Как Москва перестала платить дань.

 Да, Русь могла бы освободиться от ханской власти – если бы ею правил Дмитрий Донской. Знаменитый герой, признанный лидер. Но его не стало. А Василию было всего 17 лет. У него ещё не было никаких заслуг, никакого авторитета. Будут ли его слушаться другие князья так же, как отца? Московские бояре не были в этом уверены. У хана оставалось очень серьёзное оружие – ярлыки. Выпишет их кому угодно. Наверняка найдутся такие, кому тоже захочется стать великим князем. Кто-то и не посмел бы выступить против Дмитрия Донского – а против молоденького Василия? На Руси снова покатятся раздоры. Бояре с государем прикинули так и эдак. Выбрали действовать осторожно. От хана всё-таки не отделяться. Но играть хитро. Так, чтобы через самого хана получить пользу для Москвы.

А у Тохтамыша положение было трудным. В злосчастном походе у него погибло много воинов. И Тимур намеревался расквитаться за нападение. Хан заюлил. Отправил к нему послов, просил прощения. Дескать, это не я, это злые советники меня надоумили. Тамерлан ответил – тебя уже прощали. Сколько раз я тебя спасал, сколько раз помогал – и вместо благодарности получил подлые удары. Можно ли тебе верить после этого? А если соседу нельзя верить, то надо воевать. В том же самом 1389 году, когда умирал Дмитрий Донской, властитель Средней Азии прошёлся со своей армией по землям Синей и Белой орды. Разорил селения. Погромил и покорил здешних татар, а некоторые перешли на его сторону. Не трудно было догадаться, следующей будет Золотая орда. 

И что было делать, как отбиваться? Вот тут и приехали послы от московского государя. А потом и сам он появился, привёз дань. Хан был рад без памяти! Русские всё-таки не восстали! Всё-таки подчиняются. Обхаживал их так и эдак. Без всяких вопросов, мгновенно, выписал Василию ярлык великого князя. Вообще не вспоминал про его побег. И про то, что Дмитрий Донской не прислал в поход русские полки. Но эти полки нужны были Тохтамышу сейчас. В княжеских дружинах служили такие же професионалы, как как гулямы Тимура. И вооружены так же – тяжёлая конница в стальных доспехах. Хану нужна была такая же могучая русская армия, какая стояла на Куликовом поле.

Бояре слушали, кивали. Обсуждали с татарскими вельможами. Дескать, войско собрать можно. Но это не легко. Войско – дело дорогое. Государство поиздержалось. И дань большую платим, и долги. И сколько городов пришлось восстанавливать! За большое войско надо бы чем-то расплатиться. Например, добавить Василию владения. Ордынцы соглашались на что угодно. Владения добавить? Пожалуйста! Им же ярлыки ничего не стоили.

Одним махом выписали ярлыки на княжества, решившие присоединиться к Москве – Мещёру, Муром, Тарусу. Василий с боярами вздыхали: маловато. Вот если бы ещё богатый Нижний Новгород! Хану чужого добра было не жалко, он и этот город добавил. Правда, всего год назад он наградил Нижним Новгородом своего подхалима Бориса Городецкого. Но теперь какое ему было дело до Бориса? Он же не выставит такое войско, как Москва. Тохтамыш только требовал – побольше соберите ратников! Побольше! Москвичи поблагодарили за ярлыки и распрощались.

Весной 1391 года Тимур выступил на Золотую орду. Хан разослал призыв подвластным князьям и племенам: поднимать по тревоге все силы. Великий князь Василий доложил ему – выполним, полки уже собираются. Тохтамыш двинулся навстречу противнику. Остановился на притоке Волге, речке Кондурче. У него набралось 40 – 50 тысяч воинов. У Тимура было примерно столько же. Но вместе с русскими ханское войско должно было увеличиться в два раза. У Тохтамыша станет в два раза больше воинов, чем врагов. Однако русские… не появлялись. 

Хотя Василий вроде бы добросовестно выполнял приказ хана. Собрать побольше ратников? Будет сделано! Их и собирали, собирали… Потом предстоял неблизкий путь. Стоило ли торопиться? Поспешишь – людей насмешишь. Вспоминал ли Тохтамыш подлый обман при взятии Москвы? Площади и улицы, заваленные мертвецами. Закопчёные храмы со сгоревшими книгами. Вспоминал ли сожжёные Серпухов, Переславль, Владимир, Дмитров, Можайск, Коломну? Вспоминал ли, сколько денег заплатили работорговцы за массу русских пленных? В полках великого князя шли те, чьих отцов и братьев тогда перебили, чьих жён и сестёр угнали в рабство. Неужели они горели желанием сражаться за Тохтамыша? И юный государь тоже не считал нужным драться за него. Вот и не спешили. Устали? Стой! Останавливаемся на привал…

Ордынцы так и не дождались русских. В июне 1391 года подошёл Тамерлан, началась жестокая битва. Во время сражения хан то и дело оглядывался на запад. Где же она, московская рать? Была уже где-то близко, за Волгой. Присылала доклады: мы идём, приказ выполняем. Но что-то не ладилось, где-то задерживались… По количеству две армии были одинаковые, однако по качеству у Тимура была лучше. У Тохтамыша было уже совсем не то войско, как в походе на Москву. К татарам пришлось для количества добавить ополчение булгар, мордвы, чувашей. Гулямы раскидывали их, они стали пятиться. На берегу Волги сбились в толпу. Их прижали к реке, стали крошить. Хан бросил погибающих подчинённых, удрал.

Василий и его воеводы узнали о разгроме татар. Самим воевать с Тимуром даже не думали. Он не сделал русским ничего плохого. Развели руками – ну что поделать, опоздали. Приказали полкам разворачиваться домой. Но и против Тохтамыша великий князь выступать не стал. Изображал, будто остаётся его верным подданным. Московские бояре приехали в Нижний Новгород, показали ханский ярлык и объявили – отныне город принадлежит Василию.  Князь Борис аж взорвался от гнева. Велел арестовать гостей. Однако его не послушались ни жители, ни собственные дружинники и бояре. Наоборот, они сами связали Бориса и выдали москвичам. Великий князь не стал церемониться с предателем, посадил в тюрьму.

Никто государя не осуждал, не считал, что он поступил плохо. И даже жители Суздаля, принадлежавшего Борису, тоже попросились – хотим быть вместе с Москвой. Хотя на Суздаль никаких ярлыков в Орде не брали. Но молодой великий князь без войны, без единого выстрела

присоединил к своим владениям обширную область от Владимира до Волги. Конечно, не сам он добился такого успеха. Сказались труды и усилия его отца. Это Дмитрий Донской своими делами убедил русских людей, что надо объединяться. Вот они и выбрали Москву, а не князя, старавшегося оторваться от Святой Руси.

       Но Тамерлан ещё не добил Орду. В битве на Кондурче не только татары, но и его армия понесла серьёзные потери. Поэтому в глубины неприятельских земель он не пошёл. Разорил ханские владения только на восточном берегу Волги и решил, что задал Тохтамышу достаточную взбучку. Повёл войска назад, в Среднюю Азию. Однако хан сумел оправиться от разгрома. Заново собрал войска. А для ордынских купцов Тамерлан уже стал персональным врагом. Они настроили Тохтамыша возобновить войну. Золота и серебра дали сколько угодно, на их деньги хан набрал многочисленное ополчение из народов Кавказа. Повёл своё войско по берегу Каспийского моря и снова ворвался во владения Тимура – принялся разорять и грабить Азербайджан, Армению.

Но тогда и Тамерлан решил окончательно разделаться с дерзким ханом и его ханством. Он тоже повёл все свои силы в Азербайджан. Опять стремительно, как он умел. Тохтамыш и его эмиры вдруг узнали – он уже близко. Приказали отступать за Кавказские горы. Но Тимур не собирался их отпускать. Двинулся в погоню. Настиг в горах, на реке Терек. 15 апреля 1395 года закипело сражение. Обе стороны дрались очень упорно. Даже хан и Тамерлан несколько раз сами возглавляли атаки. Но ордынцев разгромили. Их войско рассыпалось, удирало кто куда.

А Тимур на этот раз не остановился. Он уже бил Тохтамыша под Ходжентом, на Кондурче – оказалось мало. Сейчас он решил напрочь опустошить Золотую Орду. Большая часть ханских воинов отступала в западном направлении, и властитель Средней Азии погнался за ними. По пути прочёсывал степь, уничтожал татарские селения и кочевья. Преследовал ордынцев до Днепра. На берегу гулямы постреляли и порубили скопившихся татар. За Днепром лежала уже Литва, и ордынцы спасались, переплывали туда. Многие утонули.

После этого Тимур повернул на Русь. Ведь она тоже считалась владениями хана. Железная лавина войск Тамерлана захватила и сожгла южные города - Курск, Липецк, Елец. В Москве собирали рать. По городам вооружались полки. Седлали коней князья с дружинами. Ратники прощались с жёнами, с детьми, доведется ли еще увидеться? Великий князь Василий встал с армией на Оке возле Коломны. Вспоминали Куликово поле, ведь и Мамай 15 лет назад вёл на нашу страну могучие полчища. Готовились отстоять родную землю или погибнуть за неё, за други своя. Если даже все полягут, то и неприятелей ослабить, побить побольше. Может, тогда не возьмут Москву.

Руководить в столице государь поручил своей матери Евдокии. Весь народ усердно молился. Шли службы во всех храмах и монастырях. Просили Бога защитить от новой страшной опасности. Битва с Мамаем произошла в праздник Рождества Пресвятой Богородицы. Теперь приближался другой великий праздник, Успения Пресвятой Богородицы. Княгиню Евдокию вдохновила идея – перенести в Москву чудотворную Владимирскую икону Божьей Матери. Она считалась покровительницей Северной Руси, находилась во Владимире. Вот и перенести её из древней столицы в новую. За ней отправили священников, монахов. В праздник Успения взяли икону из Владимирского Успенского собора. Торжественно, крёстным ходом, понесли по дорогам. К процессии присоединялись люди из попутных сёл и городов. Через 10 дней дошагали до Москвы. Все жители вышли встречать икону, взывали: «Матерь Божья, спаси землю Русскую!»

И произошло чудо. Тамерлан вдруг остановился. Две недели стоял на месте. Предание рассказывает, что во сне ему привиделась высокая гора. Оттуда спускались люди в светлых одеждах. А наверху в ослепительном сиянии стояла Дева, её окружало Небесное Воинство. Тимур начал выяснять у придворных мудрецов и у пленных, что это может означать? Ему пояснили, что он удостоился высочайшей чести. Ему явилась Сама Дева Мария, Мать христианского Бога Иисуса. Её почитают и мусульмане, называют Мариам. И она запрещает идти на Русь.

Властитель задумался. И в самом деле, зачем ему туда идти? Приближалась осень, ночами холодало. Заберёшься в дремучие северные леса – а скоро польют дожди, потом ударят морозы. Как выбираться назад? Допрашивая пленных, Тимур понял и другое: Москва – вовсе не друг Тохтамыша. И не враг для Тамерлана. В Среднюю Азию московские полки не приходили. В Азербайджан тоже. Их не было в битвах на Кондурче, на Тереке. Разве это случайно? Конечно, нет. 

26 августа Тамерлан велел поворачивать на юг. Но из Орды он ещё не ушёл. Южные области Пресвятая Богородица не брала под защиту. Там войскам Тимура не грозили морозы, голод. И эти области он опустошил основательно. Он уже догадался, кто натравливал на него татар. Богатый генуэзский город Тана добровольно согласился подчиниться Тамерлану, заплатить огромный выкуп. Но когда он открыл ворота, выслал делегацию к Тимуру, тот подал сигнал, и гулямы ворвались в город. Его разграбили и разрушили до основания. Самих купцов и прочих жителей перебили или угнали в плен.

В Кафе и Сугдее генуэзцы делегатов уже не высылали, заперлись в мощных крепостях. Задерживаться с осадой Тимур не стал, но весь Крым разорил так, что мало не покажется. Потом прошёл по Северному Кавказу. Здешние горцы участвовали в набегах, поэтому их селения и городки стёрли с лица земли. Напоследок Тимур послал воинов на Волгу, разрушить Сарай и Астрахань. Завоёвывать эти края он не собирался. Назначил ханом Орды царевича Койричака, перешедшего на его сторону. А сам ушёл обратно за Кавказские горы.   

На Руси славили Пресвятую Богородицу, избавившую народ от смертельной угрозы. Установили новый праздик, Сретения (встречи) Владимирской иконы, на месте её встречи построили Сретенский монастырь. А Орда была совершенно разорена. Степи опустели – ни татарских кибиток, ни табунов лошадей и отар овец с пастухами. Города лежали в развалинах, селения сгорели. И вот после этого разгрома Василий сделал то, о чём мечтал его отец. Нового хана Койричака не признал. Тохтамыш где-то бегал, и его больше не вспоминали. Дань платить перестали.

 

ПОДЧИНЯТЬСЯ ХАНАМ ИЛИ НЕТ?

 Мы уже рассказывали, как после побега из Орды юный Василий гостил у литовского князя Витовта, врага Ягайлы. Полюбил его дочку Софью. Когда стал великим князем, женился на ней. Государь увлёкся и предложениями Витовта о союзе. Поверил – теперь они родственники, если будут вместе, никто им не страшен. Но это была серьёзнейшая ошибка. Потому что Витовт был таким же лживым и коварным, как Ягайло.

Он начал войну за власть, и на его сторону перешли все, кто был недоволен Ягайлой, католиками, поляками. Но Витовт предал тех, кто ему поверил и присоединился. Он договорился с Ягайлой. Признал его королём, подчинился ему, а за это Ягайло отдал ему Литву. После этого вместе с королём Витовт обрушился на собственных сторонников! На тех, кто считал его своим предводителем. Князей убивал или сажал в тюрьмы. Их княжества забирал себе в полную собственность. С католическими епископами он вполне договорился. Снова начались притеснения православных. А когда Витовт гостил у немцев, ему очень понравилось крепостное право. Крестьяне там были обязаны трудиться на хозяина, как рабы. Не могли никуда уйти от него. Рыцарь-владелец сам судил своих крестьян. Мог выпороть, заточить в подземелье, казнить. Витовт стал устанавливать в Литве такие же законы.

Он принялся захватывать и соседние русские княжества – Карачевское, Мценское, Белёвское, Козельское. Со времён Дмитрия Донского они тянулись к Москве, были её союзниками. Но Витовт внушал великому князю Василию: мы же родственники, друзья! Какая разница, кому из нас будут принадлежать эти княжества? Я буду сильнее – значит и мы вместе будем сильнее! Василий верил. Не вмешивался. А Витовт изображал, как он любит московского государя. Предложил заключить договор о дружбе, но так хитро составил его, что забрал ещё два русских города, Ржев и Великие Луки. Уже нацелился забрать и Новгород, Тверь.

Борьбу с наступлением Литвы начал не московский Василий. Её возглавил Олег Рязанский. Жизнь его многому научила. Когда-то он цеплялся только за своё княжество. Но теперь встал за всю Русскую землю. Принимал у себя князей и воинов, бежавших из земель, захваченных Витовтом. Помогал жителям Смоленска и Брянска, восстававшим против литовцев. В боях останавливал и отбрасывал неприятей. И вовсе не старые междоусобицы с Москвой, а как раз эти сражения за Русь прославили князя Олега Ивановича, он стал настоящим народным героем.

В Орде в это время шли жестокие драки. Хан Койричак царствовал недолго, его убили татары, верные Тохтамышу. Но к Тамерлану обратились другой царевич, Темир-Кутлуг, и эмир Едигей. Властитель Средней Азии назначил царевича ханом, дал денег, помог набрать воинов.  Темир-Кутлуг с Едигеем заняли Сарай, вдребезги разгромили Тохтамыша. Он сбежал в Литву.

Витовт встретил его с распростёртыми объятиями. И тут-то открыл, как он на самом деле «дружит» с Василием. Предложил договор – он поможет Тохтамышу, посадит его на ханский трон. Но за это тот должен отдать Витовту Московскую Русь и помочь завоевать её. Беглец согласился на всё. Да и что ему Москва? Всё равно отпала от него, дань уже не платит. Довольный Витовт потирал руки. Он станет хозяином всей Руси! Но и Орда будет ему подчиняться. Ведь Тохтамышу, чтобы его не свергли, придётся цепляться за помощь Литвы.

Витовт собрал для него всех татар, укрывшихся в литовских владениях. Обратился к Ягайле, и тому идея покорить Русь очень понравилась, он дал польское войско. Заинтересовались и католическая церковь. Крестоносцы Тевтонского ордена прислали Витовту корпус из 500 рыцарей. А врать он умел как никто. Объявил, что готовит войну против Орды – справедливую, освободительную. К нему съезжались и литовские, и русские князья. Летом 1399 года на татарские степи выступила огромная армия, больше 100 тысяч человек, были даже пушки.

В Орде узнали об этом. Всего четыре года назад её опустошил Тамерлан, а теперь такое же нашествие надвигалось с запада! Чтобы защититься, к хану Темир-Кутлугу собрались все татары, даже враждовавшие с ним. Едигей успел съездить в Сибирь. Привёл войско из Белой и Синей орд. Встретили неприятелей на реке Ворскле. А Едигей был очень умелым полководцем. Он вступил в переговоры и специально разозлил Витовта, чтобы тот атаковал первым. 12 августа 1399 года литовский государь бросил вперёд всю тяжёлую конницу – рыцарей, княжеские дружины. Но Едигей заранее послал в обход часть татар. Туча всадников неожиданно налетела на врагов сзади. С шумом, с воем, с воплями.

Тохтамыш как увидел, что их окружают, развернул свои отряды и первым бросился прочь. Это заметили поляки, тоже повернули за ханом. Остальная армия Витовта растерялась. Сбилась в кучу, а ордынцы скакали вокруг, поливали дождём стрел. Тут уж вся масса ринулись вырваться из кольца. Проломила его, как стальным тараном. Но Едигей бросил ордынцев в погоню. Рыцари в доспехах на уставших конях не могли уйти от них. Татары настигали их, рубили, захватывали в плен. Преследовали до Днепра, загнали в реку. Из армии Витовта едва спаслась только третья часть. Одних лишь князей перебили больше 20.

       Тохтамыш в этом сражении так опозорился, что в Литву больше не поехал. Отправился подальше, в Сибирь. Снова пробовал скликать воинов, воевать за ханский трон. Но отряды у него становились всё меньше. В одном из боёв его убили. И Витовт скольких воинов потерял! Сам еле-еле спасся, спрятавшись в лесу. Это оценил Олег Рязанский. Перешёл в наступление. Отбил у литовцев Смоленск. Но Олег уже состарился. Болел, давали о себе знать старые раны. Недалеко от Рязани князь построил Солотчинский монастырь, часто ездил туда помолиться, отдохнуть душой. А войско теперь возглавляли его сыновья.

       И великий князь его не поддержал. В Москве уже узнали, что Витовт совсем не друг. Но он завёл переговоры, чтобы заключить новый договор о мире и любви. Государь Василий Дмитриевич понадеялся, что после разгрома он образумился. Отказался от хищных планов. Не тут-то было. Витовт просто морочил ему голову, а сам восстанавливал свои полки, набирал по Литве новых воинов.  

В 1402 году Олег Рязанский послал сыновей освобождать от литовцев Брянское княжество. Но Витовт снова позвал поляков, немцев. Под Любутском рязанцев неожиданно встретила мощная армия, разнесла в пух и прах. Для старого Олега это был тяжёлый удар. Он передал власть над княжеством сыну Фёдору, постригся в монахи в любимом Солотчинском монастыре. Вскоре он умер (и его признали святым). Витовт услышал о его смерти и радовался, будто одержал вторую победу. Не стало его главного врага! Не стало того, кто организовывал русских бороться с Литвой!

Переговоры с Москвой литовский государь сразу прекратил – они были больше не нужны. Обрушился войной на Смоленщину. Русские города защищались, не хотели жить под его властью. Но у Витовта, кроме мечей и пушек, было другое оружие. Он находил предателей среди бояр. Обещал им что угодно. Награды, высокие должности. Изменники помогли ему захватить Вязьму и Смоленск. Хотя выполнять свои обещания Витовт не стал. Кому нужны предатели? Сегодня своих князей предали, завтра его самого предадут. Вместо награды, он отобрал у здешних бояр их сёла и деревни. Всех начальников в княжестве назначил из литовцев.

       После этого Витовт нацелился на Рязань. Она ещё на пришла в себя после разгрома под Любутском. Князь Фёдор стал просить о мире. Литовский государь ответил – хорошо. Но для этого Рязанское княжество должно покориться мне. Нет, на такое Фёдор не согласился. Он нашёл другой выход. Отправил делегацию в Сарай, поклонился хану и Едигею. Заплатил им дань. Властители Орды были просто в восторге. К ним давно никто с Руси не приезжал. Выписали Фёдору ярлык на Рязанское княжество. А Едигея и его рать Витовт крепко запомнил. Сразу оставил Рязань в покое.

Хотя он не слишком огорчился. Не получилось в одном месте – получится в другом. Витовт раскатал губы захватить Новгород и Псков. Среди новгородских «золотых поясов» он тоже нашёл предателей. А одновременно сговорился с крестоносцами Ливонского ордена. Завоюем, Псков будет вам, а Новгород мне. В 1406 году немцы и литовцы с двух сторон ворвались на русские земли. В Пскове встали в строй все, способные носить оружие. Отчаянно отбивались. Звали на помощь новгородцев, но там изменники задурили народ. Обсуждали на вече, что надо переходить под власть Литвы.

В Москве до сих пор избегали войны с Витовтом, старались не сердить его. Знали, что у него очень много сил, могущественные союзники. Но теперь приходилось выбирать. Неужели отдать чужеземцам Псков и Новгород? А если московский государь не поможет им, не защитит, кто будет считать его лидером всей Руси? Отец, Дмитрий Донской, собирал Русь вместе. Но если сын не будет достоин его, то страна снова развалится. Вот тогда-то её расхватают по кускам литовцы, немцы, ордынцы.

       Великий князь Василий решился. Послал войска. Новгородские смутьяны сразу притихли. Псковичи воодушевились. Незваных гостей выгнали. С Витовтом Василий ещё пытался сохранить мир. Написал ему очень вежливое письмо. Удивлялся – почему напали? Вас же не трогали, не обижали. Да какой там мир! Витовт специально пробовал, как поведёт себя Москва? Отдаст ему Новгород с Псковом – он заберёт. Не отдаст – начнёт войну. Что такое маленькое Московское государство по сравнению с Литвой, Польшей, немцами? На письмо он ответил грубо и оскорбительно.

       Василий и его бояре понимали – противник гораздо сильнее. В Твери правил сын склочного Михаила Иван. Он тоже был встревожен. Догадывался, что Витовт захочет проглотить и его княжество. О Москве у Ивана остались самые лучшие воспоминания, когда Дмитрий Донской выкупил его в Орде, и он жил у митрополита Алексия. С ним заключили союз. Но и вместе сомневались, получится ли отбиться? Тогда последовали примеру рязанского князя Фёдора. Отправили послов в Сарай. Сообщили – будем, как и раньше, вашими подданными, но за это просим о защите. Хан и Едигей возрадовались. Москва 11 лет не платила дань и всё-таки подчинилась! Нет, они не желали отдавать такую собственность Литве. Едигей выслал рать.

       А Витовт опять собрал бесчисленные полчища. Сам повёл их на Москву. Василий выступил навстречу ему. Литовский государь узнал об этом и был очень доволен. Вот и отлично! В полевой битве русских раздавить гораздо легче, чем осаждать в крепостях. Потом Витовту доложили – московские полки повернули, пошли не навстречу, а куда-то на восток. Витовт это тоже оценил: ага, испугались! Поняли свою ошибку, хотят удрать. Не дадим! Повернул следом за Василием. Хотя русский государь нарочно уводил врагов поближе к татарам. Литовцы догнали его под Тулой на речке Плаве. И ахнули. Рядом с полками Василия поле покрыли тучи ордынской конницы.

       Нет, Витовт не забыл, как она била рыцарей на Ворскле. От битвы он сразу отказался. Озаботился, как бы ему позволили уйти восвояси. Предложил мириться. Василий согласился. Он тоже не хотел, чтобы погибали его воины. Но и другого не хотел – чтобы татары задерживались на Руси. У них же нравы известные. Грабить всё, что под руку попадётся. Заключили мир, и вражеская армия двинулась в обратный путь. Уходила поскорее. Озиралась, как бы ордынцы не кинулись в погоню. На безвестной речке Плаве вроде бы не случилось ничего великого и героического. Литовцев не разгромили. Их всего лишь заставили без толку уйти назад. Всего лишь опозорили.

Но коварство и наглость Витовта допекли саму Литву. А теперь оказалось, что он не всемогущий! Появилась сила, способная дать ему отпор! Во владения Москвы начали во множестве убегать крестьяне. Уходили от крепостного права, от католиков, от власти чужеземцев. Перебегали жители городов – Брянска, Смоленска, Карачева, Козельска, Чернигова. К московскому государю стали переходить и литовские князья – Свидригайло Ольгедович, Патрикий Наримантович. У первого Витовт отнял Белоруссию, долго держал в цепях. У второго убил отца. А за ними потянулись и другие князья Александр Нелюб, Федор Путивльский, Семён Перемышльский, Михаил Хотетовский, Урустай Минский. Приезжали с дружинами, с сотнями и тысячами бойцов. Приехал черниговский епископ Исаакий со многими священниками и монахами.

Витовт был ошарашен. От него разбегались подданные! Уходили к соседям! Он негодовал, требовал выдать перебежчиков. Василий Дмитриевич отказался. Разгневанный Витовт разорвал мирный договор. Снова стал воевать. Захватил и выжег крошечное Одоевское княжество. Но сейчас и московский государь осмелел. Отвечал ударом на удар. Отобрал несколько городков возле границы. А на новые большие походы Витовт не осмеливался из-за татар.

Однако Едигей был недоволен Москвой. В Орде он устроился точно так же, как Мамай. Сам он не был потомком Чингисхана и не мог быть ханом. Но он начал менять ханов, чтобы править от их имени. Темир-Кутлуг спорил с ним, пытался властвовать самостоятельно. Едигей его убил и посадил на престол его малолетнего брата Шадибека. Когда тот повзрослел и перестал слушаться, хотел и его прокончить. Но Шадибек сбежал, а Едигей поставил ханом его сына Пулада. А настоящим властителем Орды оставался сам. Считал себя всемогущим.

Великий князь Василий признавал власть хана. Писал ему письма, как нижайший подданный. За помощь против Литвы отблагодарил. Прислал хану и Едигею богатые подарки, уплатил небольшую дань. И… всё. Но Едигей-то хотел, чтобы Русь подчинялась ему так же, как в прежние времена. Чтобы великий князь сам приезжал в Сарай на поклон. Чтобы дань платил такую же, как раньше. Нет, Василий не приезжал. Отговаривался разными причинами. И дани больше не было. Московские бояре разводили руками – война идёт, денег не хватает.

Едигей догадался: русские увиливают. Не хотят возвращаться к старому. Он решил страшно наказать Москву. Так же, как это сделал Тохтамыш. Вот и покорится Русь, как ей пришлось покориться в тот раз. Хотя положение у Едигея было послабее, чем у Тохтамыша. Войск было меньше. Многим татарам не понравилось, что он захватил власть. У него появились соперники, в Орде возобновились междоусобицы.

Но Едигей придумал хитрый план. Натравить на Москву литовцев, пускай разгромят русских. А после этого и он придёт на готовое. Он писал Василию, призывал смело воевать с Витовтом. Дескать, он поможет, уже готовит поход на Литву. Но и Витовту написал. Сообщил: татары больше не будут защищать своего «неверного раба» Василия. Литовцы могут разделаться с ним, как хотят. Витовт окрылился. Теперь ему никто не помешает.

В 1408 году он призвал в поход на Москву всех подданных – литовцев, белорусов, киевлян, ратников из Смоленска, Брянска. Опять присоединились союзники Витовта. Ягайло прислал польское войско, Тевтонский орден – корпус немецких рыцарей. Разве смогут русские противиться эдакой армии без татар? Но и московский государь Василий не испугался. Не взмолился о пощаде, уверенно двинулся навстречу. Две рати встретились на притоке Оки, реке Угре. Встали лагерями на разных берегах. Начали прощупывать друг друга. Сшибались передовые отряды. Звенели сабли и пели стрелы.

 И… Витовт вдруг понял, насколько он ошибся! Великий князь Василий и его воеводы времени даром не теряли. Заранее готовились к этой схватке. Обучали и вооружали новых ратников. В мелких боях и походах они набрались опыта. Не боялись литовцев, первыми бросались в атаки. Перед Витовтом стояло войско ничуть не меньше и не слабее, чем у него! А над шатрами московского лагеря реяли знамёна не только русских, но и литовских князей, перешедших к Василию. И все они горели общим желанием – всыпать покрепче ему, Витовту.

 А его-то армия была совсем не такой прочной. Немцы, поляки, литовцы держались отдельно, не доверяли друг другу. Русские подданные косо смотрели на них на всех. А по ночам возле походных костров стали появляться гости. Слуги и дружинники тех князей и бояр, кто ушёл служить в Москву. Они находили в литовской армии друзей, знакомых. Переговаривались с ними. Воеводы доложили Витовту: его воины стали исчезать! И поодиночке, и целыми подразделениями. Вечером были, а утром их нет! Куда они делись, догадаться было не трудно.

Литовский государь понял: с такой ненадёжной армией вступать в битву нельзя. Часть полков может вообще повернуть оружие против него самого. Отступить? Но вот тут-то русские воодушевятся. Кинутся в погоню, и будет полный разгром. Витовт снова обратился к Василию, просил мириться. Московский великий князь хорошо представлял: его враг попал в очень незавидное положение. Поэтому условия мира назвал жёсткие. Договор заключили однозначный – победила Москва. Границей двух держав стала Угра. Витовт отдал Василию города Козельск, Перемышль, Любутск. Обещал не лезть на Псков и Новгород. Было чему радоваться, что праздновать! Без битвы, без крови, но на Угре наступление Литвы на Русь остановили. И не просто остановили, а заставили попятиться назад.

Хотя блестящий успех вскоре оказался подпорченным. Василий не подозревал, что на него, кроме Витовта, нацеливается другой враг. Едигей узнал – война завершилась совсем не так, как он ждал. Русских не побили, не растрепали. Зато можно было использовать неожиданность. Едигей продолжал обманывать московского государя. Сообщил, что собирает войско, хочет наказать Литву за поход на Русь. Даже среди собственных приближённых он говорил – пойдём на Литву. Поднял всю конницу и зимой 1408 года вдруг помчался на Русь.

Василий Дмитриевич был ошеломлён. У него под рукой не было воинов. Они славно потрудились летом, воевали с литовцами. На зиму разъехались по разным городам, по княжеским и боярским сёлам. Государь поручил оборонять Москву дяде, Владимиру Храброму. Сам, как когда-то его отец, ускакал в Кострому собирать полки со всей Руси. Что ж, Владимир Андреевич был умелым и авторитетным командиром. Вооружил жителей. Сожгли посады. Защитники вышли на станы. В Москве были и пушки. Прежние, из Булгара, забрал Тохтамыш. Но в Германии купили новые.

1 декабря нахлынули ордынцы. Едигей увидел, что взять город очень трудно. Погибнет множество воинов. А этого нельзя было допускать, этим воспользуются его враги в Орде. В атаки Едигей даже не полез. Встал рядом с городом. Разослал своих мурз с отрядами разорить и пограбить Русь. Они сожгли и распотрошили Переславль, Владимир, Дмитров, Ростов, Серпухов, Нижний Новгород, Городец. Но сам Едигей так и торчал без толку у стен Москвы. Надеялся: вдруг в городе опять будет раздрай, безобразия, как при нашествии Тохтамыша? Вдруг опять получится захватить Москву обманом?

Но Владимир Храбрый строго поддерживал порядок. Ополченцы по сменам дежурили на стенах. Остальные жители молились, устраивали крёстные ходы. Снова обращались за помощью к Владимирской иконе Божьей Матери. А Едигею сообщали – в Кострому к Василию сходятся войска. Да и из Орды доходили тревожные известия. Соперники могли захватить Сарай. Простояв три недели, Едигей вступил в переговоры. Соглашался уйти, если ему заплатят выкуп. Бояре решили не рисковать. Дали ему 3 тысячи рублей, и татары удалились. Великому князю Едигей отправил грозное письмо, что это только предупреждение: «Земля христианская осталась бы цела и невредима, если бы ты исправно платил дань. Подумай и научись!»

Оборона Москвы была последним подвигом Владимира Храброго. Вскоре он умер. А для Едигея набег не дал ничего хорошего. До сих пор Василий был готов сотрудничать с ним, помогать друг другу. Но возвращать Русь в прежнее рабство он не собирался. Если Едигей хотел этого, позволил себе напасть – всё, хватит. На советах с боярами Василий указывал: не татарское могущество привело к беде, а собственные ошибки. Расслабились, проморгали, вот и результат. Впредь надо быть умнее. На письмо Едигея великий князь даже не стали отвечать. И перестал обращаться к нему, признавать власть его ханов.

А Едигей больше уже ничего не смог сделать. Через год его свергли соперники. Он метался по степи туда-сюда, пока не погиб. В Орде опять началась полная каша. Разные царевичи и вельможи дрались за власть. А Москва поступала так, как выгоднее для Руси. Иногда признавала над собой власть некоторых ханов. Посылала им дань. Но уже не большую, чисто символическую. И не регулярную. Делали это в тех случаях, когда нужна была помощь против Литвы. Или против другого хана, угрожающего нашей стране. Московская Русь стала жить самостоятельно.

 

СВЯТАЯ РУСЬ И КОНЕЦ ОРДЫ.

       Набег Едигея стал единственным вражеским нашествием за долгое время. Сын Дмитрия Донского Василий был очень осторожным человеком. Он не вёл ни одной большой войны, не выиграл ни одного крупного сражения. Но он обеспечил для Руси несколько десятилетий мира и спокойствия. Страна расцветала, украшалась, богатела.

       В эту эпоху на Руси проявило себя много замечательных талантов. Например, художник-иконописец, святой Андрей Рублёв. Он не мог жить без икон. В праздники и по воскресеньям трудился не полагалось, но он всё равно приходил в мастерскую и смотрел на них. Даже собственные работы, ещё не законченные, он воспринимал именно как иконы. Обращался к ним с мысленной молитвой. И вдохновение получал свыше, от Бога. Создавал великолепные иконы «Спас», «Апостол Павел», «Архангел Михаил», знаменитую «Святую Троицу». В это же время прославились другие замечательные иконописцы Феофан Грек, Симеон Чёрный, старец Прохор, Даниил Городецкий.

В нашей стране были и талантливые писатели. Хотя они не писали художественных книжек. На Руси считали – зачем что-то выдумывать, описывать каких-то несуществуюших героев, если есть настоящие. И события вокруг происходят такие, что о них надо обязательно сохранить память. Святой Епифаний Премудрый описал жизнь Сергия Радонежского, Стефана Пермского, Дмитрия Донского (в Церкви такие описания называют «житие»). Монах Софроний Рязанец сочинил «Задонщину» о Куликовской битве – величественную и поэтическую, как богатырские былины. Неведомые нам русские авторы составили целый цикл сказаний об этой битве, «Повесть о нашествии Арапши», «Повесть о московском разорении» Тоштамышем, «Повесть о нашествии Едигея на Москву».  

       Города украшались новыми великолепными храмами. В Кремле построили Благовещенский собор. В Троице-Сергиевом монастыре возвели каменный Троицкий собор. Их расписывали лучшие мастера – Андрей Рублев, Феофан Грек, Прохор, Даниил. Сын Дмитрия Донского Юрий Звенигородский основал Саввино-Сторожевский монастырь с белокаменным храмом Рождества Богородицы. Настоятелем стал ученик Сергия Радонежского, святой Савва Сторожевский.

А своей жене Евдокии Дмитрия Донской завещал большие владения. Она была очень богатой женщиной. Могла бы жить припеваючи и даже второй раз выйти замуж, русские законы это разрешали. Но не разрешила её собственная великая любовь к мужу. Когда Дмитрия не стало, она отказалась от всех удовольствий и развлечений. Проводила дни и ночи в молитвах. У православных церковные посты установлены несколько раз в году, когда верующие не едят мясные и молочные блюда. У Евдокии пост был постоянно, никакими лакомствами она себя не баловала. Свои огромные доходы она тратила на помощь бедным, больным. Построила несколько храмов в честь Рождества Пресвятой Богородицы – праздника, когда была Куликовская битва. Основала и Вознесенский монастырь, первыми монахинями стали жёны воинов, не вернувшихся с Куликова поля.

В 1407 году Евдокии было видение – пришёл Ангел с Небес. Княгине показали несколько икон, и она узнала, это был Архангел Михаил, покровитель воинов. Приходил он для того, чтобы известить, земная жизнь Евдокии кончается, скоро она отправится к мужу. Она решила постричься в монахини. Собралась и отправилась пешком в свой Вознесенский монастырь. И по дороге выздоравливали больные, исцелялись слепые и хромые. Все, мимо кого она шла, кого коснулась или сказала слово. Таких набралось аж 30 человек. Княгиня стала монахиней, получила имя Ефросинья. Она повелел<