Не стать депутатом Мизулиной

 

Депутат Мизулина просит Следственный комитет наказать тех, кто искажает ее истинное мнение об оральном сексе, депутат Федоров рассказывает, что все системообразующие законы на самом деле пишут американские оккупанты, депутат Крашенинников поддерживает криминализацию клеветы. Публицисты возмущаются, хипстеры рисуют смешные плакаты, а те, кто знал этих людей в былые годы и работал с ними рядом, смотрят в ужасе – как могли они так перемениться? Мы ведь помним их совсем другими! Легко объяснять все индивидуальными особенностями или выискивать в прошлом факты, подтверждающие, что «он уже тогда такой был». Куда менее приятна мысль, что за массовым одичанием госслужащих стоят некие объективные факторы, под действие которых может попасть каждый.

Как не обнаружить себя в зените законотворческой карьеры внезапно запрещающим применение эпидуральной анестезии иначе, как по решению суда, или разоблачающим заговор инопланетян против Российской Федерации? Каковы, выражаясь научным языком, первостепенные факторы личностной деградации?

«Уединение и праздность губят молодых людей», – предупреждал Герцог из «Скупого рыцаря». Госслужащих, молодых и не очень, уединение и праздность губят еще вернее.

Под уединением мы в нашем случае будем понимать информационную изоляцию. Изоляция не носит буквальный характер: сижу, мол, в кремлевской башне, телевизор унесли, в гугле забанили. Начальство погружено в бурлящий поток информации, но он сформирован специфическим образом. В наше социально‑сетевое время каждый может почувствовать себя на месте царя, от которого бояре правду скрывают: всем нам коварный фейсбук подсовывает записи тех, которых мы чаще лайкаем и комментируем. Мы подбираем себе новостную ленту по вкусу и очень скоро оказываемся в уютной вселенной, где все с нами соглашаются, понимают с полуслова и безоговорочно одобряют нашу красоту, остроумие и кулинарные способности. Так и президенты с депутатами – все, что они слышат, образует гармоничную картину мира, в которой их правоту может оспаривать только единичный идиот, отрицающий очевидное.

Как вырваться из андерсеновского «домика женщины, умеющей колдовать», чьи окна расписаны неувядающими цветами и контекстной рекламой? Пользоваться альтернативными источниками – печатной прессой дополнительно к интернету, иностранными СМИ дополнительно к отечественным, и даже телевизор посмотреть порой полезно. Очень освежает взгляд на мир знакомство с каким‑нибудь радикальным дискурсом. Оно позволяет попасть внутрь другого домика с цветами на стекле, столь же замкнутого и цельного, как и – внезапно понимаешь – твой собственный. Полезно погрузиться в любую альтернативную информационную реальность: националистов, радикальных феминисток, сыроедов и противников абортов – за одним занятным исключением. Консерватизм как таковой имеет весьма почтенную историю и наработанный идеологический багаж, но те, чьи умственные усилия направлены исключительно на оправдание статус‑кво, и сами с годами не умнеют, и читателю пользы не приносят.

Праздность же – это любая деятельность, не связанная с реальностью и не являющаяся откликом на запрос внешнего мира. Речь не о том, что тщетна та работа, без которой «можно обойтись». Каждый, кто не печет хлеб и не починяет унитаз, в глубине души знает, что обойтись без него можно. Но у вашей деятельности должен быть осязаемый внешний потребитель. Если вы завели кружок по обучению детей вырезанию снежинок из бумаги – должны быть дети, добровольно пришедшие вырезать снежинки из бумаги. Ключевое слово тут – «добровольно». Если вы директор детского дома и организуете занятия для воспитанников, вы никогда не узнаете, интересно им или они предпочли бы сжечь вас на костре из ваших бумажных изделий. Это к вопросу о социологических результатах, которыми нас любят терроризировать: «88% опрошенных одобрили химическую кастрацию 88% опрошенных». Конечно, одобрили – куда деваться‑то?

Каков был насущный общественный запрос на угнетение геев или запрет иностранных усыновлений? Никакого. Зрительская масса, как в известном романе, ничего не заявляла. На снижение тарифов ЖКХ есть запрос, на уменьшение количества расово чуждых лиц на улицах – тоже есть, а вот на борьбу с геями и иностранцами никакого запроса не было. И «асимметричный ответ» на закон Магнитского, и попытка воссоединиться с воображаемой консервативной массой посредством борьбы за половую мораль представляли собой не диалог с обществом, а разговор государственной машины с самой собой. Действия, предпринятые одними чиновниками для других чиновников, – это в чистом виде праздная работа, пустые хлопоты (каковы бы ни были их реальные злокачественные последствия). Многолетнее участие в такой деятельности – прямой путь к деградации.

Как воссоединиться с реальностью? Для этого необязательно переодеваться бомжом по методу Гаруна аль‑Рашида и беседовать с фольклорными бабушками на мифических завалинках. Бабушки сами придут к вам на избирательный участок. Человек служит тому, от кого зависит, – такова его природа. Если ваш заказчик – реальность, если ваш начальник – избиратель, то ваши шансы выжить из ума непосредственно на рабочем месте снижаются до среднестатистических. Даже если такая беда и случится, пострадавшего быстро уберут с дороги прогресса – и у него не будет шансов продолжать дергать за государственные рычаги, нежно улыбаясь самому себе.

 

Источник: статья опубликована в газете «Ведомости» №3410 от 16.08.2014 под заголовком: [битая ссылка] Не стать депутатом Мизулиной

 

Как стать хорошим депутатом

 

Проект закона о праве фракций лишать депутатов мандата в текущую весеннюю сессию рассматриваться не будет: профильный комитет по конституционному законодательству отправил его в рассылку до 9 июля, а последнее заседание текущей сессии будет 4 июля. «Справедливая Россия» внесла два проекта – один о порядке изгнания депутата, второй о порядке замещения образовавшейся вакансии – еще 21 апреля, на волне благородной ярости, вызванной голосованием депутата Пономарева, осмелившегося в крымском вопросе идти не в ногу, когда вся рота идет в ногу. Идею глава фракции Сергей Миронов прорекламировал на встрече с президентом 31 мая и получил от него, судя по стенограмме, ответ довольно туманный: «Если фракции согласны, тогда у меня какие могут быть возражения? Это внутренняя прежде всего проблема самой Государственной думы». И не поспоришь.

Понятно, что идея дать руководству фракции возможность выкинуть любого депутата из Думы не найдет поддержки в палате: даже у нынешнего состава хватает ума сообразить, что если в проекте на стене висит ружье, то не надо спрашивать, в кого оно выстрелит в виде федерального закона. Сегодня Илья Пономарев – антинародный отщепенец и крымненаш, а завтра твой мандат приглянулся следующему по списку, который в Думу не прошел, зато к лидеру фракции нашел подход и принес убедительные аргументы.

Если вы думаете, что депутаты только права граждан ограничивают, а на Охотном Ряду действует оазис свободы и человеческого достоинства, то это не так. В Думе лежит еще и проект ЛДПР, предполагающий ротацию депутатского корпуса по решению руководства партии. Правда, профильный комитет вернул его авторам на доработку, но что его доработают и снова внесут, можно не сомневаться.

Даже без рискованных новаций по действующему законодательству права депутатов защищены довольно слабо. Неприкосновенность с них снимается по представлению прокуратуры – как на днях произошло с депутатом Митрофановым. Но Митрофанов остается депутатом и даже продолжает быть председателем комитета по информационной политике. Обратная ситуация с Геннадием Гудковым: мандата его лишили в 2012 г. в рамках довольно сомнительной процедуры голосования по представлению Следственного комитета, который подозревал его в несовместимых с депутатством занятиях предпринимательской деятельностью. Потом за этой историей все перестали следить, а 8 октября 2012 г. СКР вынес постановления об отказе в возбуждении дел за незаконное предпринимательство – получается, мандата Гудкова лишили ни за что. В конце декабря того же года Конституционный суд принял по жалобе группы депутатов удивительное решение, согласно которому Гудков лишается мандата, но за ним сохраняется депутатская неприкосновенность! То есть у Гудкова мандата нет, а неприкосновенность есть, а у Митрофанова мандат есть, а неприкосновенности нет, как в греческих мифах, где герою предлагается вечная жизнь без вечной молодости или наоборот.

Зачем нужны все эти дикости? Откуда идет стремление сделать депутата более «ответственным», юридически обязать его лично нажимать пальцем на кнопку или регулярно доказывать свою непорочность в разнообразных имущественных декларациях? Патологическое стремление к чистоте рядов является оборотной стороной сознания собственной нелегитимности. На самом деле все внимание правоохранительной машины и самой палаты должно быть направлено не на то, хороший ли депутат человек, дружно ли он живет со своей женой и где у него недвижимость, – а на то, честно ли он был избран. Не личность, но процедура должна быть в фокусе публичного интереса.

Вопреки распространенному заблуждению депутат не обязан быть ни умным, ни компетентным, ни непременно юристом, ни бедным, ни даже честным. Он обязан быть избранным. Если он прошел процедуру всеобщего тайного и равного голосования в соответствии с действующим законом, на грешную голову его опускается священный нимб народного представительства и голова эта становится неприкосновенна на весь срок, определенный мандатом. Дальше он может прогуливать заседания, голосовать против ветра, вообще не голосовать, задирать свое партийное руководство и вести себя как вздумается. Расплата ждет его в конце созыва – если товарищи по партии его разлюбят, то он не попадет в новый список, если избирателям он надоест, его не выберут.

Императивный мандат, т. е. ограничение в действиях выборного лица какими‑либо условиями, при нарушении которых он может быть отозван, – любимый правовой механизм тоталитарных режимов. Впервые он был применен в Парижской коммуне в 1871 г., практику эту похвалил Маркс, потом императивный мандат присутствовал в конституциях социалистических стран и сейчас применяется в Северной Корее, Китае и на Кубе. Понятно, что механизм «ответственности депутата перед партией» есть пародия на механизм ответственности депутата перед избирателем, каковая осуществляется посредством открытых конкурентных выборов. Поэтому в работающих демократиях главный парламентский скандал состоит не в том, что кого‑то сфотографировали пьяным в ночном клубе, а в том, что вскрылись какие‑то махинации с избирательной кампанией – незаконное финансирование, сговор или несправедливый доступ к СМИ. У нас именно на это обращать внимание запрещено, потому что самое сомнительное в наших депутатах не то, что они нерегулярно посещают зал заседаний или тайно владеют чем‑то недвижимым, а то, почему они вообще сидят в Думе и представляют наши интересы. Судя по самоограничительной законопроектной активности, роковой вопрос «Кто эти люди и что они здесь делают?» представляется не только избирателям, но мучает и самих депутатов. Тот, кто находится там, где не имеет права находиться, всегда будет это в глубине души осознавать и под влиянием этого чувства совершать хаотичные движения себе же во вред. Нелегитимность не дает своей жертве спать спокойно – закон, касающийся не только депутатов.

 

Источник: статья опубликована в газете «Ведомости» №3615 от 24.06.2014 под заголовком: [битая ссылка] Как стать хорошим депутатом

 

Скорость сновидения

 

Государственная дума одобрила федеральный конституционный закон «О принятии в РФ Республики Крым и образовании в составе РФ новых субъектов – Республики Крым и города федерального значения Севастополя». Проект был внесен президентом 19 марта, после 17.00. Ночью с 19 на 20 марта его рассмотрел Конституционный суд, а вечером 20 марта он был одобрен Государственной думой сразу в первом чтении и в целом, минуя второе чтение и без поправок, по соответствующей рекомендации профильного комитета. Это головокружительная скорость для такого значимого акта, который меняет границу страны (и, по мнению многих недоброжелательных экспертов, делегитимирует ее).

Ускорение – лозунг Думы не со вчерашнего дня. Срок от внесения законопроекта до его принятия неуклонно сокращался последние 20 лет: в среднем с 661 дня в 1994 г. до 182 дней в 2012 г. и 132 дней в 2013 г. (расчеты исследовательской группы «Страноведение», по данным АСОЗД). Президентские и правительственные законопроекты принимаются быстрее прочих: например, закон о реформе РАН путь от внесения до подписания прошел ровно за три месяца. Почему судьбоносные законы принимаются в режиме воздушной тревоги – депутат должен успеть одеться и заправить кровать, пока горит спичка?

С тактической точки зрения понятно, что таким образом исполнители демонстрируют начальству свою лояльность: зачем обсуждать, мы и так на все согласны! Как сказал сенатор Анатолий Лысков на заседании СФ, посвященном вводу войск, «мы теряем время президента» – у президента есть ценное время, а мы у него под ногами путаемся. Наше же время ценности не имеет, потому что мы все бесполезные. Это вполне работающая стратегия выживания в опасной ситуации.

На более высоком уровне обобщения: в головах людей существует представление о наличии некоей «сути», которая совершенно не зависит от «формы», а то и враждебна ей. Русский человек склонен считать слово «формальный» ругательным. Надо всем этим реет ленинское «формально правильно, а по сути издевательство». Образованные граждане чувствуют, что в этом направлении мысли что‑то не так и оно не приводит ни к чему хорошему, но обычно удовлетворяются обзыванием этого дела «правовым нигилизмом» (которым страдают все, кроме них самих), опять же имманентно присущим русскому народу, что уж с ним поделать.

Зачем законная процедура, когда «и так все ясно»? Зачем честные выборы, когда народ «и так» любит гражданина N и партию Х? Что долго готовить референдум, если люди понятно чего хотят? Затем, что вся эта ясность и несомненность – в глазу смотрящего, а в глазу соседа она совсем другая, что сегодняшняя несомненная «правда», не нуждающаяся в доказательствах, завтра потускнеет и станет сомнительной, а вот нарушение процедуры – это клеймо навсегда. Процедура – не способ добывания истины, которым можно пренебречь, если истина и так лежит на поверхности. Никакой «истины» в социальном организме не существует – есть только согласие. Процедура – путь достижения этого согласия. Поэтому обсуждение закона важнее его принятия, а честность выборов важнее финального процентного результата.

Законотворчество Думы VI созыва с его пугающей быстротой и легкостью имеет еще одну мало заметную извне, но важную черту. Оно поверхностно – не в том даже смысле, что не затрагивает значимых проблем, а концентрируется на внешних эффектах, а в том, что не имплантируется в ткань правового поля, а наклеивается на него сверху. Это не значит, что такие законы не влияют на жизнь людей – еще как влияют: и убивают, и калечат. Но они не затрагивают основ нашей правовой системы – основ пока еще здоровых, заложенных в начале 2000‑х гг., когда принимались действительно системообразующие правовые акты – Жилищный и Гражданский кодексы, законы об обороте земель, о валютном контроле, о борьбе с монополиями, о защите прав потребителей.

Все, что привлекло максимальное общественное внимание в последние годы, – и гей‑пропаганда, и запрет на усыновление, и борьба с экстремизмом онлайн и офлайн, и ужесточение законов о митингах – с точки зрения правовой техники чрезвычайно легко отменимо. Для этого не потребуется, как любят выражаться в пояснительных записках, никаких затрат федерального бюджета, не потребуется больших реформ, люстраций и децимаций. Трудно отделаться от мысли, как просто и дешево Тот‑Кто‑Придет‑Следом сможет снискать любовь образованной публики, международное признание и славу мудрого Ликурга и Солона одной отменой нескольких правовых новаций, которые, случись что, никто не станет всерьез защищать.

Кстати, это почти то, что произошло с избирательным законодательством – новый закон о выборах депутатов Госдумы представляет собой закон 2003 г. с некоторыми ухудшениями в виде партийных фильтров (также легко откручиваемых). Уж коли на то пошло, одной из немногих серьезных попыток последнего времени изменить правовую систему был проект закона об объективной истине им. Александра Бастрыкина – и именно он, судя по высказываниям руководителя Главного правового управления президента, оказался заблокирован Кремлем.

Сложнее ситуация с уничтожением организаций – реформами вроде разгона РАН или Высшего арбитражного суда. Но даже и в этом случае, пока люди еще живы, система достаточно быстро – хотя и не без потерь – восстановима.

Относительно нового субъекта Федерации перспектива отмены сейчас выглядит немыслимо – слишком велико давление общественного мнения, неважно, искреннего или инспирированного пропагандой. В этом случае простота и скорость принятия закона может навести зрителей из регионов на другую мысль: вот с такой же сновидческой легкостью, без препятствий и без жертв, можно будет при случае и в другую сторону поменять «таинственную карту». Буквально, как сказал президент в своей исторической речи, лечь спать в одной стране, а проснуться за границей.

 

Источник: статья опубликована в газете «Ведомости» №3554 от 24.03.2014 под заголовком: [битая ссылка] Скорость сновидения