то, что ему следует ретироваться как можно быстрей. Лишь когда мужчина вкрадчиво произнес, пристально смотря на своего невольного собеседника:

– Сбегу при первой же возможности, – бедолага попятился и, разворачиваясь, быстро присоединился к ожидавшим его возле выхода коллегам.

– Паучий тупик, – негромко произнес Снейп, наконец-то переступая через невысокий бортик, отделявший камин от остальной части зала, и надеясь, что каминная сеть в его доме все еще находилась в рабочем состоянии, несмотря на длительное отсутствие хозяина.

Облако пыли, поднятое с пола, когда мужчина наконец-то оказался в своем доме, заставило его невольно поморщиться. Не дожидаясь пока она осядет, Северус быстро направился к лестнице, ведущей на чердак.

Комната, служившая своему хозяину одновременно и спальней и кабинетом, была практически полностью заставлена полками с редкими и старинными фолиантами, описывающими рецепты необычных и самых сложных из зелий. Сбрасывая с себя запыленную и местами пропитанную кровью одежду, Снейп не сразу услышал тихие шаги на скрипучей лестнице, разорвавшие тишину его одинокого жилища.

 

Глава 6. What i've done

Наблюдая за тем, как профессора освобождают от оков и ведут к выходу, волшебница недовольно сжимала губы. Что ж, уйти до того, как начнется шумиха, у нее не получилось. Причем не получилось настолько, что она оказалась в самом эпицентре происходящего. Окруженная набежавшими журналистами и магами, выражающими ей благодарность за решительность, Миона взглядом нашла своих некогда лучших друзей и чуть прищурилась, наблюдая за тем, как они обходят толпу и покидают зал заседаний, уже не пытаясь подойти к ней, не пытаясь подбодрить.

Год... целый год она теперь будет связана с мужчиной, о котором до недавнего времени практически ничего не знала. С мужчиной, который явно ненавидел ее, и который оказался теперь зависим от нее. Какое унижение для декана Слизерина.

Гермиона будто бы очнулась от того, как тучный министерский работник коснулся ее руки. Брезгливо отдернув ее, она тут же смерила мужчину презрительным взглядом.

– В отличие от профессора, я свободная волшебница и советую вам не прикасаться ко мне. Как советую не пытаться навязать рамки договора, которые значительно отличаются от тех, что указаны в законе, – осадив мужчину, всезнайка едва уловимо передернула плечами, старательно не обращая внимания на то, что к ней теперь привлечено внимание всех писак, ждущих её на растерзание в коридоре министерства. – Оставьте свои советы для кого-нибудь другого.

Не торопясь брать перо из рук мерзкого типа, волшебница достала из рукава палочку и кончиком коснулась документа:

– Северус Снейп имеет право появляться вместе со своим опекуном в маггловских районах. Если мои дела будут вести туда, то подопечный может следовать со мной. Никаких министерских наблюдателей в доме или его окрестностях быть не должно. Закон позволяет брать опекуну полный контроль над подопечным, когда они проживают в своих домах.

Через четверть часа, закончив оформление документов, забрав свои экземпляры, Грейнджер направилась к выходу из здания и сразу же столкнулась с проблемой в лице акул пера. Надвинув капюшон на половину лица, не обращая внимания на окрики и вопросы, сыпавшиеся градом, молодая женщина вышла на улицу, быстро спускаясь по крутым ступеням, и прямо оттуда аппарировала в Паучий тупик. Она понимала, что лучше сразу разграничить все "можно" и "нельзя", которые будут существовать целый год между нею и тем, кто ранее вызывал у нее едва ли не священный ужас.

Без стука она вошла в дом своего бывшего преподавателя. Не став снимать мантии и вешать ее у входа, девушка проследовала далее в гостиную и там остановилась у небольшого камина. Переступая порог жилища Северуса Снейпа, Гермиона полагала, что он не был намерен дожидаться опекуна, вместо чего воспользовался каминной сетью, так любезно предоставленной министерством. Камин определенно был настроен на этот дом, так почему же она не нашла хозяина в гостиной? Что могло удержать зельевара от того, чтобы воспользоваться им? Или верным было бы спросить кто?

Смешно подумать, тот, кто еще вчера был двойным агентом, ловко лавируя между двух хозяев, тот, кого бывшие ученики до заикания боялись в детстве, теперь оказался под ее опекой. Видимо у богов действительно паршивое чувство юмора, раз они преподносят подобное им обоим. В том, что этот год будет отнюдь не легким, девушка не сомневалась ни капли. Оставалось только догадываться, насколько ядовитыми будут высказывания Северуса по поводу всего, что он думает о зубрилке с ненавистного факультета.

Мисс Грейнджер подняла руку и провела пальцами по каминной полке, стирая пыль и оставляя после себя небольшую чистую дорожку. Что же, если он и жил здесь, то явно в последнее время не заботился о том, как выглядит жилище. Книжные полки находились в идеальном порядке, как и маленький столик у кресла, а вот сама мебель, похоже, была здесь со времен первого пришествия. Гермиона успела подумать, что этот дом явно был не так уж и дорог мужчине, когда откуда-то сверху послышался тихий звук упавшего предмета.

Выхватив палочку из рукава, волшебница поспешно покинула гостиную. Практически бесшумно поднимаясь по лестнице, она была готова в любой момент отразить нападение, хотя в глубине души понимала, что, скорей всего, это просто вернулся хозяин. Ступень за ступенью поднимаясь вверх, она услышала скрип на последнем пролете. Поторапливаясь, она проследовала до самого верха и остановилась на пороге мансарды, представляющей собой нечто среднее между спальней и кабинетом, посреди которой стоял Снейп. Только тогда она убрала палочку обратно в рукав, резко делая выдох. Снять капюшон или пройти дальше она так и не решилась, ожидая от мага первой порции яда.

– Рассказать об условиях, на которых вас отпустили или вы сразу же попытаетесь сбежать? – спокойно поинтересовалась девушка, чувствуя себя неуютно в чужом доме.

 

Глава 7. Try to understand

С усмешкой на губах он слушал шаги по лестнице. Наверняка чей-то чужой слух и не уловил бы этих тихих звуков, но Северусу, в силу пережитых обстоятельств, приходилось быть более внимательным, ловким, изворотливым и изобретательным, нежели другим. В иной раз он встретил бы поднимающегося с палочкой в руке, но сейчас мог только надеяться, что, кроме опекуна, в его дом авроры не допустят никого другого. Или, что хотя бы несколько недель им хватит ума следить за безопасностью проживающих в Тупике Прядильщиков.

Когда за спиной раздался едва слышный вздох, полный облегчения, Снейп мгновенно узнал его обладательницу. Видит небо, ему было бы проще, оставайся она той же девчонкой, которая постоянно тянула руку на его уроках, желая блеснуть ответом. Но вместо всезнайки ему досталась компания девушки, в голосе которой сквозили незнакомые интонации. Будто бы она прожила целую жизнь за прошедший год. Пожалуй, даже меньше, чем за год.

– Если вы, мисс Грейнджер, хотели меня удивить, то советовал бы вам придумать что-нибудь поэффектней, – оправляя складки на чистом сюртуке, надетом буквально за мгновение до того, как Гермиона переступила порог комнаты, зельевар обернулся к ней. – Наверняка вам не было известно, что мне довелось присутствовать на многих подобных освобождениях. И большинство из них проходили куда более ярко.

Опершись о столешницу, мужчина невозмутимо всматривался в лицо стоявшей перед ним гриффиндорки. То, что эта несносная девица на целый год была связана с ним, вынуждая контролировать каждый свой шаг, делала жизнь малоприятной, но не невыносимой. Долгие годы работы с двумя сумасшедшими, которые привыкли к тому, что всё вокруг подчиняется только им, умело дергая за нужные ниточки, сделали свое дело. За это время он мастерски научился просчитывать каждый свой шаг, преследуя при этом только свои цели, знать о которых остальным было совсем не обязательно. Но вот только мысль о том, что целый год он будет находиться рядом с Грейнджер, наполняла все внутри Северуса желчью, готовой вот-вот вырваться наружу. Единственным, что хоть как-то сдерживало его, являлось то, что в то же время он понимал – Гермиона уже не та, которую он некогда знал.

– И еще, мисс Грейнджер… – не сводя пристального взгляда с гриффиндорки, которая, как казалось, приросла к тому месту, на котором остановилась, войдя в комнату, мужчина продолжил: – вы не объясните мне, раз уж взяли опеку над вашим бывшим учителем, почему я должен был битых полчаса бесцельно ждать своего опекуна?

То, как она моментально вспыхнула, готовясь дать отпор, вызвало у него едва заметную усмешку. Мерлиновы подштанники! Сколько прошло времени, сколько испытаний выпало на голову этой несносной девчонки, заставив ее повзрослеть, но на несправедливую критику в свой адрес она реагировала так же, как и на первом курсе.

Отталкиваясь от стола, он всем своим видом давал понять, что, несмотря ни на что, больше не потерпит подобных промахов. И хотя, в глубине души мужчина прекрасно понимал, что теперь отчасти находится во власти своей бывшей ученицы, он не мог не отпустить колкость в адрес самой ответственной из всех студентов, у которых ему когда-либо приходилось преподавать.

Получая какое-то нездоровое наслаждение от реакции Грейнджер, Северус все же постарался изобразить улыбку, когда сделал несколько шагов, приближаясь к ней, так и не сдвинувшейся с места. Несмотря на готовность разразиться праведным гневом.

– А теперь дайте мне палочку, мисс Грейнджер. Я открою пару замков и покажу вам дом. А так же расскажу, на каких условиях вы будете здесь находиться, – негромко произнес мужчина.

Когда повисшее в комнате молчание затянулось на неприлично долгое время, он неторопливо сделал еще шаг, приближаясь практически вплотную и, по-прежнему не сводя с нее пристального взгляда, вкрадчиво повторил:

– Вашу палочку, мисс Грейнджер. Пожалуйста.

Если бы она, стоявшая напротив и буравившая его своим взглядом, в котором смешались негодование, презрение, обида, знала насколько трудно ему было выдавить из себя это «пожалуйста», вместо ставшего привычным за долгие годы «минус десять очков Гриффиндору»…

 

Глава 8. Key to the cell

Запоздало Гермиона поняла, что смотрит на застегнутые пуговицы его рубашки слишком долго, как поняла и то, что за это поплатится, ведь вряд ли от его внимания мог ускользнуть этот факт. Никогда прежде никому не предоставлялась возможность видеть этого человека без маски. Никогда никому не позволено было заглянуть за ту стену, что возвел вокруг себя этот легилимент. От того, насколько легко он сейчас предстал перед ней в домашнем виде, запросто можно было впасть в легкий ступор. Волшебница не надеялась на то, что увидит перед собой сломленного человека, не надеялась застать его смирившимся. Вовсе нет. Но и эта наглость, сменяющая раздражение не являлась ожидаемой. Она раздражала и в то же время заставляла задуматься. Стоя перед профессором, девушка невольно подумала о том, какого боггарта выпустила саморучно из сундука. Когда он явно привычным движением оперся о стол, в открытую рассматривая ее, Грейнджер вообще засомневалась в том, что знала этого мага. Смирившись с необходимостью терпеть его ядовитые слова, она пропустила мимо ушей первое замечание и позволила себе сделать небольшой шаг вглубь комнаты, неторопливо осматривая находящееся в зоне видимости.

Один Мерлин знал, каких сил ей стоило не выхватить из рукава палочку и не послать в него заклинание, когда Северус неспешно начал приближаться к ней. Сильный зверь, запертый в клетке на пару с неумелым дрессировщиком. Прищурившись, она притворно спокойно повела плечами и выдавила из себя ответную улыбку, которая отнюдь не была дружелюбной. Ей вдруг нестерпимо захотелось стереть с его лица выражение нетерпеливого превосходства и снисхождения, от которых хотелось скрежетать зубами в тихой ярости. Ей ничего бы не стоило в этот момент съязвить о том, что в подобной дыре она будет находиться на тех условиях, которые сама сочтет нужными. Однако, что дала бы ей эта перепалка? Гораздо проще было молча делать то, что она считала правильным.

Усилием воли заставляя себя остаться на месте, когда зельевар подошел к ней почти вплотную, Гермиона кожей чувствовала опасность, волнами исходящую от него. Ни разу, после случившегося с ней в день битвы, она никому не позволяла столь близко подойти к себе, никому не позволяла смотреть на себя, пряча изуродованное лицо за волосами или капюшоном, но сейчас не могла выдать своей слабости. Только не этому магу. Абсолютно точно ей было понятно, что давать свою палочку Северусу не следовало ни под каким предлогом. Поэтому Миона с тихим вздохом достала из рукава его собственную и вложила в протянутую руку, не отводя взгляда, открыто приняв его вызов. Означала ли ее головная боль, что он пытается взломать барьеры её мозга и проникнуть в сознание? Или же просто близость другого мага сказывалась подобным образом? Как бы то ни было, опекунша и не думала отступать, не собиралась позволить себе слабину.

– Что же, раз вы присутствовали на подобных освобождениях, то наверняка знаете, что ваша палочка отслеживается. Мою вы не получите, – холодно ответив на вкрадчивый тихий голос Снейпа, девушка отчаянно желала, чтоб он развернулся и вернулся на свое прежнее место, не влезая в ее личное пространство. Дабы придать себе сил, она усмехнулась, неприятно кривя уголок губ. – Прекрасно понимаю, что вам наплевать, но смею напомнить, что мне не хочется в Азкабан, а любая ваша выходка приведет меня прямиком в это дружелюбное заведение. И не нужно вести себя так, будто вы по-прежнему мой преподаватель. Сейчас я являюсь вашим опекуном. Это уравнивает, если не дает мне превосходство.

 

Глава 9. Code Geass

Снейп смотрел на девушку и не узнавал ее. В любой момент он ожидал от нее тирады, которой та должна разразиться в ответ на несправедливость и язвительность. Тогда он мог бы снисходительно улыбнуться, давая понять, насколько глупо она выглядит со стороны. Но Грейнджер выплюнула лишь пару предложений, доставая из рукава мантии палочку, принять которую для мужчины было истинным наслаждением.

Сжимая в руке собственную волшебную палочку, он чувствовал, как по пальцам разливается тепло, как их кончики чуть покалывает, словно бы в укоризну за то, что он посмел оставить ее в ночь финальной битвы. Она так привычно легла в ладонь, будто была продолжением руки. Казалось бы, уже позабытые за время, которое он находился под следствием, ощущения немного ослабили напряжение, державшее его в своих цепких объятиях.

Плавно скользнув пальцами другой руки по черной древесине, зельевар с усмешкой сделал шаг по направлению к выходу.

– А вы, мисс Грейнджер, научились многим полезным навыкам за это время. Ведь работники Министерства добровольно не отдали бы мою палочку даже такому ответственному опекуну, как вы.

Уверенно спускаясь по лестнице, Северус даже не смотрел – следует ли за ним Грейнджер. Это было ни к чему, когда ее дыхание можно было легко различить за своей спиной. Ее присутствие в доме ощущалось настолько остро, что порой ему казалось – девушка находится везде. Это немало раздражало его. Остановившись на втором этаже, на котором находились две комнаты, он замер возле одной из них. Кивнув в сторону двери, Снейп открыл ее и пропустил Гермиону, позволяя первой войти в просторную, необжитую спальню. Рядом с небольшим окном стояла дубовая кровать на высоких ножках, у противоположной стены находился старый стол, в углу пристроилось мягкое кресло, с которого давным-давно не сбивали пыль. Картину дополнял вместительный шкаф до самого потолка и несколько пустых полок.

– Здесь освоитесь потом, – не дав надолго задержаться в отведенной ей комнате, зельевар дождался, когда Грейнджер выйдет и закрыл дверь.

Не заостряя внимания на второй спальне, он дал понять, что опекунше нечего там делать. Он надеялся, что дополнительных объяснений ей не потребуется и, слава небу, так и вышло. Внизу он не стал уделять внимания гостиной, которую она наверняка успела изучить, когда прибыла сюда из Министерства, и сразу прошел на небольшую кухню, а после показал, где в доме находится ванная комната.

– Многое здесь нуждается в починке, но меня это мало заботит. За исключением лаборатории в подвале, ванной комнаты и мансарды. Полагаю, что вы захотите обустроить выделенную вам комнату и попытаетесь изменить облик жилища в целом. Что ж, я не против. Если у вас, мисс, есть желание заняться столь бесполезным занятием, то почему нет? Учтите только, что это дом мужчины и что он ненавидит Гриффиндор.

Пытаясь быть предельно спокойным в общении со вчерашней выпускницей Хогвартса, Северус, казалось, только сейчас вспомнил об уйме книг, которыми были забиты многочисленные полки, развешанные, где только можно. Впрочем, иногда они были прикреплены даже там, где нельзя. Помня слабость Гермионы к книгам, он предупредил:

– Книги из дома не выно<