Введение в криминалистическую фотографию

И ВИДЕОЗАПИСЬ

Глава 1. ОСНОВНЫЕ СВЕДЕНИЯ О КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ ФОТОСЪЕМКЕ И ВИДЕОЗАПИСИ

§ 1. Краткий исторический очерк криминалистической фотографии и видеомагнитофонной записи

Фотография (от греч. phos, род. п. photos — свет и grapho — пишу, буквально означающая «светопись») сформировалась в девятнадца­том веке. У ее истоков стояли французские изобретатели Жозеф Нисефор Ньепс и Луи Жак М. Дагер, а также английский ученый Вильям Генри Ф. Толбот.

Некоторые историки склонны считать, что идея фотографичес­кого запечатления объектов очень стара, ибо ее корни уходят в итальянское Возрождение, в опыты Леонардо да Винчи с камерой-обскурой. Однако достоверно известно, что в 1826 г. в городке Грасе французский изобретатель Ньепс сфотографировал соседний дво­рик с помощью примитивной камеры, затратив на съемку 8 ч. Такая понадобилась выдержка, чтобы на полированной оловянной пластинке, покрытой составом из асфальта и масла лаванды, ото­бразилось весьма туманное и схематичное изображение. Девять лет спустя в английском графстве Уитшир Толбот запечатлел двор своей родовой усадьбы.

Официальной датой изобретения фотографии считается 1839 г., когда ясным зимним утром в Париже французский художник Дагер получил и закрепил на серебряной пластинке изображение. Процесс был назван дагерротипией. Его сущность состояла в том, что некото­рые соединения серебра при попадании на них света темнеют. Силь­нее свет — сильнее и потемнение. Дагер изобрел камеру — деревян­ный ящик с линзой и матовым стеклом и завоевал признание бук­вально с первой попытки. Когда 7 января 1839 г. его работы — по существу, улучшенные варианты фотоснимков, сделанных его сооте­чественником Ньепсом, — были продемонстрированы на лекции во Французской академии наук, они произвели сенсацию. Тотчас был

14

издан учебник Дагера, в котором подробно излагался метод фото­съемки изображений на полированные металлические пластинки.

Несколькими днями позже Толб,от направил письмо в Лондон­ское королевское общество, где описал процесс получения изображе­ний на светочувствительной бумаге. Такой подход имел явное и неоспоримое преимущество: с бумажных негативов можно было по­лучить любое количество отпечатков. С помощью аппарата для фо­тографирования по методу Толбота уже в мае 1839 г. были получены первые в России фотографические снимки.

С момента своего появления фотография привлекла к себе всеоб­щее заинтересованное внимание. Фотопроцесс непрерывно совер­шенствовался. В основу современной фотографии лег негативно-по­зитивный процесс Толбота, который, кстати сказать, первым и пред­ложил термин «фотография». Дагерротип же, так триумфально на­чавший, спустя всего двадцать лет канул в небытие. Мокрый процесс съемки вытеснила сухая фотоэмульсия — и походные лаборатории стали достоянием прошлого. Серебряные и стеклянные пластинки заменила гибкая пленка. Это позволило заряжать в камеру не одну пластинку, а целую ленту для съемки, подготовило почву для появ­ления киносъемки. Выдержка, регулируемая раньше скоростью сня­тия колпачка с объектива, со временем стала практически мгновен­ной, позволяющей запечатлеть летящую пулю. Этапом в истории развития фотографии стала цветная съемка.

Фотография утвердилась как одно из ценнейших достижений че­ловеческой мысли. Она получила широчайшее распространение в самых различных областях науки, техники, искусства, культуры, ре­месла, стала одной из форм творческой самодеятельности граждан многих стран мира.

А вначале сотрудники американской фирмы «Кодак» не только придумали одну из самых удачных реклам своего дела «вы нажимаете на кнопку, мы делаем все остальное», но и реализовали этот девиз. Камеры продавались уже заряженными. После того как владелец «Кодака» снимал все сто кадров, аппарат надлежало отправить по почте в г. Рочестер, штат Нью-Йорк, где его перезаряжали и печатали снимки. В Америке фотографирование стало повальным увлечением, вскоре «фотолихорадка» охватила весь цивилизованный мир. Инте­ресно отметить, что уже к началу фотоэры относятся фотоснимки — судебные доказательства. Один американский фотолюбитель предъ­явил в суд фотографии соседских кур и петуха, уничтожавших горох на его огороде. Они-то и помогли выиграть тяжбу с соседом, ни в какую не желавшим возместить причиненный материальный ущерб.

15

Уже в пятидесятых годах девятнадцатого века обсуждались пре­имущества «моментальных» снимков. Ведь фотографы того времени требовали, чтобы их клиенты неподвижно сидели до 30 мин. с густо напудренными или посыпанными мелом лицами. И в начале восьми­десятых годов появились портативные камеры для моментальной съемки. В них использовались сухие фотопластинки, обладавшие достаточной светочувствительностью, а потому позволявшие в пря­мом смысле слова останавливать мгновение. Поэтому происшедшие за минувшие годы технические усовершенствования в области фото­графии можно расценивать как непринципиальные, не затронувшие ее основ, заложенных в самом начале.

И вполне закономерно, что фотография как важнейшее достиже­ние научно-технической мысли уже вскоре после своего появления начала использоваться в такой специфической сфере человеческой деятельности, как борьба с уголовной преступностью. Первые сведе­ния о фотографировании арестантов перед их освобождением из бельгийской тюрьмы Форест датируются 1841 г. Уже в 1854 г. швей­царским судебным властям удалось разыскать по фото скрывшегося преступника. Из Лозанны дагерротипы разослали во все кантоны страны и в соседние государства. По одному из них преступник был опознан и арестован. Достоверные сведения об использовании фото­графии русской полицией относятся к шестидесятым годам прошло­го столетия. Тогда удалось опознать с помощью фотографического снимка и арестовать опасного преступника Сипку. В Волоколамском уезде Московской губернии были задержаны два оборванца, заподо­зренных в побеге из Ярославской тюрьмы. По снимкам, высланным в Ярославль, смотритель тюрьмы опознал бежавших арестантов. В г. Бобринце в 1864 г. на средства, собранные по подписке, откры­лось полицейское фотографическое ателье, целью которого, как со­общила газета «Одесский вестник», было «приложение фотографии ко всем важным случаям судебно-полицейских дел». В 1867 г. специ­альное фотоателье открылось при Московской полицейской типо­графии. Первый случай применения фотографии в российских судах относится к 1889 г.

Но все эти случаи не создавали ни системы, ни научной базы для возникновения судебной фотографии. Это была лишь ее предысто­рия. История же судебной фотографии берет свое начало с того момента, когда началась разработка фотографических средств и ме­тодов, специально предназначенных для решения криминалистичес­ких задач.

Формирование судебной (криминалистической) фотографии свя­зано с трудами выдающихся криминалистов прошлого Евгения Фе-

16

доровича Буринского в России и Альфонса Бертильона во Франции. Использование фотографии дало своеобразный толчок'развитию науки криминалистики, особенно заметный в начальной стадии ее формирования. Как верно заметил видный отечественный кримина­лист А.А. Эйсман, «фотография была одним из первых методов, ши­роко и органически воспринятых криминалистикой и творчески при­способленных к своеобразным условиям исследования веществен­ных доказательств. Первые серьезные успехи в развитии общей фо­тографии, знаменовавшие собою переход от периода опытов, удач и неудач к периоду, в котором окончательно сложились основные принципы и технические приемы фотографии, совпали по времени с первыми попытками использования ее в криминалистике... Конец XIX и начало XX в. были одинаково переломными и для фотогра­фии, превратившейся в технически оснащенную и научно обосно­ванную отрасль практических знаний, и для криминалистики, сфор­мировавшейся в самостоятельную науку»¹.

Творцом судебной фотографии по праву считается русский уче­ный Е.Ф. Буринский, которому в 1898 г. постановлением Император­ской академии наук была присуждена премия им. М.В. Ломоносова. В постановлении было засвидетельствовано, что «благодаря Бурин-скому создалась так называемая судебная фотография — искусство открывать всякого рода подделки и изменения в судебных докумен­тах. Буринский первый ввел фотографическое исследование доку­ментов на суде (1889), и его работы вызвали учреждение особой С.-Петербургской правительственной судебно-фотографической ла­боратории. Право Буринекого называться творцом судебной фото­графии всеми признано и никем не оспаривается, оно подтверждено официально присуждением ему первой золотой медали по научному отделу фотографической выставки в Москве 1892 г. за судебную фотографию и выдачей премии в тысячу рублей от Министерства юстиции». В 1889 г. Е.Ф. Буринскому удалось создать первую в мире судебно-фотографическую исследовательскую лабораторию при Пе­тербургском окружном суде; в ней 11 сентября того же года он провел первую судебно-фотографическую экспертизу подложных доку­ментов.

Превосходство фотографии перед зрением в отношении способ­ности различать цветовые оттенки было известно. Однако до Бурин­ского никто не задумывался о путях усиления этого превосходства. Он же не только поставил такую задачу, но и успешно решил ее,

Эйсман А.А. Новая техника усиления контрастов в судебно-исследовательской фо­тографии // Советское государство и право. 1947. № 6. С. 84.

17

2-171

подбирая светочувствительные материалы, экспериментируя с вре­менем экспозиции и проявителями. Вот что он написал по этому поводу: «Для достижения цели видеть с помощью фотографии то, что без нее видеть мы не в состоянии... стоит только изучить причи­ны, влияющие на повышение контрастности, и соединить их в одном фотографическом процессе»¹.

Е.Ф. Буринский заложил основы судебно-исследовательской фо­тографии. Открытый им цветоделительный метод, состоящий в осо­бом суммировании негативных и позитивных изображений, позво­лял выявлять совершенно невидимые глазу различия и разрешил тем самым проблему, которая казалась неразрешимой. Докладывая на I съезде русских деятелей фотографического дела о своих открытиях, он с гордостью за науку заявил, что нет уже более «средств свести с бумаги без порчи ее поверхности следы письма таким образом, чтобы фотография бессильна была их обнаружить».

Развивались и запечатлевающие методы судебной фотографии. Первую попытку создать правила опознавательной фотосъемки предпринял О.Г. Рейландер, опубликовавший в британском «Фото­графическом альманахе» за 1870—1872 гг. краткие советы по фото­графированию преступников. В России о таких правилах первым написал С.А. Юровский, образно называвший портрет арестанта «по­лицейским протоколом с явно усовершенствованными паспортны­ми приметами». Известный российский процессуалист П.В. Мака-линский в 1890 г. отмечал, что фотография применяется в следствен­ной практике главным образом для запечатления внешности обвиня­емых с целью удостоверения их личности, и предполагал, что она могла бы оказаться полезной вообще при следственных осмотрах.

Крупный вклад в развитие судебной фотографии внес француз­ский криминалист А. Бертильон. Он сконструировал несколько круп­ноформатных аппаратов, предназначенных для съемок на местах происшествий, и специальную установку для опознавательной съем­ки преступников. При фотографировании места происшествия Бер­тильон рекомендовал пользоваться'разработанным им способом из­мерительной съемки, позволяющим определять размеры фотогра­фируемых предметов и расстояния между ними.

Российские авторы обобщали отечественный и зарубежный опыт использования фотографии для решения криминалистических задач. В 1894 г. была опубликована работа М. Шимановского «Фото­графия в праве и правосудии». В.И. Лебедев в 1908 г. издал пособие

¹ Буринский Е.Ф. Записка о восстановлении письмен при помощи фотографии // Изв. Академии наук. 1890. Т. 11. № 4. С. 167.

18

«Судебно-полицейская фотография», а в 1912 г. А.А. Громов выпус­тил книгу «О судебной фотографии». На должном уровне было и практическое применение фотографии в полицейском деле. Об этом свидетельствует, в частности, высшая награда, полученная русским отделом судебно-полицейской фотографии на международной фото­графической выставке в Дрездене в мае - октябре 1909 г. В выставке принимали участие не только столичные, но также Самарское и Уфимское полицейские отделения. В русском отделе экспонирова­лись руководства, таблицы и практические пособия по судебной фо­тографии, регистрационные снимки преступников и отпечатков их пальцев, фотоиллюстрации о раскрытии опасных преступлений — фальшивомонетничества, убийств, мошенничеств, разбойных напа­дений, краж со взломом и др.

О серьезном подходе к фотографической регистрации преступни­ков свидетельствует и изданный Российским департаментом поли­ции в 1914 г. «Розыскной альбом» в пяти выпусках, содержавший тщательно систематизированные сведения о преступниках-профес­сионалах. Первый выпуск альбома аккумулировал данные о гастро­лирующих ворах-карманниках, второй — о взломщиках, третий — о мошенниках и аферистах, четвертый — о коно- и скотокрадах, пятый — о грабителях и убийцах. Первоосновой этого альбома, ви­димо, послужил «Справочный указатель для чинов полиции» В.И. Лебедева, включавший фотографии и описания особых примет одиннадцати категорий профессиональных преступников, изданный в 1903г.

По своему формату «Розыскной альбом» является карманным справочником. Он был предназначен для установления личности задержанных преступников путем опознания, выяснения личности и характера преступной деятельности уголовников, находящихся на свободе, и для выявления виновных путем предъявления потерпев­шему фотографий, содержащихся в выпусках альбома.

В каждом выпуске были помещены фотографии преступников, воспроизведенные типографским способом, в профиль и анфас раз­мером 1/10 натуральной величины. Изображения сопровождались следующими сведениями: звание, имя, отчество, фамилия, год рож­дения и возраст в момент фотографирования, рост в метрах и санти­метрах, цвет волос и бороды. Каждое изображение зарегистрирован­ного преступника сопровождали данные о форме спинки носа и ушной раковины. Фотографии были классифицированы по форме спинки носа и особенностям уха (интересно отметить, что часть фотоснимков в альбоме была изготовлена так называемым англий-

19

ским методом: для получения правого профиля использовалось зер­кало, установленное под определенным углом, в результате чего на одном снимке получались оба нужных изображения — анфас и про­филь). По этим признакам снимки разбиты на три отдела, каждый из которых разделен на семь подотделов. Внутри подотделов фотогра­фии располагались по росту преступников: сначала шли снимки низ­корослых, затем преступников среднего роста и в конце — высокого роста. В выпусках, содержавших более 2000 фотографий, внутри группы по росту предусматривались подгруппы по длине правого уха, цвету глаз и году рождения.

Для облегчения пользования альбомы были снабжены подобран­ными фотографиями носа и ушной раковины — по типичным их формам, положенным в основу классификации, а также содержали описания характерных способов преступной деятельности с иллю­страциями, что делало удобными в практическом отношении все выпуски альбомов. В целом представленные в альбомах материалы отвечали тем требованиям, которые были изложены в «Инструкции фотографирования преступников и составления регистрационной карты примет», изданной в 1907 г. и содержавшей наставления по опознавательной фотосъемке живых лиц и трупов. Попутно отме­тим, что фотоаппараты стали устанавливаться на охраняемых объек­тах для фотографирования преступников уже в самом начале двад­цатого века, так что и это направление применения фотографии имеет вполне почтенную историю.

Совершенствовались и научные методы судебной фотографии. Так, значительный вклад в развитие и внедрение измерительной съемки, разработанной в конце прошлого века А. Бертильоном, внес­ли С.М. Потапов, Н.Д. Вороновский, Б.Р. Кричинский и другие оте­чественные криминалисты. Еще в 1926 г. модернизированный С.М. Потаповым способ измерительной съемки «по бертильону» ус­пешно применялся в следственной и розыскной практике страны. В настоящее время, в связи с использованием узкопленочных фото­аппаратов с короткофокусными объективами, старые «бертильонов-ские» приемы измерительной съемки почти не используются.

Для опознавательной фотосъемки трупов в положении стоя отец криминалистики как науки Г. Гросс разработал специальный стол. На его раму помещали тело, закрепляли его, а потом рама поворачи­валась вокруг оси до вертикального положения. Стол конструкции Р.А. Рейса позволял фотографировать труп в положении сидя — под­нималась только верхняя половина туловища. В. Урбан предложил своеобразный планшет, позволяющий фотографировать-труп как в

20

сидячем, так и в стоячем положении. Фоном для опознавательной съемки служила масштабная плоскость. Все установки предназнача­лись для применения в морге. Уже в начале восьмидесятых годов нашего века Б.П. Федосюткин разработал специальный штатив, по­зволяющий фотографировать лежащий труп в нужном ракурсе: анфас, профиль, в три четверти оборота и др.

Первыми серьезными научными трудами о теоретических осно­вах фотографии, применяемой в уголовном судопроизводстве, оте­чественная криминалистика обязана выдающемуся ученому С.М. Потапову. Он был автором учебника «Судебная фотография», выдержавшего три издания в 1926, 1936 и 1948 гг. Н.Д. Вороновский опубликовал учебник с аналогичным названием в 1939 г., а двумя годами раньше Б.Р. Киричинский издал в Киеве «Краткое руководст­во по судебно-метрической фотографии». В 1955 г. вышла в свет «Судебно-оперативная фотография» Н.А. Селиванова, а спустя пять лет Н.С. Полевой и А.И. Устинов выпустили работу «Судебная фото­графия и ее применение в криминалистической экспертизе». Многие поколения отечественных юристов учились по книге Н.А. Селивано­ва и А. А. Эйсмана «Судебная фотография», вышедшей в 1965 г. Боль­шой вклад в развитие научных основ судебной фотографии и в раз­работку практических рекомендаций по ее использованию в борьбе с преступностью, кроме вышеназванных, внесли и такие отечествен­ные криминалисты, как Н.А. Анфилов, А.В. Дулов, П.П. Ищенко, А.И. Манцветова, М.В. Салтевский и некоторые др.

Аппарат, в котором сочетались все основные элементы кинокаме­ры, был изобретен во Франции братьями О. и Л. Люмьерами в 1895 г., а в России — А. Самарским и И. Акимовым в 1896 г. Трудно подсчи­тать, сколько было предложено различных устройств — предшест­венников современной кинокамеры, таких несовершенных и гро­моздких на наш сегодняшний взгляд. Можно упомянуть колесо Фа-радея, тауматроп, фенакистископ, хронофотограф, зоотроп, пракси-граф Луи Люмьера, который, кстати сказать, вобрал в себя возмож­ности съемочного, проекционного и копировального аппаратов. Без этих конструкций с такими экзотическими названиями не было бы той разнообразной и весьма совершенной кинотехники, которая при­меняется сегодня и в криминалистической практике, хотя и не очень часто.

Едва успев появиться, кино разделилось на две самостоятельные ветви. Одна со временем стала разновидностью искусства, другая служит науке. Судебная киносъемка, естественно, является специфи­ческой подотраслью последней. Благодаря кино люди смогли воочию

21

понаблюдать за внутренним миром живой клетки, заглянуть внутрь своего организма, посмотреть, как при слиянии клеток зарождается и развивается организм, полюбоваться на обитателей подводных глу­бин, проанализировать зарождение и развитие циклонов в земной атмосфере, остановить — чтобы разглядеть — весьма скоротечные процессы, в том числе и протекающие на Солнце. Всего не перечис­лишь, так как сфера применения киносъемки в науке и технике не­прерывно расширяется. Поэтому можно без преувеличения сказать, что кинокамера стала мощным инструментом научного познания, в том числе и криминалистического.

И не только инструментом. Всевидящий и все подмечающий объ­ектив, запечатлевающий события беспристрастно, создал уникаль­ную — в ярких зрительных образах —летопись нашей жизни. Ведь любое мало-мальски заметное событие в политической и научной жизни кинодокументалисты фиксировали на пленке. Они проникали за стены лабораторий и исследовательских центров, на военные уче­ния и под воду, на уникальные объекты и даже в космос — везде, где трудилась пытливая человеческая мысль. А теперь мы все это видим, становясь не только свидетелями, но и как бы соучастниками собы­тий, запечатленных кинокамерой.

Но вернемся к истокам. Уже в самом начале двадцатого века с развитием кинематографа некоторые криминалисты начали прояв­лять интерес к использованию киносъемки в судебных целях. Уже тогда киноленты фигурировали как доказательства по уголовным делам, если на них случайно оказывались запечатленными важные данные. Так, в 1901 г. в Чикаго киноаппарат, наведенный на прези­дента Северо-Американских Соединенных Штатов У. Мак-Кинли в момент покушения на него анархиста, удивительно точно зафикси­ровал суету собравшейся толпы встречающих. При детальном изуче­нии кинопленки можно было разглядеть лицо убийцы и усилия, которые он предпринимал, чтобы пробраться сквозь живую стену. Весь его облик говорил об окончательно принятом решении: вначале он, по-видимому, кого-то искал, может быть, соучастника, а затем разрядил в президента свой револьвер.

В 1914г. один кинофабрикант растиражировал фильм о действи­тельно имевшем место преступлении, где актер-«убийца» был загри­мирован под разыскиваемого преступника. Через некоторое время, благодаря предприимчивости кинофабриканта и прокату его филь­ма, преступник был опознан и арестован. Это первый случай исполь­зования киносъемки в целях розыска и опознания виновного.

Становились предметом исследования киноматериалы и в отече­ственном уголовном судопроизводстве. Примером использования

22

киноленты как доказательства, изобличающего в содеянном, может служить дело по обвинению работников Киевской студии художест­венных фильмов в нарушении правил техники безопасности. В До­нецке снимался эпизод «Горящий барак» для кинофильма «Так никто не любил». Съемка эпизода проводилась под руководством режиссе­ра в условиях, не обеспечивающих безопасность артистов. Когда по команде режиссера актриса в третий раз вбежала в объятый пламенем барак, на нее упала горящая конструкция. В результате она получила опасные ожоги и, несмотря на усилия медиков, скончалась.

Следователь изъял кинопленку со всеми дублями снятого эпизода и в качестве вещественного доказательства приобщил ее к материа­лам уголовного дела. Выяснилось, что согласно сценарию фильма эти кадры должны были сниматься комбинированными методами. Режиссер же принял решение производить съемки в горящей декора­ции, никого не поставив об этом в известность.

Группа экспертов проанализировала представленные следовате­лем материалы дела (показания свидетелей, режиссерский сценарий фильма, девять дублей, заснятых тремя кинооператорами во время съемок эпизода «Горящий барак») и констатировала грубые нару­шения правил техники безопасности. Просмотр на экране девяти дублей позволил восстановить не только обстановку, в которой велась съемка эпизода «Горящий барак», но и состояние очага по­жара в различные промежутки времени. На поставленный следо­вателем вопрос: «Была ли необходимость снимать третий дубль в условиях быстрого распространения огня, угрожающего падением горящих деталей декорации?» — эксперты единодушно ответили, что в подобных условиях режиссер-постановщик не имел права снимать ни одного дубля.

Изучив просмотренные на экране дубли, экспертиза дала следую­щее заключение. Поскольку съемка проводилась одновременно тремя операторами практически с одной точки, уже первый дубль можно было не повторять. Второй дубль, тоже снятый тремя камера­ми при значительном распространении огня, давал все основания прекратить съемки. Третий дубль после того, как сцена была снята шесть раз, при охвате пламенем всей декорации, а также места про­бега актеров, был категорически недопустим.

Из заключения экспертизы по данному делу следовало, что исход­ным материалом для ответа на большинство поставленных следова­телем вопросов служила информация, полученная при просмотре киноматериалов. В приговоре по этому делу указано, что просмотр судом кинодокументов о съемках первого, второго и третьего дублей

23.

с очевидностью свидетельствует о постановке актеров в условия ре­ального риска для жизни.

О целенаправленном использовании киносъемки в криминалис­тических целях до шестидесятых годов текущего столетия докумен­тальные данные нам не известны. Если кинокадры и снимались по отдельным уголовным делам, то они, в лучшем случае, были снабже­ны самодельными титрами и служили черно-белой иллюстрацией к соответствующему протоколу следственного действия. Толчком к более активному внедрению киносъемки в следственную практику послужила брошюра В.М. Николайчика, Л.А. Сая-Серко, A.M. Тро­фимова и И.Д. Найдиса «Применение киносъемки при расследова­нии» (М., 1967).

Криминалистическая видеозапись начала формироваться еще позже. И это понятно, поскольку первые студийные видеомагнито­фоны появились только в 1957 г. Прогресс в этом деле шел довольно медленно. Правда, если в первых моделях лента двигалась со ско­ростью 40 см/с и записывалось черно-белое изображение с обычным звуком, то современные портативные модели (например, ССД-200) записывают цветное изображение со стереозвуком, протягивая между головками менее сантиметра ленты за секунду. Если площадь магнитной ленты, необходимая для записи одной минуты озвучен­ного изображения, у первых студийных видеомагнитофонов была более 12 000 см², то уже через тридцать лет она уменьшилась до 40 — т.е. в триста раз.

Практическое применение видеомагнитофонной записи нача­лось в семидесятых годах, когда МВД СССР закупило в Японии деся­ток комплектов видеоаппаратуры: видеомагнитофонов, видеокамер и блоков питания к ним, распределив их по МВД союзных республик европейской части страны. Первыми монографическими исследова­ниями в этом направлении стали «Применение синхронной записи звука и изображения при расследовании и судебном рассмотрении уголовных дел» (Свердловск, 1974) и «Звуковое кино и видеозапись в борьбе с преступностью» (Фрунзе, 1974). Основы судебной видео­записи заложили работы Е.П. Ищенко, Ю.А. Горинова, К.С. Скором-никова и других российских криминалистов.