Глава 2. Маленькие секреты больших журналистов

• Король репортеров
• Шоу-мен с русской ментальностью
• Человек, прорубивший окно в природу
• Профессионал перегибов

 

Глава 3. Этот разнообразный мир СМИ

• Пресса бывает...желтой и не очень
• Всесильный бог телевидения
• Слушайте радио. Остальное — видимость
• ТАСС уполномочен заявить
• А в интернет попасть не так уж сложно
• Нет-мен или каково быть сетевым журналистом?

 

Глава 4. Журналистика и журналисты

• Писатель или сборщик на конвейере?
• Информация плюс коммуникация равняется...
• Не могли бы Вы рассказать, или методы сбора информации в журналистике
• Подготовка к интервью, или квадрат успеха
• Узелки на память, или советы бывалых
• Беседа: с чего начать и чем закончить?
• Слушайте и наблюдайте
• Знай, на что смотреть
• Не рвите цветы, они — Ваши, или работа с документами
• Качества и черты характера

 

Глава 5. Проверь свои способности

• Дифференциально-диагностический опросник
• «Карта интересов»
• Итак, проба сил и пера
• Слово — не воробей...

Глава 6. Журналистскому образованию — полвека с хвостиком

• Вузы, где ведется подготовка студентов по специальности «журналистика»

Глава 7. Вступительные испытания

Глава 8. Творческий конкурс

• Положение о собеседовании
• Положение о творческом конкурсе (Воронежский государственный университет)

 

Глава 9. Окончен вуз — куда податься?..

• Пресса
• Телевидение
• Радио
• Информационные агентства
• Рекламные агентства

 

Источники информации

 

ГЛАВА 1. ВТОРАЯ ДРЕВНЕЙШАЯ

 

Давайте с вами поиграем. Я называю слово, а вы по ассоциации называете свое слово или словосоче­тание. Идет?

Итак, слово названо: журналистика.

Журналистика — романтика...

Журналистика — четвертая власть...

Журналистика — сенсация и ложь...

Журналистика — газеты и журналы...

Журналистика — радио и телевидение...

Журналистика — репортер...

Журналистика — творчество...

Журналистика — акулы пера...

Журналистика — продажные журналисты...

Журналистика — информация...

Стоп. Сколько людей, столько и мнений. И каждый из вас по-своему прав. Потому что журналистика многогранна, многопланова, многозначна.

Сегодня термином «журналистика» обозначают:

во-первых, профессиональную деятельность по сбору, переработке и периодическому распространению актуальной социальной информации;

во-вторых, всю многообразную продукцию этой деятельности — газетные, журналь­ные, телевизионные и радиорепортажи, ком­ментарии, очерки, обозрения и т. д.;

в-третьих, все каналы распространения журналистской информации — газеты, жур­налы, телевидение, радио, информационные агентства, Internet;

в-четвертых, всю совокупность профессий в ее рамках;

в-пятых, соответствующий предмет изуче­ния и преподавания в учебных заведениях.

А произошел этот термин от французского слова «journal», что в переводе означает дневник, журнал. В английском языке русскому слову «журналистика» соответствует «journalism», а в немецком — «Joumalistik».

В России термин «журналистика» первоначально использовался только для обозначения журналов, по­зднее, где-то в середине XIX в., его стали применять ко всем периодически выходящим изданиям, в том числе и газетам. Вы можете сделать неверный вывод, что журналы появились на свет раньше газет. На са­мом деле это не так.

Родоначальником всех журналов принято считать опять-таки французский журнал «Journal des savants» (Журналь де саван), первый номер которо­го вышел 5 января 1665 г. Печатные газеты появились раньше, в самом начале XVII в. в Германии («Aviso-relation, oder Zeitung», Страсбург, 1609), Англии («Weekly News», 1622) и Франции («Gazette», 1631).

Между прочим, происхождение слова «газета» свя­зано с названием венецианской монеты — «gazetta», за которую обычно продавались рукописные сводки торговых новостей в XVI в. В то время Венеция была центром мировой торговли, именно в этот итальян­ский город стекались сообщения о новых товарах и ценах. Предприимчивые писцы размножали сообще­ния и продавали их купцам — один экземпляр за мо­нету «gazetta». Co временем слово «gazetta» срослось с самим рукописным сообщением, и когда появились первые печатные издания, их назвали газетами.

Собственно журналистике предшествовали ее ран­ние пражурналистские формы. В Римском государ­стве, например, в течение нескольких столетий (I в. до н. э. — IV в. н. э.) «издавались» сводки важней­ших известий — «Acta Senatus» и «Acta diurna populi Romani». Эти сводки были написаны на покрытых гипсом досках и вывешивались в видных местах, а письменные копии рассылались с гонцами в провин­ции Рима местным правителям, чтобы те были в кур­се всех важных решений верховной власти.

В России для царей Михаила Федоровича и Алек­сея Михайловича (ну-ка, эрудиты, помните, когда правили эти государи?) готовились рукописные газе­ты — «Вестовые письма» или «Куранты». Кстати, сло­во «куранты» тоже произошло от французского «courant», что значит текущий. Сохранились «Куран­ты» с 1621 г. Их основу составляли переводные но­вости из немецких, голландских, шведских, польских газет. Дьяки и подьячие, служившие в Посольском приказе, выбирали новости, переводили и переписывали на узкие длинные столбцы бумаги. Газета чи­талась царю вслух, иногда некоторые сообщения слу­шали приближенные к царю бояре.

Появлением первой в России печатной газеты мы обязаны... Правильно, любознательный читатель, Петру I. 17 декабря 1702 г. вышел в свет первый но­мер «Ведомостей», которые по задумке Петра долж­ны были извещать всех русских людей о «загранич­ных и внутренних происшествиях». Первые два номера «Ведомостей» дошли до нас только в рукопис­ном виде, а, начиная с третьего номера, который вы­шел 3 января 1703 г., «Ведомости» сохранились в пе­чатном виде. Петр I принимал непосредственное участие в составлении первых номеров, отбирая к публикации нужные новости и известия.

Любопытен тот факт, что в уже названном третьем номере газеты первое сообщение раскрывало воен­ную тайну; «На Москве вновь ныне пушек медных, гаубиц и мартиров вылито 400. Те пушки ядром по 24, по 18 и по 12 фунтов... (Ну-ка, эрудиты, какой же вес был у тех пушек?) А меди ныне на Пушечном дворе, которая приготовлена к новому литью, больше 40 000 пуд лежит».

Как вы думаете, чем руководствовался царь, обнародуя такую информацию? Дам подсказку: потеря артиллерии в бою под Нарвой; медь, из которой от­ливались пушки, была не чем иным, как церковны­ми колоколами (проверить правильность своей догад­ки можно, заглянув в конец главы, на стр. 10).

Тираж «Ведомостей» был разным. Например, в 1708 г. тираж отдельных номеров составлял 150, 200, 400, 700 и даже 1000 экземпляров. Стоила газета тоже по-разному — от одной до четырех денег, в зависи­мости от того, сколько страниц было в номере (минимальное количество страниц у «Ведомостей» было две, а максимальное — 22).

Знаете, что такое деньга? Деньгой в те времена на­зывались полкопейки, и цена эта была не маленькой. Три деньги получал в день за свой труд наборщик «Ведомостей». Сравните, сколько получают в день ваши родители и сколько стоят газеты сейчас.

В разные годы газета выходила с разной периодич­ностью и только через четверть века, с 1728 г. (теперь уже «Санкт-Петербургские ведомости»), стала регу­лярной печатной газетой, которая издавалась каждую неделю по вторникам и пятницам, таким образом, в год набиралось 104—105 номеров.

Слово «журналистика», как вы уже поняли, связа­но с печатной, периодической формой распростране­ния актуальной информации. Поэтому и возникнуть журналистика могла только тогда, когда для этого были созданы все предпосылки. А теперь проверим вашу сообразительность и умение анализировать из­вестные факты. Итак, что же нужно было для того, что появилась на свет журналистика?

Верно, раз журналистика связана с печатной формой распространения информации, уже должны были существовать печатный станок и бумага. В XV в. И. Гутенберг совершил удивительнейшее от­крытие, определившее на несколько последующих веков новую эру, которую так и окрестили «эрой Гу­тенберга»: он изобрел печатный станок. Производ­ство бумаги в Европе (сначала ручным способом, а затем с помощью механических приспособлений) ус­пешно развивалось уже в XIII—XV вв. В XIV в. в Гер­мании построили первую бумажную мельницу, а в 1799 г. француз П. Л. Робер предложил механизиро­ванный отлив бумаги на непрерывно движущейся бесконечной сетке, расположенной над черпальным чаном. Чуть позднее появилась первая бумагодела­тельная машина. К слову сказать, в России Петр I в 1716 г. основал в селе Красном Петербургской губер­нии бумажную мануфактуру, на которой производи­лась бумага, пригодная для печатания газет.

Далее, журналистика связана с периодическим рас­пространением информации, следовательно, для это­го должна быть создана некая организация или служ­ба, которая могла бы распространять газеты (и доставлять сообщения) по различным территориям одной страны и разным государствам. Такой органи­зацией стал институт почты. В Европе почта возник­ла в Венеции (в начале XV в.), затем в 1464 г. была создана верховая почта во Франции. В России почто­вое ведомство появилось при поддержке немецких комиссионеров в 1664 г. Почтовые перевозки внача­ле осуществлялись между Москвой и Псковом, Мос­квой и Архангельском — оживленными пунктами международной торговли.

Но это были только технические предпосылки. Журналистика возникла тогда, когда появилась по­требность в актуальной, регулярной экономической информации. Купцам, фабрикантам так или иначе приходилось добывать сведения, где, в каких городах и странах можно купить, например, новые станки и за какую цену можно продать свои товары; финансистов интересовало соотношение стоимости денег, чеканившихся на монетных дворах столиц разных го­сударств. За подобными сведениями посылали гонцов, но это было очень дорого, и к тому же информация поступала нерегулярно. Поэтому на ярмарках, проходивших раз в полгода, стали продавать сборники но­востей-реляций. Историки считают основателем этих пользовавшихся огромным спросом и популярностью «Семестровых реляций» Михаила фон Айнцига, ко­торый первым предпринял выпуск сборников в 1583 г.

Кроме технических предпосылок и экономической потребности, возникновению журналистики способ­ствовали государственные, политические процессы, происходившие в Европе. Становление нацио­нальных государств, борьба различных идеологичес­ких, религиозных, политических сил, — все это тре­бовало мощного средства управления государством, а также пропаганды тех или иных воззрений — вспомните «Ведомости» Петра I.

Разумеется, для возникновения журналистики не­обходим был определенный уровень культуры обще­ства, и прежде всего грамотность населения.

Публикуя это сообщение, Петр I исходил главным обра­зом из политических соображений: во-первых, надо было поддержать моральный дух русской армии, уверить сол­дат и офицеров в мощи русского оружия; во-вторых, нуж­но было оправдать переплавку церковных колоколов, что затронуло чувства религиозного русского народа; наконец, царь знал, что сообщение будет прочитано за границей, а значит, поднимет международный авторитет России и, возможно, заставит шведов поостеречься от наступатель­ных действий. Вот видите, сколько сложных задач решала одна маленькая заметка!

Глава 2. Маленькие секреты больших журналистов

 

Как в журналистике определить выдающихся представителей профессии? На мой взгляд, это практичес­ки невозможно. Что брать за точку отсчета? Что счи­тать критерием? Количество подготовленных журналистских материалов? Но сколько их должно быть и каких: сто? тысяча? десять тысяч? Извест­ность и популярность среди современников или потомков? Но телевидение делает известными в мгно­вение ока не только выдающихся, умных и талантливых, но и посредственных. Получение раз­личных премий и наград?

Можно ли считать Пушкина выдающимся журна­листом, ведь он писал блестящие литературно-крити­ческие обозрения, рецензии и статьи, был редакто­ром журнала «Наш современник»? А Джона Рида, известного большинству из вас по роману о днях, ко­торые потрясли весь мир? А Ильфа и Петрова, кото­рые не один год работали в газетах и журналах и на­писали великое множество фельетонов? К тому же добавьте сюда индивидуальное восприятие и индиви­дуальные источники информации. Кому-то нравится Евгений Киселев или Урмас Отт, а кто-то считает их весьма и весьма посредственными журналистами.

Мне лично очень импонируют, нравятся — я ими восхищаюсь, у них учусь — журналисты старой «Комсомольской правды»; одни из них покинули «Комсомолку» и ушли в другие газеты, кто-то остал­ся, но сути это не меняет. За каждым именем стоит личность, оригинальность мысли и слова, человечес­кий такт, эрудиция, порядочность, логика, любовь к людям и своей профессии. Юрий Рост. Зоя Ершок. Ольга Кучкина. Ярослав Голованов. Инна Руденко. Акрам Муртазаев. А кто-то даже не слышал этих фа­милий. Поэтому я иду на компромисс. Те, о ком я се­годня коротко расскажу, среди многих могут назы­ваться Журналистами с большой буквы. Они представляют разные эпохи, разные страны, разные СМИ, разные специализации. Объединяет их одно — это Личности с большой буквы.

Король репортеров

 

Наверное, большинство из вас слышало такое имя — Дядя Гиляй. Точнее не имя, а псевдоним, за которым «прятался» король репортеров Владимир Гиляров­ский. Его слава прогремела на всю Россию и живет до сих пор, хотя писал он в конце XIX — начале XX в. А знает ли любознательный читатель, что такое ре­портерство и кто такой репортер? Репортер — это журналист, который пишет или делает на радио, те­левидении репортажи. А репортаж: — один из жанров журналистики. Для того чтобы написать репортаж, нужно, чтобы произошло событие, т. е. что-то случилось. Нужно, чтобы журналист оказался на месте этого события. И еще нужно, чтобы журналист был репортером, т. е. сумел не просто рассказать читате­лю, что случилось, но и показать, КАК это происхо­дило.

Гиляровский писал обо всем: о пожарах и скачках, о подземных тайнах речки Неглинки, о том, как празднует московское студенчество Татьянин день, о солнечном затмении и московских банях и тракти­рах, о непорядках в родильных домах, о детях-беспризорниках... Он всегда умудрялся оказаться в центре событий и происшествий. Например, он был един­ственным журналистом, оказавшимся на Ходынке в момент страшной трагедии. В дни коронации Нико­лая II во время раздачи подарков случилась страшная давка и погибли люди. Гиляровский был в самой гуще народа и спасся только благодаря недюжинной силе и сметливости.; Его репортаж перепечатали многие газеты, а иностранные журналисты после этого слу­чая приезжали к нему домой, чтобы самим пощупать его бицепсы.

Если у вас хоть чуточку развито воображение, то, прочитав следующие строки, написанные Паустов­ским, вы, закрыв на секундочку глаза, можете живо представить себе этого человека: «По строю своей души, да и по внешности, Гиляровский был запорож­цем... Сивоусый, с немного насмешливыми, проница­тельными глазами, в смушковой серой папахе и жу­пане, он сразу же покорял собеседника блеском своего разговора, шутливостью, остроумием, силой темперамента и ясно ощутимой значительностью своего внутреннего облика». Между прочим, Репин на­писал с него одного из своих казаков, пишущих пись­мо турецкому султану.

Родился Гиляровский в имении под Вологдой, в се­мье управляющего. Прежде чем стать журналистом, переменил много профессий. Был бурлаком на Вол­ге, табунщиком в степях Калмыкии, воевал на русско-турецкой войне, актерствовал в провинциальных те­атрах Пензы, Саратова, Воронежа. Кстати говоря, именно с подачи знакомых актеров Гиляровский при­шел в московские газеты, сначала как автор стихов, позже как репортер и писатель.

Впервые он попал в Москву двадцатилетним юно­шей, в октябре 1873 г. Вот как он описывает свой приезд: «Наш полупустой поезд остановился на тем­ной наружной платформе Ярославского вокзала, и мы вышли на площадь, миновав галдевших извозчи­ков, штурмовавших богатых пассажиров и не удос­тоивших нас своим вниманием. Мы зашагали, сколь­зя и спотыкаясь, по скрытым снегом неровностям, ничего не видя ни под ногами, ни впереди. Безветрен­ный снег валил густыми хлопьями, сквозь его живую вуаль изредка виднелись какие-то светлевшие пятна, и, только натолкнувшись на деревянный столб, мож­но было удостовериться, что это фонарь для освеще­ния улиц, но он освещал только собственные стекла, залепленные сырым снегом».

Обратите внимание на точные, «вкусные и соч­ные» слова, которые помогают читателю представить живые картины, описываемые журналистом. Про из­возчиков — не оравших или кричавших, а именно галдевших, когда и слов-то не разобрать; не приста­вавших к богатым, а именно штурмовавших. Про себя — не пошли, а именно зашагали, потому что не­ровно, скользко, потому что снег стеной. А про снег? Изумительное сочетание — безветренный снег!

Гиляровский никогда не был просто любопытным наблюдателем и регистратором событий. Он без ог­лядки вмешивался в жизнь и любил все делать свои­ми руками. Он был физически крепок и необычайно силен. Рассказывают такую историю из его жизни. Однажды он приехал к отцу и, желая показать свою силу, завязал узлом кочергу. Отец, в то время уже глубокий старик, рассердившись на сына за то, что тот портит вещи, тут же в сердцах развязал кочергу.

Возможно, никто лучше дяди Гиляя не смог создать летопись российского и особенно московского быта чеховских времен. Все о булочниках и парикмахерах, банях и банщиках, актерах и художниках, пожарни­ках и лошадях.

Он был знатоком московского дна, Хитровки, — приюта нищих, отщепенцев. Только Гиляровский один мог безнаказанно приходить в любое время в самые опасные хитрованские притоны и ночлежки. Великодушие, доброжелательность, бесстрашие, ши­рота натуры помогли ему завоевать доверие и любовь московской бедноты.

Кстати говоря, дом Гиляровского был всегда от­крыт для гостей — вся артистическая, газетная, худо­жественная Москва собиралась у Дяди Гиляя. Он дружил с Чеховым, Буниным, Куприным, Шаляпи­ным, Успенским...

Однажды по просьбе Глеба Ивановича Успен­ского дядя Гиляй повел того посмотреть знамени­тый Хитров рынок и людей, перешедших «рубикон жизни». Выйдя из жутковатого трактира «Каторга», они наткнулись на мрачного оборван­ца, протянувшего руку за подаянием. «Глеб Ива­нович полез в карман, но я, — рассказывает Гиля­ровский, — задержал его руку и, вынув рублевую бумажку, сказал хитрованцу:

— Мелочи нет, ступай в лавочку, купи за пятак папирос, принеси сдачу, и я тебе дам на ноч­лег.

— Сейчас сбегаю! — буркнул человек, зашлепав опорками по лужам, по направлению к одной из лавок, шагах в пятидесяти от нас, и исчез в тумане.

— Смотри, сюда неси папиросы, мы здесь по­дождем! — крикнул я ему вслед.

— Ладно! — послушалось из тумана. Глеб Иванович стоял и хохотал.

— В чем дело? — спросил я.

— Ха-ха-ха, ха-ха-ха! Так он и принес сдачу. Да еще папирос! Ха-ха-ха!

Я в первый раз слышал такой смех у Глеба Ива­новича.

Но не успел он еще как следует нахохотаться, как зашлепали по лужам шаги, и мой посланный, задыхаясь, вырос перед нами и открыл громадную черную руку, на которой лежали папиросы, медь и сверкало серебро.

— Девяносто сдачи. Пятак себе взял. Вот и «Заря», десяток.

— Нет, постой, что же это? Ты принес? — спросил Глеб Иванович.

— А как же не принести? Что я, сбегу, что ли с чужими-то деньгами. Нешто я... — уверенно вы­говорил оборванец».

Хороший репортер — внимательный наблюдатель, который с помощью точно подмеченных деталей, вер­но переданных ощущений и ассоциаций создает в ре­портаже так называемый «эффект присутствия». Чи­тая хороший репортаж, мы как бы вместе с его автором оказываемся на месте происшествия, в цен­тре события. Он — наши глаза, он — наши уши, с его помощью мы слышим запахи, ощущаем прикоснове­ния, вместе с ним мы чувствуем страх или радость.

Спустимся вместе с Гиляровским в подземную московскую речку Неглинку — место отброса всех нечистот столицы XIX в.

«Двое рабочих подняли на улице железную ре­шетку колодца, в который стекают вода и нечис­тоты с улиц. Образовалось глубокое, четырех­угольное, с каменными, покрытыми грязью стенами отверстие, настолько узкое, что с трудом в него можно было опуститься.

... Из отверстия валил зловонный пар. Рабочий спустился. Послышались внизу глухое падение тя­желого тела в воду и затем голос, как из склепа:

— Что же: лезь, что ли!

Это относилось ко мне. Я подтянул выше мои охотничьи сапоги, застегнул на все пуговицы ко­жаный пиджак и стал опускаться.

С каждым шагом вниз зловоние становилось все сильнее и сильнее. Наконец, послышался подо мной шум воды и хлюпанье...

Холодная, до кости пронизывающая сырость охватила меня...

— Опускайся смелее; становись, неглубоко тутока! — глухо, гробовым голосом сказал мне рабочий.

Я встал на дно, и холодная сырость воды, бив­шей о мои колени, проникла сквозь сапоги.

— Лампочка погасла, нет ли спички, я подмо­чил свои, — опять из глубины тьмы заговорил не­видимый голос.

Спичек у меня не оказалось, рабочий вновь, полез наверх за ними. Яостался совершенно один в этом дальнем склепе и прошел, по колено в бур­лящей воде, шагов десять.

Остановился. Кругом меня был страшный под­земный мрак, свойственный могилам! Мрак не­проницаемый, полнейшее отсутствие солнечного света. Я повертывал голову во все стороны, но глаз мой ничего не различал. Я задел об что-то головой, поднял руку и нащупал мокрый, холод­ный, бородавчатый, покрытый слизью каменный свод — и нервно отдернул руку... Даже страшно стало.

Тихо было. Только внизу журчала вода. Каж­дая секунда ожидания рабочего с огнем казалась вечностью».

Как просто и в то же время мастерски Гиляров­ский передал нам свои ощущения! Как точно выбрал слова, выписал детали! Будто мы сами спустились в этот мрак, где страшно, как в могиле, и омерзитель­но до рвоты. Репортажи Гиляровского о подземной клоаке под Москвой наделали шума. Дума постано­вила перестроить Неглинку. Репортер сделал свое дело, в 1886 г. Неглинка была перестроена.