Православное понимание сущности, личности и индивида.

 

Теперь самое время посмотреть, как же понимается личность в Православии и, соответственно, в христианской психологии, сравнив эти подходы с различными учениями о личности.

Вопрос этот весьма важен. Выступая на секции православной психологии на Рождественских чтениях, открывшихся 1 февраля 2006г., Б.С. Братусь заметил, что вопрос о личности весьма важен для будущего христианской психологии – «сможет ли она быть некой наукой в контексте богословского понимания личности».[232]

Вначале следует сказать несколько слов об отличии таких понятий, как сущность (природа), личность (ипостась), индивид и индивидуальность.

Это различие далеко не так очевидно, как может показаться на первый взгляд. Существует некоторая путаница, связанная как со сложностью самих этих категорий, так и с разным их пониманием в западной и восточной (православной) традиции.

Свт. Василий Великий различает сущность (природу) и ипостась как общее и особенное. «Когда мы говорим об общем, свойственном всем людям, мы говорим о природе человека, когда говорим об особенном, отдельно взятом человеке - говорим о личности ». [233]

Природа, как известно, у всех у нас одна – человеческая. Ипостась безусловно присутствует в каждом человеке, это образ его бытия, это уникальный способ существования общей человеческой природы в каждом человеке. Некоторые исследователи соотносят ипостась с понятием образа Божия в человеке – он существует априори[234], это данность, а личность – с подобием.

Сущность («усия») и ипостась различались отцами-каппадокийцами как общее и частное. Сущность (природа) – это человек, а ипостась (личность) – это Василий, Петр, Иван.

Все люди имеют одну и ту же общую природу. Мы знаем, что психология также не находит существенных различий между представителями различных рас. Например, способность к речи, обучаемость иностранным языкам, способность к совершенствованию, базовые нравственные понятия – одни у всех национальностей.

Уловить достаточно тонкое различие между личностью и природой можно только посредством грамматических категорий «кто» и «что». Природа всегда отвечает на вопрос «что?», это набор некоторых качеств и характеристик, отличающих человека от всех иных существ. Личность же отвечает на вопрос «кто?», то есть речь идёт о субъекте действия.

Понятие личности скорее соотносится с понятием подобия Божия – это то, чего нужно достигать, развитие личности - это наша задача.

«Согласно учению отцов, - пишет митр. Иерофей (Влахос), - мы верим, что образ есть потенциальное подобие, а подобие есть образ в действии. Точно так же человек, создаваемый Богом и воссоздаваемый Святым Духом, есть потенциальная личность. Поэтому мы утверждаем, что с онтологической точки зрения личностями являются все люди и даже сам диавол. Однако с сотериологической точки зрения не все мы личности, поскольку не все достигли подобия Божия».[235]

Личность предполагает наличие свободы по отношению к собственной природе. Другими словами, подлинная личность может приподняться над требованиями своей природы. Мы знаем, что полностью свободен по отношению к Своей Природе только Бог.[236] Человек же настолько становится личностью, насколько поднимается над своими желаниями, насколько приближается при этом к Богу. Не следует забывать и о глубокой повреждённости человеческой природы после грехопадения, одним из следствий которой является трудность различения в нашем существе подлинного от привнесённого грехом.

По мысли Великих каппадокийцев, личность есть ипостась бытия, которая свободно ипостазирует свою природу.[237] В нашем контексте можно добавить – «свою подлинную природу», чтобы не принять за норму и правило следствия греха.

Подтверждение важности подобного различения можно порой найти в совершенно неожиданных источниках. Так, по замечанию Пауля Тиллиха, в философии Спинозы «Сила бытия отождествляется с добродетелью, а добродетель, в свою очередь, с сущностной природой. Добродетель есть способность действовать исключительно в согласии с истинной природой человека. Тот более добродетелен, кто проявляет большее стремление и способность утверждать свое собственное бытие».[238]

По замечанию митр. Антония, «Мы не знаем, что такое “личность” в первозданном состоянии именно в силу катастрофы, которая называется грехопадением и вследствие которой, вместо того чтобы быть гармонией, состоящей из неповторимых, но не самоутверждающихся и не противополагающихся друг другу существ, созвучием, ключом которого является Бог, мы познаем личность только сквозь разделяющую и трагическую призму индивидуумов».[239]

В.Н. Лосский подчеркивает, что личность-ипостась объединяет всего человека: его дух, душу и тело[240]. Через всё это выражается личность и всем этим владеет, «хотя может свободно замкнуться на своем владении, а может распорядиться им по-иному: отдать в дар другому — Богу и человеку. И только отдав, обретает под­линную природу всецелого человека».[241]

Характерны слова архимандрита Софрония (Сахарова), по сути ставящего знак равенства между ипостасью и личностью: «В божественном бытии ипостась образует его самое глубинное начало. Подобным образом и в человеческом бытии ипостась является самым существенным и основным элементом. Личность - это сокровенный сердца человек в нетленной красоте... что драгоценно пред Богом (1 Пет. 3:4), наиболее ценное ядро всего человеческого существа, проявляющееся в способности человека познавать себя и распоряжаться собою в том, что он обладает созидательной энергией и может познавать не только видимый мир, но и Самого Бога».[242]

Следует заметить, что личность является самой собой в той мере, в которой реализует и выполняет своё предназначение. Она открыта Богу и другим людям. Личность свободна, и потому (вот парадокс!) к ней применимы нравственные категории. Индивид рождается, живёт, продолжает свой род, умирает. Личность же существует как бы сама по себе. Её ещё надо доказать, сформировать. Это ещё одна отличительная особенность человека: он может влиять на формировании своей личности, в то время как индивидом он является с момента зачатия и повлиять на это никак не может.

Можно дать следующее определение: личность – это ипостась, свободно реализующая бытие своей подлинной природы. Или так: личность – это ипостась, свободно выражающая свою подлинную природу. [243]

Выделяют такие основные характеристики личностного способа существо­вания, как самосознание, самотождественность, свобода и непознаваемость. Рассмотрим эти свойства более подробно.

Прежде всего, личность немыслима без самосознания. Очевидно, что бытие, которое ничего о самом себе не знает, не может быть личностным.

На способности самосознания в Священном Писании основаны неоднократные призывы проверять самого себя: «Да испытывает же себя человек» (1 Кор. 11, 28-31), «Испытывайте самих себя, в вере ли вы» (2 Кор. 13, 5).

Для христианской психологии это качество является весьма важным, поскольку «именно благодаря этой способности человеческой души для человека возможно такое действие, как покаяние, потому что покаяние основано на осознании человеком нетождественности самого себя и своих поступков».[244]

Карл Роджерс пишет: «Какое бы чувство или отношение к человеку я ни испытывал, оно должно сопровождаться осознанием этого чувства или отношения. Когда это так, я в данный момент представляю собой цельную личность и, следовательно, могу быть тем, кем я есть в глубине души».[245]

Можно сказать, что самосознание является исходной способностью человека воспринимать самого себя, в том числе и свой внутренний мир, как объект. По выражению В.В.Зеньковского, это означает сопряженность человека с Абсолютом, потому что в любой момент своего бытия он может возвыситься над собой, посмотреть на себя с позиции Иного.[246]

Самотождественность личности означает, что человек всегда остается одним и тем же. Личность знает себя как множество своих прояв­лений. Но при этом сохраняется единство лица. В каждый момент своего существования человеческое «Я» находит себя всего целиком. Так, в течение жизни человек постоянно изменяется. Однако и годовалый младенец, и преклонных лет старик остаётся одной и той же личностью, тождественной самой себе.[247]

Понятие свободы включено в определение далеко не случайно, это один из ключей к пониманию личности.

В отличие от животных, человек способен свободно определяться по отношению к своей природе. Об этом свт. Григорий Нисский говорит так: «Человек освобожден от необходимости и не подчинен владычеству природы, но может свободно самоопределяться по своему усмотрению».[248]

По мысли И.А. Ильина, только «духу человека доступна свобода, ему подобает свобода, ибо дух есть сила самоопределения к лучшему. Он имеет дар вывести себя внутренне из любого жизненного содержания, противопоставить его себе, оценить его, избрать его или отвергнуть. Дух есть сила, которая имеет дар усилить себя и преодолеть в себе то, что отвергается. Дух имеет силу и власть создавать формы и законы своего бытия, творить себя и способы своей жизни».[249]

Для христианской психологии весьма важно святоотеческое понятие целомудрия. Это «цельность человеческой личности как образа Божия, которая достигается преодолением греховной двойственности и расщепления ее страстями».[250] Мы можем назвать подлинной личностью человека, которому удалось преодолеть в себе мучительную раздвоенность между Идеалом и его достижением.

Комментируя учение св. Николая Кавасилы, исследователь пишет: «Тварная человеческая природа, в которой водворяется и без которой немыслима человеческая личность, воипостазируется Христом и находит истину, полноту и цельность, находит правильный для себя образ действия, простирающийся в бесконечность».[251]

«Трезвенность, - пишет психотерапевт С.А. Белорусов, - отличительная черта святоотеческого подхода. Это особая собранность ума, сердца и воли, достигаемое по мере освобождения от страстей. Это иерархичная цельность всех измерений личности: тела души и духа. При условии достижения бесстрастия - благодатного состояния подвижников - на невозмущенной водоворотами страстей и зыбью помыслов, на зеркальной глади образа яснее проступают драгоценные черты Первообраза».[252]

Можно вспомнить и слова И.В. Киреевского: «Для цельной истины нужна цельность разума, что требует высшего духовного зрения, которое приобретается не наружной ученостью, но внутренней цельностью бытия».[253]

И, наконец, нельзя забывать про непознаваемость личности.

Прот. Василий Зеньковский пишет: «Личность в человеке настолько несоизмерима с ее эмпирическими проявлениями, что здесь, очевидно, мы имеем дело с какой-то исходной двойственностью в человеке. Личность в человеке есть лишь образ личности в Боге, есть лишь проводник «света истинного», исходящего от Бога».[254]

Таким образом, личность не может быть полностью отражена в определении. Это тайна, и тайна сия «велика есть» (ср. Ефес. 5, 32).

На этом настаивает митрополит Иерофей (Влахос): «Личность - это сокровенный сердца человек, и для нее подходит только такое определение. Личность - это таинственное общение и единение со Христом, поэтому ее невозможно определить при помощи научных терминов. Церкви нельзя дать другое определение, кроме того, что она есть тело Христово, и то же самое относится к человеческой личности, сердцу, где совершается таинственное общение Бога и человека».[255]