Алик рассказывает, Валерка злится

 

Над зелёным лугом – голубое небо и солнце. Горячее, ослепительно яркое. Жарища. Жёлтыми бабочками слетает с берёз без поры засохший лист, бессильно опустили ветви гнилобокие ивы. Всё поникло, увяло, словно бы сгорбилось, и только стройный молодой тополь, что стоит за рекой, неподалёку от тракта, высоко вознёс свою гордую голову, будто хочет сказать солнцу:

– Что ты делаешь, неразумное?

Ребята долго шли в молчании. Разговор с новичком не клеился. Этот рослый кудрявый парнишка оказался молчун‑молчуном. Друзья только и узнали от него, что он привёл своего дядю из Варков, что живёт дядя в Смоленске, а сюда приехал впервые по каким‑то своим делам. По каким таким делам – он и знать не знает.

Пробурчав всё это, парнишка надолго умолк и, казалось, совсем забыл о своих спутниках. Спокойной походкой взрослого он шагал сбоку и думал о чём‑то своём.

Алик и Валерка тайком наблюдали за ним. Сказать по совести, парнишка им не понравился. Аккуратно причёсанный, в наглаженном сером костюме и новеньких жёлтых ботинках, он выглядел настоящим франтом.

«Задаётся!» – подумал Валерка и отвернулся.

Травы наполняли окрестность густым горьковатым духом. Запахи тысяч цветов перемешались в горячем воздухе. Идти тяжело. Ноги путаются в высокой траве, и приходится делать шаги пошире. А ноги не слушаются, так и тянут в тенёк, ближе к реке.

– Дед говорил, сорок лет не было у нас такой жары, – начал Алик, которому надоело идти молча. – Говорил, если не пойдут дожди на этой неделе – погибнет даже картошка…

– Должны пойти, – неожиданно отозвался незнакомый парнишка. – Кое‑где, слыхать, уже идут.

– Это кое‑где! – вздохнул Алик. – А у нас всё жарит и жарит…

– А что если искупаться? – предложил Валерка, который не любил «серьёзных» разговоров. – Наши грибы от нас не уйдут, а у меня уже рубашка к спине прилипла.

– А может, после, на обратном пути? – неуверенно возразил Алик и вопросительно глянул на попутчика. Глянул – и только тут подумал, что он где‑то видел уже этого паренька. Даже не один раз. Вот только где? Когда?

– Так будете купаться? – нетерпеливо переспросил Валерка. – Ты чего лоб собрал в гармошку? – повернулся он к Алику. – Не хочешь? Тогда я один!

Валерка нырнул под куст и стал раздеваться, с радостным ожиданием поглядывая на широкий плёс реки.

– А верно, давай и мы искупаемся! – вдруг оживился парнишка. – Я нынче ещё ни разу не плавал. Реки у нас нет…

– А вы… ты издалека откуда? – спросил Алик, всё ещё пытаясь припомнить, где он видел этого кудрявого парня.

– Из Варков. Я ведь говорил… Кремнев моя фамилия. Лёня Кремнев.

– К‑кремнев?! – воскликнул Алик и отступил на шаг, будто хотел получше рассмотреть парнишку.

Так вот это кто! И как это он, Алик, сразу не узнал сына Василя Кремнева? Того самого Кремнева, который каждое утро улыбается Алику из позолоченной рамки на стене.

Алик долго глядел на Лёню Кремнева, потом оживился:

– Я… Да я же хорошо знаю твоего отца! – схватив гостя за рукав пиджака, заговорил он. – Честное слово, знаю!

– Знаешь папу?! – вздрогнул Лёня. – Откуда?

– Ещё как знаю! – горячился Алик. – Его портрет висит у нас в избе. Твой отец крепко дружил с моим дедом!.. Ты знаешь моего деда? Он партизан, орден имеет!

– Нет, не знаю, – глухо ответил Лёня, и лицо его снова стало задумчивым. Несколько секунд он смотрел куда‑то вдаль, за реку, потом принялся расстёгивать ворот рубашки. Пальцы его дрожали, не слушались.

Но Алик ничего этого не замечал.

– Во время войны, – радостно говорил он, – твой отец бывал у нас. Если б ты знал, сколько рассказывал нам дедушка про него! Рассказывал, как вместе в разведку ходили. – Алик на минуту замолчал, как бы для того, чтобы собраться с мыслями, и вдруг спросил:

– Лёнь, а почему твой отец никогда к дедушке не зайдёт?

Лёня ничего не ответил и, сорвав с себя майку, бросился в воду.

Вода в реке оказалась на удивление холодной, и спустя минут десять все трое выскочили на берег, распластались на горячем, как зола недавно потухшего костра, песке.

– Ч‑чёрт! – бормотал Валерка, выбивая зубами дробь. – Так‑кое с‑солнце, а вода – как лёд! Криницы тут, что ли?..

– Эх ты, м‑мимоза! – передразнил Алик друга. – Что бы ты запел, если бы и в самом деле пришлось искупаться в ледяной воде?

– А какому дурню охота в ледяной воде купаться! – ответил Валерка, глубже зарываясь в песок.

– Дурню, может, и не нужно, а нормальным людям иной раз приходится и зимой реки переплывать. – Алик придвинулся ближе к Лёне и попросил: – Расскажи этому Фоме Неверующему, как твой отец поздней осенью переплывал Днепр. С оружием, с радиостанцией!

– С дальнобойной пушкой, – вставил Валерка.

– Да ты сам видел ту радиостанцию! – загорелся Алик. – Помнишь, в областном музее нам показывали?

– Значит, её перевезли на лодке.

– Ну и упрям же ты – как осёл! – разозлился Алик. – «Пушка», «лодка»!.. Да где бы они взяли ту лодку? Их же прямо в лесу высадили, с самолёта.

– Плот сделали. На плоту и танк переправить можно.

– Да не до плота им было! – ещё больше разозлился Алик. – О каком плоте могли они думать, если немцы сразу же окружили лес и так начали садить из пулемётов, что только щепки летели!

Валерка недоверчиво посмотрел на Алика и спросил:

– Как же они попали в окружение? Ты ведь говорил, что их с самолёта высадили.

– Лёнька, да расскажи ты ему! – снова попросил Алик.

– Да я… Я сам первый раз про этот случай слышу, – смутился Лёня.

– Правда? – удивлённо посмотрел на нового приятеля Алик. – Ну, тогда я расскажу.

Алик сел, обхватил колени руками и неторопливо, как это делал его дед, начал:

– В конце ноября это было. По ночам уже заморозки случались. Вот в одну такую морозную ночь генерал вызвал к себе Кремнева – твоего, Лёня, отца – и говорит:

«– Товарищ старший лейтенант! Нам необходимо установить надёжную связь с партизанскими бригадами. Тогда нам будет куда легче бить фашистов. Договоримся и в одно и то же время ударим по ним: партизаны – с тыла, а мы – прямо в лоб! Понял?»

«– Так точно, понял!» – отвечает Кремнев.

«– Тогда бери с собой десяток разведчиков, садись в самолёт и лети в тыл врага. Там на парашютах высадитесь», – приказал генерал.

Ночь выдалась тёмная – хоть глаз коли, а высаживаться нужно было на лесную поляну. Правда, штурман был опытный, рассчитал всё правильно, но на ту беду расходился сильный ветер. Ну и на поляну попали не все. Пересчитал Кремнев людей, а одного разведчика – нет. Стали искать и наткнулись на эсэсовцев. Потом уже узнали, что товарищ их приземлился недалеко от фашистского гарнизона. Ветром отнесло. Сначала отстреливался, отбивался гранатами, а потом, чтобы не попасть живым фашистам в лапы, пустил себе пулю в висок. Но фашисты всё равно догадались, что высадился он не один, и давай прочёсывать лес. Что оставалось делать разведчикам? Пришлось переправляться через реку…

– И все спаслись? – спросил Лёня.

– Не помню, – подумав, ответил Алик. – Дедушка говорил, что к нам в деревню пришло девять человек…

– А река в том месте широкая была? – поинтересовался Валерка. – Шире, чем наша Тихая Лань?

– Куда там! Днепр, понимаешь? Да ещё осенью, после дождей!..

Лёня перевернулся спиной к солнцу, подпёр лицо кулаками. Некоторое время все трое молчали. Потом Лёня тихо спросил:

– Алик, а ты ещё… знаешь что‑нибудь про тех разведчиков?

– Спрашиваешь! Ещё сколько!

– Расскажешь мне всё?

– Расскажу! Вот сегодня ляжем спать на сеновале, и я всю ночь буду рассказывать.

– «Всю ночь»! – передразнил его Валерка. – А что ты такое знаешь, чтоб рассказывать всю ночь?

– А вот и знаю! – упрямо сказал Алик. – Слыхал, как Кремнев разгромил Каменецкий гарнизон?

– Слыхал. С тобой рядом сидели, когда дед рассказывал.

– Ну вот!

– Что – вот? Что тут особенного? – неожиданно разгорячился Валерка и даже сел, чтоб удобнее было размахивать руками. – Подумаешь, героизм! Я в одной книжке и не такое читал!

– Так то в книжке! В книжке писатель мог всё выдумать. А то, что сделал Кремнев, – факт! – возразил Алик. – Разогнал он гарнизон? Разогнал! Все это знают…

– Так уж и гарнизон! Тридцать задрипанных полицаев да пять беззубых немцев!

– А разведчиков всего семеро было!

– Ну и что, что семеро? Обдурили полицаев – и всё…

Валерка, злой и нахмуренный, спустился к воде, раз‑другой окунулся и стал одеваться. Друзья уже дожидались его на тропинке.

До самой пущи никто не проронил ни слова. Алик и Лёня шагали впереди, Валерка – за ними. Настроение его было вконец испорчено. Неудача на ферме, бегство от Метеора, а теперь вот Алик… Почему он, Валерка, не умеет так рассказывать? Разве он меньше Алика знает? Нет ведь. А тот всегда выскочит первым. Все только его и слушают…

Невесёлые мысли развеял боровик. Молодой, толстоногий, он словно нарочно высунул из травы свою рыжую голову как раз в тот момент, когда его мог заметить один Валерка. Счастливый Гуз бросил победный взгляд на друзей, которые в свою очередь не без зависти смотрели на его находку, и стал шнырять от берёзы к берёзе, уже ни о чём, кроме грибов, не думая.