Очень Дикий Альбион. Глава 6

Яннис занял стратегическую позицию на крыше галантерейного магазина. Оттуда обзор на ратушу и офис шерифа был лучше всего. Естественно, эту позицию выбрал Джимми Безглазая Белка, с учетом расстояния и примерной скорости ветра. Идеальное место для стрелка. Если бы позицию выбирал Яннис, то это была бы барная стойка в салуне.

Вождь уже порядком заскучал, сидя на крыше. Близость салуна, находившегося на соседней улице, угнетала его боевой дух. Яннис держался из последних сил, но обстоятельства складывались против него. Сестру похитили, коня украли, другого коня подстрелил Эдвин Конская Грива, который час назад привез новые дурные вести, а именно послание от жены Янниса. Она напомнила мужу, что тот обещал сегодня посидеть с их шестью детьми, так как она собралась в гости к своей матери в другое племя, о чем она предупреждала его еще две недели назад, и о чем он благополучно забыл. Яннис было хотел отправить вместе с Эдвином ответ жене, но подумал, что не стоит ее сердить. Она еще с утра была не в настроении, а, когда он собрал индейцев в погоню за похитителем, то сказала, что Серена сама вернется и еще приведет жениха, а конь Майло и так слишком задержался в их племени, и, что ушел он добровольно по зову судьбы.

Из тяжелой думы о предстоящей ссоры с женой, которой было не миновать по возвращении в племя, Янниса вывел вопль, от которого заложило уши. Пролетающий мимо голубь, рухнул на крышу, оглушенный.

Обычно Оливия использовала свои вокальные способности подобным образом, когда где-то в Альбионе случался пожар. Яннис и Джимми вскочили и оглянулись по сторонам, но пожара нигде не было, а девушка продолжала надрываться. Наконец, Яннис разобрал в ее вопле что-то похоже на «WOOHOO!». Он посмотрел в сторону салуна. Оливия стояла на балконе, рядом с ней была Мэри с банджо и старик Албарн. Истошный ор был началом одной известной в Альбионе песни под названием «Вторая песня». Сочинил ее сам Албарн. Когда его спрашивали, почему она так называется, то он говорил, что в тот день сочинил две песни, первая была не очень, а вот вторая – то, что надо. Песня и правда получилась хорошей, а, главное, веселой, но смысл ее никто не понимал. В день ее написания от Деймона как раз свинтила мать Мэри, и он активно заливал свое горе горячительными напитками, в том числе, целой бочкой пива, поэтому народ прозвал эту песню пивной.

Семейное трио Албарнов-Сайкс-Керр вовсю распевало пивную песню на балконе салуна, когда вокруг начала собираться толпа. Многие индейцы тоже поспешили к салуну, чтобы узнать по какому поводу концерт. Яннис послал Эдвина Конскую Гриву на разведку. Он вернулся через несколько минут.

- Мэри выходит замуж на бармена. Албарн объявил, что приглашает всех жителей Альбиона отметить с ним это радостное событие. Вся выпивка за счет салуна! – сияя от радости, сообщил Эдвин.

Яннис уже собрался было прыгать с крыши на коня и мчаться в салун, но Джимми Безглазая Белка положил руку ему на плечо и сурово сказал:

- Вождь, Албарн зовет жителей города, не нас.

- Ой, совсем забыл! – воскликнул Эдвин. – Албарн велел передать, что почтет за честь, если вождь и его друзья будут гостями на помолвке его дочери.

- Так с этого и надо было начинать! – обрадовался Яннис.

- Вождь, - еще более сурово произнес Джимми, - ты обещал жене не поддаваться чарам демона огненной воды. Да и не кажется ли тебе, что с этой внезапной щедростью Албарна что-то не так? Вдруг это ловушка?

- Нас тут три десятка, Джимми. Что нам сделают Албарн и его дочки? А моей жене знать не обязательно, понял?

- Понял, - мрачно сказал Безглазая Белка. – Но я останусь здесь, на всякий случай.

Не теряя больше ни секунды, Яннис спрыгнул с крыши прямо на коня и поскакал в салун, оставив за собой столб пыли. Отряхнувшись от пыли, Эдвин обратился к Джимми:

- Ну, я это, тоже, наверное, пойду. Ты же тут справишься?

Джимми только хмыкнул в ответ, Эдвина тут же и след простыл.

Наступил полдень, а в салуне уже яблоку негде было упасть. Жители Альбиона были не дураки до халявного алкоголя, да и других развлечений в городе не имелось. Индейцы, увидев, что вождь принял предложение хозяина салуна отметить радостное событие, незамедлительно последовали его примеру.

Албарн вместе с будущим зятем и малышом Конни на подхвате стояли за барной стойкой и наливали всем желающим. Многие хотели выпить за удачный брак и здоровье молодых лично с самим женихом и, конечно же, со щедрым отцом невесты. Бен уже еле держался на ногах. Прежде ему не приходилось столько пить. Деймон же мастерски расправлялся с очередной стопкой текилы или стаканом виски и на вид был трезвым, как стеклышко. Большинство тех, с кем он пил, уже отрубились, а он все продолжал развлекать остальных гостей.

На кухне хозяйничали красавчик Джо и Фил-Мексиканец. Они готовили закуски. Правда, до гостей доходила ровно половина еды. Малыш Конни бегал между столиками и разносил выпивку и закуски.

Мэри и Оливия устроили концерт по заявкам и исполняли песни, которые требовала публика.

Через три часа больше половины гостей салуна были в отключке. Несколько индейцев пока еще кое-как держались на ногах. В их числе был и вождь.

- А эту песню я хочу посвятить моему жениху, - сказала Мэри, забираясь на барную стойку. – Я написала ее сама. Прямо сегодня. Играй сестра.

Оливия начала играть на пианино. Мэри запела:

Hey little monster, I got my eye on you

Where are you going, where you running to?

Hey little monster, you know it's all ok

I'm gonna love you, no matter what you say

Бен еще был в сознании, но уже не в этой реальности. Он облокотился на барную стойку и, глупо улыбаясь, снизу вверх смотрел на поющую для него невесту. Ему вдруг показалось, что у нее за спиной выросли два крыла. «Ну, конечно, ведь она ангел, посланный мне с неба за то, что я всегда честно выполнял свою работу и не разбавлял виски водой», - подумал он.

I got love on my fingers

Lust on my tongue

You say you got nothing,

So come out and get some

Heartache to heartache,

You`re my wolf, you`re my man

На словах про волка, Бен завыл и попытался стащить Мэри с барной стойки, но его координация уже была ни к черту, и она легко обошла его.

Мэри закончила петь. Гости, которые еще могли хлопать, разразились аплодисментами. Яннис свистел и требовал еще одну песню, но девушка поклонилась и легко спрыгнула со стойки.

- Нам с сестрой надо попудрить носики, но мы скоро вернемся и продолжим наш концерт.

Сестры удалились. Гости продолжили пить. Вождь прикончил третью подряд бутылки виски, и ему вдруг невыносимо захотелось петь. Он громко и пронзительно затянул старую индейскую песню:

I buried my heart in a hole in the ground

With the lights and the roses and the cowards downtown

They threw me a party, there was no one around

They tried to call my girl but she could not be found

When I see a man, I see a lion

You're the apple of my eye, of my eye, of my eye

You're the apple of my eye, of my, I want 'y

Все сразу как-то притихли. Пел Яннис с надрывом, что делало песню более драматичной. На присутствующих будто бы снизошло какое-то высшее откровение, таким проникновенным было исполнение вождя. Когда песня закончилась, все захлопали. Яннис гордым взором окинул всех собравшихся, и приложил руку к сердцу в знак признательности. Огромный индеец с метательном топором на поясе рыдал, словно младенец, так его растрогало пение вождя.

Вернулись дочери Албарна. Их поприветствовали радостными возгласами и свистом, и никто из гостей не заметил подмены. В платье Мэри Керр был красавчик Джо, которого и без этого часто путали с девушкой из-за длинных волос и смазливого лица, а вместо Оливии был Фил-Мексиканец. И, если Джо издалека более-менее смахивал на Мэри, то Фил и отдаленно не походил на Оливию, поэтому было решено скрыть его лицо под черной вуалью. Но можно было обойтись и без этого, потому что те, кто еще держался на ногах после всего выпитого, уже с трудом узнавали даже рядом сидящих.

Вдруг Яннис резко вскочил со своего места. Джо и Фил застыли на месте, испуганные тем, что план провалился.

- Горько! – крикнул он и поднял бокал виски в воздух.

И тут же по залу разнесся общий возглас: «Горько!».

Бен, прикорнувший на барной стойке, очнулся и бросился целовать невесту. Джо сначала отшатнулся, но Фил толкнул его в бок и шепнул на ухо: «Нас раскроют, целуй». Бен был пьян в стельку и Джо надеялся, что он никогда не вспомнит этот момент.

Гости во все глотки орали «Горько». Жених смачно поцеловал невесту. Джо стоически вынес, выпавшее на его долю, испытание. На лице Фила под вуалью застыл тихий ужас. Под шумок малыш Конни вышел из салуна с черного входа и прихватил с собой угощение.

Джимми Безглазая Белка остался последним трезвым индейцем в Альбионе. Он по-прежнему следил за ратушей с крыши галантерейного магазина, когда к офису шерифа подъехала Серена в компании двух бледнолицых мужчин и с двумя пленниками. Но Джимми больше заинтересовали две женские фигуры, прятавшиеся за углом ратуши. Женщины помахали Серене и ее спутникам, те помахали им в ответ. Потом всадники спешились и повели пленников в офис шерифа, а две женщины скрылись на заднем дворе ратуши.

Джимми схватил ружье и спустился с крыши. Нужно было все рассказать Яннису. Как только он оказался на земле, то сразу же наткнулся на какого-то белобрысого мальчишку с огромной тыквой в руках.

- Ты что здесь делаешь, мальчик? – спросил Джимми.

- Гуляю, - невинным голосочком ответил тот.

Джимми нахмурился, но не придал значения внезапно возникшему подозрению, и отвернулся. Тут же ему прилетело тыквой по голове, и он упал наземь. Малыш Конни оттащил его за угол здания, связал ноги и руки, и, забрав ружье, пошел обратно в салун.

***

В конюшне было темно, тепло и пахло навозом. Мэри и Оливия пробирались сквозь прелое сено, то и дело натыкаясь на новые и новые тупики. Когда-то на месте ратуши был каретный двор, и оставшаяся с тех времен конюшня была огромной, в ней легко можно было заблудиться. Казалось, что блужданиям сестер не будет конца и они навечно останутся заперты в этом отвратительном лабиринте, но внезапное «фырр» в плечо Оливии вселило надежду.

- Майло! Вот ты где! – как можно тише, но, не скрывая радости, произнесла Оливия. – Подожди немного, сначала мы освободим Алекса, а потом тебя. Хорошо?

На этих словах конь заржал и, уцепившись зубами за подол платья, повел за собой Оливию. Мэри последовала за ними. Сестры были наслышаны от Сирены о том, что Майло понимает человеческую речь, поэтому сразу поняли, что он их ведет к Алексу.

Конь привел их к стене конюшни, которая вплотную прилегала к офису шерифа. Там была дверь. Сестры открыли ее и оказались в помещении, где находилась тюремная камера. Алекс лежал на скамье, положив шляпу на лицо.

- Дядя! Дядя Алекс! Вы нас слышите? – полушепотом произнесла Оливия, но ответ не получила.

- Нашел время, когда дрыхнуть, – проворчала Мэри.

Оливия тяжело вздохнула, наказала сестре проверить стоящий в комнате шкаф на наличие ключей от камеры, а сама начала ковыряться шпилькой, вынутой из своих волос, в замке. Но, увы, замок сильно заржавел и никак не хотел ей поддаваться, от чего взломщица находилась на грани того, чтобы впасть в отчаяние. Ситуацию усугубил топот мужских сапог, доносившийся из соседней комнаты. Не успели сестры спрятаться кто куда, как дверь открылась, и вошел шериф Беллами.

- Еще не надумал говорить?! – сурово обратился он к Тернеру. – Будем, значит, и дальше в молчанку играть?!

Алекс никак не отреагировал. И слова шерифа достигли стен тюремной камеры и эхом вернулись к нему обратно. У Беллами разве что пар из ушей не шел, так он был взбешен поведением Тернера. Такое было с ним всего пару раз за всю его жизнь: когда родители не верили в то, что он был похищен инопланетянами, и, когда бабушка залила клеем один из своих клубков с пряжей, из-за чего маленький Мэтт так и не смог его распутать. Шериф понял, что еще немного и он не сможет держать себя в руках, поэтому с шумом захлопнул дверь. Оливия тут же подлетела к камере.

- Оливия, ты разве еще не поняла, что твои навыки взломщика бесполезны? – спросила Мэри.

- А они теперь и не понадобятся! – радостно воскликнула Оливия, которая в подтверждение своих слов отворила дверь камеры. – У шерифа прямо в заднем кармане ключ торчал, видно, он был настолько обрадован поимкой самого опасного преступника, что и забыл о ключе. Ну а я как раз под столом спряталась, вот и выхватила его, пока он на дядю кричал.

- Ты чудо! Ты просто чудо, сестренка! – Мэри проскочила в камеру вперед сестры и легонько дотронулась до плеча Алекса. – Мистер Тернер, пора давать деру!

Но Алекс продолжал неподвижно лежать на скамье.

- Мистер Тернер, пожалуйста, у нас не так много времени, перестаньте упрямиться! – на этих словах голос Мэри слегка задрожал. Очевидно, что просьба, сказанная именно такой интонацией, не могла оставить равнодушным даже такого матерого преступника, как Тертый. Он скинул шляпу со своего уставшего лица и сел на скамейку, развернувшись к небольшому окошку с решеткой, которое выходило в сторону конюшни.

- Как же вы не понимаете? Я устал. Невыносимо устал от всей этой беготни. Всю жизнь я несся сломя голову, ища это эфемерное счастье! Но стоило мне хоть немного подержать его в своих руках, прикоснуться к нему, как я понял, что этого мало для меня, – он немного помолчал, после чего вновь продолжил свой эмоциональный монолог. – Вы даже представить себе не можете, какое прекрасное создание я встретил? Это самое удивительное существо на всем белом свете! Но теперь я не знаю, кто я на самом деле, ведь то, что я чувствую так невероятно. Так просто не бывает! И я просто не знаю, что мне делать? Как жить дальше?

- Дядя, будь это ваше прекрасное создание даже самой красивой женщиной дикого запада, мы не можем позволить себе торчать здесь, не боясь быть пойманными с поличным! Подумаешь о смысле жизни, когда выберемся отсюда, – Оливия схватила Алекса за руку и потащила за собой.

Тернер послушно шагал, а точнее тащился следом за племянницей

- Майло все еще в конюшне, да? – c волнением в голосе спросил Алекс.

- Конечно, Майло нас сюда и привел, - ответила Оливия.

- Что-то у меня нехорошее предчувствие, - сдавленно произнес Тернер, когда они оказались в конюшне.

Майло нигде не было. Опасения были не напрасны. Конь исчез.

***

Как только Оливия и Мэри скрылись за дверью помещения, где находилась камера Тернера, Майло почувствовал себя неважно. Причиной этому был приторный запах, это были что-то травяное и уж очень знакомое. Голова отяжелела и начала клониться к земле, ноги подкосились, тело упало на мягкое сено. Последним, что увидел ослабевающий Майло, была разбитая бутылка с вытекающей зеленой жидкостью, которая при контакте с сеном превращалась в густой зеленый дым. Конь погрузился во тьму, она окутала его разум и утянула в омут забытья.

Открыв глаза, Майло увидел перед собой шамана Джека. Он сидел рядом с ним. Они были на берегу Хрустального ручья. Светило солнце. Майло был человеком. Сколько себя помнил, он всегда был конем при свете дня и вдруг такое! Майло не знал, что и сказать.

Давным-давно

Когда Майло было четыре года, его похитили цыгане, пока он мечтательно рассматривал сладости на местном базаре. Работорговля и воровство детей в то время были уж слишком распространены, поэтому на его пропажу никто даже внимания не обратил. Подумаешь, одним ребенком больше, одним меньше. И так пятнадцать ртов кормить нечем, а тут такое везение! И Майло, возможно, до конца дней своих выклянчивал бы мелочь на ярмарках, если бы не один случай. Как-то раз, на одном из ярмарок появился бродячий цирк. Кого там только не было: и шуты, и музыканты, и даже настоящий шаман! Ну, почти настоящий. Бледнолицый шаман – это, конечно, не совсем привычное зрелище на Диком западе. Майло, как завороженный, таращился на каждое движение циркачей, совершенно забыв про попрошайничество. Даже после окончания представления он продолжал стоять столбом, не в силах пошевелиться. Это продолжалось до тех пор, пока на его костлявое плечико не легла чья-то широкая рука.

– Здорово, парень, ну, как тебе представление? – раскатистым голосом промолвил высокий человек с охапкой перьев на голове.

- Я хочу быть как вы! – широко распахнув свои глаза, воскликнул Майло.

- Что ж, это можно устроить, - улыбнулся шаман.

И Майло пошел за ним, как на веревочке.

С этого момента у Майло началась новая жизнь. Шаман быстро привязался к своему юному ученику. Сначала ему просто стало жалко мальчика, которого цыгане заставляли попрошайничать, но потом он проникся к нему почти отцовской любовью.

У Майло обнаружились сразу несколько талантов: актерское мастерство, прекрасный голос и ловкие пальцы. Он буквально за неделю научился сносно играть на гитаре. Такого смышленого мальчика с радостью включили в состав цирковых артистов, что позволило ему, наконец, обрести более-менее нормальную семью. Идиллическая жизнь Майло в бродячем цирке продолжалась бы и по сей день, если бы не детское любопытство.

Шаман Джек Белая Ворона взял на себя не только роль отца, он решил передать Майло свои знания. Оказывается, Джек был не просто фокусником, изображающим из себя шамана. Он действительно был сведущ в индейской магии. Изо дня в день Джек рассказывал юному Майло о ритуалах древней индейской магии, учил обращаться с травами и читать древние заклинания. Но с каждым днем у его подопечного накапливалось все больше и больше вопросов, на которые шаман просто не успевал отвечать. И тогда Майло решил заняться самообразованием, что было строжайше запрещено. Но какие дети слушают эти тупые запреты? Естественно, произошло несчастье: как-то раз Майло настолько увлекся, что позабыл, где находятся обычные бытовые заклинания, а где сосредоточены великие силы иного мира. Одно неверное сказанное слово и вместо ребенка Майло стал жеребенком. Если бы в тот момент он сразу пошел к шаману, возможно, все описанные события, произошедшие в Альбионе, спустя двадцать лет, и не произошли бы, но оказавшись в теле жеребенка, Майло испугался, человеческий разум покинул его на время, и он убежал. Когда в полночь того же дня он снова стал ребенком, то было уже поздно. Он заблудился в прерии. С тех пор все дни напролет он был конем и только с полночи и до рассвета – человеком.

Майло очень долго привыкал к своему новому обличию, а также к тому, что каждый считал своим правом схватить дикого скакуна, который в отличие от своих сородичей держался очень близко к населенным пунктам. Так однажды его поймал самогонщик Галлахер, злой и недалекий человек, у которого были два сына, подростки: Ноэль и Лиам. Зная о жестокости своего отца, Лиам пожалел жеребенка и отпустил на волю. Он опять стал скитаться. И, возможно, все закончилось бы плачевно, не встреться ему однажды дети из племени Фета: Яннис и Серена.

Шаман искал Майло, но оказался не достаточно проницательным для того, чтобы понять, куда пропал мальчик, хотя и заподозрил неладное. А ведь найти примерное местонахождение Майло было не так уж сложно, поскольку весть про неуловимого дикого жеребенка быстро распространилась по округе. Джек же долго катался по Штатам, пока не наткнулся на племя Фета, вокруг которых ходили легенды о том, что они могут поймать коня на любой вкус и цвет. Но вождь племени отрицал все сплетни об обладании этим волшебным конем, что значительно затрудняло поиски шамана. Но однажды Яннис все-таки проговорился, а после Джек проследил за Сереной и увидел их с Майло у Хрустального ручья, когда тот уже был человеком, и он узнал в мужчине повзрослевшего Майло.

- Ну наконец-то ты очнулся, - сказал шаман, не отрываясь помешивания какого-то отвара в котелке, который он готовил на костре.

- Прости, Джек, что сбежал, – промямлил Майло онемевшими губами. – Я хотел вернуться, но заблудился, а потом, когда недавно ты появился в племени Фета, мне стало стыдно за свою глупость, и я не показывался тебе, когда был человеком.

- Я не держу на тебя зла, Майло. Ты был ребенком, ты испугался, я понимаю, да и ты уже сам себя наказал. Иди-ка сюда и помоги мне, а то я слеповат стал, не хватало еще тебя в лягушку превратить.

- Извини, но мне нужно бежать, я забыл про кое-кого.

- Нет, никуда тебе бежать не нужно, – уверенно произнес шаман. – Если тебе так небезразличен этот негодяй Тернер, то можешь за него не беспокоиться. Он скоро сам тебя найдет.

- Он не негодяй! Он самый удивительный человек, которого я только встречал! Я ради него готов на все! - на этих словах глаза Майло загорелись, и Джек даже испугался, не заболел ли его мальчик.

- Тебе сейчас лучше не волноваться, иначе станешь конем раньше, чем того предполагает мое временное зелье.

- Временное? – расстроился Майло.

- Да, временное. Мне нужно было с тобой поговорить, а ждать до полуночи я не мог. Однако через час ты снова обратишься. Но сейчас я создаю отвар для заклинания отмены твоего проклятия, правда, есть у него одно важное условие, без которого ничего не получится.

- Не томи, пожалуйста! – взмолился Майло, обрадованным тем, что в скором времени он будет свободен от ненавистных чар.

- В общем, нужно, чтобы светлая энергия полностью вытеснила темную из твоей души в момент, когда в полночь ты снова станешь человеком. Вот только добиться этого можно лишь через поцелуй с любимым человеком. И что-то мне подсказывает, что такой человек у тебя есть.

Пока шаман говорил, Майло все больше краснел. В какой-то момент он даже забыл, как дышать, от чего чуть не упал в обморок. Джек его поддержал. Они вместе доварили отвар для заклинания отмены, а потом говорили о своем совместном прошлом, пока Майло вновь не стал конем.

Джек сказал Майло ждать Алекса тут, на берегу Хрустального ручья, попрощался с ним и отправился искать бродячий цирк, который покинул уже много лет назад, занимаясь поисками Майло. Шаман исполнил волю духов, и отныне Майло сам должен был выбирать свой жизненный путь.

***

Стояла невыносимая жара. Младший помощник шерифа Доминик Ховард сидел в офисе и обмахивался какими-то бумагами, первыми попавшимися под руку. Рядом с ним расположился его коллега Крис, который развлекал себя тем, что бросал перочинные ножики в висящий на стене плакат Тертого.

В соседней комнате шериф Беллами опять кричал на заключенного. Дом с Крисом недоуменно переглянулись. Они никогда не видели босса таким разъяренным.

До этого Мэтт распекал Тертого битый час, но не вытянул из него ни словечка. И сейчас преступник снова проигнорировал его.

- Вот же чмо ушастое! – воскликнул шериф, влетевший песчаным вихрем в кабинет. – Его давно уже виселица заждалась, а он меня игнорировать вздумал!

- Да бросьте, шеф, вот приедет начальство, пусть сами с ним разбираются, а мы свое дело сделали, – лениво произнес Ховард, уткнувшись в бумаги, которыми только что обмахивался, и сделал вид, что очень занят.

- Ну и где это начальство? Из нас того и гляди всю душу вытрясут! Индейцы уже ускакали куда-то. Не удивлюсь, если вождь начал готовить племя к нападению на нас. И самое унизительное, что теперь наши жизни находятся в руках этого мерзавца Тернера, который почему-то решил, что именно сейчас самое подходящее время для игры в молчанку!

Никто из помощников не желал попасть под горячую руку шерифа, поэтому в помещении вдруг стало слишком тихо, от чего начали звенеть барабанные перепонки. Нервное напряжение постепенно усиливалось. Еще чуть-чуть и кто-нибудь обязательно бы взорвался, как плохо закатанная банка огурцов. Возможную катастрофу предотвратил конский топот и отборная ковбойская ругань за окном офиса. Где-то рядом послышался хлопок входной двери. Тишина. Снова брань. Кто-то потащил по коридору огромный мешок с картошкой, по крайней мере, так решили Мэтт и его помощники.

- Эй! Есть кто живой? Ховард! Беллами! Гора… Кхм… Хребет… Как тебя там… Холм! Уолстенхолм! Не соблаговолите ли снизойти до нас, простых смертных? – словно базарная бабка кричал ковбой Мейган, в то время, пока названные им ребята уже вовсю суетились вокруг связанного мэра Галлахера

- И вот этого обормота подберите, всю капусту мне потоптал, – злобно просипел Капранос, втащив в кабинет связанного банкира Мартина.

Следом за ними вошла высокая индианка, в которой шериф тут же признал сестру вождя – Серену Маленькую Пепперони.

- Да уж, удачное время вы выбрали! – заворчал Мэтт. – Мисс Серена, вы, я так понимаю, не были похищены Алексом Тернером, не могли бы вы незамедлительно сообщить об этом вашему брату, который угрожает все тут разнести.

- Меня не похищал Тернер, меня похитили эти двое! – указав пальцами на Ноэля и Криса, грозно сказала Серена. Мартин от страха икнул.

- И нам, шериф, между прочим, пришлось делать всю грязную работу за вас. Мы поймали похитителей и злостных уничтожителей моих грядок, пока вы тут прохлаждались! – заявил Капранос.

- А, может, вы захотите знать, как эти красавцы проиграли деньги альбионцев и хотели подстроить ограбление дилижанса? – спросил Мейган.

- Стоп. Причем тут деньги альбионцев? – удивился Мэтт.

- А вот с таких. Ты даже не представляешь, сколько событий промчалось мимо тебя, пока ты занимался ловлей мух со своей бесполезной братией. Даже и не заметил, как два больших жирных слепня по имени Ноэль и Крис прямо перед твоим носом сначала гоняли туда-сюда полупустой дилижанс, делая вид, что экономика Альбиона не находится в заднице, а потом устроили охоту сперва на индейского коня, а потом и на сестру вождя. И все это, кстати, мне довелось узнать меньше чем за пятнадцать минут, стоило лишь немного потрясти этого скунса Мартина. Остальное, будь добр, узнавай сам, сделай хоть что-то полезное, - гордо вскинув голову, сказал ковбой.

- Кстати, где Майло? Где конь? – встрепенулась Серена.

- Он в конюшне, - ответил Мэтт, - но я вам его отдать не могу, у вас доказательств нету, что он ваш.

- Надеюсь, вы просто очень хорошо его там упрятали, иначе я никак не могу объяснить тот факт, что никаких коней, кроме ваших, шериф, там нет. Я зашел туда поискать какое-нибудь старое седло, потому что так торопился, что приехал сюда на неоседланной кобыле, но обратно мне не хотелось бы подвергать себя такому испытанию. Я уже одолжил одно из ваших, кстати, - спокойно сказал Капранос.

В первый и, скорее всего, в последний раз жители Альбиона смогли наблюдать, как главный шериф менее чем за секунду сначала стал синим, потом зеленым, после чего побелел, как мертвая черноморская медуза.

- То есть… Вы хотите сказать, что какой-то проходимец утащил мою главную улику?! – эту фразу Беллами сказал неестественно громко, от чего Мартин опять икнул от страха.

- Шеф, ну вы чего? Сами видели, что эта животина от Тертого ни на шаг не отходила. Скорее всего, дрыхнет где-нибудь под сеном, - неуверенно произнес Дом, испугавшись за состояние Мэтта.

- Да, ты прав. Давай так, вы с Крисом обыщите конюшню, а я пока проверю как там Тертый, – Беллами сказал все на одном дыхании и бросился в соседнюю комнату.

Через мгновение он издал истошный крик:

- СБЕЖАЛ! ТЕРТЫЙ СБЕЖАЛ!!

***

- Нет, это никуда не годится! Кто-то меня подставил, у нас точно появилась крыса, я в этом уверен!

Перед открытой тюремной камерой из стороны в сторону нервно расхаживал шериф, яростно отчитывая своих подчиненных. Капранос, Мейган и Серена наблюдали за ними из соседней комнаты.

- Но босс, это точно были не мы! Мы же все время были с вами, – лепетал Доминик, хоть и понимал, что ситуацию уже не спасти.

- А это чтобы меня запутать! Меня не проведешь! – парировал Беллами, который уже чуть ли не бегал по помещению.

- Да будет вам, шериф, так убиваться-то. Вы думали, что Тертый просто так был назван самым опасным преступником? – вмешался в разговор Капранос. – У него точно есть подельники, которые решили спасти своего главаря.

То, что такое дельное предположение поступило от простого фермера, моментально отрезвило шерифа. Он уже готов был отдать приказ - найти и задержать подозреваемых, как послышались визги, хохот, отборная ругань и чье-то пьяное пение:

- Энд сров ёр фортун эфэй!! Энд ай кент гет энаф СПЭЭЭЭЭЭЭЙС!!!!!!

В офис шерифа ввалилась толпа индейцев, которые были настолько пьяны, что им приходилось, как дельфинам, ориентироваться по звуку, исходившего изо рта вождя.

- Что, шериф, будешь мне мою Серену отдавать или хочешь по плохому? – заорал Большой Жеребец.

- Брат, я здесь, – сказала Серена.

- Не мешай, сестра, у нас тут мужские разборки! – еще громче заорал Яннис.

- Вождь уважаемый, ну поймите вы, у нас никогда не было вашей сестры, – успокаивающим голосом прирожденного дипломата сообщил Беллами. – Она сама только что сюда пришла.

- Тогда отдайте мне этого, как его, самого ужасного преступника, который кричит, как молния, ну, который злой дух! Пусть он будет моей сестрой! – взревел Яннис.

- Поймите, у нас его тоже нет. Он сбежал! – сказал Мэтт, перекрикивая ошалелых индейцев.

- Сбежал!? От меня ни одна живая душа сбежать не может! Сейчас как догоню его и как сделаю свой женой, в смысле, сестрой! Черт, я запутался. По коням!

И толпа индейцев исчезла так же стремительно, как и появилась, оставив всех в полнейшем недоумении.

- Ну и дела-а-а… - протянул Мейган.

Серена покачала головой и тяжело вздохнула.

***

Через прерию медленно тащился небольшой крытый обоз. Воспользовавшись тем, что индейцы вдрызг напились в салуне, и больше не сторожили выезды из города, один из жителей Альбиона, вез овощи на рынок в соседний городок. Вы бы ни за что не обратили внимания на этот обоз, если бы среди кабачков и тыкв не затесался самый опасный преступник дикого запада - Алекс Тертый. Правда, в данную минуту, он ничем не отличался от огромного угрюмого кабачка, который свернулся калачиком, чтобы не выдать себя. Руки его крепко сжимали небольшую бумажку, которую он нашел в конюшне, на ней было написано: «У границы хрустального зеркала, что отражает пороки наши, тебя ждет тот, кого ищешь ты». Несмотря на метафоричность написанного, Алекс сразу понял, куда ему нужно идти, ведь Альбион был не слишком богат на достопримечательности. Уловив момент, он легко спрыгнул со своего временного средства передвижения и пошел к Хрустальному ручью.