Гарри передвинул Юпитер в один ряд с Сатурном.

– Каждый имеет право…

Он перебил меня:

– Помолчи, пожалуйста, или я потеряю свою мысль.

Я пожал плечами.

– Говори.

Поттер разглядывал Юпитер.

– Как же тебя назвать… Наверное, для меня очень важно иметь интересную работу. Дело по душе. Свою профессию я выбрал почти случайно. Потому что отец посвятил этому жизнь, ну и немного назло Амбридж. В общем, не самые правильные причины, но теперь это уже неважно. Я уважаю свое дело, прекрасно понимая, что оно опасно и отнимает много времени и нервов. – Следующей в ряд стала Венера. Гарри смутился. – Вот и до любви дошли. Я уже взрослый мальчик и понимаю, что и без нее бывают удачные браки. Или наоборот, иногда это чувство сопряжено с такими проблемами, что может легко разрушить жизнь. – Он взглянул на меня с вызовом. – И все же я хочу любить и быть любимым.

Если я начал понимать его логику, следующим будет Меркурий. Что ж, не ошибся.

– Деньги. Бедным быть плохо. Я больше не хочу носить вещи с чужого плеча и считать, что нет ничего вкуснее случайно завалившейся за диван старой липкой конфеты. И последнее… – Он поставил в ряд планет красный Марс. – Война. Хотелось бы вычеркнуть ее из этого списка, но я не смогу от этого отвернуться. Она сделала нас такими, какие мы есть. Я понимаю, что люди всегда найдут причину сражаться. Иногда конфликты будут мелкими и почти безобидными, а порой причинят кому-то боль. Я не стану притворяться, будто верю, что мир возможен без войн, а добро – без зла, так что назовем это моим желанием побеждать. – Он оценил результат своих усилий. Все планеты отлично вписались в вектор, тянувшийся от Земли к Солнцу. – Что у меня получилось?

Я ухмыльнулся.

– Конец света?

Он нахмурился. А какого еще сравнения он от меня ожидал, разглагольствуя о том, чего ждет от жизни? Вот же оно, признание, что я не вписываюсь в его схему. Смею предположить, что милой и покладистой жены из меня не выйдет, да и о семье я имею очень смутные представления. Мне ненавистна его работа, а значение любви ему, наверное, стоит искать не со мной, а в объятиях рыжей Уизли. Интересно, они уже пробовали?.. Нет, мне нельзя думать о таких вещах, начинаю ревновать и злиться. Что там с финансами? Он богаче меня и вряд ли разорится достаточно, чтобы я мог покупать ему мантии и конфеты, надеясь заслужить хоть немного тепла. Мне остается только война. Никто не отнимает у меня право сражаться за него. Один пункт из пяти. Еще вчера мне казалось, что этого достаточно, сегодня я думаю, что очень мало.

– Кто знает… Тип в магазине рассказывал мне о древних майя и их пророчествах. Не все в них верят, но я решил, что это хорошая точка расчета для достижения своих целей. – Один взмах палочки – и его сияющая вселенная погасла, превратившись в громоздкую медную штуку. – У тебя есть что-нибудь пожевать?

В этом весь Гарри – от звезд прямо к холодильнику, но это хорошо. Я почти забыл об утреннем происшествии, только все равно не в состоянии пошевелить рукой. Вот оно рядом, его такое знакомое солнечное тепло, но я больше не могу его трогать, потому что стоит это сделать – и пути назад уже не будет. Я поверю, что он взрослый и его можно желать.

– Не знаю.

Гарри нахмурился, чего-то ожидая. Моих обычных приставаний? Прости, но теперь только в случае неминуемого апокалипсиса.

– Твою мать, ну как можно не знать, что находится на твоей собственной кухне?

Я понятия не имел, что творилось в моей голове, где уж тут обращать внимание на менее значительные вещи.

***

Если бы Макмиллан уже не пострадал по собственной глупости, его бы требовалось отравить. А вот Поттер заслужил похвалу, но ему я об этом сказать позабуду.

– Вообще-то, они действовали по инструкции. Проверили дом чарами, тот был пуст, один вошел внутрь, другой остался у входа. Только Эрни повел себя как идиот. К нему, видите ли, подошла маленькая девочка со словами, что потерялась. Какого черта, спрашивается, малышке было делать у заброшенного дома? В общем, новичок растерялся, а она приложила его Cтупефаем. Упал он неудачно, разбил голову о дверную ручку. После этого девчонка подожгла дом. Поттер аппарировал, едва услышав шум, но вернулся за напарником и его зацепило пламенем, пока оттаскивал Макмиллана.

– На организованное покушение не похоже.

Министр кивнул.

– Точно. Скорее всего, преступник просто воспользовался удобной ситуацией. Что у вас, Снейп?

– Я веду расследование.

Похвастаться мне, к сожалению, было нечем. Шпионаж – утомительное и неблагодарное занятие. Три дня я следил за ведьмой со шрамами. Ничего необычного. Работа, одинокие ужины в «Трех метлах» и четыре кошки на содержании. Обычная, никому не нужная женщина. Никаких подозрительных связей. Старик со своими внуками, оказавшийся, ко всему прочему, почти глухим, тоже не походил на организатора убийства. Что ж, у меня оставался еще один вариант. Гойл много времени проводил на вечеринках в доме Паркинсонов. Похоже, Пенси, будучи отвергнутой Малфоем, с азартом взялась за поиски нового поклонника и приглашала к себе множество свободных мужчин и девиц, которые не могли составить ей конкуренцию. Грегори вряд ли привлекали прелести Пенси. Судя по тому, какой пошатывающейся походкой он всякий раз покидал ее особняк, больший интерес для него представляла дармовая выпивка.

Некоторую информацию о том, что происходит на этих вечеринках, я получил от Пьюси, он был одним из немногих студентов Слизерина, которые хорошо ко мне относились не до откровений Поттера, а после них.

– Я ходил туда один раз с Флинтом и второй раз не пойду, даже если мне заплатят за это сотню галлеонов. Все только и делают, что жалуются друг другу на жизнь и вспоминают о былом величии своих семейств. В общем, не веселье, а поминки какие-то. – Пьюси выложил передо мной стопку заказанных книг. После того как у него не задалась спортивная карьера, он получил место в архиве министерства, просто потому что был слишком ленив для обременительных обязанностей в отделе игр и спорта. – Вот все, что мне удалось найти по вашему запросу.