Глава 13. Прогулка на арену.

 

Сегодня мои тренировки были весьма скоротечными. Я еще даже не успел и половину выполнить ежедневной нормы, как Мастер вдруг прерывает их, говоря, что нам пора на бой.

- На бой?! Сейчас?! – я немного не готов… морально. – Но обычно же я иду туда после обеда!

- Да не ссы в трусы, - хлопает он меня по спине и, кажется, ломает лопатку. – Сегодня дерешься не ты. Идем выигрывать бабло. Так что бери смело все свое золотишко, а я скажу, на кого ставить.

***

- Всё на Большую бабу, - говорит он мужику за решеткой. Тот педантично пересчитывает золотые монеты (все пять сотен, что лежали в сундучке), а его четверо охранников с каменными рожами смотрят на меня. Пятый неуверенно смотрит на сундук, набитый золотом и косится на Мастера.

- Я твою грудину с позвоночником познакомлю, если будешь пялиться, - тихо говорит Мастер, и пятый, кажется, узнает его, после чего лицо становится таким, как будто ему в зад только что вогнали раскаленную кочергу. Мужик вспотел и заметно побледнел. Но глаза свои направил в пол, и больше их за все время, пока Мастер стоял у так называемой кассы, так и не поднял.

- Ставки двадцать к одному, - поясняет букмекер. – У вас ровно пятьсот монет. В случае выигрыша Вы получите шестьсот.

Мастер кивает.

- Я в курсе.

Когда он получает какой-то листочек, к кассе подхожу я.

- Всё на Большую бабу, - и высыпаю ровно все свои девяносто девять монет.

Именно тут тот побледневший парень, заметив, что Мастера уже нет, облегченно выдыхает и теряет сознание.

***

- Что за Большая баба? – спрашиваю я, усаживаясь рядом с Мастером.

Мы заняли самый первый ряд, и потому бой будет виден просто превосходно.

- Та, что еще ни разу меня не подводила. Есть бойцы и покруче, но на человеческом уровне… ей равных нет. Смотри и учись. Это, так сказать, вместо наглядного пособия.

- Мастер-класс.

Мастер пожимает плечами.

- Спасибо на добром слове.

«Смельчаки из Уревора! – орет мужик с чертовски сильными голосовыми связками, стоящий посреди Арены, - прибыли сюда… специально лишь для того, чтобы сразиться с непобедимой… известной на всех континентах… Большой бабой!!!»

Решетка поднимается, и на Арену выбегают пятеро весьма серьезных чуваков. В блестящей броне с охрененно дорогим оружием. В меч их вожака, который и вовсе в золотой (ну или позолоченной) броне, инкрустированы различные драгоценные камни от рубинов до изумрудов.

На шее орка (мне кажется, что это все же орк) висит ожерелье из отрезанных ушей поверженных воинов. Людоящер с копьем пугает меня больше прочих, ибо через его плечо перекинута перевязь с отрезанными мужскими достоинствами. Я не видел это отсюда, но Мастер дружески мне это рассказал.

- Надо было тебя против него выставить, - тяжело вздыхает Мастер. – Но теперь уже поздно…

Девушка с щитом и копьем, шлем которой украшают рога, как в фильмах про викингов, тоже выглядит весьма устрашающе… как минимум потому, что о ее половой принадлежности мне тоже сказал Мастер – лично я ее от мужика бы попросту не отличил.

Ну а пятый, жилистый длинноволосый парень с двумя мечами, казался мне самым слабым из всех. Наверное, упадет первым.

- Вот кого нужно бояться, - говорит Мастер, - этого парня с двумя мечами. Вот он – противник серьезный.

Я неуверенно смотрю на Мастера. Никаких трофеев, никакого дорогого оружия и высокопрочной брони. Какой-то наемник.

- Вы уверены?

- Абсолютно. Посмотри на его взгляд. Это взгляд волка… а не павлина, как у прочих. Только он пришел биться и умирать. Остальные же… пришли за победой. Но они даже не понимают, против кого пришли сражаться.

«Боооооольшаааая… БАБА!!!» - завопил мужик, и указал на решетку, которая уже начала подниматься. Арена взорвалась криками, свистами и аплодисментами.

- Большая баба, я хочу тебя! – заорал мужик в дорогой одежде, сидящий рядом со мной, и тут…

Я увидел Алиме.

- Да ладно! – берусь я за сердце, не веря своим глазам. – Она одна?! Против этих пятерых?!

Хватаю Мастера за рукав, но он до возмутительности спокоен.

- Расслабься. Смотри и учись, лоботряс.

Алиме смотрит на трибуну, кого-то выискивая. Замечает нас и подмигивает. Затем посылает воздушный поцелуй, и тут рядом сидящего мужика прям взрывает.

- Это ты мне?! – кричит он, расплываясь в широченной улыбке. – Это она мне!!! Вы видели?! Я люблю тебя, детка!

И Алиме надевает шлем. Доспехи, весьма хиленькие и потертые, совершенно не смотрятся на фоне тех, что надеты на ее соперников. Она берет меч, засовывает его в ножны за спиной, а затем берет два копья. По одному в каждую руку. Опускает наконечники к земле и медленно идет к врагам, рисуя на песке две параллельные линии.

- Техника двух копий, - кивает Мастер, явно довольный. – Она не очень ее усвоила, да и вообще является больше рукопашником, но… на этих хлюпиков должно хватить и ее более… слабых навыков. Просто хочет меня порадовать, все же… именно я изобрел эту технику.

Кажется, Мастер хочет улыбнуться, но всячески сдерживается.

- Не думал, что Вы из хвастливых.

- А я не думал, что ты их храбрых. До лекаря отсюда далеко…

- Порви их, детка!!! – орет этот дебил, что уселся прямо рядом со мной.

- Ему тоже не ближе, - шепчет Мастер. Его этот чудак тоже раздражает.

И тут бой начинается.

Чувак в золотых доспехах выходит вперед. Они останавливаются в пяти шагах друг от друга. Все пятеро весьма серьезны. Алиме же… какая-то расслабленная, как мне кажется.

- Наконец, мы встретились, - говорит девушка с копьем и щитом. – Теперь не тебя все будут называть Большой бабой!

Чувак в золотых доспехах тоже что-то говорит, но его слов я уже не слышу.

- Он желает ей удачи, - говорит Мастер, – в загробном мире.

Кажется, Алиме смеется. Вонзает одно из копий в землю, чтобы освободить руку, и снимает шлем. Отбрасывает его в сторону.

- Я позволю тебе выбрать оружие, от которого ты умрешь, - говорит Мастер, озвучивая слова рыцаря в золотых доспехах. – Заткни уже этого пидора, девочка.

Алиме поворачивается к нам, кивает, а в следующий миг вынимает копье.

Мужик в доспехах поднимает меч и бросается на нее, но моя спарринг-партнерша просто уходит с линии удара. Так резко, что я даже не совсем уловил это движение. Точно так же, как и во время наших тренировок.

Вот только стоит она теперь всего с одним копьем. А где второе?..

Я перевожу взгляд на мужика в золоте и понимаю, что второе уже, пробив золотой доспех, торчит из него, словно шампур, на которой надели кусок мяса. Трое из храбрецов в шоке. Тот чувак с двумя мечами же серьезен и невозмутим.

Именно он отбрасывает в сторону чувиху с щитом, когда в нее устремляется копье Алиме. И делает это пинком. Да так вовремя, что копье как раз проносится между ними обоими, никого не задев, что удивляет так называемую Большую бабу.

Мастер щурится и подается вперед. Я вижу, как сжимаются в кулак его пальцы.

Чувак с двумя мечами плавно идет в сторону от Алиме, словно описывая вокруг нее круг.

- Они пытаются окружить ее? – спрашиваю я, но Мастер отрицательно качает головой. – Он хочет, чтобы она смотрела на солнце…

Он играет желваками.

Алиме, глядя на него, начинала потихоньку щуриться.

И, когда мужик с двумя мечами остановился, людоящер ринулся на мою знакомую сбоку и через мгновение лишился головы – Алиме налету снесла ее своим мечом и перехватила копье, забрав его себе. С ним же рванула на орка с секирой и отсекла тому обе ноги одним эффектным взмахом на уровне колен. Нанесла удар по девушке с щитом, но та успела прикрыться. Однако, как оказалось, первый удар был лишь отвлекающим маневром, ибо копье, ударившись о щит, описало круг в обратную сторону и должно было убить девушку, но было парировано тем самым чуваком с двумя клинками.

- Хренов амбидекстр! – говорит Мастер.

Алиме успевает отразить его удар своим мечом. Она тоже сражается обеими руками, в одной держа копье, а в другой – меч. Правда, не так искусно, как это делает этот парень.

Оставшиеся двое соперников пытаются окружить Алиме, чтобы атаковать с двух сторон, и она встает к каждому из них плечом, готовя оружие. Для него – меч, для нее – копье. Символично…

И тут они нападают. Практически синхронно. Алиме отскакивает назад, парируя все удары, и тут тот мужичок с длинными волосами начинает набирать обороты, оставляя девушку с копьем слегка позади и немного не у дел. Его удары обрушиваются на Алиме целой очередью. Словно машина он пытается задеть нашу с мастером фаворитку хоть чем-то, но она успешно блокирует все его выпады, пока не находит мгновение для удара. И, как только он раскрывается, бьет копьем, и я уже готов был поспорить, что увижу кровь, но этот боец уворачивается в сторону, и тут же появляется та девушка, что слегка отстала от темпа своего напарника. Она прыгает и заносит копье. Алиме уходит в сторону и контратакует.

- Нет!!! – кричит тот мужик с двумя клинками и бросается на помощь. Отбрасывает ее в сторону, и меч Алиме погружается в его туловище, разрубая ключицу и верхние ребра, пока не останавливается где-то посередине.

- Джамиль! – кричит девка, лежа на песке. На ее лице – страх. А вот на лице мужчины – некое недоумение. Такое же на лице Алиме.

- Вот потому и нельзя трахаться с теми, с кем идешь на поле боя. Попытаешься защитить – и потеряешь глаз… или целую жизнь.

Джамиль роняет клинки на землю и падает на колени. Он пытается повернуться, чтобы посмотреть на свою подружку, но отключается прежде, чем у него это удается.

- Нееееет! – орет девка и, крепко сжимая копье, вновь бросается на Алиме. Та выпускает рукоять меча и встречает удар пинком, после которого боевая соперница теряет копье и падает на спину, выплевывая кровь.

Алиме смотрит, как она пытается достать рукой своего возлюбленного, и заносит копье.

- Добей эту шлюху! – орет мой сосед.

- Добей ее! – орут прочие.

И победительница исполняет желание толпы. Но только тогда, когда рука этой девки крепко встречается с плечом того мечника.

И публика взрывается громкими радостными криками. Кроме той малой части, что ставила против Алиме, пытаясь срубить бабла по-легкому.

- Я же говорил, что нужно ставить на Большую бабу, - говорит Мастер, но я вижу беспокойство в его единственном глазу. Кажется, он не совсем доволен боем. – Но вот выйди против одного из них ты… даже против того пидорка в золотом доспехе, что сейчас на копьё насажен… был бы уже мертв.

Алиме же Мастер сказал иное.

***

- Ты проиграла, - говорит Мастер Алиме, когда спускается вниз, туда, где гладиаторы готовятся к бою. Алиме опускает глаза. – Если бы не эта тупица, Джамиль бы уработал тебя. Рукопашник ты от бога, но вот копейщик и мечник… Скорость уже не та, что раньше. И все лишь потому…

- Я не вернусь туда!!! – вдруг взрывается Алиме, вскакивая с лавочки. – Я не стану…

Мастер задумчиво смотрит на нее несколько секунд.

- Пойду получу свой выигрыш… который чуть не проиграл.

Алиме ухмыляется второй половине его фразы, но молчит. Тихо опускается на сидение, снимая с себя нагрудник, когда он покидает комнату.

- Мне кажется…

- Нет, он прав, - перебивает Алиме, не позволяя мне ее подбодрить. – Я бы и правда проиграла. Этот Джамиль… он был потрясающим мечником. Зря он пошел с ней на Арену… я была не достойна этой победы…

Кажется, ее глаза как-то погрустнели.

- Я совершила ту же ошибку… когда-то давно.

Мне стало вдруг как-то неловко.

- Спасибо, что решил поддержать меня, но мне это не нужно, - и она улыбается, глядя на меня. Но я знаю, что улыбка фальшивая.

- Это меньшее, что я могу. Мне подождать тебя снаружи?

Она отрицательно качает головой.

- Я подожду, - все равно говорю я, и теперь она улыбается по-настоящему, а на глаза, кажется, вот-вот навернутся слезы, именно поэтому она отворачивается, делая вид, что начинает переодеваться, а я выхожу, делая вид, что очень воспитан.

***

- Наслаждался победой подружки? – голос раздается откуда-то сверху, и я задираю голову.

Прямо надомной, словно Человек-паук, висит та самая ассасинка, спускаясь на каком-то тросе, а то и правда на паутине. Если она опустится чуть ниже, а я сделаю шаг в сторону, то мы можем даже поцеловаться, прямо как в этом фильме с Тоби Магуайром и Кирстен Данст. Не хватает только эффекта дождя, романтической музыки и…

- Заметил, как она победила?

Я пытаюсь не отвечать. Просто молча, задрав голову, наблюдаю за ее хитрым прищуром и глубиной прекрасных кошачьих глаз.

- Как истинный воин. А не то что некоторые, которые случайно выиграли бой против носорога, а на следующем показали себя коровьими испражнениями.

Я молчу.

- Я видела твои маленькие победы. Такие же маленькие, как и твой член.

Она умудряется задеть меня, или, по крайней мере, удивить.

- Ты…

- Да, я видела кое-какие твои… подвиги, - она усмехается. – В постели ты так же херов, как и на поле боя. Кончаешь уже из последних сил и на чистом везении.

И она смеется. Чертовски звонко и мне становится… обидно что ли…

- Я так понял, ты не сделку снова предлагать мне пришла?

- Да на кой ты мне нужен? – она все еще улыбается – я снова вижу это по морщинкам возле ее глаз, чертовски привлекательных, должен сказать.

- Тогда какого черта тебе здесь нужно?

- Да так… скучно, - не могу сказать точно, но мне почему-то кажется, что она врет. – Заметила тебя на трибуне… возле Таннея. Кстати, ты знаешь, как он потерял свой глаз?

- Расскажешь мне очередную версию? Я слышал уже три.

- Я расскажу истинную, - она молчит, выдерживая интригующую паузу. – Ведь именно я… вырвала его ему.

Я хмурюсь, а затем улыбаюсь.

- Не веришь? – она тоже улыбается. – Тогда спроси у него про Эльзу… и посмотри на выражение… его лица.

Дверь скрипит, и я отвлекаюсь, чтобы повернуть голову на звук – это Алиме.

Она улыбается, замечая меня. А я запрокидываю голову, чтобы посмотреть на ассасинку, но ее уже нет, словно все это время она была лишь плодом моего воображения.

 

Глава 14. Новый стиль

 

На пути к дому Мастера меня ожидал небольшой сюрприз.

- Такое чувство, что тысячу лет тебя не видел, - улыбаясь, проговорил этот самый чернокожий сюрприз по имени Джимми Уайт.

Я не смог сдержать улыбку, но слегка удивился, когда он бросился в объятия. Тем не менее, я легонько похлопал его по спине.

- Думал, что ты сбежал, или… еще того хуже, - говорит Джимми, выпуская меня из своих крепких объятий.

- Я тогда пойду к Мастеру пока, - говорит Алиме и оставляет меня наедине с другом.

- Я всерьез испугался, когда ты не явился на следующий день, - Джимми снимает свои очки и протирает их тканью одежды. – Девчонки решили, что ты дал деру, а Крис предположил, что ты решил повеситься или утопиться. Но я каждый день отслеживал твои биоданные. Мне открылся твой профиль, но… знаешь… я не могу им управлять. У тебя там два неиспользованных очка для апгрейда, но мне доступ закрыт. «Нет прав администратора», - говорят.

Я удивленно вскинул брови.

- Интересная система, - киваю и тяжело вздыхаю. – Как там… мисс Флауэрс… Морфи… девчонки?

Джимми улыбается. Еще шире, чем раньше.

- Уэбстер порой… спрашивает у меня о тебе.

- Серьезно?! – я чувствую, что наполняюсь какой-то странной, можно даже сказать, детской радостью. – Эбби?!

- Да, - Джимми кивает. – Считает, что я лукавлю, и на самом деле знаю, где ты. Бруно надеется, что ты тренируешься, а не пропиваешь оставшиеся деньги. Крису вообще насрать… а вот Мария…

Я чувствую, что знаю, чем она занимается.

- В общем, Бруно отшивал ее… сначала…

- Можешь не продолжать, - я киваю. Становится мерзко. И еще я чувствую, как учащается сердцебиение. – Я уже понял.

- Не обижайся на него, - Джимми пожимает плечами. – Он и правда отшивал ее, но Карденас… ты же знаешь ее. Она даже слепоглухонемого импотента возбудить способна. Там, брат… такие штуки она вытворяла… даже я бы не сдержался. Но мне со стояком неплохо Рози помогает.

И он лукаво подмигивает мне.

И я даже немного рад за него. Признаюсь, несколько дней тому назад у меня промелькали мысли, что я бы и ее был не прочь оприходовать, но сейчас мне за них стыдно.

- Прости меня, Джим… за то, что я был хреновым другом.

И он снова широко улыбается.

- Все норм, бро, - хлопает меня по плечу. – Нормальным ты был другом. Даже здесь, когда ты слегка погнал, чуть было не захлебнувшись своим ЧСВ… все равно не посылал меня, как делают некоторые друзья в фильмах, относился как и раньше. Даже когда вокруг тебя кружили все наши девчонки, а Крис с Моррисом стали тебе зад вылизывать.

Я пожимаю плечами.

- Ну… быть может, я действительно не так уж и плох. Морфи тренируется?

- Меньше немного, чем раньше, но да. Каждый день. И тренирует Криса. Девчонки тоже ходят на тренировочное поле, но получается у них ужасно. Разве что у Анны и Рози не все так плохо.

- Твоя Рози всегда была немного боевой.

- Немного?! – он издает смешок. – Да она мой зад на два полужопия порвет, если пожелает! Кстати, слушай… у тебя появились эти два очка… сначала одно, а потом второе… ты с кем-то сражаешься? Просто… как я понял, тут, кроме как через победу, очки не заработать.

- Да, выступаю на Малой Арене. Мой Мастер выпустил меня против грифона, а затем против какого-то азиата. Я едва выкарабкался оба раза. Был на волоске от смерти.

- Нашел себе мастера?

Я киваю.

- Так это он тебя так прокачал нехило?

- Прокачал нехило?

- Улучшил «усиленное тело» до второго уровня. Это неплохой результат за четыре-то дня для нетренированного человека!

- Может быть, но это усиленное тело… тяжело мне обошлось.

На некоторое время мы оба замолчали.

- Ладно, - нарушил я эту неловкую тишину, - побегу я, а то Мастер может немного… разозлиться.

Джим понимающе кивает и протягивает мне руку.

- Был рад тебя видеть. Уверен, ты покажешь послезавтра, чему тебя обучил твой сенсей.

Я улыбаюсь, пожимая его руку, и внезапно осознаю, что выход на Арену состоится послезавтра. Всего два дня… два дня до серьезного боя…

***

- Я решил, чему хочу учиться, - говорю я, ковыряясь вилкой в еде. Аппетита не было совсем, и я даже был готов к тому, что Мастер вот-вот отправит меня на тренировку голодным.

- Чему же? – спрашивает он, поедая приготовленную Алиме тушенку.

- Хочу научиться сражаться двумя руками. Как тот парень.

Алиме смотрит сначала на меня, а затем на Мастера.

Мастер же задумчиво смотрит на свою тарелку.

- Амбидекстром стать нелегко. Нужно освоить бой одной рукой, затем бой другой рукой, а затем учиться управлять обеими руками, да так, чтобы ни одна не мешала другой. Держать по мечу в каждой руке…

- Не мечу, - поправляю я Мастера. – Я хочу биться двумя копьями.

Кажется, Мастер даже не дышит. Затем вроде как пытается улыбнуться и тут же подавляет в себе это желание.

- Древковое оружие… от копья до глефы… не самый легкий выбор, Маркус.

Я удивлённо таращусь на него. Впервые он назвал меня по имени, а не лоботрясом. И, кажется, улыбающаяся Алиме тоже это заметила.

- Но я научу тебя, лоботряс, - ретировавшись, он смотрит на меня. И его единственный глаз полыхает огнем. Кажется, у него, наконец, появился интерес.

***

На тренировочное поле, что на заднем дворе Мастера, сегодня вышла не Алиме, а он сам. Оголенный по пояс и держащий в обеих руках по деревянной трости. Одну он швырнул мне под ноги, а вторую взял обеими руками перед собой, держа параллельно с землей.

Я наклоняюсь, чтобы поднять свою палку, и тут же получаю мощнейший удар по пояснице. Когда выгибаюсь от боли, получаю еще один прямо в челюсть.

- Я больше не хочу учиться, - бормочу я, лежу мордой в песке. Боль адская, хотя травмы и не такие сильные – за последние четыре дня они были куда серьезнее. Но эта боль... она какая-то иная. Мастер будто отрабатывал скрытую технику причинения особой боли.

- Ты что-то пропищал, лоботряс?!

Я медленно поднимаюсь с земли, смотрю на Мастера, а затем на треклятый шест под своими ногами.

- Твои враги не станут ждать, пока ты поднимешь с пола свое копье, - говорит он. – Они воспользуются твоей тупостью и убьют нахрен.

- И что мне… выучить телекинез?

Вместо ответа Мастер бросает свою трость на землю, затем подкатывает к себе одной ногой, ловит ее носком этой же ноги и подбрасывает вверх, в окончание перехватывая палку рукой.

- Вот и весь телекинез.

Я попытался повторить. Получилось с первого же раза, правда палка немного повернулась в воздухе, и я словил ее не так гладко, как Мастер.

- А теперь крепче ее держи, - это были последние его слова, которые я мог расслышать без звона в голове, ибо после этой фразы я попал в Ад.

...в переносном смысле.

***

- Споткнулся, наступил на грабли, - вру я лекарше, что приводит меня в порядок.

- Это сколько же ты раз наступил на грабли?

- Раз… двести, - примерно говорю я, пытаясь вспомнить наш с Мастером… поединок.

Мастер стоит за ее спиной и изображает нечто, отдаленно напоминающее улыбку.

- Пора переезжать отсюда, - говорит лекарша, глядя на моего учителя.

В ответ он лишь пожимает своими массивными плечами.

- Тяжеловато будет дом продать, - честно говорит он. – Я пытался.

***

Почти до самой темноты я тренировался. Качался на тренажерах, бегал, стоял над клинками, отжимался, подтягивался и занимался упражнением, которое Мастер назвал мельница. Нужно было крутить перед собой древко (он показал мне, как это делается), но так быстро, чтобы Мастер, сидящий передо мной на кушетке, чувствовал прохладу.

Несколько раз я ронял жердь и получал за это ей же в челюсть, в живот, в спину, по ноге… в общем, куда придется. И к ужину крутить древко получалось уже неплохо… правда, онемевшие руки, ноющие и пульсирующие болью, были не рады такому успеху.

- Пора хавать, - говорит, наконец, Мастер, и идет в дом. – Я слышу запах запеченной свинины.

***

Вот только держать вилку и нож у меня не получилось.

Они выпадали из рук, когда я пытался резать или нести кусочек ко рту. А еще они жутко дрожали. Было ощущение, что столовые приборы весили по килограмм десять.

- Давай помогу, - не выдержала Алиме и пододвинула свой стул ко мне поближе. Взяла мои столовые приборы, разрезала мясо, а затем, наколов на вилку один из кусков, поднесла к моему рту. Я снял кусок зубами и принялся пережевывать.

И именно тут увидел взгляд Мастера.

- Может дать ему запить? – спрашивает он. – Дай ему сисю, вдруг подавится. Или, еще лучше, и вовсе пережуй. Не дай бог поперхнется, или встанет кусочек в глотке – задохнется же мальчишка!

Алиме положила мои приборы обратно и вернулась на свое место.

- Я просто…

- Если он не может держать приборы в руках, - перебивает ее Мастер, - то пусть и вовсе не жрет. Или жрет без приборов. А не может жрать – значит, не голодный; а не голодный, значит, тренировки были слишком щадящими и не вымотали его. А коли так, - и он переводит взгляд на меня, - пошел на тренажеры, лоботряс!!!

И я пулей выскакиваю на улицу.

***

Практически весь следующий день был посвящен работой с древком. Я наносил им удары по дереву из разных стоек: и колющие, и рубящие, и режущие. Учился блокировать удары и даже отбивать летящие в меня камни.

Сначала получалось не очень, но после седьмого успешно врезавшегося в лоб, получаться стало гораздо лучше. Алиме тоже показала пару хитростей, и научила нескольким финтам. Вряд ли они могли пригодиться в бою, но выглядели прикольно.

- Слушай, а тебя еще из таверны не уволили? – спрашивает Мастер, глядя, как она показывает мне одно из вращений. Он отходил в туалет, но вернулся раньше обычного, чем слегка застал нас врасплох. – Эти понты ему пока точно не нужны. Пусть учится бить. И, - он наклоняется к земле и поднимает булыжник, - отбивать камни.

И я с легкостью отбиваю брошенный в меня кусок, со свистом разрывающий воздух. Почти виртуозно.

- Неплохо, - кивает Мастер. – Возможно, копье – именно то, что тебе нужно.

Он идет на меня, по дороге поднимая с земли деревянный меч.

- Главное преимущество копейщика над мечником – дистанция, - он касается меня кончиком меча. – Мечнику нужно подойти ближе к своему врагу, чтобы нанести удар. Копейщику же…

Он делает шаг назад и указывает взглядом на мою палку. Я поднимаю ее, Мастер перехватывает рукой и упирает себе в грудь. Демонстративно тянет ко мне меч, показывая, насколько палка длиннее этого меча, что, в принципе, итак было очевидно.

- Не подпустишь врага к себе, будешь держать его на расстоянии своего удара – и обязательно победишь.

- Спасибо, кэп, - говорю я, надеясь, что он не знает прикола про «капитана Очевидность», и оказываюсь прав, потому что в ответ получаю кивок, означающий «не за что».

- А теперь попробуй не подпустить меня к себе.

Еще до того, как я попробовал, уже прекрасно понял, что будет больно.

Первый же взмах типа копья он отвел в сторону своим мечом, прошел в зону, которую я должен был оберегать и нехило приложил свой меч к моему затылку.

- Убит, - сказал он, когда я очухался. – На надгробной плите напишут: «Он нехерово крутил копье».

Бросил меч на спину поверженного воина (мне то бишь) и посеменил домой.

- Было больно, - говорю я Алиме, с которой встречаюсь взглядом. – Меня, кажись, парализовало.

- Хорошо, что не ослеп, - пожимает она плечами. – Сам встанешь, или мне?..

- Сам, - говорю я, вспоминая инцидент за ужином.

- Вот и умница! – слышу голос Мастера (он был уже примерно на крыльце своего дома). – И дуй отжиматься!

***

Уже ночью, лежа в своем сарае на куче соломы, я задумчиво гляжу на звездное небо через дыру в крыше. Я специально нагреб соломы под эту дыру, чтобы любоваться звездами. Она была такой большой, что я видел весьма большое их количество, а сегодня даже и луну.

- Надо же, - тихо говорю я, - одно солнце, одна луна… так же, как и в нашем мире.

- А сильно твой мир отличается от этого? – слышу женский голос. Запоминающийся и уж точно незабываемый.

- И часто ты тут бываешь?

- Не спрашивал Таннея об Эльзе?

- И не собираюсь.

Я сажусь и смотрю в темный угол. Туда, откуда издается голос.

- Часто?

- Если ты о том, видела ли я, как ты мастурбировал, то да – видела.

Я усмехаюсь.

- Да мне как-то все равно, что ты видела.

- Даже не стесняешься?

- Не такой уж он у меня и маленький.

- Как по мне, большим его назвать тяжело.

- Что тебе нужно?

- Помочь.

- Мне?

И она выходит из тени.

- Я видела… кое-что.

Я внимательно смотрю на ее чертвоски сексапильный силуэт – сама женственность. Даже Марии было далеко до такой грациозности.

- У шлюхи это не появилось, верно?

- Что?

- Это, - она нарисовала пальцами на своей груди воображаемые узоры. – То, что ты видел на своей красавице-подружке… поправка – бывшей подружке.

Я хмурюсь.

- Что там появляется? Какие-то скрытые письмена? Что ты видишь на женских телах? Расскажи – и я помогу тебе с этим.

- Разденешься?

- Люблю то, что мне непонятно.

 

Глава 15. А вот и я...

 

Она стоит передо мной. Прекрасная и возбуждающая. Пусть даже нижняя половина ее лица сокрыта, мое сердце выбивает громкую барабанную дробь, вызывая небольшое головокружение.

- Смотрю я на тебя, - тихо говорит она, упирая правую руку себе в бок и слегка выгибаясь, - и почему-то мне кажется, что ты сейчас немного не о том думаешь.

- Что естественно, то не безобразно.

- Меня тебе не поиметь – я не тупая девочка, готовая отсасывать и ноги раздвигать, лишь бы меня защищали. И не ведусь на таких дебилов. Я вообще не понимаю, как такой как ты получил подобную способность.

- Не умеешь ты вести переговоры, - я делаю вид, что теряю к разговору интерес и ложусь на свой стог, продолжая глазеть на звезды. Давление в паху выдало бы меня с головой, но, к счастью, оно под штанами незаметно… наверное.

- То есть, тебе не нужно то, что я предлагаю?

- Тебе нужна информация, - спокойно объясняю я, - и у меня на нее тотальная монополия. Больше никто не расскажет тебе ничего из того, что ты хотела бы узнать. Как я уже понял, она для тебя все равно что наркотик. У тебя ломка, когда ты понимаешь, что кому-то известно то, что не известно тебе. И тебя ломает, - я присаживаюсь и смотрю в ее кошачьи глаза, - ломает так сильно, что ты готова из кожи вон вылезти, лишь бы завладеть информацией. И… знаешь, что?

Она смотрит на меня, не двигаясь. Мне даже кажется, что она не дышит.

- Я готов с тобой делиться кое-чем… понемногу рассказывать о том мире, откуда я прибыл… о том, что именно я вижу на обнаженных девушках… и даже о своей странной теневой способности. Но лишь на моих условиях. Ты сказала, что любишь то, что тебе непонятно, но это не так – ты это ненавидишь.

Она отводит взгляд в сторону. Я вижу, как она обдумывает мои слова.

- Ты не такой идиот, каким все это время казался, Спенсер.

Я улыбаюсь.

- …но и не так умен, как тебе кажется. Удачи, - после этих слов она разворачивается и направляется в угол, туда, куда не проникает лунный свет, в самую неосвещенную часть этого сарая. Я смотрю на ее дьявольски изумительную фигуру, пока она не сливается с непроглядной тьмой.

И звуки ее шагов исчезают.

Мне кажется, что она все еще там, в этом углу. Стоит и смотрит на меня оттуда. Ждет… не знаю, чего, но ждет.

Сначала я ложусь на сено и пытаюсь уснуть, но мысль об ассасинке, сидящей в углу сарая, не дает мне отключиться. Потому я встаю и следую в тот самый угол. Иду медленно, чтобы ни на что не наткнуться. По мере того, как я проникаю в тень, зрение слегка начинает адаптироваться к темноте, и это позволяет убедиться в том, что угол все же пуст.

Недолго думая я спускаю штаны и высвобождаю содержимое своего мочевого пузыря. Раз уж ей так нравится сидеть в этом углу, пусть наслаждается здешними ароматами. Я еще и посрать хотел здесь же, но в данный момент не мог себя заставить.

Счастливый, я отправился спать, и уснул почти сразу же.

***

Глаза я открываю в каком-то странном помещении. Темном, как сарай, в котором я уснул, и воняющем почти так же, но вот только если засыпал я на стоге сена, то теперь привязан к какому-то кресту, но не христианскому, а стоящему как бы буквой «Икс». Руки и ноги привязаны к разным концам этого самого «Икса».

И почему я не проснулся, когда меня кто-то похитил?

Ассасинка!

Хренова сука! Да я ей шею сломаю, когда она…

- О нет, нет… это не она, - слышу голос. И он принадлежит…

- Джимми? Это… ты?

Он выходит из тени. Точно так же, как ассасинка. Но только вместо изящного стройного силуэта – зловещая фигура моего лучшего друга, почему-то сжимающего нож.

- Как ты мог, Маркус? Я думал, мы друзья…

- Что? Ты… т-т-ты о чем?

Я и правда не понимаю. А он приближаются. Стёкла его очков горят ярким белым светом, неизвестно откуда отражающимся.

- Джимми… я…

- Ты хотел трахнуть ее, – шепчет Джимми, медленно приближаясь ко мне с этим самым ножом.

Я стараюсь развязаться, но не выходит. А он тем временем оказывается прямо рядом со мной.

- Я… я придумал кое-что… - он разрезает веревку, которой перевязаны мои штаны, и затем спускает их к коленям вместе с трусами. Пялится на мои гениталии.

- Джимми! Твою мать! Какого хрена происходит?! Ты чего?! Никого я не хотел…

- Врешь! – орет он и подносит нож прямо туда, отчего я взвизгиваю, как девчонка.

- Джимми! Джимми! Клянусь тебе, я никогда не собирался ничего с ней…

- Снова врешь, сука!

- АААААА! – я ору, пытаясь дергаться, чтобы высвободить хотя бы одну руку. Мне хватило бы всего одного удара, чтобы отправить его в нокаут, но связан я крепко-накрепко. – Джимми! Друг!

- Ты хотел… трахнуть Рози, - говорит Джимми и берет в свою руку мой член. Меня всего трясет. Вот только на этот раз не от возбуждения. От страха. – Но я решу проблему.

И он взмахивает ножом.

***

Кричу и вскакиваю с постели. Весь мокрый. Тяжело дышу.

«Это за то, что растратил всю ману, кретин безмозглый!» - раздается внутри моей головы чертовски знакомый голос.

- Ты…

«Я – тот, благодаря кому ты пожил первые свои шесть дней в этом мире, как хренов падишах».

- Тень?

Тень растягивается по полу, выпрямляется. Он мускулист и широкоплеч, но не настолько, как Мастер. Его фигура более жилистая и подвижная. Если мой учитель, очевидно, поклонник тяжелой атлетики и бодибилдинга, то вот мой теневой друг – некий акробат.

«У тебя есть два нераспределенных очка. Вкачивай не мечи всякие, а что-нибудь на восстановление энергии. С маной у нас та еще беда. Или же вкачай «Слияние с Кошмаром». Тоже пригодится.»

Я сглатываю.

- Ну… для этого нам нужно…

«Завтра у тебя целый день есть перед боем. Сними какую-нибудь девку, но не шлюху. Очевидно, они должны раздеваться по собственному желанию, а не… - он задумался. – У нас есть Эбби, и, поверь, она не откажет».

Я согласен с ним, но теперь меня интересуют немного иные темы. А раз уж появилась возможность...

- Ты всегда… знал об этом мире? Или…

«Всегда. Это в твоем мире я был гостем, убившим своим приходом твою настоящую тень. Потому ты с детства и видел меня, творившего всякую дичь. А это… это мой родной мир. Считай, что я – душа, после смерти возродившаяся в твоем мире вместе с тобой. А вот почему… ответ на этот вопрос мы с тобой найдем позже, когда выкупим твою сраку с этой Арены».

- Ты помнишь… свою прошлую жизнь?

«Лучше, чем твою нынешнюю, хотя и прожил с тобой все твои семнадцать лет».

- И… кем ты был?

«Вернее, кем мы были?»

Наверное, если бы я мог видеть его рот, он бы сейчас улыбался.

«Я не помню, как и почему оказался связан с тобой в прошлой жизни, но мы заключили некий контракт, который должен был нас связать навечно. Как оказалось, он распространился и на «после смерти». Но тогда мы прожили бок о бок недолго…»

- Что… случилось?

«Ты возомнил себя героем. Попер, куда не следует. Война была. Я отговаривал тебя, и ты, вроде как, отговорился… но… с девками у тебя всегда проблемы были…»

Я непонимающе смотрю на него.

«У тебя баба была. Колдунья. Она нас вместе и связала. На той самой войне, где мы и пересеклись. У тебя отрезало твою тень, и ты бы сдох… долгая история, короче. В общем, тебе нужна была тень, а мне - тело, и она связала нас, после чего ты стал грозным оружием. Очень быстро дослужился от рядового солдата до офицера… а потом бабу эту в плен взяли. Ты узнал, собрал солдат и попер на освобождение. Меня не послушал… а так как я пытался тебя остановить, ты заблокировал меня. И, ясно дело, попал в ловушку под магический арт-обстрел. Меня вызвать не успел, а я сам не смог прорваться… вот потому и сдох».

Я сглатываю.

- Неужели я не смог… ничего умнее придумать?

«Кровь кипела, любовь бурлила… и так далее, и тому подобное».

Я опускаю глаза. Странное ощущение, что я и правда вспоминаю подобные моменты, но так… словно я смотрел какой-то подобный фильм в далеком детстве, и потому вспоминается он очень смутно… и отрывками.

«В общем, ты меня понял насчет прокачки? А то ману я жру дай Боже, а регена ее у тебя почти нет. Наковырял совсем немного вот, и сразу явился. Я теперь с тобой общаться, кстати, смогу. Так что, если чего надо будет, мысленно даже спросить можешь – отвечу».

Мне почему-то показалось, что он собирается уходить.

- Стой! А что… случилось… с колдуньей то этой?

Он пожимает плечами.

«Откуда мне знать? Я же умер вместе с тобой…»

И он садится, словно пытаясь скопировать мою позу, и превращается в самую обычную тень самого обычного человека.

«Послезавтра мы порвем им жопы и вернем твоих телочек», - слышу я вновь его голос и улыбаюсь.

- Я могу узнать о ней, - слышу голос ассасинки и смотрю на потолок. Ее голова аккурат выглядывает из той самой дыры, откуда на меня льется лунный свет. – Информация за информацию.

- О ком? – не понимаю я. – И… что ты видела?

- Ничего не видела, но слышала, как ты говорил с кем-то. Не знаю, о чем вы говорили, - она пролазит в дыру и вскоре, совершив три прыжка, оказывается прямо на моей постели из сена, - но я услышала твой вопрос. Тебе интересно, что случилось с какой-то там колдуньей. Я узнать могу. А ты расскажешь мне что-нибудь интересное. О твоем… друге, скажем. Добро?

Мне в голову пришла мысль.

- И ещ<