Гордыня слоя познания хозяев благого быта первого подвида

 Еще раз отмечу: гордыня темного существа на первом этапе деградации – это вовсе не гордыня от имеющихся благ. Гордыня от имеющихся благ – это последний этап деградации. А первый -  гордыня от восприятия, концепта определенных возможностей и благ.  Существо, отрекшись от неизреченного смысла, и вместе с тем, воспринимая определенный масштаб, образ проявленных благ слоя познания, решает – теперь я служу миру ради достижения благ, которые он мне дарует. И влияю на мир теперь не ради познания – а чтобы получать те блага, существование которых мне открылось.   И тут же действия существа станут корыстными, а действия основы – станут подтасовками, попытками «подтолкнуть» мироздание к заветному рисунку. Ведь корысть – это ожидание определенных благ в будущем, не так ли?

Отсюда проистекает характерная черта любого темного существа, начиная с самых первых моментов деградации: темное существо находится рабстве у мира, его действия теперь ограничены и обусловлены одним и тем же рисунком благ, ценностей стагнирующего слоя познания. Светлое существо – со-творец мироздания и вплетает в проявленный слой познания все новые нюансы от высшей сути. Темное существо – вынуждено жить только так, как диктует стагнировавший слой познания. Иначе оно не вписывается в него, а значит и эмпатичных благ не получит.

Отсюда проистекает очень характерная черта корыстных хозяев благого быта, которую не спутать ни с чем. Вот темная апсара – и она считает, что ее настроения должны переиграть все другие настроения. Кроме того ее привлекают только ее слой эмпатии, гордыня же. Поэтому при малейшем несоответствии ее рисунку она воспринимает окружающих как носителей ущербных, непривлекательных настроений. Здесь, на земле, апсары очень характерно выражают такое отношение. Вообще-то апсара в таком случае должна рассказать, как ей не нравится весь веер чувств других, а вот ее веер чувств, и стало быть, настроение – хороши. Но в человеческих языках категорически недостаточно слов для обозначения огромного множества существующих чувств или настроений. Поэтому апсара на земле находит вполне логичный выход – она свою неприязнь в настроениях описывает как веер вееров, через свой телесный слой. Она описывает, как неприятны ей все инстинкты, а значит, множество чувств, ну а все вместе – это и будет настроением. Причем русский язык контекстно это вполне верно передает. И если кто-то услышит такую ругающуюся апсару, он вполне верно поймет причины ее недовольства, вовсе не связав это напрямую с инстинктами. Корыстная апсара первого подвида может размышлять о настроениях и воспринимать окружающих как-то так:

Что смотришь? Да ты же слабый (в чувствах), жалкий, что ты тянешь ко мне свои потные пальчики, можешь даже не извиняться, не поверю! А вон этот, прячет под фраком свой толстый живот и волосатые похотливые ручки! На сцене кто-то тонко пищит, надоедливо! А думает, что поет, уверена. Нет, ему ничего не светит. В общем, корыстная апсара живет в мире, где окружающие разевают на ее чудесное настроение искаженные гримасами рты, тянут потные пальчики, смотрят заплывшими жиром неприятными глазками и так далее. Читатель спросит – ладно, а что будет, если апсаре кто-то из окружающих или что-то понравится, а если кто-то может принести пользу в благах ее настроениям? Так ответ уже есть – корысть. В этом случае апсара попытается взять все, что только получится.

Хозяин благого быта, подтасовывая основу, чувственные вожделения – пытается так повлиять на общую картину бытия, чтобы его настроения играли первейшую роль, а настроения других – как можно меньшую. Иначе говоря, такой хозяин быта – систематически портит настроения всем вокруг! Причем темное существо – вовсе не убежденно вредитради самого вреда. Механизм совсем другой: темное существо волнуют только собственные блага рисунка эмпатии. Плюс разрушающий хаос. Поэтому существо попросту ни во что не ставит гармонию настроений других и, конечно, одновременно с темной экспансией – разрушает настроения окружающих в подавляющем большинстве случаев. Естественно, это противоречит высшему замыслу и вносит диссонанс в формы звука святой опеки. В принципе, вполне можно сказать – что хозяин благого быта «бесит» других упорным впечатыванием якобы единственного правильного настроения – своего. И чем больше окружающие бесятся – тем больше они подпадают под влияние такого хозяина быта. Ведь это означает, что и сами они в гордыне настроений. Также стоит заметить, что такой темный хозяин быта сеет в слабых душах уныние. Почему? Ну так, а если личность подвержена влиянию, и влиянию такому, которое отметает другие варианты развития настроений снова и снова, а предлагает – порочную эмпатию, в которой личности ничего не светит ни в явном, ни тем более в высшем – это и будет ее провоцировать на уныние в настроениях.

Постепенно темная экспансия блокируется. Кроме того, настроение все больше полнится разрушающим хаосом. У хозяина благого быта первого подвида это происходит интереснейшим образом. Приведу в качестве примера низшую параллель – хозяев быта. Хозяева быта, особенно темные – любят переспрашивать друг друга «ты отвечаешь, а ну ответь, что это так»! Это можно перевести таким образом: а ты уверен, что твои действия в опеке [кстати, 1] создадут хорошую, обещанную эмоцию? А можешь ты попросту врешь, что все именно так? И вот приходит человек в племя: соплеменник не поздоровался, и грызет семена собранных растений, не предложив, демонстративно сплевывая. А вот другой – уж слишком многозначительно держит дубинку. И прибывший человек сразу почувствует: что-то подтасовки эмпатии не пошли. Подобное испытывает и темный хозяин благого быта, ведь на одной и той же территории темного хозяйствования зачастую находятся и другие темные хозяева благого быта. Параллельный пример о людях я привел для лучшего понимания сути, поскольку не нашел прямых терминов, описывающих, что фальшь в настроениях «раскусили». Однако же ситуационно смысл описать вполне возможно:

Ранее настроение хозяина благого быта пересиливало многие другие настроения. Поэтому большинство окружающих были ничтожными и слабыми в чувствах, в восприятии темного хозяина быта. Теперь блокировка началась, и картина меняется! Пришел режиссер, угрозой настроений, не потрудившись даже дожевать обед, смотрит сильным взглядом и многозначительно держит сценарий. Говорит с полным ртом: ты почему еще со старой прической, роль то новая! Что, машина сломалась? А ну, езжай на метро срочно! И апсара едет на метро, а там куча потных, в плохом настроении личностей. Да вот что-то не получается ими манипулировать. И пот уже не делает почему-то личность жалкой. И в значительной мере теперь движения чувств несут угрожающий смысл в настроениях, апсару хватают за руки, толкают, заглядывают в глаза страшными взглядами, и в них угроза настроениям, сила враждебных чувств. А от частых разрушений ее настроений другими темными, душевной боли от этого и все возрастающего разрушающего хаоса – апсара зачастую приобретает на этапе сохранения характерный диковато-осоловелый вид, который легко можно заметить даже и внешне в выражении лица. Упорная попытка отстоять свои настроения и манипулировать ими, при фактическом все большем хаотичном распаде и крахе хозяйствования, и что самое главное, душевном непрохождении всего этого.

Постепенно начинается блокировка свыше и темного хозяйствования. Хозяина благого быта все больше охватывает уныние. Почему? Светлое влияние воспринимается как запрет-поучение. «Как нельзя себя вести, делать, какая форма настроений – порочна». Но хозяин благого быта зачастую не понимает, почему нельзя. Зато отлично понимает, ибо и ощущает практически – что за светлыми силами стоит неизреченный божественный смысл, и преодолеть запрет силами мира – невозможно даже теоретически. И хозяин быта (при непрохождении «испытаний», естественно) начинает унывать от уменьшения перспектив эмпатичных жизненных благ в настроениях.

На этапе отречения уже имеющееся настроение в малейших чертах расписано. Улыбчивая апсара – вроде бы заботливая и внимательная жена. Предлагает мужу обед. Идиллия! Муж не так подошел, не так стал есть и не так поблагодарил, как ожидалось. Апсара мгновенно вышла из себя, ругается и скандалит, угрожает, обещая в будущем худшую совокупность чувств, плохие настроения для мужа.

Ибо апсара в имеющемся настроении уже в подробностях все порешала. Если же кто-то действует в чувствах иначе, то он портит апсаре драгоценное настроение, и тогда она срочно переходит к действиям из предыдущего абзаца. Естественно, и манипуляции в чувствах никуда не исчезли: апсара протягивает сослуживцу апельсин, мило улыбаясь. Но смысл действия таков: ну вот, он захочет и возьмет апельсин, но только по-моему, уже имеющимся настроем. А значит, он подчинен мне и моему слою эмпатии.

Постепенно начинается блокировка свыше и темной эмпатии к прошлому. На данном этапе хозяин благого быта также подвержен унынию. Но иного рода, чем на предыдущих этапах. Ранее уныние в настроениях было останавливающим, но не мешающим благам прямо, маячащим поблизости. Теперь уныние гораздо более сильное, охватывающее, и от него начинает веять слабостью отречения.

Очень хороший пример хозяина благого быта на последнем этапе – персонаж фильма «Жестокий романс». Сергей Сергеевич Паратов – полон барственным «шиком». Это и есть прошлое настроений. Такой барин может иметь только настроения прошлого.  То, что уже есть. Принести в дар драгоценность, когда бьют часы, шик и контраст белых ботинок среди дорожной пыли, с уверенным шиком одарить деньгами. Бравирование теми настроениями, которые уже есть, богатством прошлого.

Но далее по сюжету вдруг становится понятно, что барственный шик перемежается с совершенно разрушительными действиями. Прошлое должно быть нерушимо. И барин идет на все, чтобы все оставалось «шикарно». И если внимательно сопоставить, то можно заметить, что барин «слетает с катушек» каждый раз, когда кто-то пытается изменить ход имеющегося настроя. А охватывающее ослабевающее уныние настроений данного персонажа весьма очевидно, чувствительные читатели его непременно заметят, просматривая фильм.

 Страхи перед первозданным хаосом на данном этапе весьма специфичны. Темный хозяин благого быта опасается процесса, похожего на публичную критику стиля игры актера. А если быть точным, то так: хозяин благого быта опасается, что его имеющиеся настроения подвергнуться сомнению и разумному рассмотрению. Причем обратите внимание – само по себе это вовсе не означает какую-либо кару, наказание, ущемление как таковое. Шику будет дано место и определение, с перспективами улучшить форму святой опеки. Образно говоря, так: барин Сергей Сергеевич Паратов, номер 112-й в гильдии бар нашей губернии. Часть имущества – в залоге. Вспыльчив и мстителен, даже за малое. Носит позолоченные часы и чужое кольцо. Давайте теперь подумаем, что делать с таким образом. То есть форма святой опеки   очертилась высшим смыслом, освещена им, и ее фактический вид показан. Чрезмерные же претензии в существующих настроениях теперь будут восприниматься как неуместные. Фальшь распознана благодаря светлым открытиям, как фальшь. А один из рисунков гармонии, подходящий высшему смыслу здесь и сейчас – как рисунок гармонии.И рекомендации даны.