Видение, пространство и сознание

Брюс Липтон, кандидат биологических наук, ведущий специалист Стэн-фордского университета, разработал интересную теорию, посвящен­ную ДНК. Основываясь на исследованиях, проведенных в его собствен­ной лаборатории, а также на работах других ученых, Липтон пришел к выводу, что если мы сможем изменять свое восприятие, то получим и способность модифицировать собственный генетический код.

Это всего лишь гипотеза, но какая! Начав видеть по-иному, мы сможем повлиять на генетическую программу, полученную нами от нашего фамильного древа! Это кажется трудным делом. Будущие иссле­дования должны будут подтвердить или опровергнуть эту идею. Один из путей состоит в том, чтобы отслеживать изменения радужной обо­лочки глаза. Это возможно уже сейчас: ничто не мешает специалистам фотографировать радужки детей и отмечать, действительно ли какие-то образования на радужной оболочке родителей присутствуют у детей, возможно, менее выраженно. Это значит, что черты личности родите­лей, ориентированные на выживание, могут иметь меньшее влияние на ребенка. Научившись определять это по глазам, мы можем внести зна­чительный вклад в психотерапию. И в дальнейшем задаться вопросом, почему изменения в радужной оболочке служат отражением измене­ний ДНК.

Если мы изменим восприятие у целого поколения, то есть разовьем у него сознательное зрение, может быть, передаваемые генетически такие особенности глаз, как близорукость, будут с меньшей вероят-

96

Генетика и развитие личности

ностью передаваться по наследству? Любопытное предположение. Это означает, что если в основе глубинного восприятия, свойственного ро­дителям, была их личность, ориентированная на выживание, в результа­те чего возникли определенные особенности глаз и зрения, то их ребе­нок, возможно, не повторит эти особенности (пусть даже цель такого повторения —выживание или развитие).

Такая возможность способна серьезно повлиять на человеческое сознание. Даже внутри такой консервативной дисциплины, как наука о зрении, в последние тридцать лет появилось ответвление под названи­ем «поведенческая оптометрия». Офтальмологи-бихевиористы сделали большой шаг вперед в 1994 году, когда в «Журнале поведенческой опто-метрии» была опубликована статья окулиста Антонии Орфилд «Прос­транство зрения: перепрограммирование мозга уменьшает миопию».

Уже само название статьи привлекает внимание. Ведь «перепрограм­мирование мозга» подразумевает, что то, как мы видим (на уровне разума), способно внести изменения в то, как мозг обрабатывает визу­альную информацию. Это изменение влечет за собой изменение выра­женного в диоптриях состояния глаза, что видно при измерении его преломляющей способности. В статье А. Орфилд представлен подроб­ный обзор тех изменений, который автор наблюдала в жизни пациен­тов, подвергшихся визуальной терапии. В процессе лечения дефекты зрения сокращались примерно на четыре диоптрии. Напомним, что диоптрии — показатели медленно меняющейся преломляющей спо­собности глаза-фотоаппарата, тогда как улучшающееся зрение отража­ет изменения в оке разума, происходящие быстрее. В данном случае изменение количества диоптрий предполагает более значительные из­менения в зрении. Интересно то, что А. Орфилд начала обучаться спе­циальности окулиста уже после того, как ее программа визуальной терапии дала превосходные результаты.

Д-р А. Орфилд начинает свою статью с весьма смелого утверждения: «Функциональная миопия —это не просто аккомодативно-фокусиро-вочный спазм глаза, и это не просто увеличение размера глазных яблок. Она отражает также сужение мозгового пространства, происходящее вследствие того, что закрываются от взора периферические области,

97

"1529

Сознательное зрение

сначала — по причине стресса, потом — из-за ошибок в оценке прост­ранства, вызванных ношением минусовых линз».

Как видим, исходя из понятия «стресс», возможно перебросить мос­тик к личности, ориентированной на выживание. Кроме того, утверж­дая, что «сужение мозгового пространства происходит вследствие того, что закрываются от взора периферические области», Орфилд предпо­лагает, что неправильно переносимый стресс может вызвать уже не генетически обусловленную, а функциональную близорукость самого разного рода. Механизм, включающийся первым, — это закрытие пе­риферического зрения, и он может быть вызван не чем иным, как реакцией на окружающий нас мир.

Об этом явлении я говорил в главах 1 и 2, рассказывая о том, что может произойти подавление функционирования сетчатки. Орфилд связывает это с периферическим зрением. По моему мнению, сетчатка связана с чувствованием. Если вы не можете управиться со своим зри­тельным миром, самое простое решение — подавить активность сет­чатки, не чувствовать, — и это сузит ваш пространственный мир.

Тот факт, что разум может вызвать подавление периферической функции даже без измеримых структурных изменений, чрезвычайно важен. Он очень хорошо соотносится с одним из моих исследований детского поля зрения, посвященным вопросу о том, насколько детям доступно периферическое зрение. Эти исследования я проводил в Кол­ледже синтонной оптометрии (см. ссылку на мою статью 1983 года в разделе «Рекомендуемая литература»). Я осмотрел двадцать два ребен­ка, девять из которых читали так, как если бы учились на два класса ниже. Структурно их поле зрения было нормальным во всех отношени­ях. Но, измерив цветовые поля зрения (насколько развито перифери­ческое зрительное восприятие цветных таблиц по сравнению с воспри­ятием белых), я обнаружил, что параметры их функциональных полей зрения составляют не сорок, а меньше градусов (у некоторых только десять). Эти дети могли играть в мяч и не натыкаться на предметы, но читали с затруднением. Расстройство, выраженное в неспособности нормально учиться (особенно это касается чтения), ведет к ослаблению периферического зрения. После использования цветовых таблиц, по-

98

Генетика и развитие личности

мешавшихся перед их глазами, функциональные поля зрения расширя­лись, чему есть статистически достоверные подтверждения.

Из моих наблюдений также явствует, что если структурные измере­ния глаза свидетельствуют о таком состоянии, как близорукость, это состояние является отображением генетического влияния личности, ориентированной на выживание, одного или обоих родителей. Это мо­жет быть первичным влиянием. Затем это влияние дополняется жиз­ненными стрессовыми факторами. Если имеют место и генетический фактор, и стрессовый, состояние глаза, поддающееся измерению, ско­рее всего, будет более серьезным.

А. Орфилд особо подчеркивает искажения восприятия пространс­тва при ношении минусовых линз, обычно используемых для компен­сации близорукости. Когда зрение ухудшается, что выражается в нечет­ком зрении на расстоянии, это называют близорукостью. Такому чело­веку прописывают минусовые линзы. Ношение таких линз еще больше сужает восприятие пространства. А значит, человек становится менее мобильным. Ношение минусовых линз вызывает смещение акцента на «смотреть»; при этом уменьшается доля «видеть» и «чувствовать». Это, в свою очередь, приводит к тому, что человеку становится менее дос­тупно собственное сознание (он все реже туда заглядывает).

Как утверждает Орфилд, «сужение зрения с помощью линз — это настоящее мозговое перепрограммирование... У каждой минусовой линзы — свой собственный виртуальный мир, появляющийся при вза­имодействии человека с оптикой линзы, и когда ты прибегаешь к помо­щи линзы, ты заглядываешь в этот мир, и твой мозг учится новому восприятию пространства. Сузившееся поле зрения будет и дальше требовать, чтобы ты носил линзы».

Из этого следует, что минусовые линзы, сужающие поле зрения, влияют на то, как мозг откликается на зрительные сигналы. Это — процесс перепрограммирования мозга. Более слабые линзы способству­ют тому, что вы начинаете больше видеть и меньше смотреть. В резуль­тате ваш разум вынужден перестроиться и соединять восприятия более тонко. Старые взгляды должны будут обрести новый смысл. Прежние убеждения нужно будет развенчать. В этом процессе, когда вы отпуска-

99

Сознательное зрение

ете все на волю, составляющие разума освобождаются, а вы при этом без усилий вплываете в страну сознательного зрения.