Пуще прежнего (о счастливых неудачниках)

 

Жил на свете автор

чудной писанины,

лирикой и прозой - удивлял.

Вымысел и правда

жили рядом с ним и...

Было всё почти как у тебя.

 

Автор - человек был,

в самом полном смысле,

стало каплей меньше - и ушёл.

Жить, за веком век бы,

людям добрых мыслей,

но приходит вечность за душой.

 

В память о Вадиме

(это имя сабжа)

я задумал творческий проект:

снять в кинокартине -

всех Вадима знавших,

для кинотеатра "Новый век".

 

Ибо - человек был,

в безграничном смысле,

то есть, и актёров пробуждал...

Мелочи-дефекты

плавил на харизме,

близких и чужих на пробы ждал.

 

Всех Вадима знавших

снять не получилось -

в силу риска-треска потолка.

Но кино о сабже

всё-таки включилось,

правда - по подвальчикам пока.

 

Мне сказала Мэри,

зав.главкинозалом,

в первый день сезона, и зимы:

сломит если двери

зритель по подвалам,

то возьмём кино твоё и мы.

 

Вытираю зенки,

грех мне обижаться,

я же, как никак, Армен Делон.

Но к подвальной стенке

хочется прижаться,

и сползти, и чтобы рядом - он.

 

Он же - человек был!

В самом грустном смысле...

Он с улыбкой грустной - уходил.

Жить, за веком век бы,

людям добрых мыслей,

но за дверью - вечности тротил.

 

Жил на свете автор

чудной писанины,

жил, и пуще Брежнева - живёт!

Вымысел и правда -

жизни псевдонимы.

Скоро сто второй начнётся год.

 

"...я понимать начинаю,

Чему же учили меня"

 

Анатолий Смирнов

 

Пока следы не замело

Б. С.

 

"Самара детства моего,

полно киосков с газировкой..."

 

А ведь не знали мы его.

 

Или вдоль памяти шли бровкой.

 

Или ценили - земляка,

как исключение из правил,

кто наравне, кто свысока...

 

А он для всех себя оставил.

 

Оставил, в песнях и стихах,

на поворотах нестандартных,

в киножурналах, повестях...

 

Для нас. Нестройно благодарных.

 

Так если кровь еще тепла,

и если нам же светит Имя,

давайте мы, забыв дела,

 

противосолнечные... снимем.

 

Пока еще не замело

следы творца - шагните с бровки

в Самару Действия его,

радушный город газировки -

 

послевоенной...

чистой...

вдосталь...

 

Пока следы не замело

 

«Но, смотри, как горды в колыханьи

под покровскою вьюгой цветы...

Кроме воли

Любви и дыханья

нет у Бога иной красоты!»

 

Анатолий Смирнов

 

Забытый художник

 

 Он всю жизнь рисовал,

 Он всю жизнь срисовал,

 И однажды устал рисовать.

 Он решил, что холсты

 До смешного просты

 И убрал навсегда под кровать.

 Через несколько лет

 Был старухой отпет,

 Хоть не верил и был некрещён,

 Был с почётом зарыт,

 А теперь он забыт,

 Камень траурный кем-то смещён.

 Нет и комнаты той,

 Где забытый герой

 Так внезапно устал рисовать —

 Дом давно устарел,

 Тихой ночью сгорел,

 Ни к чему про него вспоминать.

 Ну а где же холсты,

 Что смешны и просты,

 Неужели исчезли в огне?

 Нет, холсты не горят,

 Все вокруг говорят,

 Но никто не покажет их мне.

 Средь убогих витрин

 Я не видел картин,

 Ну и пусть, я и так восхищён.

 Тот художник зарыт,

 Тот художник забыт,

 Только камень обратно смещён.

 

Секрет Весенний

 

Растут лугами чуткости стихи,

боятся — как никто — землетрясений,

дрожат при каждом ветре стебельки,

а между ними лёг Секрет Весенний.

 

Да, тысячи травинок он примял,

ещё одну сорвал — коснуться неба,

но души их — вдохнул и перенял,

когда по лугу бегал... бегал... бегал...

 

Мутна, темна от времени Сура.

И — холодно пока. И не теплеет.

А он, чудак Весенний, тут с утра.

Уснул... Проснулся! Утки пролетели.

 

Проснулся. Смотрит — облако бело,

как пятнышко стыда на юбке синей,

как пьяного снежка поднамело,

но Бог убрал — до очереди зимней.

 

А там, вдали, природы байстрюки —

дымят заводом, нет им воскресений...

Растут лугами чуткости стихи,

 

 

ФИЛОСОФИЯ

 

 

«Зачем у верхушки берёзы

На зябком ветру высоты

На веточках, словно мимозы,

Засохшие дрогнут листы?»

Анатолий Смирнов

 

Маришка

 

Мария — из тех, кто закончит без троек,

кто смотрит на птичек и ловит перо их,

кто помнит по отчествам главных героев

из школьных и маминых книг.

 

Еще один вечер, еще одна книга

с флеш-карты, которая — космос, без гига...

На улице жлобствует снежное иго,

отняв у спортсменов турник.

 

Мария мечтает о теплой погоде,

и с этим — звонит баритону Володе,

Володя поет о цветах на баркоде —

меж черных полос аккурат...

 

Девчонка не верит — мальчишка фальшивит,

ошибки не то чтобы очень большие,

но в песнях его — не теплей, чем в Алжире,

а надо в Дубай, в эмират.

 

Входящий звонок на резервную симку,

Мария меняет Володьку на Димку,

с которым она танцевала в обнимку

два раза последней весной.

 

У Димки, наверное, теплится совесть —

опять позвонил, обсуждают, не ссорясь,

как жить — не тужить, богатея и строясь...

И все-таки градусов — ноль.

 

Не поздно приняться за новую книжку,

но... стала мечта походить на ледышку,

и пальцы отчаянья греют Маришку —

безудержно злые притом...

 

Всего-то — мечтала о теплой погоде,

а видятся сны о великом народе —

широкими лбами в пассивном доходе...

А утром звонит баритон.

 

 

«Судеб ткань мотается в рулоны,

те рулоны грузятся в вагоны...»

Анатолий Смирнов

Соловьечество

 

Человечество очень похоже

на поймавшего кайф соловья,

что запел, а прерваться не может,

льёт и льёт, полюбил сам себя.

 

Замаячили басни Крылова,

не свернуть бы на песенный лёд,

месяц март, искупаться - хреново,

заверну-ка назад... льёт и льёт.

 

Человечество очень похоже

на поймавшего кайф алкаша,

что запил, а прерваться не может,

обречённая синька-душа.

 

Надо делать какой-нибудь вывод,

типа "сам я всю зиму не пил"

или "птице отчаянной - вива!",

Ладно. Я типа спел и пролил.

 

«И мы, конечно, рядом встанем,

Когда придётся, на людей...!»

Анатолий Смирнов

 

Волком Welcome

 

А скорость понимания быстра ведь,

Макларена, пожалуй, побыстрей:

достаточно всего на миг представить

себя одним из них - лесных зверей.

 

Лисой, медведем, рысью, белкой, волком...

На выбор, там любой - мудрее нас.

Пока мы в шопе кланяемся полкам -

зверьё живёт как Боженька подаст.

 

И, если бы не мы, лесная щедрость

не знала бы ни сроков, ни границ.

Пока нам продавщица Ада чек даст -

психолог Рая им предложит блиц.

 

Вы скажете: у нас же медицина!

Вы скажете... Разносчики... газет

и пропасти комфорта, made in China.

"...in Russia", да? Различий сильных нет.

 

Но скорость понимания быстра ведь,

быстрей, чем из флакона суперспрей:

достаточно всего на миг исправить

повадки лесопилящих зверей.

 

Анне R-o (о медовом суфле)

Какие автографы, милая Анна?
Я - нота без клавиши, я - меньшинство.
Вы знаете ве́гана (или вега́на),
с которым сегодняшний мир не жесток?

Который продал бы тираж новой книги
за час после выхода, или за два,
а к вечеру понял, что все уже вникли
в его экшн-стори о ве́ганстве льва?

(А в части второй - о медвежьем вега́нстве
на русской малине, грибах, щавеле;
а в третьей - о том, как трезвеющей пастве
священник Сейтанов готовил филе).

Возможно, Пелевин придёт Вам на память -
разведать бы только, насколько он строг
в пределах того, что готов раздербанить,
а что не считает начинкой в пирог.

Я Вам благодарен, Вы друг, Вы храните
мои дневники перед шкафом в столе,
и даже зовёте на книжный Таити,
прельщая вполне натуральным суфле.

Ужель наступило то лучшее время,
которым дышал я сквозь толщу невзгод?
Наверное, нет. Постулаты апреля
по-прежнему сложно развить в целый год.

Какие мне выставки, милая Анна,
какие автографы, кто их возьмёт?
Примите отказ, и простите вега́на -
он, всё-таки, ве́ган. Держите Ваш мёд.

 

 

***

 

"Слишком хорошо - это плохо, -
критик мне сказал про стихи. -
Выдоха не надо и Вдоха.
Не корми в себе пустельги.

Да, она летает где хочет.
Да, не запретишь ей дышать.
Блок с тобой. Дыши! Но не очень.
Не дразни добычей ежа.

Не пугай ежа новой рифмой.
Что ему - твой дальний полёт?
Что ему - твой блеск безолифный?
Что ему твой почерк даёт?"

Я свои ответы ежонку
к Блоку подверстал не спеша,
и на землю бросил книжонку
с планом планериста-ежа.

 

 

***

 

...А очень плохо - это хорошо
в том смысле, что привычно миллионам:
солидный тип войсками окружён,
и средний тоже дышит полигоном.

Солидный даже пробует летать,
но крыльев нет ни к брифингу, ни к балу.
Во лбу горит звездой седьмая пядь -
златая, из-под ножниц по металлу.

Второй, который средний - реалист,
ему бы тысяч тридцать на подкормку.
Ему приносят сорок, приколись;
излишества стекают на подкорку.

Подкорка - не клеёнка, не брезент,
со временем недолгим размокает,
и если есть подкорковый резет -
о нём никто, почти никто не знает.

Поэтому всё плохохорошо -
у охохолуёв и охохора:
хорьмейстером хорёк провозглашён,
холуй - свободой палки дирижёра!

 

***

 

Двести тонн, да на каждое рыло,
накопили же вы мусорца...
Или скажете - власть накопила?
Стрелки можно метнуть слегонца.

Но пакеты разбросаны - ваши,
полторашки пусты - после вас,
вам продали колбасы и каши,
бисфенольные квас и пивас.

Пластик в Кении год под запретом,
экология в Кении - тренд,
а у вас нью-авось по пакетам
и в надеждах - небось, хэппи-энд.

Боливийцы жильё из бутылок
строят малоимущим слоям,
а у вас всё как есть, всё как было:
ням-ням-ням, фу-фу-фу, ням-ням-ням.

Задохнуться в дерьме или выжить -
выбор есть у физлиц и юрлиц,
исторически истина ближе,
чем к Парижу был Аустерлиц.

Осмотрите свои горизонты,
оцените насущный момент,
отмените чужие вип-зоны,
станьте русских достойны легенд!

И пока землю тьма не изрыла
грязным когтем под сваи вип-зон -
можно сделать хотя бы физрыло
узнаваемым, чистым лицом.

 

 

«Мне дверь открылась в магазин зеркал...»

Анатолий Смирнов

 

* * *

 

Смотрю запросы... "Вера Брежнева без грима".

Зачем вам, юзеры? С каких таких заноз?

Поржать охота? При наличии принтскрина,

а также камеры, охота - не вопрос.

 

Хотите истины? Дык истинно живите,

без марафетов, без обманов, без подстав,

питайте души, не нуждаясь в общепите...

Да-да, начните, ни на миг не опоздав.

 

Хотите Веру? Или больше, чем хотите?

Ну, покажитесь ей, скажите: так и так.

Но Вера замужем. Они сейчас на Крите

(грешу, соврал... однако - вдруг ей важен брак).

 

Вам "просто нравится"? Вы просто посмотрите,

включите слайдер и любуйтесь час-другой.

Я вас достал уже? Не врите. Я на Крите.

Признаться, с Верой. Но не с этой. И не с той.

 

 

Футбол тире паяльник

Сегодня ваша сила – кнут и пряник,
причём – руке удобней рукоять,
но помните, классический паяльник
способен и спаять, и распаять.

Могу поклясться порохом в петарде –
метель такую клятву намела:
когда-нибудь я стану – как Берарди,
заряженным на вас – как на Милан.

А если будем ближе к Ливерпулю –
я, ради ваших новых именин,
в Аршавина себя перевербую
по формуле «четыре плюс один».

Куда же вам тогда? В Севилью, что ли?
Фанаты плюнут: пёс, мол, разбери...
А я – Роналду, я уже на поле,
гарантия – «четыре или три».

Такая связь. Футбол тире паяльник.
Вы скажете: сынок, учи матчасть.
Но помните: классический начальник –
не власть, а только временная власть.

 

 

Дошкольное У

У Маслоу в руках – пирамида,
он героем глядит из угла,
но меня не кусает обида,
у меня пирамида – была...

А у Джоя – у Гилфорда – кубик.
Ну и что? Если надо – Отец
мне такой же... у Гилфордов... купит,
скажет – на, поиграйся, малец.

У Левина в биноклике – поле,
барахольно-предметная даль...
Он чего-то там шпрехал о воле –
разобрать не получится, жаль.

А у мальчика Вовы – Россия,
а у девочки Мафии – шар.
...А Рикардушка Розу Гарсия
мексиканит, по-русски дыша.

Воспитатель не смотрит за группой
двадцать два эпизода подряд,
а директор уехал... за лупой –
плохо видит совсем, говорят.

Не играю. Тошнит от игрушек.
В потолок ухожу. Как большой.
«Вот, с такими никто и не дружит», –
шепчет девочке Мафии Джой...

 

***

 

Терпение, душа моя, терпение,
ползи, комки сомнения круша,
я тоже еле жив, и тем не менее -
терпи, ещё чуть-чуть, моя душа.

Мы сильные, мы певчие, мы лётные -
и этого никто не отберёт,
ни даже тот, кому упали под ноги,
смотри не на него, смотри вперёд.

Он кто? Он браконьер. Он браконьеришка,
убийцы до безумия слабы,
предел его мечтаний - листик, денежка,
а нас укроют заросли судьбы.

Я тело, ты душа, и мы - единое,
а в контуре есть что-то от восьми.
Прохладно. Холоднее между льдинами
и между равнодушными людьми.

Мы выживем, душа моя, мы выживем,
взовьёмся через мусор... мусорок,
на нашу высоту, не надо выше мне,
и меньшего задумать я не смог.

 

***

 

Что, если всё - придумано,
про нас, про Землю-шар,
по типу шоу Трумана,
с разметкой для "держав"?

Что, если мы подопытны
по образу крольчат,
и попадаем в омуты -
терпеть, но не смолчать?

Что, если мы неистово
в пустыне просим дождь,
а небеса у Кристофа
рулоном входят в "Додж"?

Что, если кайф продюсера -
процесс, а не релиз,
и значит, не отпустит нас
конгениальный Крис?

В таком актёрском случае -
взываю к силам Вне:
нас эта гнида мучает!
Сто дублей о войне!

Наполеоны, сталины -
мы душами больны!
Кино - документальное,
с участием войны!

Что надо крикнуть? Сос! Атас!
Не бросьте нас, лошар!

Как будто штаб единых масс.
Земля (как будто шар).

 

«Но от голода усталость,

Тяжело идти по льду...»

Анатолий Смирнов

 

 

* * *

 

То, что есть у меня - раздаю,

то, что видят глаза - принимаю,

благодарен, что утром - встаю,

благодарно Морфею внимаю.

 

Вот и кровь - кипяток-благодать,

раскалённое красное сердце

заставляет её клокотать...

Натаскал я валежника в сенцы.

 

Тем и греется русская печь,

опасаясь - не много ли дыма?

Замотался я. Надо бы лечь,

прокатиться, Емелькой, до Крыма.

 

Посмотреть, по уму ли живут,

глянуть избы - как строят, чем топят.

Но в пути, Бог не дай, пришибут,

придорожный разбой вечно в топе...

 

Я и так - всё, что есть, раздаю,

всё, что видят глаза - принимаю,

глыба льда с уголёчком - встаю,

к ночи весь, кроме сердца, растаю...

 

 

«Что почести и роскошь? — Пыль и глина!

Мне ценности другие по плечу: