Глава 55. Блуждание по Мировому Древу

 

Ирка тащилась по узкому и длинному проходу. Она, конечно, никогда не бывала внутри человеческого организма, но ей казалось, что кишки изнутри должны выглядеть именно так, а попавшийся на пути довольно широкий и высокий зал смахивал на желудок. Стены сияли светлой древесиной: не привычным ошкуренным срезом, а такой, какой она, наверное, видится червячку, прокладывающему ходы под корой, – живой, дышащей, пульсирующей пористой массой. «Пол», «стены» и «потолок» ритмично подрагивали, пружиня не в такт Иркиным шагами, а сами по себе. Под ногами слегка хлюпало – стоило чуть придавить поверхность сапогом, как из‑под подошвы проступал остро пахнущий древесный сок и собирался в небольшие лужицы, еще более увеличивая сходство с желудком. Золотисто‑янтарные прожилки тянулись везде, переплетались, сматывались в клубки, и по ним тоже толчками двигался сок. В сплетении таких клубков лучше всего было отдыхать – там обязательно оказывалось что‑то вроде люльки, и легкое подрагивание, вызванное толчками сока, не раздражало, а, наоборот, прибавляло сил.

Ирка с сожалением выбралась из очередной такой люльки и, волоча за собой Айта, двинулась через зал‑желудок к выходу. Сильф продержался гораздо дольше ундины, но и он уже начал выдыхаться, и воздушная платформа, на которой она «везла» Айта, теперь волочилась у самого древесного «пола» и даже иногда подскакивала, когда тот особенно шумно и глубоко «вздыхал». Но Ирка чувствовала, что идти осталось недолго. Каким‑то образом, с первого же шага внутрь Великого Древа, она ощущала Алатырь‑камень. Она даже видела его несколько раз. Изнутри Древо смахивало не только на чьи‑то потроха, но и на громадный многоквартирный дом. Иногда Ирка оказывалась на своеобразных площадках, и тогда перед ней открывался «лестничный пролет»: ствол Великого Древа, заполненный комнатами и переходами, в самой сердцевине был полым, как шахта лифта, только без самого лифта. Ирка запрокидывала голову и видела пористые стенки, уходящие вверх до бесконечности. Точно такие же стенки уходили вниз, но в одной из ниш всегда оказывался он – Алатырь‑камень. Громадный скальный валун странного черного и одновременно глубокого розового цвета (Ирка никак не могла отвязаться от мысли, что хотела бы вечернее платье с таким обалденным сочетанием), он не испускал свет, не брызгал искристыми разрядами – в нем была лишь солидность и поистине каменная невозмутимость, присущая, наверное, только особам королевской крови. Видно было, что это и есть самый главный камень среди всех камней, а всякие многокаратные «Орловы» и «Кохиноры» ему даже в гравий не годятся.

Камень в нише был точно в ободе гигантского перстня, и каждый раз эта ниша оказывалась в разных местах. То у Ирки над головой – прямо среди листьев кроны, будто это не камень, а громадное яйцо. То, наоборот, далеко‑далеко‑далеко внизу, среди сплетения корней, которые, по идее, должны находиться совсем в другом мире, и видеть их Ирка не могла – но вот видела же! Но чаще всего камень был в нишах ствола – то в окружении пушистого мха, то среди пульсирующей древесины, то в глубокой шахте, то на ровной площадке, то в луже древесного сока, то вовсе свисал с потолка, отделенный от нее несколькими лестницами и переходами. Но у Ирки не было чувства, что Алатырь убегает от нее, – она просто все время видела камень с разных сторон, разве что этих сторон оказалось несколько больше, чем привычные верх и низ, перед и зад.

– Пока я до него доберусь, начну неплохо разбираться в пространственной геометрии. – Ирка рывком перетащила Айта через пульсирующий корень и отогнала от лица стайку мелких летающих червяков в перьях. Когда эти самые очень зубастые червяки впервые роем вылетели из гнезда, прилепленного к потолку, Ирка метнулась к стене и выхватила зажигалку. Чем, кроме огня, можно отогнать рой? Но червяки, невозмутимо трепеща крылышками, пронеслись мимо, разве что неодобрительно косились на ее зажигалку, будто знали, что это такое. Ирке случалось видеть здесь и мышей‑матрешек – каждая следующая больше предыдущей, и невероятных размеров, а иногда и красоты, змей, струящихся между ветвей и наростов Древа, – но никто не пытался ее остановить. Ирка могла поклясться, что местная живность даже здоровалась как со своей! Сперва Ирка шарахалась, потом стала кивать в ответ. Никто ж не видит, как она с мышкой раскланивается, значит, и за сумасшедшую не примут!

Еще быстрей Ирка поняла, что ни ко всем Древо так благосклонно. Из одной ниши, в которую она сунулась, рассчитывая сократить переход, она вылетела вихрем – там обнаружился человеческий скелет, оплетенный корнями со всех сторон. Корни вонзились несчастному в глаза, вошли в нос и ввинтились в уши, Ирка даже подумать боялась, насколько жуткой была его смерть. В другой раз Ирка наткнулась на крупного кота, распяленного на ярко‑зеленой травяной лужайке, – от кота осталась только плоская выпотрошенная шкурка. Хуже всего было то, что кот оказался пестрый, совсем как Иркин. Но в настоящий ужас ее привела последняя находка – в очередном зале‑желудке обнаружился змей. Неподвижный хвост лежал на полу, чешуйчатое тело распласталось по стене, крылья распростерты, будто в последний миг змей надеялся вырваться, но так и не смог проломить пористые стены. Голова на длинной шее прилипла к потолку, а похожие на драгоценные камни глаза были тусклые и мертвые. Темно‑бордовые чешуйки осыпались.

– Значит, даже драконы… – Ирка со страхом поглядела на мертвого змея. – Спорим, своей «всепроходимостью», как у джипа, я обязана папочкиной крови? Это ж он у нас известный летун по Мировому Древу.

Вылезший из стены пушистый, как цыпленок, червяк, поглядел на нее снисходительно и спорить не стал – все и так было ясно. На самом деле Ирку волновало другое – она до сих пор не встретила Пенька. А если его уже хищная травка на удобрения пустила? Как ей тогда драконий плащ вернуть? Оставалась надежда, что плащ травка не сожрет, Пеньком ограничится – так ему и надо! – но страх не отпускал.

– Плащ, мне нужен только плащ, я совсем не беспокоюсь о всяких пнях двуногих, – убеждала себя Ирка, быстрым шагом пересекая зал с мертвым змеем, – воздушную платформу с Айтом пришлось перетащить через хвост погибшего собрата. У нее есть Айт – вот за него она и будет бояться, не хватало за всяких Пеньков переживать! Она вывалилась из зала…

На самом деле бедняга‑змей почти добрался.

Ирка стояла на заросшей мхом, словно коврами застеленной, широкой террасе – кое‑где ярко‑зеленые мхи скатались в тугие валики, похожие на спинки диванов. Ирка смотрела вниз, разглядывая Алатырь‑камень будто с высоты четырехэтажного дома. В этот раз камень открылся ей в громадном зале, смахивающем на дворцовый, из тех, что она видела только по телевизору: пористый пол сменился гладким наборным паркетом, стены сияли золотистыми узорами, сам камень напоминал трон. Ирка подозревала, что этот образ взят из ее памяти – такое недвусмысленное приглашение.

Точно в подтверждение, мхи зашевелились… и прямо у Иркиных ног разверзлась дыра. Вниз уходили поросшие мхом ступени, подсвеченные мерцающими грибами. Ирка невольно сделала шаг… и остановилась. Лестница заканчивалась слабо освещенным туннелем, сворачивающим куда‑то в полный сумрак.

– Как там Калин говорил – ходы и лабиринты, по которым лучше всего возвращаться к себе… только вот идти надо самому? – Она с сомнением поглядела на туннель, на камень далеко внизу, на спящего Айта (проснется он когда‑нибудь, или его вот так, в бессознательном состоянии, об каменюку и шваркнуть?). – И как Алатырь‑камень сообразит, что это именно Айт, если у меня больше нет ни одной его вещи? Надо было у Дины что‑нибудь поискать, но я была так уверена… Шешу побери этого Пенька, куда он сам делся и куда Айтов плащ дел? – завопила Ирка и, сорвав с плеча сумку, принялась лихорадочно рыться по кармашкам… – Есть! – Она вытащила крохотную свалявшуюся ватку… пропитанную кровью Пенька. Наверняка его, когда она после когтей Матери Птиц ему кровь унимала. – Сейчас ты у меня найдешься! – Ирка выхватила из сумки склянку, ставшую ее водным компасом на Айта – склянка сияла ярчайшей звездой – ну а что удивительного, Айт же вот он, рядом, но сейчас ей нужен пень треклятый. Ирка с размаху выплеснула воду на мох, сунула в склянку ватку с кровью… Она уже собиралась произнести поисковое заклятие…

Ирий – щедрая земля, здесь происходит всего много и сразу! Склянка у Ирки в руке раскалилась, как выхваченный из огня слиток металла. Выплеснутая вода завертелась прозрачным столбом, словно норовила пробурить покров мха. Колечко на пальце Ирки вспыхнуло сапфировым пламенем.

На Ирий обрушилась Сила. Она орала, вопила и неумолимо приближалась, как гигантский метеорит… Мировое Древо пошатнулось, точно под ударом штормового ветра. Сила ухнула на Ирий. Заорала Ирка, отбрасывая от себя склянку и судорожно пытаясь содрать кольцо – неизвестно, что жглось сильнее! Склянка взорвалась. Кольцо полыхнуло. Брызги стекла, брызги воды и сапфировые искры разлетелись по террасе, начисто обдирая мшистые покровы – мох мелкой трухой сыпался вниз, на Алатырь‑камень. Один из мшистых валов развернулся, как туго скатанный ковер… и прямо под ноги Ирке выкатился полузадохшийся Пенек, весь в мелких укусах, точно мох жевал его сотней крохотных жадных ротиков. Укусов не было только там, где он успел завернуться в драконий плащ!

– Надо же, живой! Ну, почти… – хищно возрадовалась Ирка. Ее не занимала ни Сила, которая бухнулась на Ирий, как кирпич в лужу, ни палец, отчаянно болевший под медленно затухающим кольцом. – А я его, понимаешь, ищи, гадай, съели его уже или только понадкусывали… – Она выразительно уставилась на следы укусов.

– Ты обо мне беспокоилась! – Пенек сдернул драконий плащ, и просиял улыбкой, такой светлой и радостной, что Ирке потребовалось усилие, чтоб не улыбнуться ему в ответ.

– Не о тебе, а о плаще, – сурово отрезала она – пусть себе не придумывает! – Ты зачем его уволок?

– Ты почти сдалась слугам Прикованного, а твои подружки‑змеищи… – Лицо Пенька искривила непередаваемая гримаса. – Со всей змеючей подлостью тебя радостно сдали! Я не смог бы отбить тебя сам. Вот я и заставил вас шевелиться!

– Да уж, мы шевелились, – хмыкнула Ирка, вспомнив бросок Лаумы после того, как ей в руки упало пропитанное кровью Сигурда перо. – Очень даже шустро, но за тобой не угонишься. Куда ты угнанное транспортное средство… аспида куда дел?

– Съел! – огрызнулся Пенек. – Отпустил, конечно, не в дупло же его тащить? Я знал, что ты придешь к Алатырь‑камню, вот и ждал. А что тут мхи такие кусачие – не ждал. – Он почесал следы укусов.

– А я по дороге кровавый блин высматривала, думала, аспид тебя где‑нибудь скинет, – не удержалась от ехидного комментария Ирка.

– Не скинул, – сухо возразил Пенек. – Смотрю, и твой змей прекрасно долетел… на тебе. Понравилось, наверное, кататься, раз до сих пор не проснулся.

Сквитался. Понял, что больше всего Ирку задевают нападки на Айта.

– Никто не знает, что это за сон, и никто не может его разбудить, – отрезала Ирка.

– Никто – это твои змеищи? – лениво‑презрительной улыбнулся Пенек. – Они в небесах порхают, откуда им про землю знать? Например, про лес. И про грибочки в лесу – розовенькие.

У Ирки было ощущение… как если бы диванная подушка вдруг попыталась откусить ей голову.

– Ты усыпил Айта! – яростно выдохнула она. – Тем самым розовым грибочком, который мне так не понравился! Зачем?

– Затем, что он змей! – Пенек вскочил. Плащ упал ему под ноги грудой сверкающей чешуи. Ирка вдруг обнаружила, что Пенек выше ее на голову – раньше незаметно было, он все сутулился, словно старался стать меньше, чем на самом деле. – Подлый гад, такой же, как все они, гады! А ты – дура, как наши девки, разве что корчишь из себя необыкновенную! Только дура могла связаться со змеем! Потому что он же гад, гад! А мы… мы люди! – И поглядел на Ирку и с отчаянием – как она не понимает очевидных вещей?

– Меня ты вроде относишь к дурам, а не к людям, – кротко напомнила Ирка.

– Только люди могут быть такими дурами, чтоб верить гадам, – словно потухая после бурной вспышки эмоций, тихо и мрачно буркнул Пенек.

Это он верно подметил, хотя и не совсем по этому конкретному случаю.

– Я не знаю, что ты себе навоображала! – почти со стоном выдал Пенек. – Какой он был раньше другой, чего у вас там – дружба‑любовь… Как он тебе жизнь спас… Только я нутром чую: вот‑этот‑змей‑тебе‑зла‑желает! – на каждом слове резко, точно кинжалом в грудь врага, тыча в Айта пальцем, отчеканил он. – И если уж тебе надо волочь его через пол‑Ирия к Алатырь‑камню, так лучше, чтоб он был вроде мешка с репой – ни самому нагадить, ни других гадов покликать!

– Значит, их покликал ты? – устало вздохнула Ирка. – Я все думала, почему, только мы стронулись с места, все небо оказалось в слугах Прикованного? А это ты их позвал. Я ведь с самого начала догадывалась, что ты… казачок засланный. А потом сама себя разубедила. Наверное, мне хотелось иметь друга. Чтоб и правда человеком был. А ты – всего лишь тварь из Мертвого леса.

Пенек отшатнулся, будто она наотмашь хлестнула его по лицу.

– Сколько повторять: я – человек! – и глухо, точно сквозь толщу земли добавил: – Только я тебе и правда… не друг. Я тебя… Я люблю тебя! – заорал он так, что тихое шуршание жизни в недрах Мирового Древа замерло, сменившись мертвой тишиной. Казалось, каждая тварюшка прислушивается к этому крику и само дерево развернуло огромные листья, ловя затухающее эхо.

– Когда любят – не предают.

– А еще, когда любят, не дают любимому человеку делать глупости. – Пенек придавил драконий плащ раздерганным лаптем и задвинул его себе за спину. И сам отступил к разверстому жерлу лабиринтов Древа. – Тебе не нужен этот змей.

– Хорошо, мне не нужен. – Ирка тоже сделала шажок следом – аккуратно, спокойно, точно приближаясь к рычащей собаке. Уж она‑то знала, как с ними разговаривать! – Он нужен Ирию. У вас, знаешь ли, может война начаться…

– Это тебе гадины сказали? Ничего, как‑нибудь Ирий без него обойдется. – Пенек снова отгреб плащ назад и снова отступил.

– Значит, ты все же слуга Прикованного, – уже совсем уверенно заключила Ирка.

– Не служу я ему! – снова заорал Пенек. – Люди тварям не служат!

«Еще как служат! – промелькнуло в голове у Ирки. – Иногда даже и не угадаешь, кто большая тварь».

– Тогда отдай мне плащ, – все тем же ровным тоном попросила Ирка.

– Не отдам! – От толчка ноги плащ отлетел к открытому входу в лабиринты Древа и повис, краем касаясь верхних ступенек. Ирка замерла, не решаясь сделать шаг. – Нельзя его отдавать! Я сам не знаю почему, но внутри меня аж воет что‑то – нельзя! И тебе рядом с этим змеем быть нельзя, когда он очнется! – Он снова ткнул пальцем в спящего. – Он зло против тебя задумал!

«Внутри у него воет… Похоже, зомбировали парня!» – передернула плечами Ирка. Как же у него плащ выманить?

– Если тебе так надо, чтоб гад попал на Алатырь‑камень – ну сбрось его вниз! – вдруг выпалил Пенек. – Только сама рядом с ним не оставайся! А я плащ кину – я не промахнусь, обещаю! И бежим отсюда!

– Пенек! У тебя совесть есть?! – возмутилась Ирка. Сперва сам усыпил, а теперь предлагает сбросить беспомощного с высоты четвертого этажа!

– Есть, – буркнул Пенек. – Только я ею не пользуюсь. Не по чину нам совесть, нам бы выжить.

Ирка его уже не слушала. Остановившимися глазами она уставилась вниз на Алатырь‑камень.

– Не пользуешься… Раковина… Ундина… Вода… Футболка… Люди… Змеи… – Все мелкие странности и шероховатости, все неочевидные намеки и очевидные обманы, оставленные ею на «потом подумать» вдруг высветились в памяти ярко, будто в пламени огненного дракона. Ирка шумно выдохнула, вытерла со лба пот и с издевательской нежностью улыбнулась Пеньку: – А ты сам? Не хочешь почистить память? В лабиринтах по дороге к Алатырь‑камню, – любезно предложила Ирка.

– Что я, змей? У меня с памятью все в порядке! – возмутился Пенек. – Деревню помню, теперь вот и башню помню, а что смутно, так то пройдет! Не нужно мне к Алатырь‑камню! – Он опасливо покосился на оказавшуюся прямо за спиной дыру прохода…

– А придется! – отрезала Ирка… громадная борзая черной молнией метнулась к Пеньку и с силой ударила его лапами в грудь.

Отчаянно вертя руками в попытках удержать равновесие, Пенек замер на верхней ступеньке… и рухнул, волоча за собой драконий плащ и путаясь в его полах. Длинные хлесткие корни вылетели со всех сторон, обматываясь вокруг него и утаскивая вниз по ступеням.

– Не‑е‑ет! – заорал Пенек. – Ирка, вытащи меня! Здесь твой плащ!

– Ничего, – в человеческом облике поднимаясь над проходом в лабиринты, скривилась Ирка. – Сам принесешь, другого выхода, кроме как на Алатырь‑камень, у тебя теперь все равно нет. – Ирка топнула ногой.

Проход в лабиринты чмокнул, как жадный рот, и сомкнулся. Отчаянный вопль Пенька смолк.

– Будет как я решила! – рявкнула вслед Ирка. – Я пришла сюда, чтоб вернуть Айта, – и я его верну! По‑любому!

Она снова глянула через край террасы. Парадный зал внизу сиял. Алатырь‑камень ждал.

– Что там Калин советовал – найти путь полегче? Ну приколист! – закладывая лезущие в лицо волосы за воротник, фыркнула Ирка, сгребла Айта в охапку, выпустила крылья и прыгнула вниз.

 

Глава 56. Чужой поцелуй

 

– А‑ах! – Ирка поднялась на четвереньки, выгнулась дугой, по‑кошачьи, не по‑собачьи, головой почти упираясь в собственные лопатки. Черные крылья, слишком большие и тяжелые для узкой девичьей спины, неловко, как неродные, распростерлись по деревянному паркету огромного зала. И лопатки болели – невыносимо! Ну а чего хотеть после планирования с высоты четвертого этажа, да еще с грузом. Не предназначено человеческое тело для крыльев! Можно подумать, собачье предназначено, но вот черной борзой она порхала как птичка, а стоило ограничиться одними крыльями – потом хоть вой. Зато собачьи лапы и клыки не слишком подходят, чтоб тащить бессовестно дрыхнущий груз. Ирка все равно не удержала, выронила – правда, произошло это примерно в пяти шагах от пола, но змей ухнул всей тяжестью, покатился. Ирка спикировала следом, основательно приложившись грудью. Деревянный пол в зале оказался совсем как каменный!

Крылья судорожно дернулись, почему‑то не желая исчезать, маховые перья хлестнули по полу. Нечто маленькое, но тяжелое глухо стукнуло и ткнулось Ирке в ладонь, будто хозяйку нашло. Интересное кино. Вещь знакомая, но такое она с собой точно не брала – зачем? А раз не она, значит… Ирка подхватила это самое «нечто» и поднялась.

Сзади раздался шорох, стон – и полный изумления тихий вскрик. Иркины крылья рефлекторно дернулись, раскрываясь, ведьма оглянулась через плечо… Раскрытые крылья за спиной, оказывается, здорово ограничивают обзор – смотришь между ними, как в амбразуру, и в этой амбразуре только и помещается сидящий на полу черноволосый красавчик‑змей.

– Ты… Очень необычно выглядишь, – разглядывая крылатую Ирку, пробормотал он. – Крылья… А как они сквозь кольчугу? – он явно хотел удержаться от вопроса, но не смог.

Ирка дернула… хотела плечом, а вышло – крылом. Вот только лекции об особенностях оборотничества в наднепрянских землях ей и не хватало. Она под второй облик умудрялась даже багаж затаскивать – что там какая‑то кольчуга!

– Когда ты был в моем мире, тебя это не удивляло, – бросила она, продолжая вертеть между пальцами свою находку.

– А‑а‑а… Ты, кажется, забыла… что я многое позабыл, – мрачно буркнул змей.

– Я забыла, что ты забыл, – повторила Ирка и тяжко вздохнула. – Что, и как мы целовались, тоже забыл? В метро, например?

– Ну что ты! – На его губах заиграла мечтательная, нежная улыбка. – Такое я бы не забыл никогда!

– Ну да… – задумчиво согласилась Ирка. Вежливый. Что ж, вежливость не порок. – Ничего, сейчас все вспомнишь.

Змей нервно уставился на Алатырь‑камень – словно до этого и не замечал здоровенную каменюку, торчащую прямо посреди зала.

– Это он? Ты меня все‑таки дотащила? – неверяще спросил он, и зрачки его то расширялись, то снова стягивались в узкую сверкающую полоску.

Ирка больше не пыталась пожимать плечами – а то шороху от этих крыльев, и мелкие перышки сыплются, мусорят. Она просто промолчала.

– Но это же… – раздраженно начал змей и тут же сбился. – Подвиг! Настоящий подвиг! Как ты смогла – спящего… – это прозвучало с легким оттенком претензии. Будто Ирка его похитила. – Прости, я даже не знаю, как я умудрился заснуть…

– Я знаю, – бесцветным голосом ответила Ирка, уже не давая себе труда даже оборачиваться – точно с Алатырь‑камнем разговаривала.

Он уставился ей в спину в ожидании объяснений – аж между крыльями зачесалось. Ирка молчала. Сзади опять зашуршало. Кажется, змей поднялся. Кажется, теперь ощупывал себя, проверяя, все ли на месте. Ну‑ну…

– За нами не гнались? – напряженно поинтересовался он.

– Гнались, – равнодушно обронила Ирка. – Просто поздно заметили – никто им сигнала не дал, где мы. Кстати, насчет сигнала… – Ирка медленно повернулась. – Не у тебя, случайно, выпало? – На ладони ее лежал небольшой пистолетик со словно бы обрезанным дулом.

– Я знаю, что это! – как родному, обрадовался пистолетику змей. – Пистолет!

– Вообще‑то это сигнальная ракетница. Сигналы подавать, о местоположении. – вежливо поправила его Ирка. – И спорю на что хочешь, цвет сигнала какой‑нибудь… зеленый или фиолетовый. Точно не красный, не оранжевый и не желтый. Чтоб со струей драконьего пламени случайно не перепутать.

– Я… тебя не понимаю. – Змей сделал осторожный шаг в ее сторону.

– Ну где ж вам, змеям иномирским, понять чуткую душу девушки с крыльями и ракетницей. – продолжая разглядывать находку, вздохнула Ирка.

Он шагнул к ней вплотную и аккуратно обнял ладонями за плечи.

– Раньше мы понимали друг друга… – прошептал змей, наклоняясь к ней и обдавая горячим дыханием.

Ирка запрокинула голову, глаза ее расширились, впитывая это родное, знакомое каждой черточкой лицо – высокий лоб, словно штрихом карандаша перечерченный черной прядью, гордый разлет бровей, глаза, сверкающие багряным закатом солнца над морем, и губы… насмешливые и в то же время нежные.

– Ты… хочешь меня поцеловать? – прошептала она.

– Мы же уже это делали. Совсем недавно. – В ответ прошептал он, чуть касаясь губами ее виска, и их движения отдались дрожью во всем ее теле.

– Как скажешь, – покорно шепнула она и крепко‑крепко зажмурилась.

Уверенным, властным движением он притянул ее к себе, склонился над ее запрокинутым лицом, чуть усмехнулся – и ринулся в поцелуй, словно вражеская армия в захваченную крепость. Его рука легла на кудрявый Иркин затылок, и губы прижались к ее губам. И точно вспыхнуло пламя и огненный вихрь пронесся через все ее тело, отдаваясь крохотными бурлящими взрывами в крови.

Они стояли посреди зала, выросшего в самом сердце Мирового Древа, перед Алатырь‑камнем, Повелителем всех Камней, стояли, замерев и прижавшись губами к губам.

Ирка тихо вздохнула и чуть отстранилась. Он удержал ее, не размыкая объятий, с тревогой всматриваясь в ее лицо. Взгляд у нее был задумчиво‑отрешенный… а потом она слегка облизнула губы, как человек, попробовавший некое экзотическое блюдо, которое все так хвалили, так хвалили… а на самом‑то деле ничего особенного!

– Ну не знаю… – трезво‑критическим тоном протянула Ирка. – Но с другой стороны, должна же я хоть раз поцеловаться с другим парнем? Ну хотя бы для сравнения. Целуешься ты, конечно, горячо… – Ирка поглядела на него сочувствующе, как смотрят на безногих и безруких калек. – Но твой брат Айт делает это гораздо лучше, Татльзвум Ка Рийо, огненный змей.

В глазах змея вспыхнула паника – зрачки превратились в две пылающие багровые полоски, то вспыхивающие, то гаснущие вновь.

– Я тебя не понимаю. У меня действительно есть брат…

– Есть, а как же… – закивала Ирка. – Если б Айт больше рассказывал о семье, я б знала, что у вас тут каждый червяк знает – в человеческом облике огненный Татльзвум как две капли… хм, воды похож на своего брата Айтвараса! А так твоя маскировка продержалась аж целую одну ночь, – голос Ирки наполнился ехидством. – Включая время, когда ты спал и не мог себя выдать.

– Это не я на него похож! Это он на меня похож! Я старший! – заорал тот, кто был так похож на Айта – примерно как алмаз Сваровски похож на настоящий.

– Даже мы, люди, уже поняли, что старше – не значит умнее, – невозмутимо парировала Ирка. – А уж с вашим сроком жизни… – Ирка попыталась в очередной раз пожать плечами, но только что обнимавшие ее руки сжались поистине драконьей хваткой и начали стремительно нагреваться, будто она к батарее прижалась.

– Догадалассссь, человечка! – процедил змей, и между губ его заплясал раздвоенный язык.

«О! – восхитилась Ирка. – Надо же, я всего лишь толкнула целую речь – и до него дошло!»

– Задумка, конечно, была неплохая, – покровительственно, как маленькому, но глупенькому шалуну, покивала ему Ирка и с удовольствием отметила, что огненный аж кипит от злости. – Например, в башне: взять с собой в огненное кольцо ундину, чтоб убедить меня, что в пламени заключен именно водный дракон!

– Моя идея! – с детской гордостью бросил огненный.

«Бедняжке не хватает в жизни похвалы», – сообразила Ирка – и тут же старательно усугубила его страдания.

– Бросить ее потом на самом видном месте – тоже твоя? – едко поинтересовалась она. – Неужели ты думал, я никогда не узнаю, что в таких раковинах живут духи воды? – Иркин голос звучал обиженно. Понятно, весь спектакль рассчитан на дурочку, которая ничего про Ирий не знает. Но что ж она – и по сторонам не смотрит, и выводов не делает, и вообще пребывает в полном ступоре? Или надеялся, как только Ирка его увидит, так сразу брык – и мозги в отключке? – Кстати, рассказ о бедненьком‑несчастненьком Великом Водном, потерявшем Силу Воды, тоже после этого звучал… как‑то противоречиво.

Физиономия змея начала наливаться огнем – вот прям как котелок над костром!

– А одежда? – продолжала добивать Ирка.

– Одежда как одежда, – огненный растеряно оглядел свои облегающие кожаные штаны и шелковую рубашку.

– Вот именно! Айта похитили из моего мира – и там он ходил в джинсах и футболке! Вряд ли его стали бы специально переодевать. – Ирка повела плечами, но не сделала попыток освободиться от его хватки. – Хотя, знаешь, был один момент, когда я тебе даже поверила. Когда ты выступал насчет того, как Айт глупо попался в ловушку. Айт, знаешь ли, тоже очень жестко оценивает… себя, – голос ее наполнился ядом, не хуже чем у настоящей змеи. – Ну а дальше… – Ирка скривилась, давая понять, что то был единственный успех. – Перепутать тебя с Айтом могут только те, кто его вообще не знает. Вроде мужиков в деревнях, куда ты в человеческом облике шлялся! В Айтовом человеческом облике! На самом деле вы совершенно не похожи. Поцелуй – это так, последняя проверка. – Ирка скривилась еще больше…

Как она и ожидала, именно слова про поцелуй вывели огненного из себя окончательно. Все парни похожи, вне зависимости от видовой принадлежности!

– Говорил я, что тебя надо просто убить! – с тяжелой ненавистью процедил огненный, и пальцы на ее плечах сомкнулись еще сильнее – теперь уж точно до синяков. – Так нет, им все сложные извилистые интриги подавай! «Вдруг она сможет вывести нас на Айтвараса!», «Не‑е‑ет… вдруг сам Айтварас выйдет на нее!», «Давайте заманим ее в Змеевы Пещеры, тогда он за ней явится!», «Нет, давайте заманим ее в Мертвый лес… вдруг он за ней туда явится!», «Давайте хотя бы отберем у нее драконий плащ!» – явно передразнивая завопил он.

«Ой какой же ты умничка! – восхитилась Ирка. – Сам все рассказываешь, даже спрашивать не надо! Значит, Айт от них и правда сбежал! – Щеки у Ирки раскраснелись от гордости за своего змея. – Еще бы знать, кто именно у нас «они»? Может, расскажешь, а, горячий чешуйчатый парень?»

– Все, все великие стратеги – а я выполняй! – Языки пламени начали вылетать у огненного из‑под ног, взвиваясь вверх желто‑оранжевыми лентами.

– Осторожнее, мы все‑таки внутри дерева! – завопила Ирка.

– Теперь они скажут, что я не справился. Хотя с чего они взяли, что жалкая человечка может найти Айтвараса? Или что Айтварасу есть до тебя дело? – яростно встряхивая Ирку за плечи, выпалил он. – Но уж плащ ты мне точно отдашь! Где он? – Он снова с силой встряхнул ее – голова у Ирки мотнулась, волосы перелетели с плеча на плечо, а крылья за спиной глухо захлопали, пытаясь приподнять ее в воздух.

– Ты всерьез считаешь, я полезла бы к Алатырь‑камню, зная, что ты самозванец… а плащ из Айтовой старой шкуры прихватила с собой? – старательно удивилась Ирка.

На самом деле плащ сейчас топал сюда… почти что своим ходом, но Ирка искренне надеялась, что лабиринты на пути к Алатырь‑камню быстро не пройдешь.

– Где ты его спрятала? – прошипел Айтов братец, и на кончиках его пальцев прорезались когти. Стукнулись о звенья кольчуги. Он снова зашипел от досады. – Говори, или я тебя просто убью!

– Вряд ли это будет просто, братец Тат.

Мгновенное движение, скрежет когтей о кольчугу, руку чуть не выворачивает из сустава – и она прижала ракетницу огненному к шее.

– Ты ж сказала, это не пистолет? – скашивая глаза, поинтересовался он.

– Ничего, если пальнуть в упор, башку все равно снесет. Даже дракону, – пояснила Ирка. – Может, теперь ты расскажешь, кому должен был подать сигнал этой ракетницей? Твари Прикованного нас ведь все равно нашли…