Гордыня слоя познания хозяев благого быта четвертого подвида

Одна из характерных черт темного существа на первом этапе темной деградации: теперь все его поступки вынужденны. Ведь темное существо живет  ради благ мира, и большинство действий теперь обусловлены корыстной цепочкой рассуждений. Практически, это рабство. Улыбнуться ли, пойти куда-то, или сделать что-то еще в аспектах жизненных действий – существу все действия диктует образ эмпатии. Все для получения чего-то. Корысть. Теперь в действиях нет высшего смысла, и действия совершаются по логике: а если я сделаю так, то получу вот это… делаем… А это значит, что рисунок благ мира подчиняет себе действия существа.

Хозяин благого быта четвертого подвида живет одной темой настроений и любуется именно ею. Окружающие ему видятся как полнейшие простофили в чувствах, причем по умолчанию, как само собой разумеющиеся. Ведь все они – не в теме временного настроения эмпатии. Поэтому зачастую темные подтасовки таких хозяев благого быта, манипуляции чувственными прикосновениями выглядят издевательски. Хозяева быта в таких случаях говорят «он его травит». Ну а здесь хозяин благого быта зачастую не может скрыть ощущение абсолютной безнаказанности, уверенности, что подтасовка получится, одновременно с мнением, что объект, на которого подтасовка направлена – простофиля и т.д. Все это дает ощущение издевательского отношения, конечно же. Разумеется, тот, кто полностью захвачен влияниями экспансии – этого может и не замечать.

И конечно же, темный хозяин быта уверен, что окружающим так и надо, они же вне единственной верной игры темы настроений, а значит они напрашиваются на скандал, они специально останавливаются именно напротив апсары, чтобы подышать ей в лицо, разговаривать рядом о своем, фамильярно похлопать по плечу, шмыгнуть носом, окончательно испортив апсаре настроение, и уйти, показывая свою нарочито некрасивую спину в одежде плохого покроя. И что интересно, сам темный хозяин быта не воспринимает издевательское отношение как издевательское. А как искренний порыв, полный болезненного переживания: всем простофилям нужно помочь войти в лоно истинного настроя. Издевательское отношение к простофилям не воспринимается как таковое, ибо хозяину благого быта чаще всего даже в голову не приходит, что они не таковы. С позиции темной эмпатии они  должны быть обделены благами мира по определению, тогда в чем вопрос-то?

 И апсара пытается навязать всем свой настрой. Прикосновения же основ ускользают, «не даются», действуя по возможному минимуму, ведь это подтасовка, способ потреблять, а вовсе не давать. Гуляет апсара с парнем. Просится в клуб. Парень не хочет вести по какой-то причине. Апсара его целует, маня чувствами, и спрашивает: а теперь поведешь? Он не хочет, апсара еще раз его целует, спрашивая – а теперь? Однако ей в этот раз   парень оказался разумным и на третий поцелуй ее бросил, сказав: мне не нужна девушка, которая целует не меня, а клуб.

Однако постепенно начинается блокировка экспансии темы. Высший смысл разрушает сделанное хозяином быта? Нет, блокируются такие сборки «паззла» настроений, которые противоречат высшему смыслу, как ни посмотри. Но так как темный хозяин быта, проводя экспансию, вовсе и не руководствовался высшим смыслом, то такие блокировки значительным образом останавливают экспансию. Хозяин благого быта испытывает болезненную грусть-расстройство «ну почему все не складывается». Помню ситацию, когда апсаре портье на ресепшен очень долго объяснял, что она намеревалась на самом деле даром прожить в номере сутки. После этого апсара ушла как ни в чем ни бывало, полностью выкинув из головы сами объяснения. Лишь с сожалением вздохнула в расстройстве. По сути о том, что еще один путь экспансии заблокирован.

На этапе сохранения хозяин благого быта манипулирует имеющимся масштабом слоя эмпатии. Дальше масштаб уже не увеличивается. Теперь предсказуемо хозяин благого быта и сам испытывает издевательства со стороны других темных хозяев быта, бывающих на «его» территории. Ведь в их-то восприятии именно он – простофиля.

Здесь небольшое отступление, которого мы подробнее коснемся в следующих книгах. Вот я сканирую апсару, она на этапе сохранения и она экономно манипулирует чувственными прикосновениями, стараясь в то же время избежать манипуляций других темных. Но вот что важно: любая темная манипуляция, подтасовка несет, естественно, значительный вред другим существам. Я имею ввиду в самом прямом смысле: она разрушает их мирские блага. Высший смысл в таком влиянии не подразумевается, речь не идет о ограничении, направлении, или гармоничном изменении. То есть это просто разрушающий вред. И это вредит и путям существ, их развитию, их жизни и замыслу высших сил и существ, и божественному промыслу в конечном счете.

Некоторые, скажем так, достаточно поверхностные философы выдвигали тезисы вроде: «Вот кто-то ударил старушку – ну и что, душа-то – вечная. Отобрать деньги – подумаешь, это лишь материальное» и т.д. Конечно же, это ошибочно, ибо нанести вред гармоничным путям в миру – это и поругание высшего. Поэтому даже темное существо, совершая подтасовки и разрушая – оно все же, образно говоря – вполне может и должно иметь некоторые ограничители, религиозные, глобальные каноны, любовь к ближнему, любовь как таковая.

А вот деяния этой апсары – проникнуты страшным богохульством. Потому что она не останавливалась и перед тем, чтобы нанести значительный, крайне разрушительный вред. Это сродни разнице – обмануть богатого или украсть у бедной вдовы кусок хлеба. Или… обмануть богатого, который делает чрезвычайно важные деяния.

Вот к чему я веду: мерило грехов темных существ – это не только собственно неприятие высшего смыла и разрушение своей жизни, хотя это как раз тоже наносит вред. Их порочные деяния будут преступлениями и в самом глобальном, общем смысле. Вред гармоничному миру – вредит и в высшем смысле! И в этом аспекте также темный темному рознь. Ограбить грабителя или ограбить монаха – есть разница? Еще какая!

Итак, апсара хозяйствует в любовании настроениями. Но теперь на ее территории есть и другие хозяйствующие, уже в свою пользу. И весь веер чувственных прикосновений они стараются перераспределить в свою пользу. Образно это как актриса, которая щепетильно устроилась в гримерке обустроить чувственный быт, однако вдруг врывается толпа мимо проходящих зевак, потом приходит режиссер и совершенно нетактично сует другой реквизит для примерки. Кроме того, весь мир такой апсары все больше подвержен разрушающему хаосу. Поэтому хозяина благого быта все больше охватывает отвращение! Ведь это понятийно темные существа зачастую отрицают высший смысл. А вот когда они по факту прикоснутся к разрушающимся благам, им это вполне себе не понравится, и заметят они это достаточно быстро, даже если  сознательно не подозревают о подобных аспектах. Поэтому на отвращение ко всему, что не подходит под образ эмпатии, накладывается и отвращение к хаотичному распаду, порочности благ, которого все больше. Кстати, любопытный нюанс: такой хозяин быта может испытывать отвращение к вполне гармоничным благам, просто потому, что они не соответствуют его образу эмпатии. А брать блага разрушенные хаосом, потому что они самой концепции темной эмпатии – соответствуют. И в итоге может быть такая ситуация: темный хозяин быта живет среди хорошего, отметает его, берет порочное – да еще и жалуется, что мир плох.

Постоянные переживания касательно краха темного хозяйствования, а также эмпатичные волнения в настроениях приводят к тому, что и хозяева быта четвертого подвида на данном этапе имеют специфический диковато-осоловелый вид.

Если же такая апсара высокомерна, то она приобретает еще и тупой «рыбий» взгляд. Причем это вовсе не попытка оскорбить касательно тупости или прямым сравнением с рыбой. Просто в человеческом языке слов маловато. Упрямая невежественность в чувствах приводит к такому состоянию, это взгляд осоловелой высокомерной русалки.

И, конечно же, агрессивные и порочные действия не могут оставаться неблокированными. Теперь апсара живет прошлым. Несовпадающие с ее темой настроения множатся. Апсару одолевает тотальное неприязненное отвращение к любым новым настроениям. И это не теоретическая, скажем, допустимая концепция, а фактический, основной формальный процесс. Зачастую он отражается и в мимике и в каждом движении – теперь в них сквозит неприязнь ко всему вокруг. Хозяина благого быта одолевает охватывающее невежество – он ничего не хочет знать о любых других функциональностях слоя познания. Поэтому теперь он живет прошлым, так как в невежестве о любой активности слоя. А любое изменение тем настроений воспринимается так: они хотят унизить мое любование, мою тему настроя, которой нет равных. И это надо разрушить. 

Любая функциональность воспринимается таким хозяином быта чрезвычайно интересным образом: во-первых – светлая блокировка может восприниматься как жестокий и несправедливый веер чувств. Во-вторых, он сам может быть управляем функциональностью чувственных прикосновений со стороны других темных, А в-третьих, хозяину благого быта на последнем этапе кажется, что это не тему разрушают, а его самого. Имеющееся настроение он воспринимает как себя. Одна из апсар ставила театральные сцены. И через некоторое время было замечено, что они, скажем так, несколько однообразны. В них нездоровое смакование разрушения и одновременно нечто вроде обвинения всех вокруг. Поэтому в ближайшем интервью ее подробно расспрашивают об этом. А она и говорит: да, мне нравится ставить такие драматические сцены. Это жестокая правда жизни, когда красивый лебедь гибнет от рук жестокого, оборванного разбойника. Когда толстые, некрасивые сестры – насмехаются над юной, красивой и работящей падчерицей, выгоняя ее на улицу. Ну и так далее. Надо ли говорить, что и лебедь и работящая падчерица, от которой глаз не отвести – это она сама.  В ее восприятии эмпатичное любование держится из последних сил, а все вокруг поносят настоящую красоту, разрушают ее и издеваются над ней.

Ну а весь веер основ направлен на то, чтобы разрушать иную функциональность, и поддерживать одними и теми же прикосновениями чувств уже имеющееся настроение. Иногда это достигает и крайних проявлений. Идет девушка с парнем. Парень засмотрелся на какой-то аттракцион в парке. Девушка раз, его ладошкой, выглядит чуть ли не как пощечина: смотри лучше на меня! Это чувственная скандальность, прицельно направленная на то, чтобы воспрепятствовать любой фукнциональности в настроениях, порожденная болезненной эмпатией касательно покоя прошлого. И она искренне уверена, что это неотразимая чувственная манипуляция. Но, думаю, парень ненадолго с ней останется, ведь действия темных существ со временем становятся все очевиднее.