Франциск I и концепция «открытого моря»

 

Заключение испано-португальского договора заложило мину замедленного действия под международные отношения в Европе. Другие державы не могли согласиться с решениями в Тордесильясе. Не прошло и нескольких лет, как доктрина «закрытых морей» зашаталась под натиском новых государств, заявляющих о своих претензиях на владение новыми землями.

Первыми нанесли удар англичане. В год заключения Тордесильясского договора бристольские купцы Роберт Торн и Хью Эллиот добрались до острова, впоследствии названного Ньюфаундлендом. Плавания Джона Кабота и его сына Себастьяна, искавших Северо-западный проход в Индию и Китай, продолжили серию английских попыток проникновения в Атлантику.

Однако лидером в пересмотре доктрины «закрытых морей» выступило Французское королевство.

В 1515 году на французский престол под именем Франциска 1 взошел 16-летний герцог Ангулемский, двоюродный племянник умершего короля Людовика XII. Гордясь своим рыцарем-королем, французское дворянство называло его «первый дворянин Франции». Молодой, энергичный и ловкий честолюбец, Франциск I был полон политических амбиций и начал действовать решительно и бесцеремонно, сочетая в своей политике доблесть и рыцарскую честь со всеми недостатками эпохи. Несмотря на свою репутацию короля-любовника, гоняющегося за наслаждениями, любящего роскошь и помпезность, и короля — покровителя искусств, Франциск I был прагматиком до мозга костей. Начало его правления ознаменовано широкомасштабными действиями, сразу поставившими его в число могущественнейших владык. Первый успех не замедлил прийти в Италии, где французские войска, преодолев Альпы, разгромили непобедимых швейцарцев у Мариньяно. Положение французской короны в Италии упрочилось, и Франциск I приступил к осуществлению другого, совершенно титанического проекта — организации крестового похода против Османской империи. Параллельно с действиями на востоке в широкие планы короля входило и закрепление на западе — в Атлантике, там, где властвовали португальцы и испанцы. Но в 1519 году в планы короля вмешались непредвиденные обстоятельства. После избрания императором Священной Римской империи испанского короля Карла I политика Франциска I сфокусировалась на проблеме сохранения национального суверенитета Франции. Под угрозой создания антифранцузского союза в составе Испании, Империи и Англии Франциск I мобилизовал все силы на защиту страны. Одним из направлений стало осуществление широкой морской политики, борьба за «открытые моря». «Солнце светит для меня также, как и для других,   — заявил монарх, — и я хотел бы видеть тот пункт в завещании Адама, в силу которого Новый Свет должен быть разделен между моими братьями, королями Испании и Португалии, а я должен быть лишен своей доли наследства».

 

Французские корсары

 

Взгляды короля на суть проблемы в полной степени разделяли французские торгово-финансовые круги, купцы и моряки. Бессмысленность и, гибельность «закрытого моря» для торговли, потеря колоссальных прибылей, конкурентная борьба толкали на борьбу с испанской и португальской морской монополией.

Французские моряки-корсары стали той силой, чьими руками должна была быть разрушена стена «закрытого моря». Собственно говоря, корсары Руана, Ла Рошели, Нанта, Онфлера, Дьеппа действовали в этом направлении уже задолго до исторических слов, произнесенных Франциском I. Теперь они получили неофициальное подтверждение своих «полномочий», но остались, как всегда, самостоятельными и не желали, чтобы ими командовали.

Корсарство процветало у Атлантического побережья Франции долгие годы. Беспрерывные военные конфликты, с помощью которых французские короли решали проблемы объединения государства, не оставляли корсаров без работы, а огромные прибыли, приносимые в приморские казначейства, торговые дома и арматорам, с лихвой компенсировали затраты на снаряжение судов. Проходить у берегов было небезопасно. Так, в 1496 году некий Робер Дюфур захватил два судна, проходивших у Бордо. В 1513 году дьеппские корсары взяли амстердамское судно и привели его в Онфлер. В 1514 году были перехвачены два фламандских судна (27.05), а в 1515-м — еще три (23.02).

В качестве реальных действующих лиц в событиях, Происходящих у берегов Франции, упоминаются дьеппские корсары Тома Обер и Николя дю Жарден. Дело не ограничивалось европейскими морями. Достаточно вспомнить то, что произошло с адмиралом Христофором Колумбом во время его третьего путешествия. Вот как описывал события Бартоломе Лас Касас.

«Итак, наш первый адмирал вышел… из гавани Сан-Лукар де Баррамеда в среду, 30 мая 1498 года, с намерением открыть новую землю, доныне еще не открытую, имея шесть кораблей, достаточно утомленный своим (прежним) путешествием, ибо «когда я отправился из Индии,   — говорил он, — моя кручина возросла вдвое», а так как в то время разразилась война с Францией  [49], то ведомо было, что французская флотилия подстерегает у мыса Сан-Висенте адмирала, желая захватить его в плен. Поэтому, желая избежать опасности, он сделал крюк и направился прямо к острову Мадера.

7 июня он прибыл на остров Пуэрто-Санто, где задержался, чтобы взять воду, дрова и припасы, и там отслужил мессу. Остров застал он охваченным тревогой. Все было поднято на ноги, вывозилось имущество, угонялся скот   — жители опасались прихода французов.

8 ту же ночь он отправился к острову Мадера и прибыл к его берегам в следуюшее воскресенье, 10 июня…

…В субботу, 16 июня, покинул он остров Мадера и в следующий вторник прибыл на остров Гомера. Здесь застал он французский корсарский корабль, который сопровождало еще одно французское судно, и два корабля, захваченные у кастильцев.

Когда французский корсар заметил, что к нему приближаются шесть кораблей адмирала, он снялся с якоря и, оставив одно из захваченных в плен судов, обратился в бегство, уводя с собой второй кастильский корабль. За оставленным судном корсар выслал корабль, а затем, когда увидел, что шесть испанских кораблей идут к полоненному судну, чтобы отбить его, он призвал на помощь шесть французских кораблей, которые стояли на страже, и, силой загнав экипаж кастильскою судна   в трюм, увел этот корабль с собой».

Имя этого француза, деятельность которого оказалась занесенной на страницы эпопеи открытия Америки, осталось неизвестным. Однако имя другого француза сохранено в анналах исторической памяти.

Знаменитый корсар Мандрагон расположился на путях в Новый Свет и сильно вредил португальской торговле. Дело дошло до того, что на его поимку снарядили целую эскадру. Она настигла Мандрагона и захватила его (18.01.1509). Любопытно, что плененного корсара отпустили, взяв с него честное слово, что он никогда больше не нападет на португальцев.

Но все это произошло прежде, чем король Франции решил разобраться с правами своих августейших братьев на владение Новым Светом. Теперь ситуация изменилась. Бесконечные испано-французские войны резко увеличили число корсаров, промышляющих в Атлантике, их активность возросла, и испано-португальской торговле пришлось иметь дело с серьезными врагами.

Дерзость, наглость и отвага этих людей не знали границ.

Миланец Джироламо Бенцони, совершавший плавания у берегов Нового Света в 1541 — 1556 годах, рассказывал о некоем безвестном французском капитане. Придя на рейд Гаваны, он, угрожая нападением, вытребовал у испанских властей выкуп в 700 золотых дукатов, затем вышел в открытое море и погнался за тремя испанскими судами, которые и взял, после чего возвратился в Гавану и в качестве возмещения за причиненный во время погони моральный ущерб вымогал новый выкуп.

Имена некоторых из этих корсаров дошли до нас. Среди них встречаются крайне интересные люди — прекрасные географы и гидрографы, люди научного склада ума и лихие моряки, храбрость которых была беспримерна. Например, капитан Пьер Криньон — известный знаток астрономии и гидрографии, который носил почетное прозвище Великий капитан.

Знаменитыми на весь мир стали братья Жан и Рауль Пармантье, в 1529 году пересекшие экватор и придумавшие ту веселую процедуру, которой до сих пор сопровождается это событие. Но они, кроме этого, впервые после португальцев нащупали скрываемую последними дорогу к Островам пряностей, и только смерть обоих от тифа на острове Суматра помешала их дальнейшему походу.

Два других брата — флорентийцы Джованни и Джероламо Верраццани. Один из них, Джованни, — блестящий мореплаватель, искавший Северо-западный проход и впервые в истории проплывший вдоль восточного побережья Северной Америки. Он погиб ужасной смертью на реке Да Плата в Южной Америке во время своего второго плавания в Бразилию в 1528 году — его съели местные каннибалы.

Храбрецы Сильвестр Билль, Жак де Сен-Морис, Жан Фэн прославились рейдами по торговым артериям Атлантики и сделали известными свои имена в прибрежных городах. Но, конечно, первым среди бравых корсаров был знаменитый Жан Флери, или Флорин.

Имя этого удачливого корсара стало известным всему миру после 1523 года, когда в его руки попали сокровища ацтекских правителей, отправленные Эрнандо Кортесом королю Испании. Однако и в последующие годы великолепный корсар не оставался без дела. Весной 1524 года с эскадрой из восьми кораблей он появился у берегов Испании; а в мае оказался в районе Канарских островов, после чего вернулся к Кадису. Летом его видели у побережья Алгарвы, затем у Агадира и опять у португальского побережья, где Флери пробыл до поздней осени. График плавания очень насыщенный, но и добыча стоила затраченных трудов. Корсар захватил более тридцати испанских и португальских судов, в основном с грузами сахара. Но настоящее состояние представляли два захваченных корабля — одно шло из Каликута с шелком, гвоздикой, перцем, шафраном, веерами и тафтой, а второе, идущее от Островов пряностей, португальцы оценили более чем в 400 тысяч золотых дукатов.

Но прошло время, и фортуна отвернулась от счастливчика. Во время очередного рейда испанская эскадра настигла лихого корсара и захватила его корабль. Пленника доставили в Севилью.

Император Карл V придал огромное значение поимке храбреца и, высоко оценивая роль этого человека в Атлантике, отдал личный приказ о смертной казни. Счастье Флери закончилось; он был повешен как «пират » в 1527 году, а экипаж его судна остался в плену до заключения мира (1529).

Как мы видим, жизнь многих знаменитых корсаров эпохи Франциска I закончилась драматически. Сладость победы сменяла горечь неудач, за фантастическими взлетами, когда в руках оказывались баснословные сокровища, следовали падения с вершин, трагедии изломанных судеб. Великие цели и грандиозные планы обращались в прах. И нет более наглядного примера такого странного излома жизненного пути, как потрясающая история того человека, который стоял за спинами Флери, братьев Пармантье, Великого капитана, Верраццани — человека, который осмелился бросить вызов всесильному императору и могущественному португальскому королю и… проиграл.

 

Король корсаров

 

Как будто мановением волшебной палочки был перенесен этот изящный итальянский отель в пески суровой Нормандии. Перенесен и забыт здесь — под серым пасмурным небом, среди покатых негостеприимных дюн побережья, обдаваемых холодными океанскими волнами, бесконечными ветрами и дождями. Но когда холодное нормандское солнце пробивалось сквозь белесый утренний туман и согревало своими лучами здание, то его элегантные линии, стройные аркады создавали иллюзию флорентийского палаццо.

Много удивительного происходило в чудесном поместье Варенжевиль, расположенном в окрестностях порта Дьепп. Здесь располагался мозговой центр крупнейшей коммерческой фирмы Франции. Сюда стекались финансовые сводки, деловая информация, шпионские сведения и политические отчеты от агентуры, разбросанной по всему миру. В кабинетах дворца ее проверяли, обрабатывали, после чего она попадала на стол к хозяину — купцу-арматору Жану Анго.

Жан Анго продолжает оставаться в тени истории. Его известность не идет ни в какое сравнение с популярностью таких грандов морского разбоя XVI в., как владыка Средиземного моря Хайраддин или великолепный корсар королевы Елизаветы Английской сэр Френсис Дрейк. Возможно, такое чудовищное недоразумение связано с тем, что Анго оказался в проигрыше и закончил жизнь разочарованным измученным человеком, проклинавшим свою судьбу, равнодушие властей и всесилие врагов. Однако, как знать, — сложись обстоятельства благоприятнее для дьеппского купца и будь фортуна благосклоннее к нему, имя Анго оказалось бы вписанным на страницы истории не менее крупными буквами, чем имена его более известных собратьев по ремеслу.

На протяжении почти тридцати лет Анго с горсткой храбрецов, действуя на свой страх и риск, бросал вызов могущественным правителям Европы, рассылал свои корабли в Северную Америку, Бразилию, Африку, Индию, открывая новые земли и прокладывая транспортные магистрали в не известных дотоле районах мира.

Испанский шпион в донесении императору. Карлу V (08.04.1541) представлял Анго как «богатейшего человека, который живет в этом месте   (Дьепп. — Д. К.) и занимается оснащением кораблей и коммерцией с владениями Вашего Величества, а также с Фландрией и Англией; вследствие огромного размаха своей торговли, богатства и влияния в обществе, он известен как виконт Дьеппа».

Анго был необычным купцом. Выходец из семьи руанских негоциантов (он родился около 1480 г.), унаследовал жесткий расчет и практичность своего отца, привнеся широту понимания проблем, необыкновенную деловую хватку, способность вести рискованную ифу. Это был один из влиятельнейших торговых людей Франции. Банкир, финансист, судовладелец, он контролировал торговую и коммерческую жизнь в портах Франции. Любитель пожить на широкую ногу, вдохновенный и щедрый покровитель искусств, Анго любил роскошь и проводил много времени в обществе одаренных людей: скульпторов, художников, литераторов. Этот сказочно богатый человек был посвящен в секреты французской короны, находился в центре корсарской паутины, свитой во Франции в первой половине XVI в., охватившей европейские моря и достигавшей Бразилии, Лонг-Айленда и Индии. Он играл ведущую роль в финансировании и стратегической разработке военно-морских операций и сформировал целую плеяду прекрасных моряков, бросившихся завоевывать новые моря для короля Франции. Анго действовал в соответствии с принципом «свободы морей» и не считался с претензиями испанцев и португальцев на единоличное владение океанами — действовал с потрясающей смелостью, часто не имея за своей спиной поддержки могущественного Франциска I и не опираясь на убежденность нации в необходимости завоевания моря, — и потерпел крах, так как опередил свое время и оказался непонятым.

Суда Анго, объединенные в эскадры по пять — восемь кораблей, держали под контролем морские трассы Атлантики. Но магнат расширял свои претензии и замахнулся на заморские владения Испании и Португалии.

В 1526 году португальский агент в Париже установил, что Анго собирается внедриться в зоны торгового влияния португальских компаний. С этой целью была основана фирма для добычи бразильского дерева. Суда Анго с грузами пошли в Европу. Король Португалии Жоау III отдал приказ топить французские корабли. Схватка началась.

За повешенного Флери Анго отомстить не мог — император Карл V был ему не по зубам, да и действия финансиста шли вслед политической конъюнктуре и зависели от взаимоотношений Франции и Империи. А вот Жоау III пришлось туго, и перед кем — мужиком, руанским торговцем! Правда, аргументы у того в руках были серьезные — военные корабли и пушки. А за спиной Анго стоял король Франциск I. Купец поехал в Париж жаловаться на действия Жоау III. По рекомендательному письму сестры короля и с помощью взятки в виде роскошного бриллианта стоимостью 3 тыс. золотых экю, данного командующему морскими силами Франции адмиралу Филиппу Шабо де Бриону, он 27 июля 1530 года получил каперскую грамоту, разрешающую захват португальских судов.

Анго действовал жестко. Его корабли блокировали побережье Португалии и захватывали все суда, идущие в гавани Жоау III. Король был в ярости, но победить не мог — он обратился к Франии-ску I с жалобой на дерзкие действия его подданного. Легенда гласит, что ответ короля был лаконичным: «Не я шел на Вас войной. Вы должны просить мира у Анго». Однако, как это часто случается, легенда несколько приукрасила события. Чтобы утихомирить разбушевавшегося короля корсаров, Жоау III использовал различные средства давления на Франциска I — от дипломатического, осуществляемого при поддержке Карла V, до дачи крупных взяток ближайшему окружению Франциска I, тому же адмиралу Шабо де Бриону, с тем чтобы они могли повлиять на решение короля [50].

 

Скупиться не приходилось — речь шла не более и не менее как о торговой войне.

В сложной борьбе король Жоау III выиграл — 11 июля 1531 года каперская грамота Анго была аннулирована.

Торговая война закончилась, но конкуренция продолжалась. Трагедия Анго заключалась в том, что его грандиозные планы оказались зажатыми в узких рамках реальности. Какими бы верными и храбрыми ни были его люди, сколь бы ни велики были его финансовые возможности — он не мог выйти за эти рамки. Его попытки самостоятельно закрепиться на новых территориях потерпели крах, а король Франциск I, скованный политическими трудностями, опасался поддерживать своего подданного. Борьба за «открытое море» привела бы к новым крупным проблемам, а их у Франциска I было и без того предостаточно. Инерция властных структур, зависть к богатству Анго, злые языки — все это построило ту стену, пробиться сквозь которую было невозможно. Для Анго же простой грабеж был слишком мелок — ему было нужно господствовать на морях. Он проиграл свою партию…

Последние годы магната были тяжелыми и унизительными. В 1544 году, когда напряжение в отношениях между Францией и Англией достигло пика и обе стороны готовились к войне, Франциск I замыслил организовать высадку крупного десанта под Лондоном. Материальная подготовка проекта велась во многом за счет средств Анго. Отказать королю в субсидиях он не мог, а средства утекали рекой. В делах образовалась чудовищная брешь, и Анго стал банкротом. До конца своей жизни он так и не расплатился со своими кредиторами, допекавшими его со всех сторон, и умер (в 1551 г.) в нищете, презираемый, забытый и непонятый.