Роль апокалиптических мотивов памяти в прозе А. Солженицына

 

Солженицын свою роль писателя понимал так: "Я хочу вернуть России ее память". Он хотел быть памятью народа, который постигла большая беда, но не хотел находиться в плену иллюзорных сравнений и сопоставлений. "Я прошу, - писал он более двадцати лет назад, - чтобы вы все время имели в виду, что после Толстого и Достоевского вырыта в русской истории бездна. Мы пришли в двадцатый век - в условия жизни как бы другой планеты. Бездна, вырытая в русской истории и разъединившая две эпохи, - это не локальная, пусть даже и огромная яма, это геологический разлом, прошедший через всю жизнь и требующий пересмотра всех духовных ценностей, всех координат бытия". [Круглый стол "Солженицын и ХХ век" 2008: С. 16.]

Солженицыну "тесно" в литературе. Литература дает ему средства поставить и разрешить проблемы экстралитературные: исторические, политические, культурологические, философские и социальные. Предметом его исследования стала русская действительность ХХ века. Можно допустить, что русские люди следующего столетия будут знать историю по эпосу Солженицына, а не по учебникам. Его творчество дает материал для профессионального познания не только филологу, но и историку, культурологу, социологу. В его эпосе содержится достоверное свидетельство о русской судьбе ХХ века, равного которому по масштабности, наверное, еще не знала русская мысль. Думается, что определение специфики художественной стороны творчества Солженицына - актуальная задача будущего, стоящая перед филологией. Без ее решения не сможет быть создана объективная история русской литературы ХХ века. Приступая к ней, необходимо понять, какие творческие задачи ставил перед собой писатель, обращаясь к новым художественным формам. Одна из таких задач, реализованных в эпосе Солженицына, была предопределена предметом изображения. В его творчестве создана целая характерология русской жизни первой половины ХХ века. Предметом исследования стал русский национальный характер в его разных личностно-индивидуальных проявлениях, охватывающих практически все слои русского общества в переломные моменты его бытия. Солженицын прослеживает изменения русской ментальности, показывает процесс мучительной ломки национального сознания. Можно сказать, что русский характер запечатлен им в процессе деформаций. Творчество Солженицына представляет собой антологию сложившейся в советское время антисистемы. "Архипелаг ГУЛаг" являет опыт художественного исследования механизма этой антисистемы и ее эволюции. Солженицын в своих произведениях ответственность за национальные трагедии ХХ века возлагает не столько на "вождей Советского Союза", сколько на всех нас, втянутых в компромисс с властью, который, с его точки зрения, приводит к "жизни по лжи". Но, сам отказавшись от компромисса, он знает его великий соблазн. Этот соблазн писатель изживает в своих героях, им передоверяя испытать его сладость и пережить обусловленную этим соблазном трагедию. В его эпосе предложена целая антология национального компромисса. Можно даже сказать, что одним из предметов изображения в творчестве Солженицына оказывается русский национальный характер в ситуации компромисса. "Да быть ли нам русскими?" - этот вопрос из книги Солженицына "Россия в обвале" носит отнюдь не риторический характер. Мы сможем остаться русскими, т.е. сохранить самих себя таковыми, лишь тогда и в том случае, если забудем о пагубной привычке к компромиссу, выработанной исторической действительностью ХХ века. [Голубков М. 2001: С. 180-189.]

Генрих Белль очень верно подметил: "Александр Солженицын совершил переворот в сознании, переворот всемирного значения, который нашел отклик во всех концах света. Он разоблачил не только ту систему, которая сделала его изгнанником, но и ту, куда он был изгнан. Он разоблачил и тех, кто усердно использовал его для саморекламы. Он навсегда останется в совестливой памяти человечества. Он самый молодой в великой галерее "спорных" писателей". [Чалмаев В.А. 1994: С.12.]

Интерес писателя к реальности, внимание к бытовой детали, самой, казалось бы, незначительной, к стремлению воспроизвести жизненное событие доподлинно так, как оно было на самом деле, уйдя, если это возможно, от вымысла. В этом современный исследователь П. Спиваковский видит онтологический, бытийный, обусловленный Божьим промыслом смысл реальной жизненной детали, прочитываемой Солженицыным. [Голубков М.М. 2003: С.256-257.]

Солженицын, основываясь на принципах Истины, Добра, Красоты, пытается заново "собрать" казалось бы уже распавшийся на осколки мир. Отсюда и апокалипсичность его прозы. Своим творчеством он соединил разорванные связи между прошлым и настоящим, между великой русской классикой и современным искусством, он сделал попытку восстановить в правах традиции тысячелетней христианской культуры, вечные этические и эстетические ценности. Солженицын уже в самом начале своего творческого пути вступает в жесточайшую схватку с теми силами, которые отринули вечные духовные ценности, заменив их голой идеологией или лозунгами материального потребления. Эту "космическую" по своей значимости битву писатель ведет на страницах всех своих книг - и художественных и публицистических. Главная желанная цель писателя - преодоление разрывающего мир релятивистского ценностного хаоса, восстановление гармонии человека с мирозданием, возвращение человека и человечества к Богу. Так оставаясь наследником традиций отечественной классики, Солженицын в то же время является художником остросовременным. [Урманов А.В. 2004: С.339-340.]

 

Заключение

 

Великие книги каждой национальной литературы вбирают в себя всю неповторимость, всю своеобычность эпохи, то главное, чем народ некогда жил, - и становятся собирательными образами его прошлого. Даже спустя десятилетия невозможно подчас выразить мысль лучше, чем через эти образы: "судьба его - Ивана Денисовича", "русская послевоенная деревня - Матренин двор"… Конечно, ни одно литературное произведение не может целиком вобрать все пласты народной жизни; и вообще - любая эпоха намного сложнее, чем способен ее понять и охватить даже самый одаренный ум. Но память об эпохе сохраняет лишь то поколение, которое ее видело, жило в ней, а те, кто родился позже, - они усваивают и хранят уже не память об эпохе, а ее собирательный образ; и чаще всего этот образ создается великой литературой, великими писателями. Поэтому на писателя возложена гораздо большая ответственность за историческую правду, чем на историка.

Путь "писателя, озабоченного правдой", который избрал Александр Исаевич Солженицын, требовал не только бесстрашия - в одиночку выстаивать против всей махины диктаторского режима: это был и самый трудный творческий путь. Потому что страшная правда - материал очень неблагодарный и неподатливый, хотя, казалось бы, должно быть наоборот: страшная правда должна потрясать читателя уже сама по себе, и от литературных достоинств произведения зависит немного. Но, пожалуй, еще удивительней умение Солженицына писать для всех. Сам Солженицын не раз говорил, что он пишет " за Россию безъязыкую", но исконную, нутряную, за Ивана Денисовича - и для него, а " образованная Россия напишет за себя сама". Но вышло иначе. Его книги оказались на поверку - для всех.

Достоевский при нравственной оценке своих героев главное внимание сосредотачивал на способности человека сердцем отличить добро от зла. Толстого больше интересовало как, каким образом может человек развить в себе доброе начало и преодолеть греховное. Солженицын тоже много размышляет об этом на страницах своих книг - писатель попросту не состоятелен, если не касается этих "вечных тем". Но основное внимание у Солженицына обращено, пожалуй, на способность человека выстоять, отстоять свой нравственный выбор жизни - в лагерном ли аду или в серой будничной повседневности. Ведь человек может отстоять свой выбор бесстрашно, с гордо поднятой головой, а может - трясясь от страха, сомневаясь, "выдавливая из себя раба по капле", но все-таки не сломаться, выстоять. Солженицын исследует все этапы, все промежуточные ступени на этом пути - вставания с колен, распрямления и восхождения наверх. Или - падения обратно. Под свои концепции Солженицын почти никогда не подводит общефилософской теоретической базы. Солженицын в своих убеждениях опирается на доскональное знание жизни. Знании, благодаря уникальной биографии, во весь охват: от кремлевских вождей и западных президентов до Матрены и Ивана Денисовича, от фронта и сталинского концлагеря - до Нобелевской трибуны.

Произведения Солженицына теперь вернулись в Россию и опубликованы все, но их духовное и философское осмысление еще только предстоит нашему народу, оно только начинается. И никогда не завершится. Бессмертные произведения потому и бессмертны, что в каждую новую эпоху они наполняются новым содержанием, каждое новое поколение по-новому их понимает и находит в них то, о чем современники писателя не могли даже и догадываться. [Рак И. 1998: С.87-88, 90-91, 94-95.]

Говоря о апокалипсичности произведений Солженицына нельзя не упомянуть и того, что именно Солженицын публично указал на пороки нового российского общества. Он никогда не боялся прикасаться к проблемам, к которым из-за какой-то пошлой стыдливости не принято обращаться. Он говорил о том, что народ, заплативший за свою победу много более высокую плату, чем побежденные, вряд ли может считаться победителем. Он говорил о сложности отношений русских и евреев. Он говорил о необходимости покаяния за все, что произошло с нами, именно с нами в ХХ веке. Вопросы о том, как нам обустроить Россию, должны, по Солженицыну, решаться на протяжении жизни поколений. Но начинать движение и, главное, выбирать направление движения нужно сегодня. Нам необходимы все внешние приметы увековечения памяти этого великого человека. Но истинное увековечение в том, чтобы мы в конце концов поняли Солженицына, поняли, прислушались к его советам, стали "жить не по лжи", повседневно учились обустраивать себя, обустраивать свою душу, "обустраивать Россию", чтобы мы читали мудрые книги и брали из них все то, до чего сегодня доросли. [Страницы главного редактора: на пути к Солженицыну 2008: С.4, 6.]

Библиография

1. Солженицын А.И. Рассказы и Крохотки / А.И. Солженицын. - М.: АСТ, Астрель, 2006. - 704с.

. Солженицын А.И. Матренин двор / А.И. Солженицын. - М.: Детская литература, 2011. - 220с. - (Школьная библиотека)

. Солженицын А.И. Раковый корпус / А.И. Солженицын. - М.: Азбука классика, 2009.- 480с.

. Архангельский А.Н. У парадного подъезда: литературные и культурные ассоциации периода гласности (1987-1990). - М.: Советский писатель, 1991. - 336с.

. Голубков М. На изломах: русский национальный характер в творчестве А.И. Солженицына / М. Голубков // История России ХIХ-ХХ веков: новые источники понимания / Под ред. С.С. Секиринского. М.: Аспект Пресс, 2001. - С. 180-189.

. Голубков М.М. Русская литература ХХ в.: учеб. пособие для абитуриентов вузов / М.М. Голубков. - М.: Аспект Пресс, 2003. - 288с.

. Довнор А.И. Современная русская литература: анализ произведений школьной программы: справ. Пособие / Сост. Д.И. Довнор, А.И. Запольский. - Минск.: Книжный дом, 2003. - 448с.

. Колядич Т.М. Русская проза конца ХХ века: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / Под ред. Т.М. Колядич. - М.: Академия, 2005. - 424с.

. Круглый стол "Солженицын и ХХ век" // Литература (Первое сентября). -2008. - №22. - 16-17.

. Левицкий С. Этика Солженицына / С. Левицкий // Юность. - 2011. - №1. - С.102-107.

. Лейдерман Н.Л. Русская литература ХХ века (1950-1990 годы): учеб. пособие для высш. учеб. заведений: в 2т. Т. 1. 1953-1968 / Н.Л. Лейдерман, М.Н. Липовецкий. - 5-е изд. - М.: Академия, 2010. - 416с.

. Лёвушкина О.Н. Образ праведницы в рассказе А.И. Солженицына "Матренин двор" / О.Н. Лёвушкина // Литература в школе. - 2010. - №8. - С.13-17.

. Медведкова О. Миражи и явь Куликова поля / О. Медведкова // Литература (Первое сентября). - 2010. - №2. - С.32-33.

. Никитин В. Апокалипсис и эсхатологические мотивы в русской культуре XX века / В. Никитин // Живой журнал. - http://rutabo.livejournal.com/212326.html.

. Пономарева И. "Живое" и "мертвое" в рассказе А.И. Солженицына "Правая кисть" / И. Пономарева // Литература (Первое сентября). - 2010. - №2. - С. 34-37.

. Рак И. Озабоченный правдой / И. Рак // Новое в школьных программах. Современная русская проза. В помощь преподавателям, старшеклассникам, абитуриентам / Сост. С.Ф. Дмитренко. - М.: Изд-во МГУ, 1998. - С.87-95.

. Романова Г.И. Практика анализа литературного произведения (русская классика): учебное пособие / Г.И. Романова; под ред. Проф. Л.В. Чернец. - М.: Флинта: Наука, 2005. - 256с.

. Савельев А. Книга о свидетеле и страдателе / А. Савельев // Литература (Первое сентября). - 2008. - №22. - С.31-34.

. Сараскина Л.И. Александр Солженицын / Л.И. Сараскина. - 2-е изд. - М.: Молодая гвардия, 2008. - 935с. - (ЖЗЛ: Биография продолжается: сер. биогр.; вып. 12.)

. Страницы главного редактора: на пути к Солженицыну // Русская словесность. - 2008. - №5. - С.3-6.

. Урманов А.В. Творчество Александра Солженицына: учебное пособие / А.В. Урманов. -2-е изд. - М.: Флинта: Наука, 2004. - 384с.

. Чалмаев В.А. Александр Солженицын: жизнь и творчество: кн. для учащихся / В.А. Чалмаев. - М.: Просвещение, 1994. - 287с.