И пошел тяжелым шагом белого солдата.

1

Все началось с того, что лидер группы «Коловрат» Денис Герасимов вышел на сцену, накинул на плече ремешок гитары, взял первый аккорд — и зал встал на уши... как обычно, встал на уши.

Концерт проводился прямо в день рождения Гитле­ра, 20 апреля 2003 года. Отметиться в клубе должеь был весь цвет петербургской скин-тусовки. ГерасимоЕ легонечко трогал струны гитары, но для парней, набив­шихся в зал, эти звуки были слаще военного марша.., значимее труб Армагеддона... ничего лучше этих зву­ков и не было.

Помещение клуба было тесным, очень небольшим Под концерт арендовали заведение, которое парни на­зывали «Осиновый кол», а как этот сарай называло на самом деле, никто уже и не помнил. Принадлежало помещение съехавшему шестидесятилетнему типу, ко­торый все (даже финансовые) документы подписыва/ «И. о. Царя». Дед и сам приперся на концерт. Даже принарядился по этому поводу: надел белогвардей­скую гимнастерку и нацепил на нее купленную где-тс Звезду Героя России. Судя по тому, как дед притопы­вал ногой, музыка ему нравилась.

 

А в метро зверей полно

С хвостами и рогами,

Ну я не удержался

И пошел по ним ногами.

Нельзя, говорю, ходить по городу

С рогами и копытами!

Ведь должен же хоть кто-нибудь

Бороться с паразитами!

Живые выступления были сильной стороной «Ко-ловрата». Заводилась публика так, что каждое выступ­ление заканчивалось большой дракой. Или погромом рынка. Или (если рынка не попадалось) просто ка­ким-нибудь погромом. Ну или в крайнем случае тем, что кому-нибудь в бок втыкали нож.

За группой по городам ездили наиболее предан­ные фанаты. Этот выездной отряд сами фанаты назы­вали «Коловрат-Crew». В 2000-м лидера отряда, Иго­ря Тополина, убили в массовой драке. Еще до этого с крыши скинули гитариста группы. А басиста заре­зали ножом. В «Коловрат» пришел новый басист по кличке Химик — кто-то зарезал и его. Еще один член группы сел в тюрьму... а потом за решеткой оказал­ся и сам лидер группы Денис Герасимов. Я же гово­рю: выступать вживую «Коловрат» любила и знала в этом толк.

В январе 2004-го «Коловрат» пригласили в Че­хию поиграть на большой тусовке местных скин­хедов в поселке Хроустовице. Никакого гонорара устроители, разумеется, не обещали, зато покрывали

 

 

часть расходов на дорогу. Концерт, как и в России, прошел с аншлагом. Довольный Герасимов при­ехал в пражский аэропорт Рузине, чтобы улететь до­мой, — и в аэропорту был арестован чешской по­лицией.

— Вы обвиняетесь в том, что на концерте испол­няли песни расистского содержания.

— Какого содержания?

— Расистского. Призывающего к ущемлению прав определенных групп граждан. Вы исполняли такие песни?

— Я поэт. Исполняю собственные песни. И в них говорю то, что думаю.

— Слушая ваши песни, публика вытягивала руку в нацистском приветствии и кричала «Хайль!».

— Если «кричала» и «вытягивала» публика, то почему вы спрашиваете об этом не ее, а меня?

— Кроме того, у вас в багаже обнаружена ра­систская литература и пресса. Это противоречит чешским законам и законам Евросоюза.

Этот последний пункт поразил Герасимова осо­бенно. Чертова Европа, о которой он столько пел и к единству с которой он призывал! Нельзя читать те книжки, которые хочешь, — как это возможно, а? В России «Майн кампф» уже пятнадцать лет подряд продается практически на Красной площади — и что? Недавно на байк-шоу под Малоярославцем он пел для десяти тысяч парней, которые кричали не просто «Хайль!», а вообще все, что хотели, — и никогда не возникало никаких проблем.

 

 

А здесь за об­наруженную в багаже газету его отвезли в тюрьму «Панкрац» и предъявили обвинение общим сроком на семь лет.

Чертова Европа!

Впрочем, все это случится только через полтора года. Пока что Герасимов стоял на сцене петербург­ского заведения «Осиновый кол» и пел... а зал, на­чинающийся у его ног, сходил от этих песен с ума.

2

Вернее, все началось не с самого концерта, а с того, что за два месяца до приезда «Коловрата» в Пе­тербург при городском Управлении по борьбе с ор­ганизованной преступностью (УБОП) был создан 18-й отдел, ориентированный на борьбу с экстре­мизмом.

Кадры туда подбирались с бору по сосенке. Но штат отдела все-таки был укомплектован.

Рассказывает оперативник 18- го («экстре­ мистского») отдела УБОП:

До 18- го отдела лично я работал в уголовном ро­ зыске метро. Каждое направление там было закреп­ лено за определенным человеком. Кто- то занимался грабежами, кто- то — карманниками. Мне досталась работа с молодежью.

 

 

Чтобы приступить к нормальной работе, мне была необходима информационная база. Я стал ез­ дить по местам тусовок. Кого- то фотографировал, кому- то катал пальцы. На самом деле возле станций метро тогда тусовались только две группы молоде­ жи: либо токсикоманы, либо бритоголовые парни в подкатанных джинсах.

Честно скажу, сперва о скинхедах я почти ничего не знал. Поэтому какое- то время мне пришлось ез­ дить по отделениям милиции и расспрашивать, нет ли у них задержанных бритоголовых? В Выборгском районе опер сказал, что недавно возле станции мет­ ро «Лесная» избили иностранца — проломили голо­ ву. Были и задержанные, но по какой- то причине их всех отпустили. Правда, данные их сохранились и он может мне их отдать.

Этот список и стал основой моей будущей ин­формационной базы. Людей из списка я стал по од­ ному дергать. Кто- то отмалчивался, но кое- кого удалось и разговорить. Ребята рассказали, что на данный момент в городе есть несколько организо­ ванных скинхедовских бригад. Самая большая — «Blood & Honour» («Кровь и Честь»), а кроме того, есть «Шульц-88», «Солнцеворот», «Green Bombers» и еще парочка.

Я пытался составить хотя бы общее впечатле­ние о том, что вообще происходит у скинов. Выйти на какие- нибудь конкретные имена. Я спрашивал:

— Что ты знаешь об этих «Шульц-88»?

— Да ничего не знаю!

 

 

— Кто там главный?

— Главный там Дима Шульц.

— Хорошо. А как у него фамилия?

— Вы думаете, он мне паспорт показывал?

— Еще кого- нибудь оттуда знаешь? Кто еще туда входит?

Мне назывались имена и клички, которые ничего не давали. Как искать Васю по кличке Лысый в пяти­ миллионном городе? Зацепиться было не за что, кро­ ме, пожалуй, одной мелочи. Среди Петь, Коль и Саш мне назвали парня по имени Ян. Согласись, не очень распространенное имя, да? Кроме того, о Яне мне со­ общали, что живет он где- то за городом. Это было уже кое- что.

3

Вернее, если уж быть совсем точным, то началось-то все с того, что оперативники 18-го отдела появились на концерте группы «Коловрат».

По городу ходил-бродил, Вокруг косой махал. И всякую заразу Под корень вырубал. Полдня трудился на износ На Лобном, у Кремля, Пусть хоть чуток свободней Вздохнет моя земля!

 

Герасимов только-только разошелся... публика в за­ле только допила первую кружку пива и стала тянуть­ся за второй... настроение только-только стало по-на­стоящему праздничным, как его тут же испортили. В за­ле зажгли свет, выходы перекрыли, вырубили группе электричество и в мегафон стали орать, что концерт за­кончен.

Сами парни из «Коловрата» к такому привыкли давно. Их группа существует уже десять лет. И за это время они смогли дать от силы тридцать концертов. Причем те, что удавалось доиграть хотя бы до седьмой песни, можно пересчитать по пальцам. Потом в зал обязательно ворвутся оперативники... вернее, спер­ва СОБР, а потом оперативники... а иногда за опера­тивниками еще и телевизионщики, которые, потея от собственного бесстрашия, станут потом называть его публику «фашистствующими молодчиками»... эх, да что говорить? Денис Герасимов снял гитару с плеча и прислонил ее к комбику. Все равно поделать тут ни­чего нельзя.

В Питере хоть менты вежливые. В Москве прессу­ют жестко. Мордой в пол, подошву на затылок, а рып-нешься — пиздец тебе. Здесь хоть и лупили, но все-таки не в полную силу, и даже иногда называли на вы. Все-таки прикольный город, этот Петербург.

Рассказывает оперативник 18- го («экстре­мистского») отдела УБОП:

Всех задержанных увезли в пикет, переписали дан­ ные. И я смотрю, среди задержанных есть парень по имени Ян.

 

Спрашиваю у сержанта: который тут Ян? Он кивает: вон тот. Одет парень был ни как скин­ хед: рюкзачок, кроссовки, куртка какая- то...

Смотрю документы: зовут Ян, живет в Ново- Де- вяткино.

— Ты скинхед?

— Нет. Не скинхед.

— Ну раз не скинхед, то иди пока домой. Попоз­ же встретимся...

Я стал пробивать его по нашим базам. Админист­ ративные взыскания за мелкое хулиганство. Больше ничего. Впрочем, других зацепок у меня все равно не было. Я пригласил его на беседу.

— Видишь? Это материалы по твоему старому
хулиганству. А еще мне известно, что именно ты
расколол голову иностранцу возле станции мет­
ро «Лесная». Все это очень плохо. Тебя, Ян, ждет
тюрьма. Можно, впрочем, до тюрьмы и не дово­
дить. Расскажи, что еще вы натворили, и расста­
немся по- хорошему. А нет — я отдаю твои мате­
риалы в местный отдел милиции, и они тебя за­
крывают.

Ян подумал- подумал — и рассказал. Да, он входит в «Шульц-88». Да, у них есть такие- то и такие- то лидеры. Главного у них зовут Дима Шульц.

— Иногда он строит всю бригаду, ходит вдоль ше­ ренги и орет: «Кто ваш фюрер?!» А мы должны в от­ вет орать: «Шульц! Шульц!»

— Но фамилии ты не знаешь?

 

 

 

— Нет.

— Что еще ты знаешь о Диме Шульце?

Еще Ян знал, что этот Дима изготавливает и рас­ пространяет журнал «Made in St. Petersburg». Кроме того, у него есть свой магазин где- то на Литейном. А главное: каждую неделю его бригада выходит на ули­ цы и мочит черных.

— Каждую неделю?

— Каждую.

— Что- то больно часто.

— Я вам говорю: каждую неделю!

— Где били?

— Да везде! Где встретим черного или китай­ ца, там и прыгнем.

— А хоть какую- нибудь дату помнишь? Или кон­ кретное место?

Мне нужно было хоть как- то связать его пока­ зания со сводками. И парень вспомнил- таки:

— Седьмое ноября 2001 года в перегоне между
станциями метро «Черная речка» и «Петроград­
ская» мы избили двух негров.

Это было уже кое- что. С материалами я пошел к руководству: есть информация об избиении негров. Хотя по сводкам вроде бы ничего похожего не прохо­ дит. Начальство доложило выше, а там схватились за голову: как это не проходит?! Охренели?! Избиты двое граждан Танзании! Бумага пришла аж из посоль­ ства в Москве! Вот уже месяц, как все раком стоят! Быстро материалы на стол!

 

 

То, что Ян раскололся, было, конечно, подарком. Там у следствия не было никаких зацепок — и вдруг чело­ век дает полный расклад! Я спрашивал:

— Кто именно бил? Ян четко отвечал:

— Леша СВР.

— Фамилию знаешь?

— Нет.

— Что такое СВР? Это что- то значит?

 

— «Сделано в России». У Леши вот здесь на го­ лове нататуированы эти буквы.

— Адрес этого Леши знаешь?

— Знаю место работы. Он работает охранни­ ком в магазине «Здоровый малыш».

Дальше было дело техники. Лешу СВР мы взяли прямо с работы. Что особенно радовало лично меня, так это то, что при обыске у Леши была изъята за­ писная книжка. Очень забавная: сперва там шли спи­ ски скинхедов с кличками, а в конце, под заголовком «общечеловеки», были телефоны просто знакомых. В этой книжечке на букву «ш» значился телефон и самого Димы Шульца. Ну не подарок ли? Книжку мы отксерокопировали, телефоны все пробили. Моя база данных после этого увеличилась сразу в не­сколько раз.

 

 

 

 

4

Пейте пиво «Коловрат» — Будете здоровые, Вот такие вот герои, Мы — Бритоголовые!

Рассказывает сотрудник одного из антиэкс­ тремистских подразделений, просивший не на­ зывать его фамилии:

Основных подозреваемых было двое: сам СВР и па­ рень по кличке Кислый. Дело передали следователю, и у следователя оно почти сразу развалилось.

Сперва примчался отец Кислого. Раньше он и сам работал в органах и знал, с какого конца ко всему это­му подойти. Короче, сына ему удалось вытащить. По­сле этого и все остальные пошли в отказ. Арестован никто так и не был — ребята ходили под подпиской. И разумеется, выйдя от нас, первым делом они наеха­ ли на Яна: с какой это стати ты всех нас посдавал?

Не знаю уж, как там они разговаривали, но сразу после этого Ян начал брать всю вину на себя одно­ го. Мол, что делали остальные — не видел, а сам — да, бил.

В принципе, в суд можно было идти и с этим. Но когда Яну начали предъявлять обвинение, адво­ кат ему сказал:

— Что ты, сына, паришься? Свидетелей нет. Расклад на тебя никто не давал. Зачем ты сам ce­ бя сажаешь? Скажи, что менты тебя пытали и за­ ставили себя оговорить.

Он так и сделал. Дело повисло глухарем. Несмот­ ря даже на то, что через год я нашел свидетеля, ко­ торый смог опознать одного из нападавших.

 

 

Глядя мне в глаза, все эти парни только ухмыля­ лись. Первый блин оказался комом. Тогда казалось, что они победили. Но, как показало время, история толь­ ко- только начиналась. Это был не окончательный фи­ ниш, а промежуточный.

 

 

 

 

4

 

Петербургский метрополитен