Глава четвертая, в которой случаются взрывы котлов и эмоций, а все важные дела отложены на завтра.

Когда мы возвращаемся, все идет своим чередом. Но уже в среду вечером я снова иду на его занятия. Смешно, но даже не знаю теперь, что мне больше нравилось: то, как он орал на меня в Хогвартсе или то, как он меня игнорирует сейчас. Вернее, что мне больше не нравится.

Вот с такими невеселыми мыслями я мелко шинкую шкурку хамелеона. Это мы сегодня варим зелье невидимости. Действует очень короткий период времени, использоваться может только аврорами в случаях крайней необходимости. По понятным причинам в школьную программу не входит, а нам, да, пожалуй, может пригодиться.

Мой черный человек неторопливо идет по проходу, обмениваясь репликами с аврорами, послушно шинкующими ингредиенты, и когда он подходит к нам достаточно близко, я поднимаю глаза от разделочной доски.

Его лицо остается непроницаемым, впрочем, спокойным, и глаз он не отводит.

Но в этот момент я боковым зрением замечаю, что Кармайкл кидает в наш котел лепестки настурции. Очередность ингредиентов нарушена и, глядя на раскаленный котел, я запоздало соображаю, что сейчас будет.

Пожалуйста, Северус, только успей закрыться заклинанием, пожалуйста, я уже не успею. Я успеваю только оттолкнуть Кармайкла, а потом тысячи раскаленных осколков котла вонзаются мне в живот. Мне так больно, так совершенно мучительно бо…

***

Я открываю глаза и оглядываюсь вокруг. Все плывет и кажется каким-то мутным. Понимаю, что лежу на большой кровати в незнакомой комнате. Взгляд натыкается на фигуру у стола. Не узнать невозможно, даже в моем странном состоянии. Он стоит вполоборота ко мне, сосредоточенно отмеряя что-то в колбах, прядь волос упала на лицо, черные брови нахмурены. Я хочу спросить, что произошло, но выходит какое-то хриплое мяуканье. Снейп резко поворачивается и подходит к кровати.

- Очнулся?

- Что произошло?

- Память отшибло, Поттер? – изгибает бровь.

- Взрыв я помню, а потом?

- А потом твой живот оказался так нашпигован осколками, что мне пришлось штопать тебя практически вручную. Невеликое удовольствие, надо сказать, - морщится он.

- Эээ… А где мы?

- В Визжащей хижине, конечно, куда же еще я мог притащить тебя умирать. Надо же соблюдать традиции.

Я округляю глаза.

- У меня дома, Поттер, - вздыхает он.

Теряюсь и молчу.

- Теперь, когда твое любопытство удовлетворено хотя бы на несколько минут, могу я заняться делом? - бросает Снейп и отходит обратно к столу.

- А почему я не в Мунго?

Он чуть хмурится и оставляет этот вопрос без ответа, продолжая возиться с колбами.

Я тихонько разглядываю его.

В черных брюках и рубашке, он аккуратными и плавными движениями отмеряет зелья. Непослушная прядь спадает на скулу и небрежным жестом заправляется за ухо. Мне кажется, что он бледнее обычного и еще очень устал. Я вдруг замечаю, что под глазами у него залегли темные тени, а вокруг губ обострились морщинки. Понимаю, что снова от меня одни неприятности и сердце слегка ноет от сочувствия. Меня охватывает странное и глупое желание как-то его успокоить и я не нахожу ничего лучше, чем уточнить:

- Вошло в привычку, профессор?

- Да, Поттер, от старых привычек спасать глупую гриффиндорскую шкуру сложно избавится, - рявкает он.

Поднимаю глаза и вижу, что он улыбается. От этого что-то странно ухает в груди, как будто не рассчитал и взлетел на качелях очень высоко.

Снейп подходит ко мне и дает выпить какое-то зелье. Послушно выпиваю.

Что-то в его лице не так. Я пытаюсь уловить эти эмоции, но не могу.

Он словно медлит, потом с тихим вздохом произносит:

- Мне нужно обработать твои раны еще одним зельем и это не будет очень приятно. Но у тебя серьезные раны и без этой мази точно не обойтись.

- Ничего потерплю.

- Это будет больно, Поттер.

- Я не ребенок.

Он молчит и смотрит куда-то в сторону, а я разглядываю его лицо.

- Вряд ли ты представляешь, что это такое.

Я хочу напомнить ему про последнюю битву и сколько всего мне пришлось испытать, но потом вспоминаю, сколько пришлось испытать ему и молчу.

- Я нанесу мазь и побуду с тобой. Больно будет достаточно долго, пока она полностью не впитается.

- Мне уже страшно, - усмехаюсь я.

- Все такой же самоуверенный? Тогда раздевайся.

Я начинаю стягивать пижамную куртку и только сейчас понимаю, что я, наверное, в его пижаме. Эту мысль я не успеваю полностью додумать, потому что он подходит с чашкой, полной дымящейся субстанции и садится рядом, касаясь меня бедром. Чуть опускает мои пижамные штаны и прохладной рукой проводит по свежим, чуть кровоточащим шрамам на животе. Их много и они тянутся от самого низа живота почти до солнечного сплетения.

- Ну что начали?

- Начали, - храбро соглашаюсь я, думая совсем о другом.

Первые несколько мгновений ничего не происходит. Он методично и размеренно втирает мазь, не пропуская ни одного сантиметра, спускаясь сверху вниз, а я думаю только о том, что он ведь сейчас коснется меня уже в самом низу живота. И в этот момент мазь начинает действовать.

Меня скручивает так, что я даже закричать не могу, только сипло втягиваю воздух, как будто меня ударили поддых. Меня словно режут на куски или сдирают кожу. Я изгибаюсь вольтовой дугой, царапаю ногтями простыни и хриплю, закусывая губы.

Мне так больно, так невероятно и кошмарно больно, что я перестаю себя контролировать и начинаю судорожно биться на кровати, как юродивый в припадке.

Снейп подхватывает меня и прижимает к себе. Странно, но, кажется, так лучше. Он прижимает меня очень крепко, его лицо в миллиметрах от моего, я хриплю что-то нечленораздельное и вцепляюсь в его плечи из всех сил. Как сквозь туман до меня доносится:

- Кричи, будет легче.

Я, кажется, кричу и вжимаюсь в его плечо лбом, а потом не выдерживаю и сжимаю зубами его рубашку в районе ключицы. Он только крепче обнимает меня.

И когда кажется, что больше я точно не выдержу, боль наконец отступает. Через минуту Снейп осторожно укладывает меня на подушки и укрывает.

- Спи. Больше больно не будет.

Я хочу ему сказать, что больше я бы и не выдержал и еще что-нибудь в том же духе, но глаза закрываются сами собой, и я проваливаюсь в благословенный сон.

***

Билл тигром мечется по квартире, обдумывая во всех деталях свою безумную затею. Да, это сумасшествие, абсолютное сумасшествие, но единожды решившись и только представив все задуманное, он уже не может остановиться.

Идея и проста, и сложна одновременно: он хочет выпить Оборотное зелье и в образе Фабиана соблазнить Люциуса. Если француз еще, конечно, этого сделать не успел.

А даже если и успел, что ж, тем проще. Сегодня утром он узнал от Милисент, что Фабиан по каким-то причинам уезжает раньше остальных. Знает ли об этом Люциус или нет – не важно. Если знает, то можно представить все так, будто он периодически аппарирует сюда по делам, а если не знает, то тем более никакой проблемы.

Биллу кажется, что все может выглядеть вполне логично. Наверное. В любом случае, после связи без обязательств, вряд ли они еще станут пересекаться. В смысле Фабиан и Люциус. Или станут? Билл нервно трет скулу и наливает себе огневиски.

Нет, все должно сработать. Только один раз. Только один единственный раз, пусть и в чужом обличье, ощутить все то, что никогда не сможешь ощутить в своем собственном….

При мысли о том, что он сможет прикоснуться к Люциусу, зарыться руками в его волосы, поцеловать родинку на шее, и, Мерлин знает, что еще, страх разоблачения отступает, и он проверяет маленькую шкатулку, где лежат три волоса Фабиана. Ну, на один раз хватит и одного. А достать их было совсем не сложно.

Не сложно, это не так уж и сложно, твердит себе Билл.

Нужно только продумать все детали и все получится. Завтра. Он все сделает завтра, и все получится. Завтра.

***

Когда я просыпаюсь, в комнате никого нет. Чувствую я себя вполне сносно, потягиваюсь и сажусь на кровати. На стуле рядом с кроватью лежат мои джинсы и черный свитер, не мой, но, кажется, мне предназначающийся. Одеваюсь и иду в ванну, а потом, умывшись, еще несколько минут разглядываю себя в свитере Северуса.

Когда я спускаюсь по лестнице на первый этаж, портрет неизвестного джентльмена с седыми бакенбардами хмыкает и разглядывает меня с любопытством.

Снейпа я нахожу на кухне, он читает газету и неспешно пьет кофе.

- Поттер, можешь выпить кофе и уматывай.

Хоть бы спросил, как я себя чувствую, все такой же бука. Хоть и спасает меня постоянно.

Но на сердце почему-то легко-легко.

Выпиваю горячий кофе и замираю. Видимо пора прощаться, но я никак не решусь.

- Спасибо… Се… профессор, - тихо бормочу я.

- Поттер, завтра вечером придешь ко мне снова. Нужно будет еще раз обработать твои раны. Уже другой мазью, так больно не будет.

Я встаю, но на пороге оборачиваюсь.

- Северус, я…

- Иди, уже, ради Мерлина, Поттер, - бросает он, потирает ключицу и отворачивается.

Кажется, я его вчера все-таки укусил.