Похоронные и рекрутские обряды.

Прямой противоположностью свадебной обрядовости и сопровождающей ее поэзии по своей эмоциональной тональности были похоронные и рекрутские обряды с единственным их поэтическим жанром - причитаниями. Похоронные и рекрутские обряды, посвященные самым горестным, трагическим событиям в жизни человека, от начала и до конца были насыщены плачем, воплями и рыданиями.

Похоронные обряды являются очень древними по своему происхождению. В них можно отметить черты анимистических представлений, что выразилось в культуре почитания предков. Полагали, что души усопших не умирали, а перемещались в иной мир. Считалось, что умершие предки могли оказывать определенное влияние на судьбу живущих, поэтому их боялись, старались всячески задобрить. Это нашло отражение в похоронной обрядовости. Гроб с телом покойного выносили очень осторожно, боясь коснуться им косяка двери, чтобы не оставить смерти дома. Во многих обрядах и обычаях нашло отражение почитание покойного. Во время поминок одно место оставляли незанятым, так как полагали, что на поминках присутствует душа покойного. И до сих пор прочно удерживается обычай не говорить о покойном ничего плохого.

Все это в какой-то мере отразилось и на похоронных причитаниях. Каким бы ни был в жизни человек, его после смерти называли в причитаниях только ласковыми словами. Так, например, вдова наделяла покойного мужа эпитетами «красное солнышко», «любимая семеюшка», «законная сдержавушка» и т. д.

Связи похоронных причитаний с ранними формами мышления несомненны. Однако следует признать, что главная ценность похоронных причитаний для нас не в этом. Похоронные причитания особенно ценны тем, что в них получили правдивое отражение жизнь и социально-бытовое мировоззрение русского крестьянства на протяжении XVIII - XIX вв., когда эти причитания широко бытовали и когда они в большом количестве были записаны.

Выражение любви к умершему и страх перед грядущим составляют основное содержание всех похоронных причитаний.

В плачах с огромной поэтической силой рисуется трагическое положение семьи, оставшейся без кормильца. Так, в одном из них бедная вдова говорит, что, с тех пор как умер отец семейства, все хозяйство пришло в полный упадок.

В центре внимания похоронных причитаний - крестьянская семья, ее бедственное положение после смерти кормильца. Однако со временем (особенно после «крестьянской реформы» 1861 года) в них все сильнее и сильнее проникают и различные социальные мотивы.

Для поэтики похоронных плачей, как и для поэтики рассмотренных ранее свадебных причитаний, показательно широкое употребление устойчивых выразительных эпитетов, слов с уменьшительными суффиксами, всевозможных повторов, синтаксического параллелизма, обращений, восклицаний и вопросов, что служит средством усиления их эмоциональной выразительности и драматического напряжения.

Основной композиционной формой похоронных причитаний является форма лирического монолога. Многие из похоронных плачей, записанных на Севере, насчитывают более ста строк. В этих плачах под влиянием былинных традиций получает определенное развитие эпическое (повествовательное) начало. Особенно развитой повествовательностью отличаются плачи, в которых повествуется о людях, умерших трагически. Примерами могут служить насчитывающий 115 строк «Плач об убитом молнией», содержащий 180 строк «Плач о старосте», огромный, в 975 строк, «Плач о потопших». Эти плачи являются типичными произведениями уже не лирического, а лиро- эпического характера.

Рекрутские обряды и сопровождающие их плачи значительно моложе похоронных обрядов и причитаний. Возникновение рекрутского обряда было связано с введением Петром I в 1699 году обязательной воинской повинности. Рекрутский обряд был очень простым. Вытянувший несчастливый жребий проходил медицинский осмотр, после чего перед отправкой в солдаты он несколько дней «рекрутился»: напоследок гулял, веселился, прощался со всеми родственниками и знакомыми. Значительная часть этой рекрутской обрядовости сопровождалась причитаниями, которые исполнялись родными и родственниками рекрута или специально приглашенной вопленицей. Правда, сам рекрут не голосил, причитаний не исполнял, но причитания имели такую форму (включали монологи от имени рекрута), что в них выражались также мысли и чувства рекрута, и поэтому они назывались рекрутскими.

Рекрутские причитания по основным своим эмоциям ничем принципиально не отличались от причитаний похоронных: уход в солдаты народом психологически приравнивался к смерти.

В содержании довольно отчетливо выделяются две темы: жизнь семьи рекрута после его ухода в солдаты и описание солдатской жизни рекрута.

Народные причитания широко используются русской литературой. Поэтической вершиной шедевра древнерусской литературы «Слова о полку Игореве» является плач Ярославны, который был создан на основе народных причитаний. Плач по рекруту входит в первое русское революционное произведение «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева. Знаменитый «Плач о старосте» Ирины Федосовой в переработанном виде вошел в поэму Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». Великолепно разработанный в народных причитаниях образ смерти вошел в главу «Солдат и смерть» известной поэмы А.Т, Твардовского «Василий Теркин». Черты музыкального причитания как выразительного фольклорного жанра использовались также и русскими композиторами в своём творчестве: романс Антониды из 3 действия оперы М.И. Глинки «Жизнь за царя»; Плач Ярославны из оперы А.П. Бородина «Князь Игорь» и сочинение на этот же сюжет композитора второй половины XX в. Б. Тищенко. В хоровых эпизодах оперы М.П. Мусоргского «Борис Годунов», «Звоны» В. Гаврилина,