Вуду хватило достоинства искренне извиниться.

– Прошу прощения за причиненные неудобства.

– Ничего страшного. Просто впредь прислушивайтесь к тому, что люди пытаются вам объяснить.

Он кивнул и вышел за дверь, деликатно закрыв ее за собою. Я взял из рук моего спасителя значок, прочитал выгравированную на нем надпись и со спокойной обреченностью вернул его владельцу, зачем-то все еще сжимавшему меня в объятиях.

– Я требую объяснений, – чужим голосом прошипел Поттер. – Чем вы тут занимались?

– Получил удар по лицу. Второй раз за сегодняшний день, между прочим. – Я потер ладонью щеку. – Болит.

Не помню, чтобы Маркус Флинт выглядел когда-либо таким виноватым.

– Прости.

Как же я устал от его извинений.

– Прекрати, я это в полной мере заслужил. Ты имел право компенсировать себе некоторые неудобства. Теперь я прекрасно понимаю, как неприятны подобные действия от совершенно безразличного тебе человека.

Он зачем-то сильнее сжал руки. Находиться в его объятьях мне было неловко, и я попытался отстраниться.

– Ты мне небезразличен.

– Да, конечно. Дружеское участие – вещь прекрасная, но вот прямо сейчас засунь его так далеко, как сможешь, Поттер, потому что мне нужно выпить и поговорить с Гойлом. Хотя лучше сделать все в обратном порядке, потому что выпить надо действительно много.

– Я следил за тобой. – Он все еще меня удерживал.

– Это логичное объяснение тому, что ты тут делаешь. – Наконец оттолкнув Гарри, я стал приводить в порядок чужую одежду.

– Просто стоял на улице и думал о том, что вел себя как скотина. Мне нужно было остаться, чтобы мы обо всем поговорили.

Великий Мерлин, ну почему из всех существ в мире я выбрал самое… Нет, тут даже слово «неразумное» не подходит. Поттер – законченный псевдодружелюбный кретин.

– Гарри. – Да, именно так, с внутренним спокойствием. – Твое решение было верным. – Разумеется, он упрямо покачал головой и меня понесло. Ну не умею я быть добрым и терпеливым. – Да чтоб тебе всегда вести серьезные разговоры с эрекцией, идиот чертов! У меня встало от одного гребаного поцелуя. Что ты в тот момент обсуждать со мной собрался? Свое отношение к педикам?

Поттер рассмеялся. Сначала тихо фыркнул, потом принялся хохотать во все горло.

– Ты прав, я дурак.

– Какое у нас трогательное взаимопонимание.

– Точно. Когда ты ушел в этой одежде, превратившись в Пьюси, я забеспокоился, вот и отправился к Флинту. Они же вроде друзья, а он мне задолжал.

– За что?

– В прошлом году ему подлили зелье удачи перед официальным матчем, а это строжайше запрещено. Мне удалось поймать одного любителя ставок, который подмешал ему допинг, и оправдать твоего бывшего студента. Вообще-то, это обычная работа аврора, но вы, слизеринцы, почему-то воспринимаете справедливость как личное одолжение.

– Не похоже, чтобы ты возражал.

Поттер пожал плечами.

– Как бы то ни было, я отправился к Флинту и застал у него Пьюси. Тот рассказал мне про вечеринку, и я пошел на нее, воспользовавшись приглашением, присланным Маркусу.

– Зачем?

Поттер покраснел.

– Понимаешь, у Эдриана своеобразная репутация человека, который редко отказывает другим парням в сексе.

– Это я уже понял.

– Угу. Начав встречаться с Вудом, он вроде как остепенился, но, говорят, порвав с ним, снова пустился во все тяжкие.

– Заметно.

– Короче, я волновался.

– Очень мило, но совершенно зря. – Господи, что же за раздраженный бес в меня сегодня вселился. – Лишил меня прекрасной возможности проверить, относится ли моя новая склонность конкретно к тебе или всякий сгодится.

Поттер предсказуемо вспыхнул.

– Чего?

– Говорю, что ты сорвал полезный эксперимент.

– Вуд такого отношения к себе не заслужил!

Я пожал плечами.

– По-моему, оно оправдано, учитывая, что ирландец собирался практически изнасиловать бывшего любовника. Мы, как люди сдержанные и ответственные, знаем, что такое поведение недопустимо. – Кажется, Гарри собирался еще раз меня ударить. Честное слово, надоело. Я перехватил его руку. – У меня лимит на подобные глупости. Не больше двух раз в день.

Поттер попытался вырвать запястье из захвата.

– Ну да, а целуя меня, ты действовал как добропорядочный приятель.

– А я не порядочный человек, Гарри, и уж точно никогда не предлагал тебе свою дружбу.

– Тогда пошел к черту!

Какое, к Мерлину, тепло? Что-то изменилось между нами, я больше не грелся об него, а начал обжигаться. Разжал пальцы, но только для того, чтобы обхватить руками его талию. Ужасно хотелось снова наделать глупостей, но чужие черты меня отрезвили.

– Если мы все прояснили, держись от меня подальше.

Я встал и вышел в коридор. Едва прикрыл за собой дверь в гардеробную, где на кушетке застыл немного растерянный Поттер, услышал громкий женский крик и бросился на шум. Светловолосая блондинка и ее темнокожий спутник, в котором я узнал Забини, стояли на пороге комнаты. Я заставил их посторониться и вошел в кабинет Паркинсона. В помещении все было перевернуто вверх дном, письменный стол опрокинут, бумаги рассыпаны по полу, но хуже всего был окровавленный труп, валявшийся поверх белых пергаментов. Я, разумеется, узнал своего бывшего студента, но приблизиться к нему не успел. Поттер заставил меня посторониться и осторожно вошел в комнату, стараясь не наступать на капли крови на полу. Приблизившись к Гойлу, он пощупал его пульс.

– Что здесь происходит? – спросила хозяйка, дома, прибежавшая на шум в сопровождении нескольких гостей.

– Мисс Паркинсон, позаботьтесь о том, чтобы никто из ваших приятелей не покинул особняк до моих особых распоряжений. Пьюси, свяжитесь с авроратом.

– Флинт, ты в своем… Ох. – Только обойдя меня, Пенси заметила труп на полу и значок, который Поттер снова извлек из кармана мантии. – Хорошо, я за всем прослежу. – Ее голос испуганно дрожал. – Теодор, Блез, вы мне поможете?

Нотт кивнул.

– Конечно.