Из «Голоса безмолвия» Е. П. Блаватской

Этот урок для тех, кто не знает опасностей, проис­текающих для человека из его низших душевных сил.

Кто хочет внимать голосу Духа, находящегося вне человека, тот должен сперва понять сущность своего собственного духа.

Если научающийся больше не рассматривает внешний мир восприятий, как самое главное, то он должен искать Творца этих восприятий, Создателя мыслей, Того, Кто делает мир внешних чувств ми­ром видимости.

Посредством мыслительного углубления в себя видимость Реального становится видна в ее нич­тожности.

Так должен научающийся отбросить от себя ви­димость. Ибо:

Если он познал видимость как свойство Реаль­ного, тогда он познает и то, что есть видимость в нем самом, - подобно тому, как познают, что сновиде­ние - это сновидение, а не реальность, когда про­буждаются, если он уже не внимает множеству су­ществ мира видимости как таковым, тогда его взор направляется на Единое Истинное.

Только тогда, лишь тогда замыкается его чув­ство для царства ложного и отверзается для цар­ства истинного.

Прежде, чем душа сможет узреть, должен быть достигнут внутренний мир, телесные глаза, с их по­казаниями, должны умолкнуть. Прежде, чем душа сможет услышать, мнимый облик человека должен стать глухим к звукам - громким, и тихим, как пронзительный лай собаки, так и жужжание мухи.

Прежде, чем душа сможет узреть дух и вспом­нить об его деяниях, она должна соединиться с тем, что гласит духовно и молчит для внешних чувств подобно тому, как глина гончара должна отказать­ся от свойств, присущих ей от природы, и если она должна стать творением, то должна стать единой с духом гончара. Тогда душа будет слышать и пони­мать:

 

Голос Безмолвия

и говорить:

Если твоя душа смеется, когда она движется в солнечном сиянии жизни - если твоя душа поет в ее доме из плоти и материи - если твоя душа пла­чет в ее оболочке мнимости - если твоя душа обо­рвала серебряную нить, которая связывает ее с тво­рящим Духом, — тогда, о учащийся, она принадле­жит Земле; если твоя душа прислушивается к шуму дня, - если твоя душа полна волнений вели­кого мира видимости, - если твоя душа при сто­нах горести бежит укрыться в самой себе подобно черепахе, которая боязливо прячется от впечатле­ний со стороны внешнего мира, - тогда твоя душа есть недостойный дом для Духа.

Если же, став сильнее, твоя душа вырывается из своего материального обиталища и, оставив его, творит дальше серебряную нить, но связывает с ней только себя, свою собственную мнимость, тогда она охвачена наихудшей иллюзией.

Материальный мир, о учащийся, есть место ис­кушений; он ведет тебя путем тяжких испытаний; он соблазняет тебя поверить, что твое кажущееся Я есть твое истинное Я.

Этот материальный мир, о учащийся, есть только врата к свету, подготовка к средоточию ис­тинного света, к тому свету, сияние которого не по­гасит никакая буря, и который светит без фитиля и масла.

Возвышенный голос Духа гласит:

Если ты хочешь узреть сияющее Мировое Я, ты должен узреть сперва мерцающий, слабый свет твоего собственного Я. Чтобы достигнуть этого по­знания, тебе надо увидеть, что твое мнимое Я есть не-Я; тогда ты сможешь покоиться в объятиях Всесущества. В этих объятиях тебя поджидает свет, ко­торый освещает не жизнь между рождением и смер­тью, но то, что живет благодаря вечности: АУМ.

Отдайся объятиям Всесущества, если ты хо­чешь стать знающим.

Умри и стань.

Три обители (Hallen), о угнетенный видимос­тью путник, ведут тебя к концу твоего угнетения. Три обители, о ты - преодолевающий мир види­мости, поднимут тебя - через три состояния в чет­вертое, а затем - в семь миров, в вечное средото­чие Божественной Благодати.

Если ты хочешь знать их имена, запомни:

Имя первой обители - незнание.

Это обитель, в которой ты родился, в которой ты живешь и в которой умрешь.

Имя второй обители - учение. В ней твоя душа научится познанию цветов жизни; но в каждом цветке тебя подстерегает змея соблазна.

Имя третьей обители - мудрость; за ней про­стирается безграничная жизнь Вседуха, источник всеведения.

Если ты хочешь безопасно пройти первую оби­тель, не дай твоей душе впасть в заблуждение, что огонь наслаждений и вожделений, который пыла­ет в ней, ты превращаешь в солнечный свет твоей жизни.

Если ты хочешь безопасно пройти вторую оби­тель, не останавливайся, чтобы вдыхать благоуха­ния эгоизма. Если ты хочешь освободиться от це­пей, которые приковывают тебя к миру, не ищи себе вождя в мире видимости твоего низшего Я.

Мудрецы не поддаются приманкам мира вне­шних чувств.

Мудрецы не прислушиваются к вводящим в со­блазн голосам мира видимости.

Лишь если в обители мудрости ищешь ты тво­его нового рождения, ты обретаешь свет, которого не омрачает никакая тень и который с никогда не убывающей силой светит сквозь вечность.

Ищи несотворенное, что живет в тебе; ты обре­тешь его в этой обители. Если ты хочешь узреть его в верном свете и захочешь стать единым с ним, ты должен узреть обманчивость видимости. Сдер­живай то, что гласят живущие во плоти внешние чувства, не позволяй никакому образу, формируе­мому тебе внешними чувствами, встать между то­бой и этим светом; тогда только ты сможешь стать единым с ним.

И если ты познал обманчивость твоего чувствен­ного созерцания, уходи туда, где только учишься. Обитель поучения полна опасностей в ее соблаз­нительной красоте; это место твоих испытаний.

Остерегайся, медля в этом месте мнимого и призрачного «Я», стать ослепленным.

Этот свет иллюзорного «Я» сияет из существа Соблазнителя. Он держит тебя в плену у мира вне­шних чувств; он лжет твоему рассудку, являя ему призрак внешних чувств за истину, и соблазнен­ный оказывается заброшен в царство безсущност­ной иллюзии.

Бабочка притягивается светящимся пламенем твоей ночной лампы и умирает в ее нечистом мас­ле. Соблазненная душа, которая остается погряз­шей в мире видимости, должна возвратиться к ма­терии, иллюзию которой великий Соблазнитель выдает за истину.

Взгляни на толпы душ. Познай, как они парят над бушующим морем волн человеческой жизни и как они, поддавшись сиянию видимости, ослеп­ленные ее светом, потеряв силы, одна за другой па­дают и тонут в бушующих волнах. Бросаемые туда-сюда ветрами чувственных влечений и движимые дикими побуждениями, они падают в безсущност­ные волны, и их поглощает водоворот небытия.

Если ты хочешь перейти из обители мудрости в долину благодати, о ученик, замкни свои чувства, которые являют тебе обманчивую видимость мно­гих вещей и отделяют тебя от вещей, в которых, как и в тебе, живет Вседух, и которые отнимают от тебя в твоем обособлении покой.

Не дай Небеснорожденному в тебе погрязнуть в потоках видимости и отвратиться от своих веч­ных предков, но дай своей пламенной силе утих­нуть посредством введения ее в самую внутреннюю камеру человеческого существа, в камеру сердца, обиталище Мировой Матери.

Тогда эта сила, выйдя из целого, вступит в шес­тую, в среднюю область, в пространство между глаз. Тогда оттуда будет истекать сила Вседуши, прони­кающий Вселенную голос, голос творящего Духа.

Тогда ты сможешь стать Единым, который скользит над волнами мира внешних чувств, и ступ­ни твои не будут омочены влагой мира видимости.

Прежде, чем ты сможешь вступить на самые верхние ступени лестницы, лестницы мистических тонов, ты должен услышать семирично звучащий голос внутреннего Бога.

Первый голос звучит как сладостное соловьиное пение, воспевая милосердное расставание со спут­никами, бывшими у тебя в твоем прежнем мире.

Второй голос, подобный серебряным цимбалам, гласит о гармониях направляющих мир существ.

Третий голос - это мелодичная жалобная пес­ня, приглушенная как звук, заключенный в морс­кой раковине.

Подобно звуку лютни, серьезно и достойно зву­чит четвертый голос.

Пятый гремит подобно звуку бамбуковой дуд­ки и возрастает до рокота трубы.

Подобно грому, гремящему в горном ущелье, потрясает тебя шестой голос.

В седьмом тоне замирают все другие тона. Не­различимые, вливаются они в его существо.

Когда эти шесть голосов замерли и пали ниц к ногам Учителя, тогда лишь становится ученик еди­ным с Единым; он живет в Нем, а Единый в нем.

Прежде, чем ты сможешь вступить на этот путь, ты должен потушить весь пыл твоих побуждений, очистить их от вожделений мысли, а свое сердце погрузить в непорочность.

Чистые волны потока вечной жизни, прозрач­ные как хрусталь, не терпят никакого смешения с мрачными волнами бурь низшего мира.

Капля небесной росы, сверкающая внутри цвет­ка лотоса при первых утренних лучах Солнца, ста­новится, упав на Землю, частицей земного праха; грязной каплей стала благородная жемчужина.

Погаси твои, отягченные вожделениями мыс­ли, чтобы гнет вожделений не довлел над тобой в твоих мыслях. Держи себя с ними бесстрастно, подобно тому, как они держали бы себя с тобой, полные влечений; ибо, если ты дашь им пылать непогашенными, то знай, что они воспламенят вожделениями тебя самого и умертвят твое Я. Не допускай также отражениям импульсивных мыс­лей приближаться к тебе. Ибо эти тени станут рас­ти; приобретя размер и силу, они захватят твое су­щество в их сеть прежде, чем ты вполне осознаешь их гнусное присутствие.

Прежде, чем мистическая сила сможет пробу­дить в тебе Бога, ты должен суметь погасить в себе пламя вожделений.

Я, принадлежащее материи, и Я, принадлежа­щее Духу, никогда не смогут встретиться. Когда в тебе должно воссиять одно, другое должно помер­кнуть; у тебя нет места для обоих.

Прежде, чем духовная сила твоей души сможет воспринять внутренний свет, ты должен искоре­нить иллюзию личности и навсегда умертвить чер­вя видимости внешних чувств.

Прежде, чем ты пожертвуешь собой ради Пути, ты не сможешь шествовать по этому Пути.

Как бутон цветка лотоса раскрывает свое серд­це сияющему утреннему Солнцу, так и ты дай рас­крыться твоей душе, когда Вседух призывает тебя из мира страдающих тварей.

Не дай теплу, исходящему от Солнца, осушить и одну единственную слезу прежде, чем ты сам не осушишь ее у страдающей твари.

Дай страданиям тварей проникать в твое серд­це и давай им пристанище покоя; не искореняй сострадания в твоем сердце, пока не погашена вся боль, которая породила его.

Эти слезы, - о ты, чье сердце полно самопожер­твования, - суть потоки, которые оживляют веч­ную любовь. На этой почве произрастает полуноч­ный цветок вечной любви, отыскать который труд­нее, узреть можно реже, даже чем цветы «дерева йоги». Если ты отыщешь его, ты обретешь прозре­ние в то царство, которое не захвачено видимос­тью внешних чувств.

Он избавит мистически любящего ясновидца от борьбы чувств и чувственного наслаждения, он вознесет его над полями жалкого человеческого существования в средоточие мира, где расцветает Божественно-сильная самоотверженность.