Воплотилась в ответ на желания людей

А ̄ нандамай ̇ и ̄ Ма ̄ говорит: «Вы низвели это Тело на физический уровень для завершения вашей работы здесь внизу, для вашего духовного подъема» (Из ст. Ганга Чаран Дас Гупты, М.А., «Призыв свыше», из кн. «Мать глазами Её почитателей».). 

«Это Тело не появилось, чтобы пожинать плоды прошлой кармы... Вы все хотели Его и теперь Оно у вас. Поэтому играйте какое-то время с этой Куклой» (Из кн. Джйотиша Чандра Роя «Ма̄три Дарш́ан»).

«У меня нет какой-то поставленной цели» (Там же).

«Все действия, которые случаются в этом Теле, происходят лишь для служения вашим коллективным потребностям» (Из кн. Джйотиша Чандры Роя «Мать открывает Себя»).

Рассматривает людей как части Её Самой. «В сдвоенных храмах Шивы возле озёр в Южной Калькутте, однажды утром Мать сидела у южно-восточного угла холла Храма; тогда ещё не был построен Экдалиа-а̄ш́рам. В небольшом холле собралась толпа, чтобы отметить с Матерью праздник Холи. Вплотную вокруг тела Матери теснилось большое количество женщин. Мать сидела почти связанная. Была высокая температура, наплыв людей был слишком напряженный для Неё. Многие личности, которые сидели вокруг Матери, были сильно вспотевшими. Чувствовалось, что давление народа стало почти гнетущим и удушающим для Матери. Ниже даются следующие вопросы Матери и полученные от Неё ответы:

Вопрос: Мать, почему Ты позволяешь этим людям толпиться вокруг Твоего тела?

Ответ: Наверное, их привлекает это Тело так близко к нему. Это не их вина.

В.: Не считаешь ли Ты это весьма гнетущим и удушающим, Мать?

О.: Нет. Мне очень приятно обнаружить, что они теснятся так близко ко Мне.

В.: Ма̄, мы чувствуем ужасную скуку находиться среди такой толпы, которая докучает нам рассказами о своих домашних беспокойствах и волнениях.

О.: Потому что вы считаете, что ваше и их тела отчётливо отдельны. Подобно тому как вы не считаете бременем или тяжёлым грузом на себе вес своей головы, рук и стоп, стольких пальцев на руках и ногах, ног и бёдер, так как чувствуете, что они являются важными частями вашего тела, так и Я чувствую, что эти личности являются органическими членами этого Тела; поэтому Я не ощущаю их давления и не считаю их волнения обременяющими Меня. Их радости и печали, проблемы и их решения я считаю кровно Моими. Их действия и награды тоже по существу мои; у Меня нет ни чувства эго, ни представления об отдельности. У каждого из вас равным образом есть «высота и глубина вечности» во Мне» (Из ст. Ганга Чаран Дас Гупты, М.А., «Призыв свыше», из кн. «Мать глазами Её почитателей»).

Запрещает почитателям препятствовать кому-либо приходить к Ней. «В мае 1948 г. в саду дома д-ра Дж.К. Сена, в Нью-Дели, отмечался день рождения Ма̄та̄джӣ. Трижды в день Сатсан̇г посещала большая толпа. Ш́рӣ Харӣба̄ба̄джӣ Маха̄ра̄дж и другие хорошо из в естные Маха̄тмы̄ удостоили приём с в оим присутст в ием.

Однажды утром посреди в стречи в сад в ошёл странно выглядевший мужчина. Он был чудно одет, а его лицо выражало безумный взгляд. Он был явно обеспокоен. Он подошёл прямо к стороне женщин и сказал каждой женщине, голова которой была непокрытой: „Покрой голову, будь Деви!“ Никто не обращал на него внимания. Это, кажется, сильно разозлило его. Он явно становился всё больше отчаянным. Наконец, он подошёл к Ма̄та̄джӣ и повторил также и Ей свою просьбу. Она сразу выполнила его желание и показала жестом девушкам, которые сидели рядом с Ней сделать то же самое. Все женщины на собрании последовали этой просьбе. Незнакомец был явно доволен своим внезапным успехом, и с торжественной улыбкой прошёл к стороне мужчин и спокойно сел. Спустя какое-то время, однако, он встал и объявил громким голосом, что хочет уйти. Ма̄та̄джӣ передала кем-то апельсин ему. По какой-то причине это разъярило незнакомца и он неистово бросил фрукт в Ма̄та̄джӣ. Он запустил им хорошенько, фрукт попал в Неё. В толпе поднялась волна негодования. Два бхакты Ма̄та̄джӣ схватили незваного гостя и попытались вывести его из сада. У ворот он освободился из их рук и попытался возвратиться на Сатсан̇г. Один из почитателей ударил его, и с трудностью его, наконец, вывели на улицу.

После встречи Ма̄та̄джӣ позвала двух молодых мужчин, которые имели дело с незнакомцем. Она хотела знать все подробности. Выслушав их, Она сказала: „Вы не должны никому препятствовать приходить к этому Телу, более того вы не должны никого бить. Чтобы искупить то, что вы сделали, соблюдайте пост завтра, а тот, кто ударил незнакомца, пусть не пьет даже воду“. „Но как мы могли позволить ему бросить в Вас апельсин? – возразили молодые люди. – Мы не знали, что он мог сделать снова“. „Ничего страшного, – сказала Ма̄та̄джӣ. – он хотел возвратиться ко мне, вам следовало позволить ему это“.

На следующее утро незнакомец пришёл снова. На этот раз он был прилично одет как все. С лица исчез безумный взгляд. Его не беспокоили непокрытые головы женщин, но он сразу сел с мужчинами и оставался тихим на протяжении всего Сатсан̇га. Когда закончился Сатсан̇г, он подошёл к Ма̄та̄джӣ и разговаривал с Ней. Она пригласила его на ланч и он оставался с нами до конца приёма пищи. Он оказался образованным, культурным и любезным человеком.

Позже мы узнали, что то, что он бросил апельсин в Ма̄та̄джӣ, вызвало у него такое глубокое раскаяние, что он исцелился от своего психического расстройства. Он был неуравновешенным и был возвращён в нормальное состояние по Милости Ма̄та̄джӣ.

Это, несомненно, случай, над которым стоит размышлять. Ма̄та̄джӣ иногда говорит: „Если вы гневаетесь, гневайтесь на меня, потому что вы не сможете долго держать гнев. Если вы сосредоточите гнев на мне, он скоро исчезнет“» (Из кн. «Как Цветок источает аромат». Дневники А̄тма̄нанды 1947-1963. Часть I: 1947-1954, «Сатсан̇г в холле Варанасского а̄ш́рама»).

Всем уделяет внимание. «Обычно, когда люди возвращаются из путешествия, они приветствуют свою семью более или менее кратко, и только освежив тело, искупавшись, поев и попив, они уделяют внимание всем другим делам. Но не такова Ма̄та̄джӣ. Прежде всего, Её семья не только включает в себя всё человечество; все чувствующие существа, а также так называемые неодушевлённые, получают Её любящее внимание с одним исключением – Её собственное тело. Поэтому когда Она прибывает, у Неё для каждого, кто пришёл встретить Её, есть доброе слово, гирлянда, цветок или листок Туласи. Тотчас же всё место освещает радость и чувство удовлетворения.

После людей Она одаривает Своей милостью растения. Она проявляет живой интерес к каждому дереву, каждому ползучему побегу, растению, кусту и цветку. Она часто с любовью гладит и заботится о них, и не только даёт подробные указания, как их взращивать лучше, но также прослеживает за тем, чтобы то, что Она говорит, тотчас же было выполнено.

Она осматривает кухню и столовые, холл Сатсан̇га и комнаты, которые были подготовлены для посетителей, спрашивает о каждой маленькой детали, о сдвинутом сюда ковре и изменённой там картине; просит передать одному телефонное сообщение, а другому – отправить письмо; рассматривает тех, кто болел, когда Она видела их в последний раз, и тех, у кого неважное здоровье в этот момент, говорит утешающие слова и даёт совет.

Приезжая в Варанаси, Она также идёт поприветствовать коров и телёнков, каждого индивидуально. Затем Она может рассказать о некоторых случаях из Своих недавних путешествий, сообщить о старых бхактах или новых людях, которые Она встретила. На самом деле на протяжении часа, двух или больше уделяется внимание всему вообразимому, пока, наконец, один из Её служителей не уговорит Её пойти отдохнуть в Её комнату. Я записала всё это, когда какое-то время назад Ма̄та̄джӣ приезжала в Варанаси. Но, конечно же, бывают случаи, когда Ма̄та̄джӣ ведёт себя совершенно иначе. Иногда Она кажется весьма отдалённой, Её глаза смотрят далеко. Она явно глубоко озабочена кое-чем, что мы не может понять. Атмосфера наполнена тишиной и все присутствующие смотрят на Неё в немом страхе и удивлении. Она совершенно непредсказуема – в Ней содержатся все возможности» (Из кн. «Как Цветок источает аромат». Дневники А̄тма̄нанды, Часть I: 1947-1954).

6) В Своих действиях руководствуется кхейа̄лой (спонтанным проявлением Божественной Воли)

А ̄ нандамай ̇ и ̄ Ма ̄ говорит: «У этого Тела нет предопределения. Вот почему нет стремления к таким вещам как (давать) посвящение и т.д. Тем не менее, могло случаться, что это Тело сидело Само по Себе, и много раз внезапно из уст вырывались биджа-мантры или мантра сам̣нйа̄сы. Кто-то мог их тогда слышать. К тому же, некоторые другие могли различным образом получить (мантру) и принять её (в качестве посвящения). Происходят многие такие случаи, в ходе которых обычный человек убеждён, что непременно все они были предрешены. Но на самом деле не было ничего такого. Происходит то, что должно произойти. Хотите знать как? Там есть почва. С дерева упал плод и с него выросло (новое) дерево. Но никто не садил семя. Так же как из посадки семени может вырасти дерево, подобным образом дерево может вырасти из семени, которое упало само по себе, и это дерево принесёт такие же цветы и плоды. Но это не произошло вследствие чьего-либо намерения или решения. Что-то наподобие этого» (Из кн. «Ма̄ Её словами», 302).

Гопи ̄ на ̄ тх Кавира ̄ дж вспоминает один из моментов их первых встреч с А ̄ нандамай ̇ и ̄ Ма ̄: «Разные киртан-группы соперничали друг с другом в ежедневном воспевании перед Ней славы Божественного и Его имени. Отдельные почитатели с мелодичным голосом считали особой честью для себя иметь возможность радовать Её своими песнями.

В таких случаях обычно, когда музыка спонтанно истекала из глубинных чувств сердца певца, а также в других случаях, когда в ходе бесед достигался переломный момент, можно было видеть, что внешний вид Матери пылал бха̄вой и обычное открывало путь к необычному. Казалось, словно Её обычная личность, с которой были знакомы Её бхакты, вытеснялась на некоторое время совершенно другой личностью. В такие моменты можно было наблюдать разные необычные феномены. Из Её уст, бывало, лились потоком удивительные стотры и мантры с такой быстротой, что практически было невозможно никому их записать. Язык этих высказываний был уникальным; строго говоря, это не был ни санскрит, ни любой из производных от него местных диалектов, хотя там иногда встречалось несколько санскритских слов. Некоторое количество слов было незнакомо и даже так называемые санскритские слова не выражали их обычное значение. Более того, очень часто вкраплялись известные или неизвестные односложные биджи. Произношение было таким совершенным, что был отчётливо слышен даже соединённый звук, состоящий из нескольких согласных, без какого-либо интервокального соединения. Иногда в таких случаях Мать заливалась слезами или извержениями слёз, или становилась неподвижной и переходила в состояние, похожее на транс.

Состояние, похожее на транс, также вызывалось в те дни, когда бхакты подносили цветы у Её стоп или другими способами пытались умилостивить Её. Отклик был мгновенным...» (Из ст. Гопӣна̄тха Кавира̄джа «Мать А̄нандамай̇ӣ», из кн. «Мать глазами Её почитателей»). 

Как однажды Ма ̄ откликнулась на зов почитательницы. «Однажды на духовном собрании в школе в Варанаси Ма̄ слушала кӣртан (священное пение), который тогда был в полном разгаре. Вдруг по известным ей лучше причинам она поднялась из возвышения и поспешно направилась к воротам, ведущим на дорогу общественного пользования. За ней последовали почитатели Н и А. На входе встретился автомобилист, который ехал на собрание. Ма̄ бесцеремонно попросила подвести её на железнодорожную станцию, что он сделал. По прибытии на станцию его попросили купить три железнодорожных билета в Сарнатх: для Ма̄, Н и А. Мужчина отметил, что до следующего дня не будет доступно никакого поезда в Сарнатх. Тем не менее, Ма̄ настаивала, и мужчина раздобыл три билета в Сарнатх, хорошо зная, что делать это бессмысленно. Спустя несколько минут на станцию прибыл поезд и Ма̄ с двумя своими спутниками поспешно зашла в пустое купе. Мужчина ворчал, что поезд, являясь почтовым поездом, не остановится в Сарнатхе. Ма̄ же не обращала внимание на его возражения. Поезд быстро отправился. Автомобилист возвратился в Варанаси, чтобы сообщить Гуруприйи Деви о последней кхейа̄ле (акте божественной воли) Ма̄ и, в итоге, привёз её и некоторые других в Сарнатх.

Н и А испытали почти необъяснимый опыт. Неожиданно поезд вдруг остановился, предположительно потому, что не было сигнала «путь свободен». Ма̄ сразу же вышла из поезда и сказала Н и А: «Спускайтесь, спускайтесь быстро». А спрыгнул с поезда, Н был неспособен на такой атлетический подвиг. Пока Н находился в нерешительности, Ма̄ помогла ему спуститься. И через несколько секунд поезд тронулся. Н и А оказались в Сарнатхе под охраняющими крыльями Ма̄, приехав почтовым поездом, расписание которого не предусматривало остановку на такой незначительной станции. До сих пор цепь событий была довольно загадочной. В Сарнатхе тайна углубилась. Вечер был тёмным и место безлюдным. Ма̄ спросила своих спутников, могут ли они повести её к недавно построенной Бирла Дхармасале. Они ответили отрицательно. Ма̄ приняла роль проводника и начала идти в конкретном направлении без каких-либо колебаний. Н и А молча последовали за ней. Группа наконец достигла Бирла Дхармасалы – большого дома с швейцаром, караулящим у ворот. Не заботясь о расспрашивании, Ма̄ прошла мимо многих пустых комнат и, наконец, вошла в определённую комнату, которую занимала женщина, оказавшаяся пылкой почитательницей Ма̄, по имени Махараттан.

Опыт Махараттан тоже был удивительный. Она пришла издалека на дарш́ан Ма̄. Введённая в заблуждение, что Ма̄ приехала в Сарнатх, она немедленно устремилась в Сарнатх на двуколке (повозке) и узнала, к своему смятению, что не было и речи о том, что Ма̄ посетит это место. Тем временем кучер двуколки уехал, а в Варанаси не было поезда. Так что Махараттан застряла. Она содрогалась при одной мысли об ужасной перспективе провести всю ночью одной в пустой дхармасале, расположенной в уединённой от человеческого поселения местности. К тому же, она чувствовала себя плохо и у неё поднялась температура. Беспомощная женщина была в ужасном состоянии. Тогда она полностью сломалась, плача: «Ма̄, Ма̄!» В этот момент Ма̄ физически появилась перед ней и воскликнула: «Вот Я, вот Я... Не плачь больше».

Спустя какое-то время водитель, который сопроводил Ма̄ на варанасскую железнодорожную станцию, привёз Гуруприйю Деви и других в Сарнатх. Ма̄ обнаружили в замечательном настроении – она беседовала, смеялась и шутила на счёт Махараттан. Вся группа довольно поздно вечером приняла прасад и потом все спали на крыше здания вместе с Ма̄, которая лежала возле них» (Из кн. Анила Гангули «Мать воплощенного блаженства А̄нандамай̇ӣ Ма̄»).

Всегда была той же самой

В ответ на просьбу Парамахансы Йогананды А ̄ на ндамай ̇ и ̄ Ма ̄ рассказывает о себе: «Отец, [мне] мало [чего] есть рассказывать. – [Сказала она,] сложив грациозные руки в почтительном жесте. – Моё сознание никогда не отождествляло себя с этим временным телом. „Я была всё той же“, отец, перед приходом на эту землю. Маленькой девочкой „я была всё та же“. Я стала взрослой женщиной, но по-прежнему „я была всё той же“. „Я была всё та же“, когда семья, в которой я родилась, устроила замужество этого тела. И когда, опьянённый страстью, мой муж подошёл ко мне и прошептал ласковые слова, слегка прикоснувшись к моему телу, он испытал сильное потрясение, словно от удара молнии; даже тогда „я была всё той же“.

Мой муж опустился на колени передо мной, сложил ладони и попросил у меня прощения.

„Мать, – сказал он. – поскольку я осквернил Твой телесный храм, прикоснувшись к нему с похотливой мыслью, не зная, что в нём пребывает не моя жена, а Божественная Мать, я даю такой торжественный обет: Я буду Твоим учеником, последователем, соблюдающим целибат, всегда молча заботясь о Тебе как слуга, никогда не разговаривая ни с кем, пока живу. Да искуплю я таким образом грех, который сегодня я совершил против Тебя, мой Гуру“.

Даже когда я спокойно приняла это предложение моего мужа, „я была всё той же“. И теперь, отец, перед вами „я всё та же“. И впоследствии, хотя танец творения вокруг меня изменится в обитель вечности, „я всегда буду всё той же“» (Из кн. Парамахансы Йогананды «Автобиография йога», гл. 45, изд. 1946 г.).

«Смотрите, в случае са̄дхаки имеется стремление к цели. Но Здесь [Ма̄ имеет в виду Себя] не возникает вопрос о цели или не-цели, намерении и не-намерении. Каждая артерия, вена и нерв, их функционирование и вибрация ясно видны так же как кто-нибудь в тёмной комнате держит лампу в руке и освещает лампой объекты один за другим – точно так же. Но для са̄дхаки, который всё ещё на пути подобное восприятие невозможно. Ему приходится продвигаться преодолевая различного рода препятствия....Здесь не возникает вопрос об этом. Здесь, Я артерия, Я вена, Я функционирование и Я наблюдатель. Разумеется, когда говорится „Я“, то это потому, что нужно употребить некое слово... Здесь изменение или неизменение, сосредоточение или прекращение активности – обо всём этом не возникает вопрос....Здесь всё совершенно открыто и необусловлено» (Из кн. Анила Гангули «А̄нандамай̇ӣ Ма̄: Мать воплощённого блаженства»).