Тема сообщения: «Animal Farm»

«в очередной раз ловлю себя на ощущении, что завел-таки себе ферму. и даже просто сельское хозяйство. резкое напоминание -- очередная неудача с очередным пациентом. не фатальная, но пропало несколько месяцев работы и 200+ долларов денег. лечение с использованием нейролептиков и антидепрессантов -- это всегда долго и дорого, а тут...
если бы у меня было человеческое отношение, то я бы очень разозлился на пациента -- мол, как он, такой идиот и т.п. но у меня абсолютно другая гамма чувств. больше всего напоминает работу селекционера какой-нибудь пшеницы или культуры бактерий, который не предусмотрел вовремя какой-нибудь теплоизоляции.
даже в голову не приходит, что можно было обращаться к сознательности пациента (потому как и на самом деле -- нельзя). но нужно было предусмотреть защиту от его желания всё испортить.

вывод для себя: правила, правила и еще раз правила. правила должны быть такими, как будто все пациенты -- законченные уроды, которые в каждом отдельном случае стремятся испортить всё, до чего могут дотянуться.

только если такие правила соблюдаются, можно будет позволить себя роскошь относиться к ним с легкостью и приятностью».

Полагаю, данная запись даёт ясное представление об отношении Лурье к тем, кому он пытался оказывать помощь. Из песни слов не выкинешь – не знаю, как у остальных людей, читающих запись Вадима Мироновича, но лично у меня сложилось впечатление, что он относился к живым людям как к подопытным животным. И не более того.

Дата: 27 октября 2003 года.

Тема сообщения: «Суицидальное»

«у нас есть такая – survivor_kat. конечно, она очень плохая (весьма трудный случай), но -- хорошая. попытаемся из нее сделать первый опытный образец среднего медицинского персонала, специально выдрессированного на суицидальный контингент.
в ноябре отправляем ее на историческую родину (Украину), а в декабре -- в бой с новыми силами!
эта самая survivor_kat -- еще один случай, когда я ни фига не хочу сдаваться. а хочу получить себе нормального ребенка, да еще и суицидально полезного».

Поясняю. Пользователь системы «Live Journal» survivor_kat – та самая Екатерина Черкова, труп которой вместе с трупом Дмитрия Ромкина случайно обнаружили ближе к лету, после их исчезновения в январе 2004 года. Ключевая фраза: «первый опытный образец среднего медицинского персонала, специально выдрессированного на суицидальный контингент».

Дата: 16 октября 2003 года.

Тема сообщения: «Animal Farm»

«наш придурок нашелся в больнице с отравлением. его подобрали на улице, нажравшегося таблеток. правда, он успел куда-то уйти из Рощино, поэтому рощинская "скорая" задействована не была, и его привезли в другую больницу Ленобласти, от Рощино не особенно далеко. мне только что звонил незнакомый человек, отец его соседа по палате, которому наш подопечный дал мой телефон и попросил позвонить. я буду настаивать на повторной госпитализации в психбольницу. Благодаря зафиксированной суицидальной попытке, это можно будет сделать даже в принудительном порядке».

Это последняя запись Дмитрия Ромкина, оставленная им на форуме сайта «Маленький чуланчик на заднем дворе», за три месяца до смерти. К сожалению, сам сайт и его форум, как и портал «Mysuicide», более не существуют в сети. Подлинность данной записи не сможет установить ни одна спецслужба. Поэтому тем, кто будет это читать, остаётся либо поверить мне на слово, либо не поверить. 

Дата: 24 октября 2003 года
Тема сообщения: Центр

”Алиса, ты говорила а как же твоя свобода. и еще много. а никак.
Центр - кукольный домик имени о.Григория и, может, Андрея. А мы все там я, Кэт, Алекс... на ниточках болтаемся
Как дни там проходят?...
Ну для кого-как.
Алекс мотается с рощино да в город. играется на компьютере. иногда готовит есть.
Валерия с утра едет на работу. Возвращается вечером. Дальше я ее не слышу. чего-то там ходит с кем-то разговаривает.
Кэт лежит на кровати целыми днями... особенно когда бывает нечего курить. иногда выползает перекусить.
Я? Сижу... курю... лежу. похожу
до реки. открою книжку, гляну, и тут же откину в дальний угол, доставая новую сигарету. все надоело.
очень всё напоминает.... морг”

 Три записи, предположительно, созданные Лурье, за исключением четвёртой – скорее всего, не выдумка, не подделка или подтасовка. Их выудил из-под «замков» человек, которому можно доверять. Возможно, есть вероятность проверить. Достаточно будет лишь запроса соответствующей службы к администраторам ресурса «Live Journal»: за давностью лет этих записей может вообще не быть. Повторюсь: на дворе 2016 год, событие же давностью 2003-2004 года.

Как бы там ни было. Лично я полагаю, что Лурье нельзя подпускать к суицидентам на пушечный выстрел. В подлинности четвёртой записи сомнений нет никаких: во-первых, это было опубликовано на форуме Алисиного сайта, и я это видел. Во-вторых, даже если этот сайт и форум сейчас не доступны на «народрушном» сервере, то есть небольшая вероятность поднять эти данные. В случае, если где-то остался бэкап старого, 2003 года разлива, сайта «narod.ru». Чудеса иногда случаются.

 

 

С самого детства меня учили: «Не убий». Читая эти обрывки, зная, какую колоссальную боль испытали родители Каниса и Кэт (не говоря уже о том, что эти цитаты могли попасть или попали в их поле зрения), зная, что именно значили их смерти для Алисы Исаевой – понимаю, что смог бы пустить пулю в лоб этого «батюшки» без лишних колебаний. И вот тогда мне становится по-настоящему страшно. Страшно за себя.

 

- 2 -

***

Пять человек – это немного. Но они оказались единственными, кто не побоялся говорить со мной о том, что пережили и то, что думали. В очередной раз перебирая пачку писем, от них полученных, я не нахожу в них ни одного положительного отклика на «благородное дело» Вадима Лурье. Удивительное дело: я искал разных мнений, но те люди, что вышли на меня, о нём и его деятельности отзывались отрицательно. Не было ни одного позитивного отклика. Ни одного «чудесно исцелившегося».

В разговорах с найденными всплывали различные штрихи к портрету этого человека. К его делам. Конечно, маловато для того, чтобы картина стала полной – но даже по этим обрывкам мне становилось ясно, что человеком это можно назвать можно только с биологической точки зрения.

К сентябрю 2005 года я уже обладал какими-то данными – не полными и точными, но такими, которые давали путь к ним. Поскольку копание в таких вещах – не моя компетенция, а соответствующих служб, мне оставалось только передать туда материал, что я и сделал. Благо, что знакомства и связи позволяли мне сделать такой ход. Причём, всё достаточно банально: в случае, если я был неправ в своих оценках, в силу того, что новые знакомые слегка исказили данные – у знакомых в спецслужбах достаточно средств и мозгов, чтобы не подставить Лурье под удар. Если я оказался прав – что ж, жизнь штука полосатая. Накосячил – разгребай.

После того, как материал был отправлен по назначению, я, наконец, успокоился, поскольку сделал всё, что мог. Дальше пусть действуют профессионалы. При условии, что добытые мной данные верны, что люди не побоятся выступить свидетелями по этому делу – если вдруг по какой-то случайности оно вновь возобновится.  

    

***

Активные поиски информации по Рощинскому делу я начал примерно летом 2005 года. Раздобыв кое-какие материалы, передав их «куда нужно», через некоторое время с удивлением обнаружил, что дело «заглохло». Некоторое время я пытался узнать, как оно протекает – но на мои звонки и вопросы «нужные люди» отвечали односложно: «Дело находится в разработке». Это, конечно, повод для того, чтобы больше не возвращаться к событиям тринадцатилетней уже давности. И с другой стороны, даже если «иеромонах отец Григорий» действительно «накосячил», мера наказания, применённая по отношению к нему, не воскресит людей. Так что мне оставалось только одно – успокоиться и продолжать жить дальше, время от времени отсылая всем, кого заинтересовали некоторые аспекты деятельности Вадима Мироновича, материалы по электронной почте – исключая, конечно же, свою личную переписку.

Вполне возможно, что «долгожданный покой» и наступил бы. Но то ли по чьей-то наводке, то ли просто из-за свойства сети – вытаскивать на поверхность наиболее посещаемые ресурсы – четвёртого октября 2006 года со мной связалась некая личность из телекомпании «НТВ». Девушка пояснила цель звонка: готовилась передача на тему суицида, плюс, журналисты хотели провести очередное независимое расследование и осветить в эфире деятельность Вадима Мироновича Лурье. Им требовался интервьюер, коим я запросто мог стать, и данные, которыми обладал. Также, они гарантировали мне полную непредвзятость передачи – после того, как я озвучил свои соображения по поводу Лурье, по поводу сложности этого дела и почти полной невозможности узнать что-либо точно. Во всяком случае, касательно Рощинского дела. Меня успокоили: в программе никто никого не собирался голословно обвинять кого-то в чём-то – редакция ставила задачу просто создать сюжет на актуальную тему. Уверенный в профессионализме журналистов телекомпании «НТВ», я без колебаний согласился им помочь. Тем более, что примеры действительно хорошей работы были.

Мне было что сказать: в «суицидальном» Интернете я неплохо ориентировался, и проблему продолжительности «жизни», а также полезности подобных ресурсов я видел чётко. Мне было кому рассказать о предстоящей программе, позвать этих людей на интервью с журналистами, что я и сделал в тот же день. В качестве дополнительного материала к программе, у меня имелся приличный архив из статей и, что самое главное, сайтов, форумов, дискуссий – специально сохранённых. До того, как были кем-то стрёрты. Обладая таким материалом и контактами, можно было сделать действительно что-то стоящее.

Что касается глупостей. Самая первая, мною допущенная – то, что я согласился сняться в передаче. Без искажений голоса и лица. По закону тогда ещё о милиции, сотрудник без ведома и разрешения начальства не имеет права этого делать. Но моё незнание закона, моя уверенность в журналистах оказалась так велики, что подвоха я не заметил. В октябре 2006 года мыслил так: уж если мне есть что сказать, то делать это следует открыто, не прячась.

Вторая глупость - то, что я не обратил внимания на некоторые мелочи. Уже при первой беседе по телефону в момент «вербовки»: дама утверждала, что сценария программы не существует, и что он будет выстраиваться «по ходу дела». На мой вопрос о том, сколько времени отведено на создание передачи, я получил ответ: две недели. Что уже звучало как-то бредово – для того, чтобы «разговорить» нужных людей, мне потребовалось полтора месяца. Не говоря уже о том, что тема суицида вообще, сама по себе, очень сложная. И ещё одна характерная мелочь, которую «просёк» сразу, но ничего уже не смог поделать: я задал вопрос человеку, пришедшему на контакт. О том, как она сама относится к суицидальным сайтам, и что, по её мнению, с ними нужно делать: оставить как есть, модифицировать до жизнеутверждающего эффекта или уничтожать? Её ответ был понятным, как вопли пожарной сирены: отрицательно, их необходимо давить, ибо от них все беды. 

После такого ответа, будь у меня тогда немного больше мозгов, стоило махнуть ей рукой и попрощаться. Но, как говорил старый приятель, жизненный опыт – штука, которая появляется после того, как она нужна. Мозгов не связываться с журналистами у меня не хватило, и седьмого октября 2006 года я встретил сотрудника НТВ вместе с оператором у подъезда своего дома. И самая характерная деталь, которая почему-то не попала в поле зрения: на мой вопрос о том, что за проект представляет Юлия Баева, девушка как-то уклончиво ответила, что «работает с криминалом».

Расположившись неподалёку, безмолвный технарь наладил видеокамеру, прицепил мне на куртку микрофон – и девушка сразу же стала задавать вопросы.