Этой части работы никогда не бывает видно. О ней вообще мало кто догадывается. Но только она рано или поздно и дает результаты.

В этой истории результаты тоже начали понемно­ гу появляться. Очень медленно... гораздо медлен­ нее, чем всем бы хотелось... но все- таки начали.

1

Рассказывает оперативник 18- го («экстре­ мистского») отдела УБОП:

Мне звонят и спрашивают: знаешь вот таких ре­ бят? И называют две фамилии. Я говорю: одного вро­ де бы нет, а вот второго я пытался приземлить, ко­гда скины пихали двух чурок под поезд в Александров ке. А что?

— Ты не поверишь. Их вместе с Кислым чисто слу­ чайно тормознула патрульно- постовая служба. Про­ сто внешний вид ребят не понравился и решили про­ верить документы. Кислый съебался, ушел через дво­ ры, а этих двух взяли.

— И что?

 

— С собой у ребят был пистолет «ТТ». Патрон в стволе и, как утверждают, их повязали в момент, ко­ гда пацаны шли грабить почтовое отделение. При­ чем до этого они уже успели ограбить одно фотоате­ лье и три почты.

— Как это «три почты»?!

— А вот так. Приезжай, сам все увидишь.

Вся эта история продолжалась уже несколько лет. Когда оперативники только начинали заниматься скинхедами, то почти ничего о них не знали. Но вре­мя шло, они учились на своих ошибках. А эти ребя­та — на своих.

Рассказывает сотрудник одного из антиэкс­ тремистских подразделений, просивший не на­ зывать его фамилии:

Сперва был «Шульц-88». Для своего времени бригада была действительно № 1. Бодрые, энергич­ ные, с четкой идеологией и строгой дисциплиной. За год они натворили больше, чем остальные брига­ ды за всю жизнь. А потом пришли мы и всех попризем- ляли. Остатки «шульцов» перегруппировались и во­ шли в «Mad Crowd». Теперь они стали действовать со­ всем другими методами. От примитивного уличного хулиганства перешли к действительно серьезным ак­ циям. Для прикрытия каждый раз подписывали мест­ ную гопоту, а сами растворялись в воздухе. Но потом пришел момент, когда мы приземлили и их. И тогда самые решительные создали совершенно новую структуру.

 

 

Главными там были Леша СВР и Дима Кислый. Меж­ ду собой эти двое познакомились еще у Шульца — оба входили в самый первый состав его бригады. Оба — 1984 года рождения. То есть тогда им было лет по восемнадцать. Оба — очень упертые. Но по- челове­ чески ничего общего между ними и не было.

Кислый жил в центре. Семья у него, в принципе, благополучная. Отец — бывший офицер милиции. Сам Кислый тоже пробовал учиться на юридичес­ ком факультете. Деньги в семье всегда были. А СВР родился на окраине. Никакого образования полу­чать не пытался. И вообще рано остался сиротой. Сперва его воспитывала мать, но она умерла. По­ том умерла и Лехина бабушка. Так что он остался вообще один.

Тем не менее эти двое сошлись. Из «Шульц-88» они вышли уже вместе и вместе же пришли в «Mad Crowd».

По статистике чуть ли не три четверти нынешних молодых россиян выросли в семьях с одним ро­дителем. Проще говоря, они с самого детства поня­тия не имели, кто такой отец. Парней воспитывали мамы, а об отцах они узнавали только из книжек и из кино.

Проблема кажется не очень значительной. Ма­ма — это ведь тоже очень неплохо. Но тот, кто вы­рос без отца, вряд ли сам станет относиться к детям как отец.

 

 

Его никто не научил так относиться к лю­дям. Да и сама идея, будто где-то у всех нас есть отец, покажется им смешной.

2

Рассказывает сотрудник одного из антиэкс­ тремистских подразделений, просивший не на­ зывать его фамилии:

Главное, что интересовало парней, с которыми общались Кислый и СВР, сутра пораньше нарезаться пивом, попрыгать под группу «Коловрат», а после концерта запинать всех встречных черных. А эти двое алкоголь не пили принципиально. Занимались спортом. Общались с иностранными единомышлен­ никами. Каждый раз анализировали свои ошибки. И постепенно они стали понимать: просто пиздить черных — это не метод. Система — вот действи­ тельно страшный враг. Куда более страшный, чем любые чурки.

Чурок победить несложно, а как ты победишь ментов, если они — тоже белые и тоже русские, но в отличие от тебя служат не белой идее, а окку­ пационному режиму? Чтобы добиться реальных ре­ зультатов, нужно менять методы. Не ломать че­ репа неграм и хачам, а раскачивать лодку. Дестаби­ лизировать ситуацию в стране. Чем хуже — тем лучше! Единственный способ изменить ситуацию — национальная революция. И парни начали готовить национальную революцию. Священную войну против всего мира.

 

 

Нынешние белые (типа нас с тобой) для них были таким же мусором, как и все остальные. Понятно, что негров и евреев надо в печь, но и девяносто про­ центов белых необходимо отправить туда же. По­ тому что это не люди, а просто мясо. В своем жур­ нале «Гнев Перуна» Кислый как- то писал:

«Нам нужны не вы, а ваши дети. Это из них мы воспитаем новую расу. Потому что вас уже не пере­ делать. Телевизор, семья, убогие развлечения, модная одежда, забитый холодильник... если это все, что интересует сегодня белых, то какие же они белые? Они — мясо и мусор. Белую расу необходимо созда­ вать с нуля».

3

Рассказывает оперативник 18- го («экстре­ мистского») отдела УБОП:

Уже к 2004 году эти двое понимали: «крауды» — всего лишь клоунада. Конспирации никакой. Возмож­ ностей влиять на политику — никаких. Прыгнут на черного, попинают и разбегутся. Все это ерунда. Нужно убивать. Помногу и жестоко. Только тогда о тебе будут говорить. Напишут газеты и покажут по телевизору. Только тогда у власти почва уйдет из- под ног.

После того какуЛехи СВР умерли мама и бабуш­ ка, парень остался единственным владельцем сра­зу двух квартир. Одну квартиру он продал, а деньги

 

пустил на дело: купил четыре карабина «Сайга» и рации для прослушивания милицейских радиоволн.

На обычных скинов эти двое смотрели теперь только с жалостью. Несколько месяцев они еще уча­ ствовали в «краудовских» акциях, но все это для них было теперь несерьезно. И они просто ушли. Причем из прежних «Mad Crowd» в новую структуру почти никого не взяли.

Всего за полгода они создали совершенно новую структуру. Не скинхедскую бригаду, а глубоко за­ конспирированную и хорошо вооруженную революци­ онную ячейку. Теперь они подбирали себе не брито­ головый молодняк, а совсем других людей. Газеты пи­ шут, будто в их банде было много народу, но это вранье! Много людей было и не нужно. Пусть будет всего несколько человек — зато решительных и зна­ ющих, чего хотят.

Рассказывает сотрудник одного из антиэкс­ тремистских подразделений, просивший не на­ зывать его фамилии:

Например, они всерьез занимались вопросами финансирования. Потому что если у тебя нет де­нег, то вся твоя революция — пустой звук. Когда деньги от проданной квартиры кончились, ребята решили грабить почтовые отделения на окраинах города. Во- первых, довольно безопасно. Работают только тетки, секьюрити нет, милиция когда еще приедет... А во- вторых, если подгадать момент, когда в отделение привозят пенсии, то сумму мож­ но взять вполне приличную.

 

 

Выглядело это как «Криминальное чтиво». В гор­нолыжных масках, со стволами наперевес, они ввали­ вали в помещение, щелкали затворами и орали: «Всем лежать- сосать! Бабки в мешок, кто рыпнется — завалю!»

Установить удалось четыре эпизода. Сколько их было всего — до сих пор неизвестно. Один раз они вломились в фотоателье и взяли там какие- то ко­ пейки. А в другой раз ограбили почту и унесли почти семь тысяч долларов. Что, в общем, для начала рево­ люционной деятельности уже неплохо.

Рассказывает оперативник 18- го («экстре­мистского») отдела УБОП:

«Сперва их было шестеро, потом девять, а под ко­ нец вроде бы одиннадцать человек. Но сколько точ­ но — это знали только сами руководители. У Шуль ца и в «Mad Crowd» все направо- налево хвастались по­ двигами. По большому счету именно на этом все они и сели. А здесь конспирация была настолько жесткая, что докопаться до правды невозможно даже сейчас, когда все кончилось.

Они собирали оружие. На обысках у них было изъ­ ято несколько стволов — и самодельных, и фабрич­ ных, и современных, и времен Второй мировой. Кис­ лый умудрился сделать себе лицензию и мог вполне легально скупать охотничьи ружья и карабины. Хо­ дили разговоры, что они занимались пиротехникой и готовили взрывы. Не знаю, насколько это правда, но все разрешенные для частного хранения виды ору­ жия у них были. Парни всерьез готовились к затяж­ ной партизанской войне.

А главное, эти двое меняли себя самих. Оружие и патроны вряд ли помогут в борьбе, если к ней не го­ тов ты сам. Когда потом у Кислого будут прово­ диться обыски, то в его дневнике найдут запись:

«Убивать арбузников — бессмысленно. Все решат, будто это внутренние криминальные разборки самих черных. Нужно убивать иностранцев. Только это се­ годня способно вызвать общественный резонанс. Нужно постоянно быть готовым к убийству».

4

Этот мир показался им несправедливым, неправиль­но устроенным. Да и кто скажет, будто нынешний мир по-настоящему хорош? Парни начали переделывать его на свой манер, а потом обнаружили, что дело да­же и не в мире, а в Том, Кто этот мир устроил. И бороть­ся нужно именно с Ним, ведь такая задача по плечу только подлинным героям.

Тот, кто в самом начале взялся обустроить этот мир, допустил множество ошибок. Зачем Он сделал так, что на свете есть разные люди? Чужие локти больно впи­ваются в бок... множество чужих ног наступает на твои собственные ноги. Тебя постоянно окружают ужасные чужие лица... которые не вызывают ничего, кроме раздражения. И обязательно придет момент, когда ты почувствуешь: в ушах опять пульсирует не­нависть. Которая одна только и способна дать ответы на все вопросы.

 

Рассказывает оперативник 18- го («экстре­мистского») отдела УБОП:

Я занимался этой публикой уже несколько лет подряд. Я лично знаком практически с каждым, кто после 2001- го состоял в какой- либо серьезной скин- хедской бригаде.

Кого- то из них я допрашивал. Кого- то арестовы­вал. Некоторых уговорил сотрудничать со следст­ вием. И я могу сказать, что в личном общении все эти парни вовсе не одинаковы. Много среди них просто тупых. По некоторым видно, что лет через семь о своих собственных подростковых выходках они ста­ нут жалеть. Есть и неплохие ребята. Но эти двое, были какие- то совсем другие... на остальных не по­ хожие. Особенно это относится к Кислому.

Я не знаю, каким этот парень был в самом начале. Но когда с ним познакомился я, концентрированная ненависть ко всему вокруг из него просто сочилась. Даже самые упертые всегда что- то любят: может, черных они и бьют, ну так хотя бы белых защищают. А Кислый умел только ненавидеть.

Я читал его дневник. Там через строчку — убей того, убей сего, убей мента, убей ребенка мента... ненавижу весь мир, ненавижу людей... Причем это не просто слова. Он вовсе не был тинейджером, на­ читавшимся неправильных книжек. Что- то не то у него внутри творилось.

 

С детства им говорили: мы все в состоянии отно­ситься к другому человеку, как к брату. В каком-то смысле все мы и есть братья. Но другой человек мо­жет стать мне братом, только в одном случае: если у нас с ним один и тот же отец. А если никакого отца на свете и не существует, то все разговоры о братст­ве — пустой звук.

Рассказывает сотрудник одного из антиэкс­тремистских подразделений, просивший не на­ зывать его фамилии:

Один раз парни поехали осматривать место для очередной акции. Дело было у черта на рогах — на городской окраине вроде улицы Коллонтай. Они при­ехали — и к ним почти сразу доебались трое мест­ ных гопников. Типа, что- то ребята мы вас не зна­ ем... да из какого вы района... да нам такие, как вы, здесь не нужны... и Кислый с Лехой их просто зареза­ ли. Двое потом месяц провели в реанимации и выжи­ ли с трудом. А третьего Кислый искромсал просто в куски. Спасать там было уже нечего: больше пяти­ десяти дырок!

Свидетель рассказывал, что он бил его ножом, а тот хрипит, пытается руками прикрыться, выдав­ ливает:

— Что ты делаешь, пацан? Ты же убьешь меня!

И, глядя ему в глаза, Кислый совершенно спокой­ но проговорил:

— А я и хочу тебя убить. Хочу, чтобы такого урода, как ты, никогда больше не было на свете!

Рассказывает оперативник 18- го («экстре­мистского») отдела УБОП:

Они были умные и начитанные парни. Не употреб­ляли алкоголь, не курили и каждое утро пробегали ми­ нимум десять километров. И при этом они были абсо­ лютными инвалидами. Потому что ненависть полно­ стью высосала этим парням мозг.

 

 

11

Наземный вестибюль

Станции метро Фрунзенская

(декабрь 2005-го)

 

 

 

А потом одно за другим произошли два события, после которых история вырулила- таки на фи­нишную прямую.

Сперва 14 декабря 2005 года суд вынес приговор по делу «Mad Crowd». Все подсудимые получили ре­ альные сроки. Даже те, кто находились под подпи­ ской, отправились в колонию- поселение. А всего через три месяца после этого, б апреля 2006 года, неизвестный стрелок убил сенегальского студента Ланмпсара Самбу на 5- й Красноармейской. Ружье со свастикой и надписью «Власть белым!» круглые сутки показывали по телевизору, а для оперативни­ ков началась вообще круглосуточная работа.

1

Ланмпсар Самба был застрелен из помпового ру­жья ТОЗ-194. Эта модель была разработана лет десять назад для лесников и охотников. Рукоятка, как у ре­вольвера, приклада нет. Ружье не самозарядное: что­бы перезарядить, нужно щелкнуть расположенным под стволом цевьем. Впрочем, из пяти заряженных в ружье патронов израсходован был один. Тот, что пробил череп парню из Сенегала.

Номер на ружье был забит, но кое-какие цифры разглядеть было возможно. Из особых примет на ру­жье имелись несколько надписей и треснувшая скоба, скрепленная двумя болтами. Надписи были нанесены буквально за день до выстрела, а вот трещина вполне прокатывала за особую примету.

 

 

Ружье было единственной зацепкой. И, потянув за эту ниточку, следствие все-таки вышло на стрелка.

Рассказывает сотрудник одного из отделов ГУВД:

Когда убили сенегальца, для всех отделов нача­лась круглосуточная работа без отгулов и выход­ ных. В тот день я тоже ушел с работы как обычно: в 23:30. Но едва отъехал от конторы, мне перезво­ нил начальник.

— Давай обратно. Установили, кому принадле жит ружье.

Я разворачиваюсь и еду обратно. В отделе сидит задержанный. Парня зовут Слава. Какое- то время то­ му назад он работал охранником в магазине детско­ го питания «Здоровый малыш». А его сменщиком ра­ ботал Леша по кличке СВР. Ребята подружились, и в результате Слава продал ствол новому знакомому.

— Слава, ты точно помнишь? Это точно был СВР?

— Да говорю вам: он!

К тому времени Леша уже сидел в Выборгской пе­ ресыльной тюрьме и ждал отправки в колонию- посе­ ление. Он получил срок по делу группировки «Mad Crowd». Пока шел суд, Леша аккуратно являлся на за­ седания. Его приятели Мельник и Кислый предпочли скрыться, пустились в бега и были объявлены в меж­ дународный розыск. А СВР прятаться не стал. Посе­ щал все заседания, отвечал на вопросы судьи, получил свои три года и спокойно уехал в Выборг.

 

 

На следующий день после беседы со Славой с са­мого утра я еду в Выборг. К нам выводят Лежу. Вы­ глядел он теперь, как герой боевика категории «Би»: отрастил бороду, весь в татуировках «Арийское Братство»...

— 01 — говорит, — какими судьбами?

— Здорово, Лежа! Я тебе новый срок привез! Он не спросил «За что?», он спросил «Зачем?».

 

— Как это, Леха, «зачем»? Ты ведь слышал, что сенегальца застрелили?

— Слышал. Телевизор у нас здесь есть.

— А о том, что нашли человека, которому при­ надлежит ружье, тоже слышал?

— Нет. Об этом по телевизору не говорили.

— Ну так я тебе вместо телевизора все расска­ жу. Ля- ля тополя... Жил да был паренек. Работал охранником в магазине «Здоровый малыш». Там он познакомился с еще одним охранником по имени Сла­ ва. И купил у него ружье. Понимаешь, о ком речь?

Он сидит, слушает. Отвечать мне не собирается.

— А я ведь, Леха, тебя имею в виду. Это из тво­ его ружья сенегальца застрелили.

— Ну и что? Я к тому времени уже сидел.

— А вот это, Леха, — фигня. Соучастие мы те­ бе вчинить все равно сможем.

— Какое соучастие? Я же в тот момент в «Кре­ стах» был!

— Ну и что? Ружье- то по- любому твое. Где га­ рантия, что все это не с твоей подачи случилось?

 

— Нет такой гарантии.

— Сам все понимаешь. Так что собирайся, по­ едешь обратно в «Кресты».

А нужно сказать, что в следственном изоляторе ему сиделось очень нелегко. В хате Леха сразу не очень правильно себя поставил и потом за это стра­ дал. Бандосы ведь идейных не любят. Тем более та­ ких, как СВР, — у него же вся кожа в свастиках. Так что ехать назад, туда, где его так сильно плющили, Леше очень не хотелось. Сразу было понятно: сидеть ему предстоит в то же самой камере и на этот раз плющить его будут еще сильнее.

— Слушайте, — засуетился он, — не надо «Кре­ стов»...

— Не надо?

— Продал я ружье...

— Кому?

Уж как не хотелось ему признаваться, но при­шлось:

— Ну да, все верно. Ружье я продал Кислому.

Я знал, что именно ему. Но все равно очень обра­довался. К Кислому сходились все ниточки. Хуршеду Султонову убили ровно в том дворе, где он был про­ писан. Практически под его окнами. И арестованные по делу о нападениях на почты указывали тоже на него. А теперь мы еще и точно знали, кто стрелял в сенегальца.

 

 

2

Рассказывает сотрудник одного из антиэкс­ тремистских подразделений, просивший не на­ зывать его фамилии:

Кислый и СВР были ближайшими приятелями. Но когда мы прихватили основной состав «Mad Crowd», Леха предпочел получить свои три года, отсидеть и потом выйти чистым, а Кислый пустился в бега. Он не являлся по повестке, не жил дома, и где его искать, было совершенно непонятно.

Вместе с ним скрывался и сам лидер «краудов» Рус­ лан Мельник. По этим двоим дело было выделено в особое производство. Приземлить обоих активистов мы пытались еще пока шел суд. Иногда появлялась ин­ формация: парни будут там- то и там- то... Однако взять их нам так и не удалось.

Рассказывает сотрудник одного из отделов ГУВД:

А где- то за неделю до вынесения приговора, мне звонят:

— Слушай, ты ведь интересуешься остатками «краудов»?

— Есть такая фигня.

— Приезжай. Тут для тебя есть интересная ин­ формация.

Я приезжаю. Там сидит человек, который расска­ зывает действительно интересные штуки.

— Ты ищешь Кислого?

— Ищу.

 

— Твой Кислый позавчера похитил девушку.

— Похитил?

— Они требовали выкуп, отправили девочку за деньгами, и та сбежала.

— Это точно был Кислый?

— Точно! Кроме него в похищении участвовал Руслан Мельник, а также Бен- Шерман, Комар, Петя и Кефир. Знаешь таких?

— Ха! Конечно знаю! Это все, что после задер­ жаний осталось от «Mad Crowd». Петю привлечь не удалось — до сих пор, засранец, бегает на свободе. Бен- Шермана я перевел в свидетели. Остальные у меня на подписке.

— Ну так займись.

Получить от Пети хоть какие- то показания я пы­ тался еще до того, как дело «Mad Crowd» было пере­ дано в суд. Но он только повторял: вы не тех лови­ те! Не с тем боретесь!

Под конец я ему тогда сказал:

— Знаешь, Петя, Земля- то круглая. Думаю, нам
еще предстоит пересечься.

Тогда у меня на него ничего не было. Притянуть его вместе с остальными я не смог. А теперь оказывает­ ся, что этот парень участвовал в похищении. Ну что ж? Значит, есть на свете высшая справедливость.

— Как девочку зовут? — спросил я.

Мне были даны координаты, и я поехал к ней. Си­ туация, по ее словам, была вот какая. Девочка шла с учебы. Рядом остановилась машина, из которой вы­ скочили парни и запихали ее вовнутрь. Сперва с ней разговаривали просто на лестничной площадке близ лежащего дома.

Один из похитителей достал шприц и говорил, что заразит ее неизлечимой болезнью. Кислый угрожал ей ножом и требовал бабки. Забрал сумочку, вытряхнул оттуда все на пол.

После этого разговора ее отвезли на хату. Адрес или хотя бы район города она назвать не может. Была в состоянии шока, ничего не видела. На хате ее какое- то время держали взаперти. Помимо нее там находился парень, которого похитители пиз- дили так, что страшно вспомнить. Называли они его Огурец.

Всей этой публикой я занимался уже несколько лет подряд. Картинка в мозгу сложилась почти сра­ зу. Огурец — это один из двух братьев, ранее входив­ ших в бригаду «Шульц-88». Да и с остальными мне все было более или менее понятно. Непонятно одно: зачем им весь этот балаган понадобился прямо в то время, когда «крауды» ходят под судом?

— Ты слышала, что они требовали с Огурца?

С Огурца, по словам девочки, они требовали двад­цать тысяч рублей. С нее самой — четыреста дол­ ларов. Вроде бы немного, но она не знала, где взять и эту сумму. Поэтому, когда похитители отправи­ ли ее за деньгами, она просто сбежала.

— Ты точно не можешь показать квартиру?

— Не могу. Действительно не помню. На обрат­ ной дороге они мне еще и шапку на глаза натянули.

— Ладно.

Она рассказала, я записал. Но что со всем этим делать — совершенно непонятно. С точки зрения Процессуального кодекса, полученная информация ничего не стоила. Хрен знает кто, хрен знает куда и хрен знает зачем привез девочку — не могли бы вы возбудить дело?

 

Прокуратура с такими основания­ми только рассмеялась бы нам в лицо. А раз уголов­ ного дела нет, значит, никаких следственных дей­ ствий произвести я не могу. Ни опознаний, ни задер­ жаний — ничего!

Рассказывает сотрудник одного из антиэкс­ тремистских подразделений, просивший не на­ зывать его фамилии:

Чтобы человек признался по- настоящему, его не­ обходимо задержать. Чтобы заставить признаться — нужна долгая и тяжелая работа, проводить кото­ рую нужно в «Крестах» и так, чтобы никто не ме­ шал. Потому просто привести человека в отделение и сказать: «Мы все про тебя знаем! Сейчас же, сука, колись!» — затея бесперспективная. Настоящие преступники в жизни не расколются — не та публи­ ка. Тем более что преступление тяжкое: какой дурак сам станет на себя вешать похищение человека?

Рассказывает сотрудник одного из отделов ГУВД:

Первое, что пришло мне на ум, — дать девочке денег и попробовать задержать ребят в момент передачи. Но там, очевидно, что- то заподозрили, и до окончания суда насчет денег никто к ней не об­ ращался.

Ладно. Приговор по делу «Mad Crowd» должны были вынести 14 декабря. На заседание должны были явиться двое из четырех похитителей: Кефир и Ко­ мар.

 

Не много, но хоть что- то. Ясно, что брать их нужно именно в этот день. Потому что если не возь­ мем их сразу, то потом вообще никогда не найдем. Дома эти парни давно уже не жили. Заскочат иногда, переоденутся, а потом ищи- свищи.

Но как брать? На основании чего? Мы приехали на суд и выставили засаду. Единственное, о чем я думал: условно они получат или реально? Если условно, то о расследовании похищения можно забыть. Если сего­ дня мы их не возьмем, то потом они никогда в жизни уже не признаются. А вот если дадут реально... На наше счастье, им дают поселение и арестовывают прямо в зале суда.

Узнав об этом, я от радости так треснул кула­ком в стену, что чуть не сломал руку. Вот теперь мы их точно расколем! Я тут же беру бригаду, мчусь в «Кресты» и начинаю работать с Кефиром и Комаром.

Очень нехотя, очень не сразу, но протечку они все- таки дали. И через несколько дней я узнаю адрес квар­ тиры, где ребята держали похищенных.

3

Рассказывает сотрудник одного из отделов ГУВД:

Когда мы пришли на квартиру, там уже было пу­ сто. Причем если совсем уж честно, то это был наш прокольчик. В мероприятиях помимо нас была задействована еще одна милицейская служба — и они засветились.

 

Консьержка стала звонить хозя­ евам квартиры:

— А что это вашими жильцами милиция инте­ ресуется?

Те удивились и отзвонились парням:

— А что это вами милиция интересуется? На что парни только пожали плечами:

— Какая милиция? Ничего не знаем!

Через секунду после этого звонка они покидали ве­щи в чемоданы и растворились. Единственная ниточ­ ка, которая могла привести меня к Кислому, порвалась.

Рассказывает сотрудник одного из антиэкс­ тремистских подразделений, просивший не на­ зывать его фамилии:

Комар и Кефир сидят в «Крестах», да только тол­ ку от этого немного. Мельник, как и раньше, в бегах, Кислый — тоже в бегах, и как их ловить — совер­ шенно непонятно. Вечный федеральный розыск. А те­ перь кроме них бегать начали еще и Петя с Бен- Шер- маном. Руководство начинает хмуриться и задает во­ просы типа того, что стоило ли и дело открывать, если теперь из всей преступной группы только двое задержанных? И вообще: когда же появятся хоть ка­ кие- то результаты?

Весь отдел имеет бледный вид, скрипит зубами и пытается нащупать хоть какие- то ниточки. Но у каждого из оперативников помимо этого есть и еще какие- то дела. Так что все это постепенно ста­ новится рутиной.

Рассказывает сотрудник одного из отделов ГУВД:

С квартирой у нас ничего не вышло, зато я смог установить машину, на которой парни катались, со­ вершая свои похищения: красная «ауди-80». Я узнал даже номер, но где искать эту машину — тоже во­ прос. Таких «ауди» у нас в городе почти тысяча штук. Проверять все подряд — потрачу несколько лет.

И вдруг мне звонит человек:

— В четверг на хату приедет Петя.

Сегодня среда. Я смотрю на часы — почти пол­ ночь. Значит, спать опять не придется. Единст­венное, что я у информатора смог спросить:

— Зачем он туда попрется- то?

— Заселяясь в квартиру, они привезли туда сти­ ральную машину. Теперь Петя должен ее из кварти­ ры забрать.

Стиральная машина! Какой бред! Но сама новость была просто отличной. Рано сутра мы выдвигаемся в засаду. Квартира располагалась в районе Автова. Экипажем из трех человек мы ехали по проспек­ту Стачек, и я все не мог успокоиться. Сам ли Петя приедет за машиной? А вдруг приедут грузчики? Тогда наверняка придется следить, куда они эту машину повезут. Поймать Петю было необходимо, причем этот шанс был явно последним. От всего этого голова просто разрывалась.

Когда мы проезжали мост, между станцией мет­ ро «Нарвская» и Кировским заводом в потоке машин я заметил красную «ауди-80». Эти машины довели меня почти до психоза.

Они даже снились мне по но­ чам. Теперь, увидев эту тачку, я сразу стал дергать нашего водителя за рукав:

— Номер! Какой номер?!

«Ауди» мы уже обогнали, но я говорю напарнику:

— Стой! Надо вернуться! Пусть «ауди» нас об­ гонит.

— Заколебал! У каждой встречной «ауди» номер разглядываешь!

Я объясняю: машина той марки и того цвета, что мы ищем. Плюс приблизительно в то же время и в том районе, где должен быть Петя. Ну что им сложно притормозить и посмотреть номер?

«Ауди» нас обгоняет, мы все втроем смотрим на номер, и напарник шепчет:

— Твою мать!

Это был их номер. И тачка — их! Я не мог пове­ рить, что наконец нашел эту машину.

— Давай за ними. Только медленно.

Нужно было быстро сообразить, что теперь. Ту­ да они едут или не туда? Стоит ли дать им доехать до квартиры или попробовать брать прямо здесь?

— Ну его на хер, — говорю я. — Станем брать
в квартире, еще сбегут. Соседи, погоня, крики — за­
чем все это? Крепить будем на светофоре.

Понимаешь, что бы там ни показывали в кино, де­ вяносто девять процентов времени нормальный опер проводит сидя за письменным столом и копаясь в бумажках. Собственно, кроме бумажек, мы почти ни­ чего и не видим. Входящий номер такой- то, исходя щий такой- то...

 

 

Чтобы провести всего одно задер­ жание, мне приходится исписать минимум три кило­ метра бумаги. А тут...

На красном светофоре их машина останавливает­ ся. Мы с разгона бьем ее сзади. Распахиваем дверцы, выбегаем с пистолетами — я с одной стороны, напар­ ник с другой. Краем глаза успеваю различить, что на сиденьи пассажира сидит здоровый такой кабанище. Я распахиваю дверцу водителя, за шиворот вытаски­ ваю парня, тычу ему в затылок пистолетом и ору:

— Фамилия! Я сказал, фамилия, сука! Застрелю!
Мне нужен был Петя. Но этот парень был явно не

Петей. Со спины я его не узнал, — ору, а сам аж холо­ дею: не того взяли! Это не он!

Он лег на асфальт мордой, трясется весь. Я над­ саживаюсь:

— Фамилия!

Он называет свою фамилию, и я аж выдохнул: он! Петя! Все верно!

— Фу, блядь!

А пассажир пытается кулаками махать. Как потом выяснилось, это был шурин Руслана Мельника — муж его сестры. Напарник ему стволом в рожу тычет:

— Милиция! Ты не понял? Дернешься — прист­
релю нахуй и глазом не моргну! Лег быстро!

Короче, его тоже повалили. Прохожие были в пол­ ном шоке. Сперва, когда мы протаранили их тачку, кто- то пытался орать и сигналить. А когда увидели людей со стволами, все быстро заткнулись и объез­ жали место столкновения аж по тротуару.

 

 

Особенно смешно было то, что, когда мы въехали им в зад, «ауди» дернулась и ткнула стоящую впереди ма­шину. Плюс, когда я вытаскивал водилу, тот сдуру дал по газам. Короче, впередистоящую тачку раскурочили мы довольно здорово. А там ехал тоже милиционер, со­ трудник районного отделения. Как выяснилось, эту машину ему только недавно дали за хорошую работу.

Три вмятые машины в ряд, вокруг пробка, на зем­ле лежат люди с заломанными руками, мы стоим со стволами наперевес. А этот милиционер бегает во­ круг и причитает:

— Ах, моя машина! Ах, моя машина!

— Ладно тебе, — сказал я ему. — Ты же тоже работаешь в органах. Должен понимать, что про­ исходит, а?

4

Рассказывает сотрудник одного из антиэкс­ тремистских подразделений, просивший не на­ зывать его фамилии:

Все это произошло в самом конце марта. А 6 ап­ реля застрелили сенегальца и все завертелось с бе­ шеной скоростью. Из Москвы приехала спецбригада, начальство стояло на ушах, и все теперь требова­ ли результатов.

Шурина, сидевшего в машине, пришлось отпус­ тить. А вот Петю мы закрываем. Основной подозре­ ваемый у нас есть, следственные действия прово­ дятся, люди дают показания.

Мы постепенно устанавливаем остальных, подозреваемых в похищении, следователь выписывает нам обыски.

Рассказывает сотрудник одного из отделов ГУВД:

Выйти на Кислого мы так и не сумели. Зато по­ лучили расклад по остальным членам банды.

Я отправился крепить Бен- Шермана. Входить в квартиры договорились в семь утра. В семь все на месте, стоим прямо в парадной, но нет следака. Мы ему звоним: ты вообще где?

— Заблудился в этих чертовых новостройках. Сейчас буду.

Мы топчемся перед дверью. Вдруг я слышу с той стороны мужские голоса. И первая мысль: а вдруг там Кислый?

К тому времени этого парня искала уже вся мили­ ция города. Все уже знали, что переполох последних нескольких лет — его рук дело. Взять Кислого было первоочередной задачей. Теперь я стоял под дверью и думал. Дома парень не живет. Но ведь должен же он где- то скрываться, не так ли? Ясно, что он прячет­ ся по приятелям, и почему бы не у Бен- Шермана? Если бы мы взяли его прямо сегодня, то весь сумасшедший дом последних недель сразу бы кончился.

На всякий случай я достаю пистолет. Патрон загоняю в ствол. И вдруг слышу — с той стороны начинает поворачиваться ключ. Следака по- преж­ нему нет. Обыска на руках нет. Что делать? Пря­ мо передо мной резко открывается дверь — на по­ роге Бен- Шерман.

До этого парень несколько лет занимался кик­ боксингом. Лампочка на лестнице еле горит, и спер­ ва он меня не узнал. Но, увидев перед собой мужской силуэт, тут же на автомате принял стойку.

Я ему пистолет в рыло сую и ору:

— Лечь! Быстро лечь! Ебалом в пол! Пристрелю!

Про себя думаю: дернется — и ведь действи­тельно придется стрелять. Потому что если он въебет мне ногой, то я тут и останусь, а он сбе­ жит. Но он испугался, лег и стал кричать, чтобы я не стрелял.

Из глубины квартиры выскочила мать:

— Что такое?

— Все нормально. Милиция.

И только тут подходит следак. Мы проводим обыск, находим какую- то ерунду. Бен- Шермана увозим с собой. И очень скоро у нас появляется информация, где именно ближайшим вечером будет Мельник. Воз­ ле станции метро «Фрунзенская» он должен был пе­ редать приятелю кое- какие вещи.

Рассказывает сотрудник одного из антиэкс­ тремистских подразделений, просивший не на­ зывать его фамилии:

Никаких сомнений в том, что к ночи я смогу пого­ ворить с Русланом, у меня не было. Группа выехала на задержание, а потом мне звонит шеф, который, над­ рываясь, орет:

— Блядь! Твой Мельник ушел!

— Как это?

— Супермен хуев! Положил пол- экипажа и скрылся!

 

 

Журналисты потом писали, что дело было в ме­ тро. Мол, Мельник голыми руками положил шестерых спецназовцев и спокойно ушел наверх по эскалатору. На самом деле все происходило не внизу, а на улице, рядом со станцией. Хотя все равно в голове не укла­ дывается: шестеро сотрудников не смогли взять двадцатилетнего пацана! Я не мог в это поверить.

В ориентировке я писал: вооружен и особо опасен. Занимался единоборствами, постоянно на стреме и никогда не выходит из дому без ножа или баллончи­ ка. Те, кто выехал на задержание, не могли не пони