Мысли, расплывчатость и бессознательность: состояние разобщенности

Огромное количество исследований посвящено структурам и процес­сам, обеспечивающим зрение. Нет сомнений, что каждый глаз посылает свою информацию по зрительным путям в оба полушария мозга. Чем глубже световые впечатления проникают в слои мозга, тем более целос­тным становится визуальное восприятие, соединяющееся с понимани­ем человеком себя самого и окружающего мира. Анатомия и физиоло­гия нашего зрения призваны облегчить нам этот процесс интеграции. Способность полностью соединять осознание того, что нас окружает, с осознанием своего Я, — это, конечно, желательное состояние. Такая

интеграция __основа достижения единства, целостности, ощущения

взаимосвязанности всех частей своего Я. В состоянии целостности мы способны проникнуть за пределы себя самих и налаживать сознатель­ную связь с миром посредством своих органов чувств. Что касается зрения, то, достигнув целостности, мы окажемся способны лучше раз­личать реальность с помощью глаз. Чем больше мы знаем о себе на внутреннем уровне, тем больше наши глаза откроют нам истин о том, что мы воспринимаем. Каждый может ощутить эту разницу — скажем, как различие между объективными данными, которые мы получаем через глаза, и теми мыслями и чувствами, которые могут возникнуть в уме по ассоциации с этими данными.

Сочетание «смотреть» и «видеть» в годы становления личности фор­мирует наше самовосприятие. Все это легко переплавляется в то, как мы видим окружающее: при этом формируются наши индивидуальные представления о мире. Свет входит в каждый глаз порознь. Когда это

58

Видеть, а не смотреть

происходит, зрительная система гармонизирует «смотреть» и «видеть» от каждого из двух глаз, позволяя нам воспринимать эту информацию как цельный образ. По-научному это называется «синтез», «слияние». Информация от левого и от правого глаза сливается и перемешивается. При этом происходит нечто большее, чем просто сложение одного фрагмента информации с другим. В данном случае «один плюс один» не равняется двум. Сумма — результат синтеза — скорее составляет три или даже пять. Слияние предоставляет нашему сознанию образ, ощу­щаемый как цельный, и он — гораздо объемнее, чем просто сумма отдельных его фрагментов. Процесс слияния можно уподобить успеш­ному сотрудничеству двух способных людей, работающих вместе и объединяющих свои таланты и навыки. Такая комбинация может дать некоторое совершенно новое «существо», неизмеримо более богатое, чем каждый из них по отдельности.

Великое преимущество слияния и объединения — стереоскопичес­кая глубина восприятия, то есть способность видеть в трех измерениях, вместо того чтобы видеть плоскую поверхность. В чисто физическом смысле это важно, скажем, для восприятия и оценки расстояния: нали­чие такого зрения особенно необходимо, когда вы ведете машину или занимаетесь спортом.

Осваивая сознательное зрение, мы изучим изнутри это восприятие глубины; мы исследуем тот уровень, на котором возникает оно в нашем уме. Умение видеть глубину позволяет нам обретать свой собственный опыт и знания и соотносить эти знания со всем, что нас окружает. Весь процесс осознания внутренней работы нашего разума и того, как разум влияет на внешний мир и как мир влияет на него, —это и есть то, что обычно называют «сознанием».

Теперь давайте вернемся к заданному ранее вопросу о том, почему в нашей цивилизации настолько чрезмерно привилось это «смотреть». Обычно, когда мы чрезмерны в чем-то (например, в «смотрении»), это происходит потому, что нам не хватает каких-то навыков, опыта, свя­занного с этим поведением. Мои исследования показали, что «смотре­ние» — это попытка компенсировать недостаток умения «видеть». Чего же здесь не хватает? Если вы не способны достичь фовеального зрения, то ваше зрение без очков (я называю его «голым зрением» — зрением

59

Сознательное зрение

невооруженными глазами) будет нечетким. Образы, которые вы на­блюдаете, будут расплывчатыми. Когда окружающий мир предстает перед вами размытым, возможно, причина этого — в том, что вы не сосредоточились пристально на каком-то из аспектов вашей внутрен­ней природы. Остановимся на этой мысли подробнее. Размытость, ко­торую вы ощущаете, объясняется не только неправильным функцио­нированием хрусталика, но и очень часто оказывается связанным с какой-то нерешенной эмоциональной проблемой в вашей жизни. Если вы не справитесь с внутренней расплывчатостью, то, вероятнее всего, она будет продолжать отражаться на вашем восприятии окружающего мира. Ваше «смотреть» может прийти в дисгармонию с вашим «ви­деть». Если вы носите очки, стремясь избавиться от расплывчатости, излишнее подчеркивание «смотреть» будет, скорее всего, только усили­ваться.

Если вы «смотровик» в смысле зрения, велика вероятность, что вы «смотровик» и в том, что касается ваших чувств. Когда вы блокируете («запираете») чувства, какая-то ваша частица становится бессознатель­ной. Эта ваша часть — важный элемент вашей подлинной натуры, и этот элемент необходимо пробудить. Часто эта составляющая, которую вы предпочитаете не замечать, связана с каким-то эпизодом из вашего прошлого, когда вы получили эмоциональную травму. В тот момент, когда вам была нанесена эта ранняя травма, вы, возможно, не были умственно или эмоционально подготовлены к тому, чтобы перенести такое сильное потрясение. В результате вы могли быть вынуждены заблокировать эти тяжелые воспоминания в своем сознании, чтобы продолжать жить.

В своей книге «О двух разумах» Фредерик Шиффер, психиатр из Гарвардской медицинской школы, пишет, что «каждое полушарие моз­га обладает автономной, ясно выраженной личностью со своим соб­ственным набором воспоминаний, мотиваций и поведений». Травми­рующее воспоминание может храниться в небольшом уголке одного из полушарий мозга. В нашем повседневном «не-чувствующем» состо­янии травма может дремать и оставаться невидимой: это — не более чем своего рода расплывчатость, о которой мы говорили выше. Шиф­фер помогает своим пациентам «проснуться» и высвободить воспоми-

60

Видеть, а не смотреть

нания об этих былых травмах, используя особую форму визуальной стимуляции, при которой пациенту надевают оправу с различными отверстиями: глаза при этом оказываются частично заслоненными. За­частую в результате самочувствие пациента резко улучшается.

Не так давно я занимался исследованием близоруких пациентов, привыкших носить корректирующие очки. Я измерял степень слияния («интеграции») между двумя глазами, когда пациенты носили пропи­санные им стекла. Линзы, дававшие им замечательную остроту зрения (как свидетельствовала глазная таблица), на самом деле мешали слия­нию. Компенсация расплывчатости с помощью линз вынуждала две фовеи вести себя подобно несчастливой паре, «разрывая» партнерскую связь, которая позволила бы им воспринимать мир стереоскопически. Линзы породили борьбу между двумя фовеями. Четкая фокусировка света на каждой фовее, казалось, на самом деле мешает двум глазам работать вместе, снижая их естественную склонность к интеграции. Почему? В течение нескольких лет я не мог понять причину.

Когда свет попадает в нормальный, здоровый, невооруженный глаз, часть его фокусируется на фовее, тогда как более рассеянная его доля попадает на сетчатку. Но когда свет входит в глазное яблоко через очки, линзы дают очень четкий фокус на фовее — чтобы смотреть — и су­щественно уменьшают количество света, достигающего сетчатки (нуж­ного для того, чтобы видеть). Когда точно сфокусированный свет сти­мулирует фовею, он возбуждает также определенную область мозга, где гнездятся мысли, относящиеся к нашей повседневной жизни и деятель­ности. Но при этом сетчатки достигает малое количество света, и та часть мозга, где обитают чувства, остается спящей. В присутствии света, сфокусированного линзами, сетчаточная стимуляция подавлена, чувс­тва похоронены, и мысли правят человеком безраздельно.

Быть погруженными в свои мысли при недостатке чувств или замут-нять осознание собственных чувств — это и значит проживать жизнь бессознательно. Привычка к очкам дает ложную ясность, которая зас­тит размытость нашей внутренней жизни. Точно так же как маска скрывает истинные чувства, отраженные на лице того, кто ее носит, линзы очков создают иллюзию, что расплывчатости внутренней жизни как будто не существует. Когда нечеткое зрение «корректируется» с

61

Сознательное зрение

II

помощью линз, наш ум погружается в иллюзию ясности. В конечном счете из нашего повседневного личного опыта исчезают чувства. На­против, если мы обращаем внимание на размытость, она сама ведет нас внутрь, где мы можем наконец увидеть и познать невидимое. Сетчаточ-ное видение призывает нас осознать: мы можем проникать в дух вещей. Дух жизни, невидимые силы творения откроются взору, когда мы осво­бодим себя от диктата «смотрения».

Мысли и фовеальное «смотреть» — как сестры-близнецы, и обе они обожают спрашивать и «понимать» все на свете. Когда мы не можем извлечь информацию непосредственно из окружающего мира, мы ищем ответы внутри, игнорируя широкую панораму и наше интуитив­ное восприятие мира. Это называют мышлением, и это —лучший путь не помнить или не видеть мучительных эпизодов, населяющих туман­ности нашего сознания. Фовеальный взгляд можно пояснить следую­щим образом. Представьте, что вы стоите на высоком холме и смотрите в телескоп, у которого очень узкое поле зрения; вы четко наводите фокус на ворону, сидящую на ветке отдаленного дерева, и поражаетесь: вы видите ее так ясно, что, кажется, можете пересчитать ее перья. Но при этом вы не можете видеть того, что окружает ворону. Размытые пятна сел, деревьев, животных, пасущихся в полях, холмов, крыш, лю­дей, работающих в поле, — все это для нас теряется. Мы видим только ворону и вот-вот уверуем, что ворона на ветке — это все, что там есть.