Не стоит село без интеллектуала

Сам термин «публичный интеллектуал» на русский слух звучит несколько смешно. Русские люди вообще считают себя авторами непереводимого ни на какой язык термина intelligentsia, при попытке выработать дефиницию которого между любыми двумя русскими людьми случаются столкновения на межнациональной почве. На самом деле интеллектуалов как социальный слой понимают в любой постэллинистической культуре – со всеми теми же нравственными отягощениями, социальными обязанностями и смутно вмененной оппозиционностью вкупе с долгом принимать участие в государственных делах, хотя бы в качестве критика.

Следует, однако, отметить разницу в подходе к этой самой больной совести нации в континентальной и американской традициях.

Американский общественно значимый умственный работник – он же глобальный мыслитель (global thinker), он же влиятельный интеллектуал (intellectual influencer) – скорее деятель. От него ожидается, что он будет возглавлять какую‑нибудь общественную организацию или движение, выступать в парламенте или на площади и вообще стремиться проводить свои идеи в жизнь. Специфический вид крайне почитаемого американского мыслящего активиста – whistleblower, разоблачитель. Whistleblower – антипод стукача. Если последний доносит государству (влиятельной организации) на гражданина, то разоблачитель открывает грехи государства (организованной структуры) обществу. Таковы были авторы Уотергейта – одного из нациеобразующих, как нынче выражаются, эпизодов современной американской истории. В чистом виде к этому типу относится Эдвард Сноуден. Но еще в 2002 году журнал Time назвал коллективным человеком года трех «сигнальщиц», раскрывших публике махинации компаний Enron и WorldCom. Третьей героиней, кстати, была агент ФБР из Миннеаполиса, которая едва не арестовала одного из участников теракта 11 сентября за три недели до 11 сентября, но начальство не дало ей разрешения обыскать его компьютер.

Континентальный же властитель дум обязан писать стихи или романы, а лучше и то и другое вместе. Россия традиционно принадлежит к континентальной традиции. Мы – нация литературоцентрическая, писатели у нас трудятся общенародными святыми, как и во Франции и Германии.

Британский подход можно назвать промежуточным между континентальным почитанием художественного слова и американским уважением к гражданскому активизму. Герой английского народа – тот, кого по‑русски можно было бы назвать просветителем. Это ученый‑популяризатор, одновременно совершающий ценные научные открытия и спасающий сограждан от тьмы невежества. Он пишет научно‑популярные книжки и выступает с лекциями. Если русский публичный интеллектуал укоряет ближнего в первую очередь в безнравственности разных модификаций, то британский – в суеверии, интеллектуальной лени и преданности предрассуждениям. Идеальный пример попадания в образ – Ричард Докинз, британский интеллектуал №1 2004 года, он же – 2013‑го (постоянство завидное!). Британский список влиятельных мыслителей 2004 г. радует русский глаз обилием пишущей публики – беллетристов, эссеистов и иных авторов, работающих на грани fiction и non‑fiction. Но к 2013 году можно заметить уменьшение доли литераторов за счет прибавления общественных деятелей, в чем можно при желании увидеть конвергенцию с американской парадигмой, а можно – мировой рост общественной активности как таковой.

2013‑й: мыслители и деятели

Рейтинг FP, самый известный на данный момент, можно назвать не столь интеллектуальным, сколь политизированным. В 2013 году редакция честно предуведомляет читателя, что список участников они составляют сами на основании собственных результатов анализа большого объема международной прессы за год. Следов прямой демократии в виде читательских голосований в формировании списка уже не видно.

В том, что американцы, известные изоляционисты, внешним миром мало интересующиеся и надписать страны на карте Европы неспособные, предпочитают составлять рейтинг мировых мыслителей, а не своих собственных, можно при желании усмотреть признак претензий на статус сверхдержавы. А можно – признание того факта, что с автохтонными интеллектуалами в США не очень. Правда, второй версии противоречит то, что в среднем 40% участников рейтинга родились в США и Канаде, 25% – в Европе, 22% – на Среднем и Ближнем Востоке.

В 2013 году, понимая натяжение между двумя частями термина – влиятельностью и интеллектуальностью, составители разделили номинантов на группы по роду занятий. Это новация – в 2012 году и всех предыдущих мыслители шли единым списком, безо всяких подразделений. Новый метод позволяет уйти от присуждения призовых мест и показать более толерантную картину интеллектуального разнообразия, где мыслящий агнец возлежит рядом с деятельным львом.

Проблема понятна всякому, кто читал комментарии к любым попыткам ранжирования российских общественных мыслителей. Средний культурный читатель склонен понимать термин «интеллектуал» как «хороший, умный человек, вроде меня», а «влиятельный» – «какая‑то сволочь из телевизора». Совмещение этих двух понятий вызывает некоторый слом в голове, плодом чего являются мнения типа «тоже мне интеллектуалы, вы только поглядите на это чучело» (см. ниже случай с мексиканским президентом) или «интеллектуалы у нас вообще не влиятельны» (а кто ж тогда наговорил все эти слова, среди которых мы живем?).

В рейтинге 2013 года выделены следующие группы: руководители (decision‑makers), борцы (challengers), экологи (naturals), инноваторы (innovators), правозащитники (advocates), летописцы (chroniclers), целители (healers), художники (artists), магнаты (moguls). И отдельная группа – государственный надзор (surveillance state): Эдвард Сноуден и его друзья в количестве семи человек (так сказать, коллективный Сноуден). В той же группе, отдавая должное объективности составителей, – и Кейт Александер, директор NSA.

Всего в списке 2013 года 134 человека – в положенные рамки 100 кандидатур мыслящее человечество не уместилось.

Читатель ждет уж рифмы «Путин»? Есть там и Путин вместе с Лавровым – в полагающемся им разделе десижнмейкеров, за «восстановление России в качестве глобальной державы». Подразумеваются участие в разрешении сирийской дилеммы, тегеранские переговоры и предоставление убежища Эдварду Сноудену – который, видимо, является в этом году глобальным мыслителем №1 по мысли FP (хотя благодаря отсутствию единого списка и разделению всех мыслителей на группы формального первого места в этом году никому не присуждается).

При этом Обамы в списке 2013 года нет – Америку представляет Джон Керри («за предоставление шансов миру на Ближнем Востоке»).

Судя по странице Foreign Policy в Фейсбуке, из всей политической части списка максимальное возмущение публики вызвал не присутствующий Путин или отсутствующий Обама, а почему‑то мексиканский президент Энрике Пенья Ньето («за то, что дал встряску полумертвым мексиканским институтам» – что бы это ни значило). Возмущение мексиканских (судя по именам и типу английского языка) пользователей выглядит очень знакомо для читателя комментариев под рейтингом Кольты: да какой он мыслитель, он в жизни ни одной книжки не прочитал. Национальная интеллигенция авторитарных стран склонна рассматривать всякое позитивное упоминание правителя как личное оскорбление. Надо признать, основания у этой позиции есть, даже если в конкретном случае возмущение несколько не к месту – премируют Ньето (как и Путина с Лавровым) не за прочитанные книжки, а за достижения на основном месте работы.

В разделе «Борцы» имеются двое русских: Тамара Морщакова («за то, что настояла на своем против Кремля») и Алексей Навальный («за вызов, брошенный черному сердцу российского государства» – поэтично как!). В разделе «Защитники» – коллективный приз двум ЛГБТ‑активистам: умершему этой осенью Алексею Давыдову и председателю Российской ЛГБТ‑сети Игорю Кочеткову «за сражение с российской гомофобией, поддерживаемой государством».

Увы, ни изобретателей, ни художников, ни борцов с бедностью и болезнями среди русских не нашлось. Как общественная, так и интеллектуальная жизнь в России – это «государство и его враги», казаки и присущие им разбойники, начальники и их оппоненты. Россия – это по‑прежнему только государство Российское; служишь ли ты ему или борешься с ним, оно продолжает быть центром твоей вселенной. По крайней мере, так думает мир Больших Белых Людей в лице журналов Foreign Policy и Prospect. Видеть это довольно обидно русскому читателю, для которого в «черном сердце государства» – даже не коррупция, а разобщение и бесчеловечность, а заслуга Навального – не в разоблачении незаконных дач, а в создании горизонтальной сетевой структуры, дающей людям шанс на осмысленную совместную деятельность.

Источник: статья опубликована в интернет‑издании Colta.ru 17.12.2013 под заголовком: [битая ссылка] Рейтинг влиятельных интеллектуалов: где я не буду никогда