А. Сапковский «Башня ласточки»

 

 

Эта заметка носит отчасти переходный характер. С одной стороны она закрывает подцикл о судьбе Дочери Ночи и Дважды Отрёкшегося, начатый в «Ланфир. Трудно быть Избранной» и «Зов Шайсама. Отречься Дважды», а с другой… начинает новый подцикл, который будет посвящён одному очень любопытному вопросу: а точно ли то, что произошло в «Памяти Света» и было Последней Битвой — Тармон Гай’дон? Анализ пророчеств (сегодня мы касаемся только Тёмного пророчества, но в дальнейших заметках посмотрим и на пророчества Света) говорит о совершенно обратном. Да и многие другие факты заставляют нас сомневаться: неужели вот эти несколько жалких битв с троллоками и ренегатами из Чёрной башни представляют собой Тармон Гай’дон? Последнюю Битву? Да большая часть мира (например, население Шары и континента Шончан, кроме экспедиционного корпуса) даже не заметило происходящего.

Давайте сравним последствия Троллоковых Войн, последствия Войны Ста Лет и последствия так называемого «Тармон Гай’дон».

Последствия Троллоковых Войн: «Разрушение и упадок государств после войны вызвал массовое переселение народов. Некоторые страны исчезли с лица земли полностью: и из-за войны, и из-за катастрофически низкой рождаемости. Лишь Аэлгару, Эхарону, Ессении, Джарамайде и Саферу удалось с великим трудом пережить все тяготы военного и послевоенного времени, но и эти королевства были практически обескровлены. Лишь через пятьдесят лет после окончания Троллоковых Войн сформировались новые государства, пустив молодые и неокрепшие корни в земли, некогда славных, а ныне обращённых в прах и руины, древних государств» («Путеводитель по миру Колеса Времени»).

Последствия Войны Ста Лет: «Эта борьба, которая уничтожила большую часть стран между Океаном Арит и Айильской Пустыней, от Моря Штормов до Великого Запустения, продолжалась больше столетия, и позже станет известна как Война Ста Лет. В её конце, империя Артура Ястребиного Крыла перестала существовать, и на её обломках выросли новые государства, тоже канувшие в историю, наряду с другими, существующими сегодня… В течение войны множество государств образовалось, преобразовалось, пало и снова образовалось… За годы войны и по окончании были образованы двадцать четыре государства, включая четырнадцать, существующих в настоящее время. Это были Алмот, Алтара, Амадиция, Андор, Арад Доман, Арафел, Кайриэн, Каралайн, Гэалдан, Гоабан, Хардан, Иллиан, Иренвелл, Кандор, Кинтара, Мар Хаддон, Маредо, Малкир, Мозара, Муранди, Салдэйя, Шайнар, Тир и Тарабон» («Путеводитель по миру Колеса Времени»).

Последствия Тармон Гай’дон: ни одно государство не прекратило своё существование, ни одно новое государство не появилось (разве что с натяжкой можно добавить сюда возрождение Малкир). Да, некоторые государства (Тир, Кайриэн, Иллиан) были временно оккупированы Драконом Возрождённым и принесли ему личную вассальную клятву… но после гибели Дракона в ближайшее время всё явно «вернётся» к старым добрым временам». Те же самые Благородные Лорды Тира никуда не делись, и сомневаюсь, что они выпустят из рук власть в Тире (можно предположить даже обратное — исходя из участия тайренских войск в «Тармон Гай’дон», они будут считать себя главными избавителями мира от Тёмного). Аналогично произойдёт и в других странах.

Я конечно, понимаю, что вселенная Джордана отличается от других фэнтезийных вселенных и Тармон Гай’дон это всё же не Дагор Дагоррат. Но называть Последней Битвой ряд стычек, уступающих не только Войне Тени и Разлому, но и Троллоковым Войнам с Войной Ста Лет — слишком смело. Если экстраполировать события на нашу историю, то «Тармон Гай’дон» по масштабам и последствиям уступает Тридцатилетней войне и наполеоновским войнам, не говоря уже о мировых войнах. Все политические силы, представленные на момент начала «Ока Мира» остались и на момент «Памяти Света». Никакого «передела мира» не произошло, хотя ряд из них и прошли сквозь серьёзные пертурбации.

После третей части «Зова Шайсама» я получил в личку вопрос, который с небольшими вариациями, задавали сразу несколько человек. Как Дважды Отрёкшийся (если он действительно существует и контролирует Орден Чад Света) допустил убийство Пейдрона Найола, поражение от Шончан и раскол ордена? Тем не менее, на него существует очень простой ответ. Крупнейшее военное поражение ордена от Шончан произошло вскоре после событий в Кайриэнских доках и исчезновения Ланфир. И это не совпадение. Полагаю, что у Дважды Отрёкшегося после известий о том, что «Ланфир умерла на руках Ранда» произошёл полный разрыв шаблона и он немедленно отправился из Амадиции в Кайриэн узнавать подробности. Гибель Ланфир явно шла вразрез с его планами. Почему? Опять же, предлагаю читателям два объяснения.

Объяснение романтическое

Как это ни странно, но не исключено, что Ланфир в последнем своём разговоре с Рандом была права. Возможно, что когда-то Дважды Отрёкшийся действительно был влюблён в Майрин и даже долгие годы на службе у Шайсама до конца не стёрли остатки его личности. Более того, события в Кайриэне стали катализатором того, что влияние Шайсама стало ослабевать и старая личность Дважды Отрёкшегося стала проявляться всё больше и больше.

Итак, пришло время поговорить о произошедшем с Ланфир в Башне Генджей.

Что же делала Дочь Ночи, оказавшись внутри Башни Генджей? Неужели Вы повертите, что она смогла отказаться от искушения загадать три желания? Давайте попытаемся догадаться, каковы могли быть эти желания. Когда мы говорим об обитателях Башни нужно понимать, что это не «добрые волшебники» и желания они стараются исполнять зачастую с максимально негативными последствиями для пожелавшего. Не забудем ещё и о том, что они не любят Тень и в Синдоле крайне нежелательны любые разговоры на тему Тени. А тут им в руки попадает одна из Отрёкшихся. Естественно, они будут исполнять её желания не самым хорошим образом.

Так что же могла пожелать Ланфир? На момент загадывания желаний она ещё была влюблена в Льюса Тэрина. Сходство внешности Синдани и Илиены заставляет задуматься. Поэтому первое желание, скорее всего, было сформулировано как «Хочу нравиться Льюсу Тэрину». Что же, она получила что хотела — Синдани оказалась бы во вкусе Льюса Тэрина (судя по всему, тому «блондинки с пышными формами» нравились гораздо больше худых и стройных брюнеток). Ну, а то, каким способом она оказалась в теле Синдани, то, что Льюс Тэрин уже 3000 лет как мёртв и даже если был бы жив, между «нравится» и «любит» целая пропасть — это уже проблемы загадавшей желание, нужно было лучше формулировать.

Насчёт второго желания предположу, что это возможно… «Всегда быть рядом с Рандом». Очевидно, Ланфир смогла догадаться, что загадывание желания «Быть рядом с Льюсом Тэрином» приведёт к мгновенной аннигиляции. Поэтому она посчитала себя очень хитрой и сформулировала его с привязкой к Ранду. Что ж… похоже, что на момент окончания «Памяти Света» она действительно всегда рядом с Рандом, в кор’совре, которая так и осталась висеть на шее Ранда-Моридина. Никто не обещал, что рядом она будет в физическом теле.

К моменту загадывания третьего желания Дочь Ночи стала подозревать, что обитатели Башни не очень-то дружески настроены к ней, и пора бы оттуда убираться (в общем-то, в очень похожей ситуации такие же мысли пришли и Мэту). Поэтому третье желание на 99% было связано с побегом из Башни. И Ланфир не была бы собой, если бы обошлась тут без романтики. Если проследить все эпизоды, связанные с Дочерью Ночи, создаётся впечатление, что последняя, несмотря на весь свой пафос, в какой-то мере комплексовала из-за того, что её категорически не желали воспринимать как хрупкую женщину, нуждающуюся в защите. Во всяком случае, она как минимум четыре раза пыталась искусственно создать ситуацию, в которой мужчина должен был её спасать (первая встреча с Рандом в мире-зеркале, вторая стычка с гролмами, эпизод в бассейне в Тел’аран’риоде в «Башнях Полуночи», «Вперёд, мой волк» — в «Памяти Света» с Перрином). В общем, создаётся впечатление, что для Ланфир сам факт того, что кто-то пытается защитить или спасти её (пусть даже от выдуманной опасности) приносит определённое удовольствие. Ничего удивительного тут нет — как я не один раз говорил, голова у Ланфир заполнена романтическими штампами и «рыцарь, спасающий прекрасную даму» — из их числа. Потакая своим желаниям, она хотела не просто убраться из Башни Генджей, но и совместить полезное с приятным. «Пусть тот, кто любит меня придёт сюда и спасёт меня» — предположу, что примерно так и звучало третье желанием. Однако и это желание нужно было формировать осторожнее. Подозреваю, она не сказала, что «спасать её» нужно именно сейчас. И уж конечно, не ожидала появления Дважды Отрёкшегося, рассчитывая на Ранда.

Версию существования мощного Направляющего, пользующегося силами Шайсама и каким-то образом связанного с Ланфир, подтверждают слова Морейн о мужчине, приходившем в Синдол и искавшим Ланфир. Долгое время предполагалось, что это был Моридин. Но откуда мы знаем, что именно Моридин убил Ланфир? От Могидин, в свою очередь, услышавшую это вариант событий от Моридина. Оба не отличаются излишней правдивостью. Почему мы должны верить им на слово? Почему Элфин и Илфин не напали на Ишамаэля и не пленили его (с последующим пожиранием души) так же как Ланфир? Да, он сильнее её — но не в разы же! Почему они выполняют указания Моридина, а не послали его куда подальше? В кои-то веки им досталось вкуснейшее лакомство — душа женщины, способной направлять. С чего бы обитателям Башни Генджей отказываться от него. Почему они вообще позволили неизвестному мужчине шляться по Башне и даже не делали попытки напасть на него? Каким образом предполагаемый Моридин покинул Башню? Почему Морейн в пещерах под Шайол Гул не узнала Моридина? Она просто обязана была сказать Ранду — «Это тот, кто приходил в Башню Генджей».

На все эти вопросы может быть лишь один верный ответ: в Синдол за Ланфир приходил не Моридин. Итак, в мире Колеса Времени есть человек, который может между делом ходить в Башню Генджей. Впрочем, полагаю, что он пришёл слишком поздно и или не застал Дочь Ночи живой, или застал уже не в том состоянии, чтобы спасти ей жизнь (то есть, из двух версий смерти Ланфир правдива именно версия Элфин — они слишком быстро начали есть её душу). Тем не менее, не исключено, что то, что Элфин не сожрали душу Ланфир до самого конца (после чего даже Тёмный вряд ли смог бы устроить реинкарнацию) — именно его заслуга.

Интересно и то, что на момент визита Дважды Отрёкшегося в Башню Генджей Дочь Ночи была уже без сознания. Таким образом, на конец «Памяти Света» она не подозревает о существовании Дважды Отрёкшегося, считая его погибшим ещё в Эпоху Легенд.

И, чтобы, закрыть тему о Башне Генджей (временно конечно, так как Элфин и Илфин должны сыграть значительную роль в событиях будущего), задам один вопрос: «А почему обитатели Синдола вообще так наплевательски отнеслись к грядущему Тармон Гай’дон?». От автора мы знаем — окончательная победа Тёмного в одном мире ведёт к его победе во всех мирах. Очевидно, что после того как Великий Повелитель сломает Колесо Времени он распространит свою власть и на Синдол.

Понятно, что Элфин и Илфин нет дела до людских забот, но тут возникают уже их личные серьёзные проблемы. Мало ли что придёт в голову Великому Повелителю после победы? Возьмёт, да и назначит Асмодиана наместником в Синдол (а мы помним об особом их отношении к музыке). В любом случае… мир меняется, и после победы Тёмного жизнь в Синдоле никогда не будет прежней. В такой ситуации Илфин и Элфин должны сами искать Дракона Возрождённого и наперебой предлагать ему помощь. Что же они делают вместо этого? Не только удерживают Морейн (которая была одним из основных советников Ранда и могла бы помочь ему в наиболее критических ситуациях), но и дважды (в «Восходящей Тени» и в «Башнях Полуночи») пытаются уничтожить Мэта — одного из ключевых та’веренов, от которого зависит исход противостояния с Тёмным.

Хорошо, давайте даже допустим, что Илфин и Элфин глупы и надеются «отсидеться незамеченными» в случае победы Тёмного. Как говорил кузнец из «Трудно быть богом», «Полагаю, что приспособимся. Главное — никого не трогай, и тебя не тронут, а?». Однако даже если Илфин и Элфин и надеются «приспособиться», то делают они что-то совсем противоположное — начинают жрать душу Ланфир. Несмотря на свою игру, формально у неё остаётся статус Избранной. Попытка пообедать Избранной в преддверии воцарения Великого Повелителя больше всего напоминает затёртый анекдот о внутреннем голосе, который посоветовал ковбою, окружённому превосходящими силам индейцев, плюнуть в лицо вождю.

Впрочем, если Илфин и Элфин знают, что в ближайшее время Тармон Гай’дон не предвидится, их действия начинают обретать логику и смысл. Но мы немного отвлеклись, так как роль Илфин и Элфин в реальном Тармон Гай’дон совсем не мала и заслуживает отдельного рассмотрения, что и будет обязательно сделано в будущем. Пока же, уважаемые читатели, вернёмся к Дважды Отрёкшемуся.

 

Объяснение рациональное

Предположим, что Дважды Отрёкшийся имел доступ к неким пророчествам. Его планы основывались на них. В этих пророчествах важное место уделялось Ланфир. Гибель Ланфир противоречила этим пророчествам и, соответственно, разрушала планы, над которыми он корпел десятилетиями. Несколькими абзацами ниже мы рассмотрим знаменитое тёмное пророчество «Кровь зовёт кровь» и убедимся, что эта версия даже более правдоподобна, чем версия о его влюблённости в Ланфир.

На момент окончания «Памяти Света» Дважды Отрёкшийся чувствует себя совсем даже неплохо и находится скорее в выигрыше — Тёмный запечатан, Дракон Возрождённый — мёртв и больше не путается под ногами, его старый соперник Ишамаэль — остался жив, но выжег себя (напомню, что он не может знать о произошедшем обмене телами), остальные Отрёкшиеся — мертвы. Орден Детей Света на подъёме и остаётся одной из немногих сил, имеющих подразделения во всех государствах. Остаётся один шаг — начать создавать в Ордене подразделения из мужчин-направляющих (Вопрошающие найдут соответствующие теологическое обоснование — тут можно не беспокоиться) и Чада Света станут реальными претендентами на мировое господство. Как кстати пришлось очищение санидин! И не менее к месту пришлась свара между двумя другими претендентами на мировое господство — Айил и Шончан. В такие времена Орден Света может выступить в роли так долго ожидаемой всеми «третьей силы».

Что ещё может помешать Дважды Отрёкшемуся? Да, Галад не самый лучший претендент на руководство Орденом в период экспансии. Однако его сестра — Айз Седай и он, по крайней мере, не будет испытывать предубеждения против использования Единой Силы.

Ещё Дважды Отрёкшийся вполне способен наложить руку на остатки шпионской сети Друзей Тёмного. Не забываем, что он пробыл несколько лет на стороне Тени и вполне способен предоставлять обычным Друзьям Тёмного доказательства наличия у себя статуса Избранного.

Однако, если читатель подумал, что у Дважды Отрёкшегося уж слишком много преимуществ, то спешу разочаровать. Несмотря на тысячелетия, проведённые за интригами и подготовкой своих планов, его будущее весьма туманно. Для начала, вернёмся к мотивам Дважды Отрёкшегося. Подозреваю, что это не бессловесный слуга Шайсама или законченный маньяк, наподобие Фейна. Его деятельность во время Троллоковых Войн и Войны Ста Лет наглядно показывает, что он вполне способен на разумные и рациональные действия. Что вполне объяснимо — учёный Эпохи Легенд, идущий на контакт с Шайсамом, скорее всего, подозревал о роковых последствиях и принял ряд мер защиты. Поэтому вряд ли Шайсам получил над ним полный контроль.

Если говорить лаконично, то Дважды Отрёкшийся использует силы Шайсама для достижения своих собственных целей — уничтожения Тёмного, ликвидации Айз Седай и получения возможности переделки Колеса по своему желанию (а отнюдь не по желанию Шайсама). В общем, он настолько же «помогает» Шайсаму, насколько Ланфир «помогает» Шайи’тану. Неудивительно, что они длительное время были союзниками. При этом следует отметить, что его методы, в целом, гораздо жёстче, чем методы Ланфир. И учитывая то, что сама Ланфир далеко не образец мягкости, классический анекдот о «выгнанном из Гестапо за жестокость» в отношении Дважды Отрёкшегося уже не кажется особо смешным.

Именно низкая лояльность Дважды Отрёкшегося вынудила Шайсама искать лучшую кандидатуру для своего представителя. В средине Третьей Эпохи таким стал Мордет, а в конце Эпохи — Падан Фейн. Ещё раз подчёркиваю, что наш Дважды Отрёкшийся, судя по всему, хотя и использует силу Шайсама (с соответствующей оплатой — включая не самое лучшее состояние психики), но всё же действует именно в своих собственных целях и ведёт свою игру. Что же касается Мордета и Падана Фейна — то они не смогли противостоять влиянию Шайсама и стали его полными марионетками. Тем не менее, оба они имели существенный недостаток — отсутствие способностей направлять Единую Силу. В то время как соединение способностей к направлению Единой Силы и способностей, дарованных Шайсамом, способно сформировать воистину смертоносный коктейль.

Теперь вернёмся к тому, с чего мы начали — подозрительно лёгкой победы Мэта над Паданом Фейном. Поневоле закрадывается подозрение, что Шайсам позволил Мэту уничтожить Фейна, так как к тому моменту нашёл лучшего избранника. И теперь самое время вспомнить о судьбе Саммаэля. «Саммаэль погиб. Должен был погибнуть. У него не было времени убежать, не было времени сплести проход, а если бы оно у него было, Ранд почувствовал бы, как он воспользовался саидин. Саммаэль мёртв, его убило зло — почти такое же мощное, как он сам». Очень странная сцена — Ранд как бы не уверен в том, что Саммаэль мёртв и пытается убедить сам себя. Как правило, такие обстоятельства «смерти» в фэнтези являются верным знаком, что с «погибшим» мы ещё встретимся.

Да, Саммаэль погиб — и это подвержено Р. Джорданом. Но он погиб от Машадара, в городе, где полным и безраздельным хозяином являлся Шайсам. Давайте вспомним, что воскрешать умеет не только Шайи’тан, но и Шайсам. И я думаю, что воскрешение Саммаэля Шайсамом ничуть не противоречит словам Джордана. Просто он уже больше не Саммаэль. Тот, кто был Саммаэлем стал идеальным оружием, идеальным инструментом Шайсама, который соединяет возможности Направляющего высшего уровня, является одним из самых лучших военачальников (чего явно недоставало Фейну) и, в довершение всего — полностью потерял большую часть своей воли и неспособен строить козни против своего хозяина (чем отличался Дважды Отрёкшийся).

Что же касается Дважды Отрёкшегося — то для него наступают тяжёлые времена. Несомненно, после того как Шайсам остановил свой выбор на Саммаэле, его собственный доступ к силе Шайсама будет перекрыт. Доступ же к большинству возможностей Шайи’тана и Тени он потерял ещё в Эпоху Легенд. Конечно, он может влиять на Чад Света, но это не прямой контроль. А, между тем, в ближайшем будущем ему предстоит противостояние с перерождённым и усиленным Саммаэлем. Тем самым, который когда-то в Эпоху Легенд, будучи гораздо слабее, уже один раз победил его.

А теперь немного поговорим о возможном развитии событий после окончания «Памяти Света». Следует понимать, что Дважды Отрёкшийся совершенно не хочет, чтобы мир был переустроен по плану Шайсама (у него на этот счёт есть свои собственные планы). В такой ситуации — самым естественным является поиск союзников. И я даже догадываюсь, на кого он станет рассчитывать в первую очередь. Думаю, что догадались и вы. А если не догадались — давайте внимательно изучим тёмное пророчество «Кровь зовёт кровь». Тем более, что по моему скромному мнению, большая его часть всё ещё не сбылась и касается событий после окончания «Памяти Света».

Для начала вспомним обстоятельства написания этого пророчества. Оно написано Мурддраалом во время побега Фейна из тюрьмы. Совершенно непонятно, почему Верин и Суан Санчей решили, что это пророчество касается Дракона Возрождённого. В самом пророчестве не упомянут ни Дракон Возрождённый, ни Льюс Тэрин, ни Ранд. Но не будем забегать вперёд — а разберём его по строфам.

Итак:

 

«Дочь Ночи, вновь она ступает по земле.

Древняя война, но ещё сражается она.

Любовника нового ищет она, кто будет служить ей и умрёт,

но будет всё равно служить.

Кто встанет против неё?

Сияющие Стены падут на колени.

Кровь питает кровь.

Кровь зовёт кровь.

Кровь есть, кровь была, кровь пребудет всегда».

 

Пророчество начинается с сильнейшего спойлера, отсылающего нас к событиям, которые произойдут не ранее середины «Памяти Света». Обратим внимание, что в пророчестве упомянута именно Ланфир, а не Синдани. Не знаю, что там успел разглядеть Мурддраал, но видел он явно Ланфир, а не незнакомую пышную блондинку. Следовательно, пророчество указывает на время, когда Ланфир решила открыто забить на запреты Великого Повелителя и начала пользоваться своей привычной внешностью. То есть Мурддраал описывал события не ранее середины «Памяти Света» — а, скорее всего, гораздо позднее (и это также косвенный ответ на вопрос — осталась ли жива Ланфир, подробнее об этом можно прочитать в очерке «Ланфир. Трудно быть избранной»).

«Древняя война, но ещё сражается она» — помнится, во время Войны Тени Ланфир никогда не принимала участия в сражениях с силами Света. Зато прослеживается явная параллель со словами Агинора «старый друг, старый враг». Скорее всего, это указание на войну Шайсама и Шайи’тана. Причём, нигде не говорится, какую именно сторону поддерживает Дочь Ночи.

«Любовника нового ищет она, кто будет служить ей и умрёт, но будет всё равно служить» — одно из самых интересных мест. Под такое определение не подходит ни Ранд/Льюс Тэрин, ни Перрин. Да и вообще мало кто подходит. У нас есть три условия:

1) любовник новый — то есть Ранд отпадает, поскольку Тень ассоциирует его с Льюсом Тэрином;

2) любовник погиб, но смог воскреснуть — очень интересно, так как воскрешения в Мире Колеса Времени происходят крайне редко. То есть потенциальный возлюбленный Ланфир или Отрёкшийся (тогда его может воскресить Тёмный), или служит Шайсаму, или… это Мэт (формально он воскрешён после использования Рандом погибельного огня против Равина);

3) этот мужчина будет «служить» Ланфир как до своей смерти, так и после воскрешения. По этому критерию отпадают Отрёкшиеся и Мэт. Ни один из них не «служил» Ланфир до своей смерти.

Как Вы догадываетесь, наиболее подходящей кандидатурой тут видится Дважды Отрёкшийся. Кроме всего прочего, у него есть одна интересная особенность — он знает настоящую Ланфир и то, что вся её «зловещая» репутация не имеет ничего общего с реальностью. Кстати, я полагаю, что Мурддраал немного ошибся. Не думаю, что у них вспыхнет бурный роман. Ланфир вряд ли сможет так быстро забыть Льюса Тэрина. Да и Дважды Отрёкшийся, прослуживший столько лет Шайсаму, вряд ли сразу же будет способен на проявление любви (если есть сомнения — снова читаем главы Фейна и Мэта под воздействием кинжала). Скорее всего, эти двое вступят в политический союз. И, конечно, Дважды Отрёкшийся будет проявлять какие-то внешние признаки галантного отношения к Ланфир (ну, даже не знаю — например, придерживает перед ней двери, любезно открывает портал для Перемещения, дарит редкий тер’ангриал по случаю дня рождения — должен же даже у Избранной быть день рождения в конце концов). Мурддраал в процессе подготовки пророчества самостоятельно истолковал эти «картинки» как свидетельство того, что мужчина, которого он увидел, по уши влюблён в Ланфир и «служит» ей. А что он ещё мог подумать, учитывая репутацию Дочери Ночи? На самом же деле перед ним было, скорее всего, восстановление довольно прагматичного союза двух старых знакомых, а не романтическая история.

К слову, хотите ещё одно (сразу предупреждаю, что не вполне серьёзное) доказательство существования Дважды Отрёкшегося? Не один раз читатели замечали странные параллели между Ланфир и Берелейн. Обе высокие стройные брюнетки с длинными волосами и тёмными глазами. Обе любят носить белое. Обе вначале безуспешно пытаются добиться внимания Ранда, а затем, всё так же безуспешно, — Перрина. Если допустить, что эти параллели сохранятся и в дальнейшем, придётся признать, что следующим избранником Ланфир должен стать белоплащник. И это вполне укладывается в психологический портрет Дочери Ночи, которую, несмотря на все происходящие из этого неприятности, с неодолимой силой тянет к Светлым. Все знают, что существуют девушки, которым нравятся «плохие парни». У Ланфир, судя по всему, прямо противоположная ситуация — она влюбляется исключительно в представителей Света.

«Кто встанет против неё?

Сияющие Стены падут на колени».

Ланфир, штурмующая Тар Валон? Причём, успешно штурмующая? Даже не представляю, что должно случиться для исполнения этой строфы. На протяжении четырнадцати книг Тар Валон совершенно не мешал Дочери Ночи. Да и прямой штурм — совсем не в её стиле. Равин говорил: «Ты же никогда не нападала в открытую, разве нет? Наверно, ты не так вероломна, как Могидин, но ты всегда предпочитала обойти с тыла или с фланга». А тут штурм Тар Валона! В любом случае эти строки ещё раз подтверждают нам, что события «Памяти Света» не конец, а лишь начало

Теперь рассмотрим вторую строфу:

 

«Мужчина, что направляет Силу, стоит одинок.

Друзей он своих отдаёт на заклание.

Две дороги пред ним: одна к гибели вослед за смертью,

одна — к жизни вечной.

Какую он изберёт? Какую он изберёт?

Чья рука защищает? Чья рука убивает?

Кровь питает кровь.

Кровь зовёт кровь.

Кровь есть, кровь была, кровь пребудет всегда».

 

«Мужчина, что направляет Силу, стоит одинок» — ОК, допустим, что это строфа касается Ранда (хотя я бы не стал презюмировать этот факт — после очищения саидин и создания Чёрной Башни Ранд далеко не единственный мужчина, умеющий направлять. Почему все решили, что это строфа относится к Ранду, а не к тому же Логайну?).

«Друзей он своих отдаёт на заклание» — это каких друзей Ранд отправил «на заклание»? Мэт и Перрин вроде как неплохо себя чувствуют. Не будем забывать, что пророчества в Мире Колеса Времени всегда сбываются. Если «мужчина, что направляет Силу» — это Ранд, то тогда он ещё будет вынужден в будущем отправить Мэта и Перрина на верную гибель. Опять же, это прямое указание на то, что ещё ничего не закончено и мир столкнётся с испытаниями, превышающими так называемый «Тармон Гай’дон», описанный в «Памяти Света».

«Две дороги пред ним, одна к гибели вослед за смертью, одна — к жизни вечной. Какую он изберёт? Какую он изберёт?» — это, наверное, самое интересное в пророчестве. Давайте вспомним, кем именно написано Тёмное пророчество. Мурддраалом!С его точки зрения «дорога к жизни вечной» — это отнюдь не пребывание в Свете. По мнению любого Мурддраала «дорога к жизни вечной» для Ранда может быть лишь одна — через переход на Сторону Великого Повелителя и получение от него вечной жизни (именно это Великий Повелитель даёт своим Избранным). Однако Ранд отказался и выступил против Великого Повелителя. Он не приобрёл никакой вечной жизни — об этом мы можем прочитать в эпилоге «Памяти Света». Однако согласно пророчеству «кровь зовёт кровь» — для Ранда всё обстоит гораздо хуже. По пророчеству у него изначально нет никаких шансов прожить жизнь обычного человека (что он собирается делать в Эпилоге). И теперь, отказавшись от вечной жизни, предложенной Великим Повелителем, согласно Тёмному пророчеству он вступил на дорогу, «ведущую к гибели вслед за смертью».

Третья строфа, не очень интересна, так как описывает события, произошедшие в «Памяти Света». Отмечу только, что, судя по всему, уничтожение Губителя вызовет какие-то роковые последствия:

 

«Люк пришёл к Горам Рока.

Изам ждал на перевалах.

Охота теперь начата.

Гончие Тени по следу бегут, бегут и убивают.

Тот жил, а тот умер, но оба существуют.

Настало Время Перемен.

Кровь питает кровь.

Кровь зовёт кровь.

Кровь есть, кровь была, кровь пребудет всегда».

 

Наконец, четвёртая строфа:

 

«Наблюдающие ждут на Мысе Томан.

Семя Молота сушит древнее дерево.

Смерть посеет всходы, и лето опалит, до того как явится

Великий Повелитель.

Смерть пожнёт урожай, и не хватит тел, до того как явится

Великий Повелитель.

Вновь семена породят древнее зло, до того как явится

Великий Повелитель.

Явится ныне Великий Повелитель.

Явится ныне Великий Повелитель.

Кровь питает кровь.

Кровь зовёт кровь.

Кровь есть, кровь была, кровь пребудет всегда.

Явится ныне Великий Повелитель».

 

Начало отсылает нас к Возвращению Шончан и Большой Засухе из «Короны Мечей», остановленной лишь с помощью Чаши Ветров. Но вот «Вновь семена породят древнее зло, до того как явится Великий Повелитель»… Снова повторюсь — это пишет Мурддраал. Он не может называть Тень древним злом. На самом деле, если бы Ранд или Айз Седай были хоть чуточку умнее, это пророчество должно было бы крайне обеспокоить их — что же за жуткая сила должна вырваться в мир, если даже Великий Повелитель (далёкий от добра) называет её Древним Злом.

Зато эти строки явно перекликаются с первыми строками пророчества — «древняя война, но ещё сражается она». «Древнее зло», «Древняя война», «Старый враг» — всё это однозначно указывает на Шайсама.

И Свет, и Тень совершили одну и ту же ошибку — они неправильно расшифровали пророчество «Кровь зовёт кровь» и недооценили опасность Шайсама. Пророчество не имеет ни малейшего отношения к противостоянию Дракона Возрождённого и Великого Повелителя. Ведь недаром Дракон Возрождённый даже не упоминается в нём. Это пророчество касается сугубо противостояния Шайи’тана и Шайсама. И совсем не случаен момент написания пророчества — освобождение Падана Фейна. Видимо именно с этого момента усиление Шайсама и его решающее столкновение с Великим Повелителем стало неотвратимым.

И ещё один интересный момент: «семена породят древнее зло, ДО того как явится Великий Повелитель». То есть Возвращение Великого Повелителя должно произойти после возвращения Древнего Зла, после падения Тар Валона, после того, как Ланфир встретит свою любовь, а Ранд отправит своих друзей на смерть. Это явно не события «Памяти Света». Всё это ещё только предстоит. Большая игра не окончена и Великий Повелитель вполне обоснованно ожидает, что его заточение продлится не больше пары лет (подробнее об этом можно прочитать в очерке «Дороги, которые мы выбираем. Миры-зеркала и не только»).

Отмечу, что несмотря на всё сказанное в «Зове Шайсама» и в этом очерке, я считаю действия Дважды Отрёкшегося, включая призыв Шайсама, скорее добром, чем злом. Это была попытка остановить Тёмного любой ценой. И попытка не столь уж и неудачная. Во время Войны Силы она позволила задержать продвижение Тёмного на пять лет, дав Льюсу Тэрину время разработать свой план с печатями, во время Троллоковых Войн смогла остановить орды троллоков, а во время Войны Ста Лет — не допустить переход Артура Ястребиное Крыло в Тень и предотвратить создание единой Империи Тени его наследниками.

Ранду легко было говорить о том, что судьба человека зависит от его выбора. Все мы делаем свой выбор. Но разве стоял перед выбором сам Ранд? Какой выбор он сделал, от чего отказался, если на него и так горохом сыпались короны? Если окружающие смотрели как на живого Бога, а все встречные женщины были готовы прыгнуть в койку по мановению одного лишь его мизинца? Хорошо вещать про важность выбора, имея собственный гарем, несколько корон и пару десятков титулов. И зная, что даже в наихудшем варианте тебе обещано перерождение.

Был бы Ранд настолько верен делу Света, если бы вместо гарема у него была неразделённая любовь (как это было у Ланфир и Демандреда)? Был бы он настолько спокоен и самодоволен, если бы обнаружил, что противостоит самому Творцу? Вы можете говорить, что Ранд рисковал жизнью. Но в любом случае он остался бы в памяти людей героем, отдавшим свою жизнь за дело Света. Смог бы он пойти против Тёмного до конца, рискнув не только жизнью, но и душой, зная, что останется в истории как мясник, одержимый Древним Злом (на что пошёл Дважды Отрёкшийся)?

Ранд говорил, что до тех пор пока есть те, кому не всё равно, хороший исход возможен. Именно так. Самое время вспомнить таких людей. Ланфир, которая до последнего оставалась верной своей единственной любови и своим принципам. Дважды Отрёкшегося, который осознал, что именно на нём лежит «долг, который тяжелее горы» — любой ценой остановить Тёмного, и пусть тот будет хоть самим Творцом — тем хуже для Творца.

Я уже говорил, о том, что Колесо Времени имеет встроенные механизмы защиты от своего слома. Этим и только этим объясняется то, что Тёмный на протяжении бесчисленных поворотов Колеса так и не смог сломать его. Эти защиты имеют несколько уровней. Более глубокие уровни защиты включаются, если не справляются предыдущие. Но включение каждого нового уровня защиты проявляется всё более и более жёсткими последствиями. За более эффективные способы оградить Тёмного приходится платить всё более и более опасными «побочными явлениями».

Первый уровень защиты — это появление та’веренов. Побочки от них в пределах мира практически незаметны — ну, допустим в деревне, где остановился та’верен, поскользнутся и проломят себе череп человек шесть подряд. В масштабах мира это мелочи. Если та’верены ленивы или эгоистичны (как Льюс Тэрин Теламон) в ход идёт вторая ступень защиты — появление личностей подобных Майрин Эронайле и Дважды Отрёкшемуся. Они не та’верены, но своими действиями способны значительно осложнить деятельность по слому Колеса. От них негативные последствия уже гораздо серьёзней — например, вызов в мир Колеса Шайсама или гибель Аридола. Третий уровень защиты это… о нём будет отдельный очерк, но вкратце скажу, что это «жёсткая перезагрузка» мира и именно её последствия Ранд видел в своём первом посещённом мире-зеркале (там, где остались лишь одни гролмы).

На конец цикла «Колеса Времени» тройка та’веренов не до конца оправдала «возложенное на них высокое доверие». Ранд позволил Тёмному манипулировать собой (подробнее смотри очерк «Дороги, которые мы выбираем. Миры-зеркала и не только») и пришёл к ошибочному выводу о том, что «Тёмный не враг». Перрин не только проигнорировал все разумные советы Ланфир, но даже не удосужился разобраться в происходящем под Шайол Гул, решив, как самодовольный индюк, что из-под Принуждения его вывела «большая любовь к Фэйли». Мэт посчитал себя великим героем и победителем Шайсама, даже не задумавшись, откуда появился Мордет.

Все три та’верена крупно просчитались. И это значит, что пришло время для второго уровня защиты. Для Дважды Отрёкшегося. Похоже, что только он может остановить как Шайсама в лице воскрешённого Саммаэля, так и попытаться предотвратить реванш Великого Повелителя. Конечно, методы Дважды Отрёкшегося… весьма специфичны. Боюсь, что обитателям мира Колеса Времени предстоит снова услышать девиз «Свет — превыше всего!» и вспомнить давно забытые времена, когда «многие охотнее повстречались бы с троллоками, чем с «воинством Света» из Аридола» («Око Мира», глава 19). Остаётся одна лишь надежда на Ланфир, которая «может быть по-женски добросердечна» и «не только не убивает без надобности, но и никому не делает плохого <