Отзываться на этот звук - работа. Получается редко. Не отзываться - означает не быть. Игнорировать по-настоящему - для меня это будет скорая физическая смерть».

 

Понимаешь что-нибудь? Во всяком случае, для меня то, что написано - очень определяюще.

 

 

- 2 -

***

Я едва справлялся с потоком данных, которые, лишь изредка прерываясь, шли от Алисы. Её массивные ответы и мои не менее массивные вопросы, которые вытекали из этих ответов, постепенно приводили к одному простому выводу: практически все её депрессивные установки были глубоко субъективны. По тому, как оставались незамеченными те вопросы, которые этот субъективизм вскрывали и опровергали, я понимал: человек начинает чувствовать, что где-то не совсем прав, и что какие-то укоренившиеся установки сомнительны. Но в то же время, Алиса упрямо и прочно стояла на своём, и сказать, что её аргументы были не железного свойства, означало бы солгать. Ещё чуть-чуть, и возможно, я тоже принял бы её позицию, но природное упрямство заставляло меня лезть в книги, вспоминать, заставлять трещать затёкшие за месяцы бездействия извилины. К тому же, внимательно изучая форум в течение месяца, пришёл к мысли, что я – отчаянный жизнелюб, а если и жил во мне суицидент, то он умер сразу после того, как стало понятно, что же такое настоящая тяга к суициду и настоящая ненависть к жизни.

Из Алисиных ответов стало ясно, что эта женщина не сомневается в наличии у человека души, точно так же, как и вера в существование «другого мира», куда душа, возможно, попадает после смерти. Она говорила об этом не так явно, как мне хотелось бы, но тем не менее – я чётко понял, что это так. А уж если Алиса понимала и верила в это – можно было выгодно сыграть на вере, одним из множества ключей, при помощи которых я, теоретически, мог попасть в огромный и тёмный замок под названием «Маленький чуланчик на заднем дворе». Естественно, однажды я сделал попытку перелезть через эти стены и постучался в дверь.

 

***

Бо Бенсон: Теперь - о твоих непроходимых путях, которые ты пробиваешь. Что это за дороги, и для чего/для кого ты их прокладываешь? Для себя? Для других? Ни то ни другое - просто ради процесса?

 

Алиса Исаева: Ради того, чтобы проверить – возможно  это в принципе, или нет. Видишь ли, в последнее время моим любимым развлечением стало деланье чего-либо на пари, это, действительно, единственное, что я могу себе позволить.

Я знаю, что никому это не нужно, это даже мне не нужно, но ведь надо же как-то себя развлечь?

 

Бо Бенсон: Если нетрудно, расскажи подробнее. Постарайся формулировать мысли точнее. Ведь часто люди произносят одни  и те же слова, но вкладывают в них разные смыслы, что приводит к полному непониманию. Это самое непонимание  приводит к тому, что отпадает всякое желание обмениваться информацией - оно просто бесполезно.

 

Алиса Исаева: Честно говоря, я не думаю, что от моих рассказов что-либо изменится. В тебе чувствуется прагматичность.  А такие вещи прагматичностью не понимаются, они понимаются каким-то другим органом. Мне не удастся тебе  чего-то объяснить, а поэтому итог беседы известен. А может быть, именно это и является правдой на самом деле. В нашем мире ведь считается, что если все думают как один - это и есть правда. Да ладно, я привыкла.

 

Бо Бенсон: Если я чего-то не понял, ты меня поправь. С одной стороны, ты говоришь: "Мои проблемы  не надо понимать, мои проблемы - дурь". Фраза довольно внятная, я воспринимаю ее как нежелание поделиться  наболевшим с любым созданием отсюда (как у тебя обстоят дела в реальности - о том мне неведомо). Потому  что просто не поймут. Вместе с этим, ты три года "безнадежно ждешь" человека, который бы пришел сюда и рассказал бы тебе, что надо делать. Так вот, даже если такой человек здесь есть, он просто не сможет этого сделать: от тебя не поступает исходных данных, которые нужны при решении задачи.

 

Алиса Исаева: А вот это и есть тот самый печальный опыт, который я приобрела. Пойми: я точно знаю, что не поймут, поэтому смысла не вижу что-то рассказывать. И исходные данные здесь абсолютно никакого значения не играют: мотылёк летит просто на тепло, на свет. Если этого нет, то он складывает крылья. В последнее время я чувствую пропасть между людьми и мной. Именно в такой последовательности.

Я могу понять любого, меня понять не может никто. Люди узкие, я задыхаюсь. Человек - носитель концепции, как только начинаешь расшатывать эти стенки, кадр занимает оборону, и рассуждения о гуманизме улетучиваются. Всё правильно - кто я такая, чтобы рушить чей-то уютный домик, тяжело и долго создаваемый? Поэтому я и общаюсь в рамках предлагаемой мне концепции, и я  отлично понимаю, что я общаюсь с носителем концепции, а не с человеком. А почему? Потому что ты не служил в армии, и сам не знаешь, как выглядит твоё человеческое лицо. Я утрирую, конечно, но ты ведь просил  поговорить о моих чувствах.

 

Бо Бенсон: Почему обязательно - рушить? Достаточно просто показать свой. Знаешь, у меня есть друг, который утверждает,  что для него не существует никаких догм и норм. Аргументирует тем, что так просто удобнее по жизни -

ориентируешься не на внутренние установки, а на ситуацию. Нету никакого уютного домика, разрушать попросту нечего.

Попробуй общаться не в рамках предлагаемой тебе концепции. Общайся в рамках своей, если она есть, конечно. Или безо всяких рамок. 

Только ли я хотел поговорить с тобой о твоих чувствах? Понимаешь, ты поворачиваешь все таким образом, что инициатор один - это я. А я видел (точнее, читал), что ты придаешь жуткий негатив тому, что здесь вообще никто не интересуется тем,  что ты чувствуешь. "Хоть бы одна сука спросила, где мое сердце" - в таком виде, по-моему, это было подано мне. Так что не только я.

 

Алиса Исаева: Есть сказка такая... О том, чем заканчиваются все эти показы. Очень, кстати, показательная сказка... Про избушки... Про зайку и лисицу... Про лубяную и ледяную избушку... Если у тебя что-то есть хорошее,  это нужно очень сильно хранить, а то отберут. Безо всяких объяснений, просто придут и отберут.

Противоречие заключается в том, что если я буду общаться в рамках своей концепции, я очень скоро останусь одна. И не сделаю ничего полезного. А не делать полезное я не могу - я так развлекаюсь. Если я перестану развлекаться, я буду вынуждена умереть, а со смертью очень много непоняток.

"Надо давать так, чтобы можно было взять". ТЫ почему заговорил об этом? Потому что ТЕБЕ это интересно, или потому что Я об этом морочусь? Если второе - так при чём здесь ты вообще, ты всего лишь исполняешь  мою косвенную просьбу. Мною ДЕЙСТВИТЕЛЬНО никто не интересовался, пока я не попросила об этом.  Так о чём речь? Естественное-то положение вещей действительно таково - интереса нет. Мало ли чего я хочу... Вопрос в том, чтобы поинтересовались потому что не могли не поинтересоваться,  а не потому, что выполняют чью-то просьбу. Ну, неужели ты не видишь разницы?

 

Бо Бенсон: Да, я помню эту сказку, эта сказка правдива, согласен. Но в конце-то концов зайке вернули его избушку, а коварную лисицу выкинули обратно - так осуществилось равновесие в лице, по-моему, петуха. А есть еще другая сказка - про теремок. Сказка о внутреннем мире человека. Он должен быть просторным и прочным, чтобы всем хватило места. И маленькой мышке, и тяжеловесу-медведю.

 

Алиса Исаева:   Вот поэтому это - и сказка. Потому что пришёл петух и всё поправил. То самое исключение, которое подтверждает правило. А в настоящей жизни - никто не приходит. И плевать всем на то, что ты умираешь. К тому же, я придерживаюсь убеждения, что в одном доме должен быть один хозяин. А ты говоришь о шизофрении - когда там и мышка, и медведь.

Бо Бенсон: В настоящей жизни все гораздо сложнее, нет однозначного "наплевать" или мгновенной помощи. Речь шла не о шизофрении, а о том, что дом не имеет смысла без гостей. Какой бы симпатичной ни казалась норка, если там нет никого, кроме тебя - это одиночная камера. А вот шизофрения в камерах-то и берет начало, когда от одиночества начинаешь этих самых гостей выдумывать.

 

Алиса Исаева: Я, конечно, понимаю, что тебе чего-то хочется, но тогда скажи открытым текстом - чего именно.

 

Бо Бенсон: А я-то думал, что говорю открытым текстом все время. Если конкретно - мне хочется, чтобы ты засыпала и просыпалась в хорошем настроении. Мне хочется вникнуть в суть твоих заморочек, и уж если не решить их полностью, то хотя бы попытаться. И еще - чтобы не окончилось все самоубийством.

 

Алиса Исаева: Хм... Я тоже хочу мира во всём мире.  Ох, на самом деле ты бы не морочился. Со мной ничего нельзя сделать, серьёзно. Есть люди счастливые, и есть люди несчастные. Тут даже причин никаких нет - вернее, люди могут любой факт своей жизни превратить в несчастье. С этим просто нужно смириться. Я же понимаю прекрасно всё...  Ну, то, что я качусь к концу. Я, в принципе, достаточно долго держалась, поверь - мне пожелали мужества и я какое-то время была очень мужественной, то есть пожелание исполнилось. Но это всё приходит на самом деле не так как в книжках или на форуме. Человек просто в определённый момент встаёт и уходит. Вроде как за хлебом. Мы все ждём какой-то возможности, чтобы осуществить это, а когда она появляется, то просто делаем. Особенно и не думая ни о чём.

 

 

- 3 -

***

           Я видел перед собой одинокого человека. Одиночество само по себе не так уж и страшно, но обречённость, с которой Алиса о себе рассказывала, действительно пугала. Одно дело, когда человек одинок и пытается выбраться из этого, понимая, что грусть пройдёт, уступит место радости – подобно тому, как зиму сменяет весна. И совсем другое, когда человек с пугающей точностью утверждает, что радости не будет, и что он обречён на одиночество, занимаясь полезными делами только для того, чтобы не покончить с собой.

           Но если она занимается этими делами, но при этом без особой радости, в часы, когда Алиса будет вне сайта, вне форума – тяжёлые, депрессивные мысли так или иначе будут приходить ей в голову. Если не устранить источник её депрессии, оставить всё как есть – рано или поздно могло случиться самоубийство. И неизвестно, сколько смертей оно могло бы повлечь за собой: я видел, что людям на форуме Алиса Исаева далеко не безразлична. Одинокие люди тянулись к ней, как к матери, как к другу, как к женщине, которую можно обожать издалека. Лиши она их всего этого, будет трудно предсказать последствия.

           Конечно, это была не самая простая задача – сделать так, чтобы Алиса перестала загружать себя тяжёлыми мыслями. Во-первых, потому, что своим мнением, каким бы субъективным и необоснованным оно ни было, люди очень дорожат, а в особенности – люди, которым за тридцать. Для того чтобы разрушить ту стену, которую Алиса давно построила вокруг себя, нужна была великая сила. И я сомневался, что у меня она есть.

           Однако, я не прерывал разговора, постепенно переключаясь с обсуждения её личности на какие-то другие темы – близкие по смыслу, разумеется. Постепенно со мной стали общаться и обитатели форума – видимо, моё погоняло им примелькалось, особенного раздражения я, видимо, не вызывал – со мной стали общаться.

           Ближе к октябрю две тысячи третьего года у меня появилась мысль, что, в общем-то, совсем не обязательно разрушать эту стену явно. Я рассудил так: для того, чтобы человек доверял мне чуть больше, чем остальным людям на форуме, мне будет нужна какая-нибудь очень близкая Алисе мысль. И таковая появилась довольно скоро.

 

***

Бо Бенсон: В этом есть что-то от удава, который пожирает свой хвост. Тебе так не кажется?

 

Алиса Исаева: Во всех нас есть что-то от удава, который пожирает свой хвост - мы же каждый день пожираем очередной день  нашей собственной жизни, и это не кажется нам странным.

 

Бо Бенсон: Замкнутость - это немножко не про меня. Я привык воспринимать свою жизнь как дорогу - полную приключений на свою задницу. И фраза о пожирании дня мне не слишком подходит: скажем, это некое путешествие.

Алиса Исаева: Змея, кусающая собственный хвост вообще один из  образов, преследующих меня всю жизнь. Ты прав. Бинго!

 

Бо Бенсон: "Я знаю точно, что не поймут".

 

 

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

https://alis6memory.wordpress.com  

D РУГИЕ ЛЮДИ

В землю упали в землю, зёрна

Просят дождя. Им нужен дождь.

Разрежь мою грудь, посмотри мне внутрь –

Ты увидишь, там всё горит огнём.

 

Через день будет поздно, через час будет поздно,

Через миг будет уже не встать.

Если к дверям не подходят ключи –

Вышиби двери плечом.

 

Мама, мы все тяжело больны,

Мама, я знаю – мы все сошли с ума.

- 1 –

***

В памяти остался случай, вероятно, с которого и началось моё знакомство с явлением самоубийства. Для этого мне придётся мысленно перенестись на восемь лет назад, в то славное время, когда моему закадычному другу стукнуло шестнадцать лет, а я с высоты семнадцатилетия и знания четырёх аккордов шестиструнной гитары воображал, будто знаю об этой жизни всё, что мне нужно знать. Неназываемый и закадычный друг решил устроить вечер Пива, Правильных Женщин и Рок-н-ролла. Для меня это была великолепная возможность попить рыгаловки, побренчать на гитаре и, возможно, удовлетворить свою страсть к размножению. К сожалению, в то славное время у меня знакомства с интересными людьми стояли на последнем месте, а воображение почти полностью занимало трёхмерное изображение влагалища. По ходу вечеринки, когда мои подростковые инстинкты были более-менее удовлетворены, в поле зрения появился юноша, который был моложе меня, по крайней мере, года на два, а соображал гораздо быстрее, разбираясь в определённых вещах гораздо лучше меня. Вечеринка закончилась тем, что я и этот парень засели на кухне – за остатками пойла и курева. Вдруг выяснилось, что он уже с удовольствием читал Шекспира, уже слушал Баха и Моцарта, уже любил хорошие книги и терпеть не мог бездарей от шоу-бизнеса. Память чётко хранит этого доброго великана с грустными глазами и спокойной улыбкой. В наших разговорах «за жизнь» мы пришли к единому мнению, что хорошие ребята должны держаться вместе, звонить друг другу и обмениваться музыкой, книгами и мнениями. И почаще встречаться. Казалось бы – ну что такого сложного, взять и записать координаты, выйти на связь, завязать хотя бы приятельские отношения? Моё воображение было занято совсем другими вещами, и вместо того, чтобы продолжать беседу дальше, я отправился гонять рок-н-роллы и развлекать девочек, имён коих уже и не вспомню. Вечер прошёл, закадычному другу стукнуло шестнадцать, и в целом мы остались довольны праздником.

Ровно через два месяца, возвращаясь с очередной вечеринки, я встретил своего друга у подъезда дома. Тот был серьёзно опечален. До сих пор помню землисто-серый цвет его лица и отчаяние, на нём написанное. Когда я спросил, что, чёрт подери, случилось, он ответил, что тот самый парень буквально вчера сиганул с крыши шестнадцатиэтажного дома где-то на Выхино. И оставил после себя послание, записанное на аудиокассете. В этой записи была названы причины: неудачи в учёбе, которые он старательно скрывал от родителей. И нелады в личной жизни. Уверен в том, что любой взрослый, услышав, что эти два, казалось бы, пустяка, послужили причиной для последнего прыжка, покрутил бы пальцем у виска. Мол, молодой человек и вправду был психом, и клиника имени Кащенко по нему давно рыдала.

Может быть. Но правда заключается в том, что парня больше нет, а его кровь вперемежку с кусочками мозга ещё очень долго мерещилась тем его однокашникам, что видели труп. Правда заключается в том, что его уже пожилых родителей до сих пор навещают ребята из класса, где он учился, и что в их квартире есть «чёрная комната». В ней книги и вещи находятся в странном беспорядке, а на самом видном месте – фотография парня в траурной рамке. Правда в том, что, единожды столкнувшись с самоубийством – как оно есть – волей-неволей перестаёшь крутить пальцем у виска, понимая, что пора уже начинать слушать людей.

Впрочем, этого человека больше нет, и говорить о том, чего уже не исправить – бесполезно. Но этот случай заставил меня крепко задуматься. Хотя бы над тем, что к людям нужно быть элементарно внимательным. То есть, я хочу сказать, что этот вывод и, соответственно, действия касаются только меня – я ни в коем случае не хочу навязывать уважаемым и авторитетным людям своего субъективного мнения. Просто, на мой взгляд, пара искренних, добрых слов и дел могут творить чудеса, и если вирус депрессии поразил подростка – дело только во внимании и умении слушать. И слышать.

Совсем другое дело – когда встречи со смертью ищут люди взрослые, когда их депрессия «застарелая». Когда их проблемы действительно невозможно решить. И снова срабатывает память, а сознание извлекает из него новый кусок, только теперь речь пойдёт о недавнем времени. В ноябре две тысячи четвёртого года я познакомился с человеком. Если не ошибаюсь, ему было тридцать четыре года. И он тоже оказался очень интересным, на многие вещи раскрыл глаза – чуть дальше будет видно, на какие именно и как именно.

Уже после его самоубийства я выяснил, что мужчина был тяжело болен. Врачи обнаружили у него ВИЧ. Как известно, это не поддаётся лечению, равно как и тяжёлые формы раковых заболеваний, и человек пришёл к одному-единственному выводу: убить себя, чтобы долго не мучиться. Более того: родители, прекрасно зная о болезни сына, приняли его смерть как должное. Не думаю, что обошлось без душевной травмы с их стороны, но реальность такова, что иного выбора у них не было. Конечно, многие могут возразить мне – зная о своём положении, можно было бы попытаться вылечить себя другими, нетрадиционными методами, а не сработай они – в принципе, можно попытаться внести в этот мир чуть больше тепла и доброты. Возможно, я соглашусь с этими людьми, более того – окажись я на его месте, возможно, так бы и поступил. Но проблема в том, что я – это я, а он – это он. Он сам выбрал этот путь, и имел полное право так поступить. В этом тяжелейшем случае суицид был действительно одним из рабочих вариантов. Мне с трудом даются эти слова, поскольку даже после такого опыта суицид не перестал казаться чем-то неприменимым к себе самому. И к большинству живущих на этой земле. Но факты – вещь упрямая.  

Понимая почти всё, что сказано выше, я стал искать контакта с людьми. Для начала стал отвечать на их постинги, избегая анкет, что время от времени появлялись на форуме. Просто для поддержания спокойной и дружелюбной беседы. Мне нравилось это место, нравились многие люди оттуда, но совершенно не устраивала затхлая, безнадёжная атмосфера, что неизбежно создаётся компанией очень грустных людей. Но, как говаривал один знакомый опер, если хочешь что-то изменить – сделай это сам, если не получается – подумай, что ты делаешь не так, введи коррективы в свои действия и продолжай дальше. До тех пор, пока не осуществишь задуманное.

Но как? Что может изменить один-единственный человек, к тому же, имеющий весьма отдалённые представления о психологии, не обладающий ничем, кроме нескольких прочитанных книжек да десятка знакомых, которых как-то успокаивал в трудные минуты? 

Мысли мелькали в голове, я переключался из одного режима общения в другой, лихорадочно копая литературу, пока не пришёл к пониманию того, что этим людям совершенно не чужд хороший юмор. Конечно, по большей части юмор был чёрным, и практически всегда – на тему смерти. Примечательным остаётся и взгляд этих людей на религию: большинство её просто не принимало, считая, что религия – некий манипулятор для управления народами. Мне откровенно не хочется задевать чувства верующих, но всё-таки, мне кажется, что разница между религией и верой весьма ощутима. Хотя бы потому, что вера – это личное дело каждого человека, некая интимная сторона души, которую не принято показывать, кому попало. Что же касается религии как таковой, в грубом приближении это просто набор догм, которые навязываются с самого детства, и которые никогда не подвергаются сомнениям. То есть, если вдруг на форуме появлялся какой-нибудь очередной проповедник, максимум через два или три дня он вылетал оттуда - с треском и свистом. Разумеется, подобные разборки не решали проблем присутствующих - наоборот, добавляли. Но поскольку в мою задачу входило понять и подобрать ключ – нужно было найти что-то такое, что так или иначе сработало. И я такой ключ нашёл. 

Небольшой рассказ, который я позволю себе процитировать здесь, полностью отражает взгляд на религию как таковую большинства суицидентов.

 

***

     Жопа Хэнка

                                    Джеймс Хьюбер (James Huber), 2002

                                  Перевод с английского Marµnais, 02.05.2003

                 Оригинальный текст: http://www.jhuger.com/kisshank.mv2002

Однажды yтpом в двеpь постyчали. На поpоге стояла аккypатно пpичёсанная и симпатично одетая паpочка. Первым заговорил мyжчи­на:

- Привет! Я Джон, а это - Мэpи.

Мэри: Привет! Мы пришли пригласить тебя с нами целовать жопy Хэн­ка.

Я:        Простите, что?! Кто такой Хэнк, и с чего мне целовать его жопy?

Джон: Если ты будешь целовать жопy Хэнка, Он даст тебе миллион долларов, а если нет - Он выбьет из тебя дерьмо.

Я:        Это что, какая-то экзотическая молодёжная тусовка?

Джон: Хэнк - миллионер-филантроп. Хэнк построил этот город. Хэнк - хозяин этого города. Он может сделать, всё что захочет, и Он хочет дать тебе миллион долларов, но не может, пока ты не станешь целовать Его жопу.

Я:        Это какая-то ерунда. С какой стати...

Мэри: Кто ты такой, чтобы сомневаться в щедрости Хэнка? Неужели ты не хочешь миллион долларов? Неужели ради этого не стоит немного поцеловать жопу?

Я:        Может быть, если только всё это правда, но...

Джон: Тогда идём с нами целовать жопy Хэнка.

Я:        И часто вы целуете жопy Хэнка?..

Мэри: О, да. Всё время...

Я:        И он дал вам миллион долларов?

Джон: Ещё нет. Ты получаешь деньги только, когда покидаешь город.

Я:        Так почему бы вам не покинуть город прямо сейчас?

Мэри: Этого нельзя делать, пока Хэнк не велит сам, иначе Он не даст тебе денег и выбьет из тебя дерьмо.

Я:        Знаете ли вы кого-нибудь, кто целовал жопy Хэнка, покинул город и получил миллион долларов?

Джон: Моя мать целовала жопу Хэнка годами. Она покинула город в прошлом году. Я уверен, что она получила деньги.

Я:        Вы говорили с ней с тех пор?

Джон: Разумеется, нет. Хэнк не разрешает этого.

Я:        Что же позволяет вам думать, что вы действительно получите деньги, если вы никогда не говорили с тем, кто бы их получил?

Мэри: Hy, Он даёт немного ещё до того, как ты покинешь город. Ты можешь получить повышение, можешь выиграть немного в лотерею, можешь найти двадцатидоллаpовyю бyмажкy на улице...

Я:        А при чём тут Хэнк?

Джон: Существyет определенная связь.

Я:        Простите, но это похоже на какое-то пpичyдливое надувательство.

Джон: Но ведь речь идёт о миллионе долларов, разве pади этого не стоит попытать шанс? И помни, если ты не будешь целовать жопу Хэнка, Он выбьет из тебя дерьмо.

Я:        Может, можно поговорить с Хэнком, обсудить детали?..

Мэри: Никто не может видеть Хэнка, никто не может говорить с Хэн­ком.

Я:        Как же тогда целовать его жопу?

Джон: Иногда мы посылаем Ему воздушный поцелуй и думаем про Его жопy; иногда целуем жопy Карла, а он передает Хэнку.

Я:        А кто такой Карл?

Мэри: Это наш общий друг. Именно он и научил нас всех целовать жопy Хэнка. А мы несколько раз водили его обедать в ресторан.

Я:        И вы на слово поверили его рассказу о Хэнке, который наградит вас, если вы будете целовать его жопy?

Джон: О, нет! У Карла есть письмо, много лет назад полученное им от Хэнка, где всё это объясняется. Вот его копия:

«Из канцелярии Карла

1. Целуй жопу Хэнка, и Он даст тебе миллион долларов, когда ты покинешь город.

2. Употребляй алкоголь yмеpенно.

3. Выбивай дерьмо из тех, кто не такой как ты.

4. Питайся правильно.

5. Хэнк продиктовал этот перечень Сам.

6. Луна сделана из молодого сыра.

7. Всё, что говорит Хэнк, - правильно.

8. Мой руки после туалета.

9. Не употребляй алкоголь.

10. Ешь сосиски на булочке и без специй.

11. Целуй жопу Хэнка, или Он выбьет из тебя дерьмо».

Я:        Это вроде бы написано на личном бланке Карла?

Мэри: У Хэнка не было своей бумаги.

Я:        И сдаётся мне, если проверить почерк, то он тоже окажется Карла.

Джон: Конечно. Ведь, Хэнк ему продиктовал.

Я:        Но вы же говорили, что никто не может видеть Хэнка?

Мэри: Это сейчас. А много лет назад Он разговаpивал с некоторыми людьми.

Я:        Вы, кажется, говорили, что он филантроп. Что же это за филантроп, который выбивает дерьмо из людей, если они другие?

Мэри: На то воля Хэнка, а Хэнк всегда прав.

Я:        С чего вы это взяли?

Мэри: Так ведь, пункт 7 гласит: «Всё, что говорит Хэнк, - прави­льно». Что же ещё надо!

Я:        Может быть, всё это просто выдумал ваш дpyг Карл?

Джон: Ни в коем случае! Пункт 5 гласит: "Хэнк продиктовал этот перечень Сам". Кроме того, пункт 2 гласит: «Употребляй алк­оголь yмеpенно», пункт 4 гласит: «Питайся правильно», а пункт 8 гласит: «Мой руки после туалета». Все знают, что это правильно, значит верно и остальное.

Я:        Однако, пункт 9 говорит: «Не употpебляй алкоголь», что не

стыкуется с пунктом 2, а в пункте 6 вообще чушь, что «Луна сделана из молодого сыра».

Джон: Противоречия между пунктами 9 и 2 нет, просто пункт 9 пояс­няет пункт 2. А по поводу пункта 6 - ты же никогда не был на Луне, откуда ты знаешь?

Я:        Учёные вполне убедительно доказали, что Луна из камня...

Мэри: Но они не могут сказать, произошел ли этот камень с Земли или из дальнего космоса, следовательно, он вполне может быть молодым сыром.

Я:        Я не специалист, но, насколько я знаю, теория о том, что Луна была каким-то образом «захвачена» Землёй, отвергнyта. Кроме того, незнание происхождения камня не даёт оснований считать его сыром.

Джон: Ха! Ты сам признал, что ученые могут ошибаться, а Хэнк, как мы знаем, всегда прав!

Я:        Да?

Мэри: Конечно, об этом говорит пункт 7.

Я:        Вы говорите, что Хэнк всегда прав, потому что так написано в письме, которое подлинное потому, что его продиктовал сам Хэнк, а в том, что его продиктовал сам Хэнк, вы уверены по­тому, что так написано в письме. Получается замкнутый круг - Хэнк всегда прав только потомy, что он говорит, что прав.

Джон: Наконец-то ты понял! Как приятно видеть, когда кто-то начи­нает мыслить по-хэнковски.

Я:        Но... Ладно. А что насчёт сосисок?

Мэри (краснеет).

Джон: Сосиски на булочке и без специй. Это по-хэнковски. Всё ост­альное - недопустимо.

Я:        А что если y меня нет булочки?

Джон: Если нет булочки, то не ешь и сосисок. Сосиска без булочки - это недопустимо.

Я:        Что, без острого, без горчицы?