Прекращение деятельности обратитесь к системному администратору

«Интересно, я умер?»

Желая разобраться, инквизитор сделал самоуверенную попытку открыть глаза и оглядеться.

— А-а-а-аху-у-у-у… Как наивно… — От малейшего движения головой спазмированные мышцы вспыхнули.

«Зато я точно жив. Был бы мёртв — не было бы так больно. Ни разу ещё не всаживал всю ману до конца, да и так быстро».

Холодно, тихо и жёстко. Но не голове — голова на чём-то мягком. Пахло потом и кровью.

Медленно, не торопясь, юноша открыл глаза. Та же пещера, то же озеро.

— Проснулся? Ты… живой вообще?

Непривычно тихий, некричащий голос. Совсем близко.

— Почти. А ты? — Свен огляделся, пытаясь найти Дочь Айко, но безуспешно.

Язык ворочался с ощутимым трудом, и голос стал окончательно хриплым, потеряв всякую схожесть с человеческим.

Медленно, аккуратно Свен перевернулся на спину и встретился глазами с нависшей над ним девушкой.

От буйного, самодовольного вида в ней почти ничего не осталось. Ая потухла, поблекла, осунулась, потеряла всякое сходство сама с собой.

— Я… я тоже. Когда ты вырубился, я оттащила тебя от воды и подложила рубаху под голову.

— Спасибо. А тварь где?

— На дне. Когда ты ударил, лёд проломился. Тебе… повезло, что я успела тебя подхватить. — Дочь Айко отошла и села поодаль, обняв колени руками.

«Я же говорил».

— Спасибо. Ещё раз. Вообще… спасибо — ты спасла меня. Нет ответа.

Очень медленно и аккуратно Свен встал, постанывая от боли. Болело, кажется, вообще всё — такого сильного оверкаста у него никогда не бывало. Огляделся и осознал: уэльского неба больше не было, как и льда на озере.

Фонарик, по-прежнему включённый, уверенно освещал Телос, не встречая сопротивления тьмы. Давящее, тревожное чувство тоже исчезло — Телос словно превратился в обыкновенную сеть пещер.

«И что за чертовщина…»

Осторожно заглянул на дно озера, выискивая глазами ту самую фигуру. И разочаровался: мёртвый Судья совсем перестал быть страшным, превратившись в бесформенный труп.

— Ая! Что за взрыв был? Ты выстрелила из РПГ?

— Ракета…

— Что? — Свен подошёл поближе и сел рядом.

— Ракета не взорвалась…

— Если ты стреляла сблизи, то это логично. Она взрывается только через десяток метров… или больше, не знаю.

Нет ответа. Девушка обняла колени ещё сильней и спрятала лицо между ними. Сжавшись в тугой ком и мелко дрожа, она окончательно потеряла человеческий вид.

— Впрочем, это не проблема! — герой придал голосу всю бодрость, что у него была. — Ему и так хватило, верно? После твоего выстрела он совсем ослабил хватку.

— …

— Сейчас, конечно, не лучшее время, но, может, расскажешь, что случилось?

Как ты смогла… напасть на него?

Нет ответа.

— Впрочем, отдыхай, сколько нужно. Мы никуда не торопимся.

— Когда… когда ты побежал, эта тварь погналась за тобой. И я… упала, в общем. Было так страшно, что… а потом… потом услышала твой крик и… и выстрелила. Нечего тут расск… рассказывать.

— Понял.

«Ничего не понял».

— В любом случае, как отдохнёшь, выдвигаемся. Нужно будет вернуться за пулемётом, а потом идти дальше. Этот альтерат явно что-то охранял, и теперь мы можем узнать, что именно.

— Дальше?! Ты хочешь идти… дальше?!

— Верно. И пойду.

Нет ответа. Только плач.

 

Тьма рассеялась почти окончательно, перестав пытаться залезть в душу.

Видимость была более чем достаточной, и, без проблем вернувшись за оброненным «Бреном», путники продолжили путь вглубь. После смерти Судьи

Телос словно потерял лицо, стал обычным подземельем, что сильно радовало Свена. А что огорчало, так это состояние Аи: девушка так и не пришла в себя, безвольно плетясь следом.

«Неудивительно, что она перегорела. Долго продержалась, однако».

Пещера на противоположном конце заканчивалась резкой, идеально ровной стеной, так сильно контрастирующей с грубыми сводами тоннелей и пещер. И в самом центре этой стены, инородной и режущей взгляд, была дверь, и дверь эта была на сто порядков инороднее. Огромная стальная дверь, покрытая резным узором, совсем не походила на предмет, спущенный исследователями.

— Мы же не пойдём к ней, верно?

— Верно. Именно к ней и идём. — Свен, воспрянувший духом после убийства альтерата, ничуть не сомневался в значимости инородных ворот, и забота о перегорающей девушке сразу отошла на второй план.

«Выглядит запертой. Жаль, что выстрелы к ракетнице закончились».

Большая, стальная, ощутимо холодная даже с расстояния. Никакой скважины или замка, только исполинская ручка.

— Пожалуйста, не трогай её. Она всё равно наверняка заперта! — Набравшись храбрости, Ая безуспешно подёргала и потолкала дверь. — А теперь пойдём! Ну же, пожалуйста!

— Заперта… Хм… — Свен протянул руку к двери. Он кожей чувствовал что- то, идущее от неё, но не мог понять, что именно. — Могу ли…

Совсем близко, почти касаясь пальцами. Что-то произойдёт. Что-то…

— Не трога… И он тронул.

 

Дверь исчезла. Не открылась, не уехала вбок, а просто исчезла, словно её никогда и не было. Стоило только коснуться — не взяться за ручку и потянуть, а лишь притронуться пальцем. И всё.

«Окей, вот теперь это не может быть совпадением. Лёд, звёзды, теперь это.

Но к чему это? На что это указывает?»

— Это безумие… — Ая рухнула на зад и захныкала. — Почему это происходит со мной?

«Бедная девочка».

— Ая! — присев над ней, Свен взял девушку за подбородок и притянул к себе.

— Я тоже не знаю, что это такое. Никто не знает. Нам остаётся только идти вперёд, понимаешь?

— Не понимаю! Не трогай меня, ты…

«Окей, план Б».

Не отпуская лицо Дочери Айко, герой свободной рукой влепил ей пощёчину, опрокинув на спину.

— Да приди уже в себя, дура! Сколько можно сопли размазывать, как маленькая девочка?!

— Кого ты назвал «маленькой девочкой»?! — мгновенно распалившись, Ая вскочила и явно решила надрать Свену зад в ответ.

— А кто тут сидит и плачет, как ребёнок? Можешь сидеть сколько хочешь, но не обижайся на правду!

— Сейчас я тебе покажу, кто тут ребёнок… — Ая скинула ранец и встала в стойку, буквально излучая агрессию.

— Окей, ты права. Извини. Был не прав. Ты молодец. Прости. Требовал от тебя слишком много.

— Э… что? — сбитая с толку девушка застыла, не понимая, что ей делать дальше.

— Ты не ребёнок. Прости, если обидел, ладно?

— Да ты же, блядь, издеваешься надо мной!

— Только чтобы привести в чувство, верно? Зато посмотри на себя сейчас!

Бодрая, смелая, красивая — загляденье!

— Пф… Идиот. Ладно, пойдём в твою еба́ную дверь, но если там опять будет такое говно, как раньше, — я сваливаю. Я уж лучше с папашей буду иметь дело, чем с этим. И, как выберемся, ебало я тебе всё-таки начищу, инквизитор. — Ая накинула ранец и прошла вперёд. — И да — я всегда красивая.

 

Ровный и гладкий тоннель. Земляной с виду и твёрдый на ощупь. Длинный и тёмный, воняющий гарью, железом и озоном. Груда исследовательского хлама, павшая в неравном бою с Телосом.

И лифт. Старый, полностью покрытый ржавчиной.

— Мы… вернулись? Может, это что-то вроде телепорта к выходу, а? — Ая даже не пыталась скрыть радость.

— …Понятия не имею. В любом случае, поехали наверх. Тут больше нет ничего интересного.

— Вот только кнопки не горят… не говори, что питания нет…

— Подожди паниковать. Генератор заводится и из кабины. Успокойся, ладно?

— Как же ты затрахал меня уже, а! Не надо меня успокаивать! — Ая вспылила и глубоко вздохнула. — Всё равно у тебя не выходит.

— Что не выходит? Успокаивать или затрахать? — Свен осклабился и завёл генератор через аварийный пуск. Панель пискнула, оповещая о получении питания.

— Ничего у тебя не выходит, инквизитор! — Ая в сердцах приложилась по кнопке «вверх» и облокотилась о перила.

Свен только улыбнулся в ответ. Почему-то именно сейчас он сам поверил, что всё будет хорошо.

И лифт тронулся, со смачным хрустом сдирая вековую ржавчину с направляющих.

 

Яркое, слепящее солнце. Палящий, сжигающий жар, одновременно сочетающийся с могильным холодом. Одинокий и грустный вой ветра.

— Свен, где мы?..

Ярко и пусто. Мир окрасился в один оттенок золотисто-жёлтого и застыл.

Умер.

Весь мир.

Осознание этого резануло по разуму и сердцу, вызвав резкий приступ паники.

«Да не может такого быть, чтобы весь мир умер!»

Выскочив из лифта, Свен тут же кубарем покатился вниз: лифт располагался в самом центре высохшего озера, на крохотном островке. Жёлтый песок мгновенно забился за шиворот, в рот и нос, в волосы.

Отплёвываясь, юноша полез наверх. Выбравшись, он осмотрелся.

Умерло всё. Ни единой травинки, ни единого животного — тут больше не осталось ничего. Только деревянные мостки и три бетонных ДОТа напоминали ему о том, что это знакомое место. Но разум в это верить отказывался.

— Свен, ты как? — Ая, казалось, была совсем не впечатлена увиденным.

Наоборот, она словно успокоилась и пришла в себя, в глазах наметился былой задор.

— Вот теперь это и для меня слишком! Что это за херня творится?!

— Я бы назвала это «конец света», но звучит недостаточно поэтично. Вот именно сюда ты хотел добраться, инквизитор?

«Чёрт возьми, нет».

— Нужно… осмотреться. Найти что-то, что поможет понять.

«Син Уэльс? Нет, я не могу. Не хочу».

— Если мир действительно кончился, то давай заглянем к папаше. Хотела бы я посмотреть на его труп!

«И что с тобой не так, Ая Айко?»

 

С каждым шагом по пустоши Свен всё сильнее и сильнее чувствовал странное жжение. Жгло всё и сразу — и плоть и душу. Ощущение, слишком похожее на ауру Судьи, но по-своему иное, только усиливалось картиной уничтоженного мира. По пути Свен не заметил ни одной живой души, даже трупа — лишь мёртвые стволы деревьев. Но что самое странное — совсем не было скверны, ни в каком виде. Даже запах её, липкий и донельзя мерзкий, пропитавший, казалось бы, весь мир, совсем отсутствовал тут.

Особняк Айко выглядел точно так, как герой и ожидал: абсолютно мёртвым. И абсолютно целым — даже стёкла, все до единого, остались на месте. Только краска облезла.

— Ни единого трупа… — Ая явно выглядела расстроенной. — Что дальше делать будем?

Обыскав весь дом, они сели в гостиной. Ответ на вопрос, что именно тут произошло, так и висел в воздухе.

— Хотя многие вещи мне показались странными. Планировка другая, пусть и отличается несильно. Комнаты совсем не такие. Словно это тот же дом, но… другой, понимаешь?

— Ая, как думаешь, сколько лет он стоит пустым? — в голове у Свена начала зарождаться идея.

— А хрен его знает. Думаю, что долго, но тут явно никого не было. Встав с кресла, юноша доковылял до календаря, стоящего на камине.

«И как я сразу не понял?»

— Ая, какой сейчас год?

— В смысле, какой? Девяносто девятый, разумеется. Тот альтерат отбил тебе память?

— Посмотри. — Ткнув пальцем в календарь, Свен подозвал девушку.

— Что такое? Тут… — Ая ойкнула и осела. — Тут… Семьдесят восьмой? Что за чёрт, инквизитор?! Ты перелистнул его и решил подшутить? Ты хочешь сказать, что мы переместились в прошлое?!

— Или дом стоит пустой с семьдесят восьмого. Поэтому-то ты его и не помнишь, Дочь Айко.

 

Они решили вернуться обратно тем же путём, каким пришли: через умерший мир и Телос. Не самая здравая мысль, но лучшей не было, к тому же Свен чувствовал жжение всё сильней и сильней, что делало исследование мира невыносимым, да и сил ни на что уже не было. И хотя Ая не чувствовала ничего подобного, оставаться было тяжело даже ей. Вынеся из особняка все деньги и драгоценности, они отправились в путь.

Телос, словно признав их, оставался таким же, как и после смерти Судьи: светлым и безжизненным, не противопоставив больше ни одного альтерата и не заполняя всё тьмой. Озеро не замёрзло, и небо не появилось.

Наконец они спокойно вышли к лифту — тому самому, на котором приехали.

— Что дальше будем делать? Там может быть засада. — Свен с ужасом думал о том, о скольких ещё вещах он забыл.

— Ничего. Отобьёмся. Я ткну пистолетом себе в голову и потребую бросить оружие, а ты всех перестреляешь, — Ая уверенно ткнула кнопку, и лифт пополз.

— Мне бы твою уверенность…

— Эй! Ты пообещал мне, что привезёшь на Терру, помнишь?!

— Помню, — Свен улыбнулся. Ему было приятно увидеть ту самую Аю — злую

и бойкую. — Обещаю, что мы окажемся на материке так быстро, как это возможно.

 

Лифт мягко остановился и пискнул. Похрустел и сам распахнул калитку, словно показывая надёжность техники Платинового Века. Привычная уже вонь скверны ударила в нос, но куда слабее обычного. Тёплый, влажный ветер. Очень тёплый и очень влажный. И шум моря.

— Ая…

Яркое, слепящее солнце, которого никогда не бывает холодной уэльской весной.

Крики чаек.

Свен медленно вышел из кабины лифта и огляделся. Ошибки быть не могло.

Они только что прибыли из Телоса, но тот разлом, у которого они сейчас стояли…

— Ая, поздравляю. Мы на Терре Магна!

 

Конец арки Островов Мор Элин

 

 

***

 

 

«Штейр-Хан» — полуавтоматический пистолет Золотого Века. Отличается надёжностью, точностью и мощным патроном, однако является слишком тяжёлым для повседневного ношения. Широко используется только на островной и континентальной частях Мор Элин, где оружейная промышленность не позволяет производить более тонкие и совершенные образцы. В отличие от почти всех остальных полуавтоматических пистолетов, обладает неотъёмным магазином и снаряжается обоймами.

 

Уничтожение мира — информация заблокирована или удалена.

Пожалуйста, обратитесь к системному администратору.

Далила

Пол — женский Рост — неизвестно Масса — неизвестно

Возраст — неизвестно, предположительно, более 400 лет

Место рождения — неизвестно, предположительно, Королевство Игнис

Род деятельности — неизвестно, предположительно, участвовала в создании Великого Рейха

Особые приметы — ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ

*Статья предлагает Комме

Комментарий: мы не имеем права. Простите нас

Глава шестая. Сладкий гром

— Ева не явилась и не подала нам знака. Мы не можем дать тебе сан Героя. Нам жаль, но тебе не суждено спасти мир.

 

Как закалялась сталь?

Глава шестая Сладкий гром

— Самсон, с тобой всё хорошо? Ты не ранен? Или…

— Нет, нет, спасибо. Всё хорошо, правда.

— Неужели она не пришла?! И это ты называешь «хорошо»?! Окстись, мальчик мой! Теперь тебе не надо никуда идти, раз она не хочет тебя награждать!

Грусть? Страх? Удивление или разочарование? Самсон Конгос, инквизитор, только встретивший своё совершеннолетие, просто должен был испытать бурю эмоций. Первый инквизитор за всю историю, чей путь не был благословлён богиней, кто не получил обещания попасть в рай, — этот титул мгновенно разрушил всё его будущее, все его планы и всю жизнь. Но, несмотря на это, Самсон не испытывал ничего. Абсолютно ничего, никаких эмоций, лишь пустоту. Абсолютную, всепоглощающую пустоту, не оставляющую места ни для чего.

«Первый отверженный герой. Хах».

— Прости, тётя Айлин.

— Ты ведь можешь получить сан старшего инквизитора и остаться. Нет нужды пытаться стать героем, Самсон!

«Отверженный... первый Отверженный Герой».

— Спасибо за всё, тётя Айлин. Мне пора.

— Если что… Ты всегда можешь вернуться… Ладно?

«Да будет так».

Несостоявшийся герой вышел молча. Он никогда не мог смотреть, как его приёмная мать, самый близкий ему человек, плачет.

 

— Самсон, ты готов? Я всё утро тебя жду!

Алевтина всегда буквально лучилась энергией и жизнерадостностью и даже сейчас не теряла присутствия духа. Неизменно красивая, добрая и закованная в сталь и кевлар с головы до ног, она улыбалась тепло и искренне, и тепло это могло заполнить даже пустоту в сердце инквизитора, а улыбка светилась ярче слепящего полуденного солнца.

— Да, я утрясал… проблемы с документами. Были приготовлены только геройские, на старшего инквизитора пришлось делать в спешке, ну, поэтому… сама понимаешь…

— Да какая разница! Ты же знаешь, что на деле никакой разницы нет! И уж тем более ничего такого, что помешало бы нам спасти мир! Ну же, давай!

С неразрушимым оптимизмом Аля просто проигнорировала проблему, которую не могла решить. Несмотря на то, что большинство её проблем решались очередью из пулемёта, она всегда была готова и к проблемам менее материальным.

— Кроме прав на постоянное бесплатное проживание на любом постоялом дворе, не являющемся собственностью Инквизиции… И вмешательств в дела Центрального Отдела… И…

— Сэм!

— Да, извини. Никакой разницы, — пусть и совсем слабо, но новоиспечённый старший инквизитор улыбнулся. Он просто не мог не улыбаться, когда эта девушка была рядом. — Кстати, ты в этом поедешь? Это же штурмовые латы… Где твоя роба жрицы?

— Пф! Зачем мне роба?! В нас же наверняка будут стрелять больше обычного! Нужна лучшая броня, что я могу найти! — Аля похлопала по бронированной груди, словно показывая, что броня действительно лучшая. — Тем более её делали под меня, так что она всё равно больше ни на кого не налезет…

— Вернее, всем остальным жрицам она, наоборот, будет вели… Ай! — Чуть было не сказав глупость, Самсон справедливо получил леща и осел.

— Только в области груди будет велика, ясно?! Пф! — Несмотря на законные основания для гнева, жрица не стала больше злиться и помогла парню подняться. Она привыкла.

— Извини… А разве она не должна идти с экзоскелетом? Как ты будешь без него?

— Его мне не отдали, да и не нужен он мне. Экзоскелеты для девочек! — И Аля улыбнулась ещё раз, гордо выпятив грудь, внушительную даже под толстой кирасой. — Ну, мы долго ещё будем трепаться — или поедем? Ты точно всё взял, Сэм?

— Точно. Спасибо, что подождала.

Забросив рюкзак в багажник внедорожника, Самсон вскарабкался на пассажирское сиденье, зажав между ног свой «Штейр-Солотурн». Приятный холод любимого оружия придавал уверенности в себе и немного освещал будущее, такое туманное и тревожное. На побледневшее полное лицо Самсона медленно начал возвращаться привычный румянец. Он улыбнулся голубоглазому и златовласому красавчику в зеркале, и красавчик улыбнулся ему в ответ.

 

Дизельный двигатель рычал, ворчал и фыркал, тщетно пытаясь перебить аромат леса и таща тяжёлый внедорожник по грунтовой дороге. Шум, однако, совсем не мешал ездокам, давно привыкшим к шумоизоляции — её отсутствию

— на военной технике. Да и сам факт, что сбережений всего двух инквизиторов и одной жрицы хватило на такую покупку, не позволял жаловаться. Певчие птицы всех сортов и расцветок, гордость Мор Элин, нестройным хором пытались соревноваться с двигателем в громкости, и им вторил не менее громкий и сочный ансамбль мириад насекомых, чьё стрекотание, наполненное радостью от прошедшей зимы, могло затмить даже гул армейского внедорожника.

— Видишь, Сэм? Весь мир словно проснулся! — щурясь от яркого солнца, Алевтина беззаботно отпустила руль и раскинула руки, словно пытаясь обнять этот самый мир. — Уверена, это добрый знак! Это не может не быть добрым знаком, верно?

— Да, Аля. Ты точно права. — Несмотря на меланхоличный нрав и однозначно худшее утро в жизни, Самсон не мог грустить вечно. У него была цель — чёткая, конкретная, осязаемая, — и он не мог позволить унынию помешать ему. — Если я забуксую на самом старте, то точно никуда не доеду.

— Верно! Если у тебя не получается сделать так, как хотел изначально, то сделай иначе! Кто же, если не ты?

Аля, как и всегда, оказалась права.

 

Первые выстрелы донеслись издалека редкими и нестройными хлопками, всполошив птиц, но затем, словно лавина в вилленских горах, переросли в настоящую канонаду.

— О, Ева… Марк же обещал, что до пальбы не дойдёт! Аля, быстрее!

— Не надо так переживать, Сэм. Он может за себя постоять! Но прибавить и правда стоит… — И, взревев и подняв столбы пыли, джип понёсся по грунтовой дороге с недюжинной прытью, словно переняв беспокойство владельцев.

 

Выстрелы стихли резко, словно кто-то дёрнул рубильник, ровно к тому моменту, как покрытый пылью по самую крышу внедорожник остановился у ворот роскошного особняка. Отверженный Герой со жрицей не были первыми гостями — у подъезда к дому стояли несколько армейских грузовиков, водители которых лениво курили у ворот во главе с невысоким полным офицером преклонного возраста. Увидев гостей, он счастливо улыбнулся, растопырив густые усы, словно дедушка, увидевший любимых внуков.

— Самсон! Алевтина! Как и всегда, очень приятно вас видеть! Не хочу огорчать, но вечеринка кончилась. — Он сощурился с лёгким укором и затянулся. — Я думал, что Инквизиция дала нам только Марка.

— Что у вас случилось?! Марк в порядке?! Ох, зря я не поехал с ним… — Самсон был готов поддержать друга в любом бою, однако после его окончания был бессилен, и бессилие молодой инквизитор ненавидел больше всего на свете.

— Конечно он в порядке! Ха-ха, что же ему сделается! Не переживайте Вы так, он скоро будет, — старик ободряюще похлопал парня по плечу. — Кстати, поздравляю с совершеннолетием, Герой Самсон! Наконец-то среди этой бесполезной братии появился хоть один человек, достойный Вознесения!

Самсон замер, померк. Место боязни за друга опять заняла горечь от потерянной надежды стать настоящим Героем, и горечь эта была готова раздавить инквизитора при первой же возможности.

— Офицер Жюль, — девушка вышла вперёд, заслонив Самсона собой. — Сэм решил принять сан старшего инквизитора, а не титул Героя.

— Правда? Ну, и правильно. — Ничуть не смутившись, старый вояка опять улыбнулся и затянулся с довольным видом, напоминая кота. — И правильно! А то этих Героев сейчас хоть пруд пруди, а толкового инквизитора днём с огнём не сыщешь!

Гулко открылись огромные ворота, и из них, шипя сервоприводами потасканного экзоскелета, вышел закованный в броню мужчина с болтающимся на ремне «Винчестером». Левой рукой он без всяких проблем волочил по земле три связанные фигуры, а правой мял сигарету. Подойдя к грузовикам, он бросил лежать обездвиженных людей, поднял забрало и с видимым удовольствием закурил. Вслед за ним неторопливо вышли остальные солдаты Союза и Марк Уэльский — высокий и статный инквизитор.

— Джек, ну рассказывай! Как у вас там дела? Кого ты мне принёс? Неужто Анджея?

— Анджей мёртв. Старший и телохранители тоже. Прислугу сейчас шмонают, это уже без меня. Живыми взяли женщин и младшего, — на спокойном, бесстрастном лице штурмовика не промелькнуло ни одной эмоции. Кажется, его не интересовало ничего, кроме табака.

Джек Джексон, мгновенно получивший кличку «Джей-Джей», был правой рукой прибывшего из Энорма Марэ офицера Жюля Ампера. Получив в управление присланную Союзом Мор Элин, Мегали Эримоса и Энорма Марэ — всех противостоящих Вилленмахту держав — жалкую армию, он в кратчайшие сроки переоборудовал здание тюрьмы и развернул полноценную борьбу против всех, кто претендовал на звание бандита или шпиона Виллена. Фактически лично управляя всеми войсками на островах, он никогда не занимался бумажной работой, оставляя отчётность на Жюля, и сам командовал бойцами во всех важных операциях. Его экзоскелет Платинового Века, переживший тысячу ремонтов и сотню владельцев, уже давно не сохранил ни одной оригинальной детали, став, по сути, огромной и крайне неудобной грудой стали с парой

моторов, но по-прежнему обеспечивал владельцу беспрецедентный уровень защиты. Сталь на груди, сталь на животе, на плечах — и стальная юбка до колен, надёжно защищающая бёдра и пах.

— Марк! Хвала Еве, ты жив! — Самсон сгрёб друга в охапку, повис на нём и с облегчением вздохнул. — Как я переживал! Ну, в смысле, мы пере…

— Идиот! — одной увесистой оплеухой Алевтина чуть не сбила Марка с ног.

— Ты же божился, что всё будет без единого выстрела! А если бы тебя подстрелили?! Оставил нас, полез в пекло! Да как тебе не стыдно только!

— Аха… ну, я чутка ошибся в прогнозах, не без этого. — Старший инквизитор Марк Уэльский неловко засмеялся и почесал макушку. — Но я просто не мог забрать вас в день рождения Самсона. Благословение Евы куда важнее, чем парочка вилленмахтовских шпионов!

Он всегда был таким — беззаботным и недальновидным, всегда ставил друзей выше себя. Когда отголоски Мировой Войны докатились до островов Мор Элин, он отказался от мечты принять сан Героя и отправиться в странствие и посвятил жизнь защите своего дома, став лучшим из молодых инквизиторов. И как только совсем ещё молодой Самсон рассказал ему о своей мечте, Марк поклялся сам себе, что защитит и её, и юного друга. В том числе и от его же мечты.

— В любом случае я тоже рад тебя видеть, Аля. — Взрослый инквизитор обнимать девушку не стал, хотя был одним из немногих, кто мог пережить её объятия в полную силу. — Я думаю, я почти закончил. Подождите ещё пару минут, и мы поедем. Сразу в Эн Тусиг, в порт!

Офицер Жюль с нескрываемой радостью следил за воссоединением друзей и искренне засмеялся, когда Марк получил от Алевтины по куполу. А потом достал из кобуры пистолет.

— Марк, забейте на бумажную работу, я заполню всё за Вас, езжайте с друзьями! Юность дана один раз, и потратьте её с пользой. — Офицер аккуратно потушил сигарету и положил окурок в карман. — Эх, жалко, конечно, что Анджея живым не взяли! Но я тебя не виню, Джек… Я знаю, что он за фрукт был.

— Мне повезло, что я жив. И сын у него был не хуже. Броня едва выдержала. Нужен капитальный ремонт. — Джей-Джея, казалось, это совсем не волновало. Он запустил окурок в траву и опять закурил.

— Я рад! Но эти… Дочь, жена и младший сын, верно? — Жюль поморщился. — Бесполезные, но опасные.

— Устранить?

Самсон, почти уже забравшийся в машину, замер.

— Нет, нет, что ты! Я никогда не попрошу подчинённого о таком… Стрелять в безоружного связанного человека! — Жюль искренне обиделся на такой вопрос. — Я сам.

И прострелил голову Андрею Айко.

 

Прежде чем Самсон смог понять, что именно делает, его кулак уже попал в толстое и усатое лицо старшего офицера. Удар, резкий, словно раскат грома, сбил Жюля с ног и отбросил почти на целый метр. Прогремел выстрел, и пуля, предназначавшаяся Ае Айко, вонзилась в землю вплотную с её головой.

Залязгали затворы, и в следующую же секунду в лицо парню смотрел десяток стволов.

Джей-Джей зевнул и лениво затянулся.

— Аха-ха! Ну и удар! Право, я ничуть не ошибался в Ваших способностях! — Даже не пытаясь подняться, офицер громко рассмеялся. — Но, боюсь, Вы путаете полномочия Инквизиции и армии.

Самсона трясло. Он пытался открыть рот и высказать толстяку всё, что думает о сложившейся ситуации, но говорить он просто не мог, слова застряли в

глотке, не позволяя даже дышать.

— Это же безумие! — ничуть не испугавшись кучи солдат, Аля резво выхватила из машины свой пулемёт и взвела затвор, готовая в любой момент вступить в бой даже с армией Элин. — Что вы творите?! Опустите оружие!

— Забавно слышать это от Вас, Алевтина. — Жюль неспешно поднялся и вытер кровь с лица. — Вы же сами целитесь в меня прямо сейчас.

— И буду, пока Вы и Ваши люди не уберут оружие, — жрица была непреклонна.

— Думаете, сдюжите? Вы всего одна. — Несмотря на атмосферу, накалившуюся до предела, офицер совсем не изменился в лице и продолжал улыбаться. — Не надо переоценивать себя, Алевтина.

— О, да меня одной будет даже много… — Ухмылку Али было видно даже через опущенное забрало. — Хотите проверить, хватит ли скорострельности

«Виккерса»? За одну секунду он выпускает семнадцать пуль, офицер. Вы хотите проверить, достаточно этого или нет?

Воздух замер, заискрился, раскалился до предела. В кромешной тишине не было слышно ничего, кроме тяжёлых ударов сердец.

— Жюль, Аля! — с большим опозданием Марк пришёл в себя. — Да что же вы творите! Сейчас Вилленмахт только и ждёт, как мы сцепимся друг с другом, а вы… нет, мы идём у него на поводу!

— Хорошье замечанье, старший инквизитар. — Жюль, несмотря на всё своё хладнокровие, начинал нервничать. — Паэтаму ми сейчас опустим оружье, лигко и проста, верна?

— Вы… Вы просто убили его… — Самсон очень медленно, не в силах унять дрожь, поднял взгляд. — Просто убили! Без суда и следствия! И Вы говорите… говорите опустить оружие?!

Взгляд его горел огнём — яростным, обжигающим, буйным. Лишь увидев его, солдаты отшатнулись, вцепившись в свои «Штейры» с удвоенной силой.

Медленно, рефлекторно, полностью игнорируя направленное на него оружие, герой потянулся к кобуре, заставив солдат отшатнуться ещё сильнее.

— А што Ви… кхм!.. что Вы предлагаете, Самсон? Это террористы, и они всё равно оказались бы в петле. Сейчас или позже — никакой разницы. — Жюль пришёл в себя, и его благодушие начало пропадать. — Вы просто превышаете свои полномочия, Герой.

— Ну уж нет, — голос Самсона, высокий и звонкий, как колокольчик, налился свинцом. — Я не превышаю свои полномочия. Я — старший инквизитор, а не Герой, и это как раз и есть мои полномочия! Я могу вмешаться и потребовать справедливого суда!

— Справедливого суда, говорите… Это вас устроит? — Офицер поник, постарел лет на пять. — Ребята, расслабьтесь. Видите, мы договорились! Алевтина, можете опустить пулемёт.

Медленно, с опаской и неохотой, «Штейры» перевели взгляды своих единственных глаз с юноши. Аля, удостоверившись, что никто не целится ни в неё, ни в Самсона, повесила пулемёт на плечо.

— Знаете, Самсон, — Жюль достал платок, вытер окровавленное лицо и грустно улыбнулся, — Герой бы получился из Вас куда лучше.

Джей-Джей докурил, раздавил окурок и лениво опустил забрало шлема.

— Пакуем их, Джек.

И в следующий же миг стальная перчатка прилетела Самсону в голову. И мир померк.

 

Жёстко, холодно, неудобно. Самсон начал ворочаться, попытался лечь поудобнее, но мгновенно потерпел фиаско и упал, встретившись лицом с каменным полом. И проснулся.

— О-о-ох… голова… — Даже не пытаясь встать, парень обхватил голову руками и зашипел. Тупая боль пульсировала, разрывала череп на части.

«Вот же урод! Как глупо было надеяться на их порядочность!»

Аккуратно отпустив голову, инквизитор осмотрелся. Тёмная, тесная камера. Узкое окошко под самым потолком, закрытое решёткой, нары и отвратительно пахнущий нужник. Крупная решётчатая дверь с редкими толстыми прутьями.

Многочисленные голоса, долетающие из окошка, и звуки шагов из коридора.

«Однозначно, это тюрьма. Буду считать, мне повезло, что меня не убили прямо там, на месте!»

Парень встал и аккуратно осмотрел себя. Ни оружия, ни брони ему ожидаемо не оставили, но и никаких травм, кроме возможного сотрясения мозга, не было.

«Хорошо ещё, что хоть ватник оставили. Как только выберусь, поменяюсь с ними местами! На этот раз Союз зашёл слишком далеко!»

Шум из окошка начинал нарастать.

— Эй, ты! Инквизитор, ты проснулся наконец? Отвечай!

Шёпот, но при этом резкий и неприятный, словно скрежет по стеклу. Голос знакомый, но настолько отдалённо, что и вспомнить невозможно.

— Ну же! У нас нет времени! Хватит спать!

— Эм-м… А… Да, да! Проснулся, а ты… эм… кто? — Самсон подошёл к двери и попытался просунуть голову между прутьев. Не вышло.

— Тихо ты! Услышат!

— Эм… Извини… — сконфузившись, парень перешёл на шёпот и перестал штурмовать дверь головой. — Но знаешь, ты даже шепчешь очень громко, так что нас наверняка уже услышали, так что… может… представишься?

— Нет времени! — голос был однозначно женским и однозначно злым. — Я сваливаю прямо сейчас. Ты меня спас, так что сейчас моя очередь. Ну же, ты со мной или нет?

— Сваливаешь? Как? Ты имеешь в виду насилие? Разве сегодня его было… недостаточно? Я уверен, что просто поговорю с Жюлем и он меня отпустит. Ага, точно отпустит.

Из соседней камеры послышался чёткий звук удара по двери и сдавленное шипение сразу же за ним. И медленный вздох.

— Да блядь… Идиот…

Закончив биться о дверь, безымянная соседка вздохнула ещё раз. Шум с улицы стал ещё сильнее, перерос в гул.

— Погляди в окно, инквизитор! И посмотри, как они тебя отпустят!

«И в самом деле… что они так шумят?»

Встав на нары, Самсон подтянулся и заглянул в узенькое окошко. Из него почти ничего не было видно, но и имеющегося обзора герою оказалось более чем достаточно.

Просторный внутренний двор. Здание тюрьмы, обхватившей его со всех сторон. Десятки таких же маленьких окошек, направленных внутрь, большие окна лишь на верхнем этаже. Широкие двери в тюремный блок и лестница в подвал.

И внушительная виселица в самом центре.

Заключённые орали, просовывая руки в щели между решётками, выли и гоготали, издавая поистине инфернальный гул, словно радовались тому, что к постаменту ведут связанных пожилую беловолосую женщину и высокого молодого мужчину. Она плакала и не сопротивлялась, он кричал и плакал, но справиться с тремя ведущими его охранниками не мог.

«Нет».

Самсон прожил почти всю жизнь при оккупации островов войсками Мор Элин с материка и всегда относился к подобному максимально терпимо, насколько мог. Всегда понимал, что для борьбы с сильным врагом нужно объединить все

силы, какие только есть, и контролировать безопасность даже ценой свободы и с помощью жестоких мер.

Но только сейчас инквизитор, занимавшийся почти только тренировками и патрулями, узнал, насколько на самом деле бывает жестока большая политика.

— Марк! МАРК!!!

Кричал ли он ещё что-то? Бился ли он о решетку, изрыгая проклятья, или сразу сполз на пол в слепом забытье? Билось его сознание в агонии — или сразу же отключилось, не выдержав зрелища смерти лучшего друга? Самсон не помнил.

— ЭТОГО ТЫ ЖДАЛ, ИНКВИЗИТОР?!

Лишь громкий и истеричный крик, с лёгкостью перекрывший весь вой двора, уцепился за остатки его сознания и пробудил его, дал сил на краткий, вымученный, беззвучный ответ. Крохотное движение губ, неслышное даже самому Самсону.

— Давай.

Но она услышала. И сразу ответила резким скрежетом напильника по решётке.

Сколько времени она самозабвенно пилила дверь, прежде чем к ней подбежала пара охранников? Как долго длилась нездоровая возня у двери? Вечность стала мгновеньем, а мгновенья обернулись вечностью. Лишь прогремевшие рядом выстрелы вернули Самсону чувство времени и привели его в чувство. Но не совсем — они разбудили не юного Героя, а лучшего из молодых инквизиторов.

Действуя исключительно на рефлексах, Отверженный Герой Самсон Конгос подлетел к двери и обеими руками схватил за шею охранника, стоящего по другую сторону. Герой, наполненный идеалистическими мечтами, умирал, и на его месте рождался старший инквизитор. Герой бы колебался каждый раз, когда цель переставала оправдывать средства. Но не инквизитор. Герой бы искал варианты, а инквизитор — действовал.

«Земля».

Позвоночник человека, всю свою жизнь охранявшего мирный народ Мор Элин от бандитов и террористов, захрустел и смялся под напором ставших такими сильными пальцев. Его пистолет сделал ещё пару выстрелов и затих, выпал из холодеющей руки и лязгнул о камень пола.

Щёлкнул замок, затем ещё раз, и дверь распахнулась.

Высокая — пожалуй, даже выше самого Самсона — и крайне худая девушка с невероятно длинными белыми волосами. Очень злая и очень окровавленная.

— Это и был твой план? Тебе стоило меня предупредить. Ты цела? — На переживания больше не было времени.

— Да, да… Всё в порядке. Спасибо.

— У тебя есть секунд двадцать, прежде чем сюда сбежится вся охрана крыла. Что дальше?

Нет времени горевать. Нужно найти Алю, сейчас же, и бежать. Неважно, сколько охранников погибнет, — Самсон уже начал платить за свои идеалы и не собирался поворачивать назад.

— Это универсальный ключ для этого блока. — Зажав окровавленный живот левой рукой, девушка подобрала пистолет и сунула за пазуху, а затем принялась открывать все камеры, одну